Растопи моё сердце, Чонгук.

— Твоими усилиями, — коротко отвечает, Чонгук отделался малым: испуг, да окоченевшие пальцы ног и рук, это такие мелочи в самом деле. И ему было не до них, когда он гнал коня к замку, лишь бы поскорее получить помощь и остановить кровь супругу. Кхал не выглядел жалким и побитым, держался стойко, наверняка это больно, но по нему не скажешь. Вот такие они — настоящие северяне. Тэхен на супруга смотрит, что впервые за время пребывания на Севере, кажется, стал теплее к нему, может ранение и не так страшно, если за него он получает такую награду, как ласка со стороны принца. Он губу закусывает стоит омеге приблизиться и заглянуть в глаза ониксовые, совсем без неприязни присущей южанину с момента их знакомства. — Вины твоей в этом нет, извиняться будут те, кто посмел нарушить покой твоих владений, — Чонгук подходит ближе, заглядывает мужчине в глаза. Да, юноша может и не принял эти края за свой дом, но все равно считал, что теперь причастен к северу. И потому думал, что за подобное вторжение стоит позже отомстить. — Я подготовлю войско позже и мы дадим ответ тем, кто посмел со спины напасть. Жалкие трусы. — Кхала злил даже не факт самого нападения, а скорее то, как оно было исполнено, люди севера, хоть и казались дикарями, но никогда не скрывались, не нападали на чужие страны втайне, чтобы взять кого-то врасплох. Только честный бой, исход которого всегда был ясен. Чонгук замечает, как волосы альфы выбились из повязки. Он выдыхает, рядом подсаживается, начинает перебирать чужие волосы, собирает пряди в косы и закрепляет на затылке, чтобы те не мешались. У его младшей сестры были длинные роскошные волосы, которые принц часто собирал в прически. — Тебе не стоит забивать этим голову, южный цветок. — Тэхен оглаживает чужую щеку, а после позволяет юноше касаться своих волос, чего не позволял никому из гарема. Он прикрывает глаза, чувствуя, как аккуратно Чонгук собирает пряди, что были влажными от снега. — Пойдем отсюда, ты явно не хочешь отлеживаться в этом месте, — Тормунд не торопится отодвигаться, он оставляет короткий поцелуй на щеке, прямо там, где кольцом оставил когда-то царапину, — спасибо, что спас. Ты действительно сильный воин. И как Чонгуку удается считывать мысли альфы? Кхал не знал, но лишь кивнул, получая поцелуй, отчего взор вновь к омеге возвращается, непонимание и удивление во взгляде правителя читается явно. — Я бы не позволил тебя ранить. — Абсолютно честно говорит Кхал. Как бы оно ни было, как бы омега не противился, теперь Север — его дом, а задача Тэхена, как правителя, защищать всех, кто проживает в его землях. Многие забывают, что правитель это не тот, кто распоряжается чужими жизнями, пьет вино и трахает своих наложников. Это так же огромная ответственность перед тысячами людей, что идут за ним и какой из него защитник, если он не может обезопасить даже одного человека. Тэхен берет Чонгука за руку, накидывая на себя рубаху и отправляется в тронный зал, где уже собрались самые влиятельные из вельмож. — К Чонгуку теперь обращаемся лишь на «вы», если бы не он, я бы мог остаться истекать кровью у северной стены. — Серьезным тоном говорит мужчина. — Если бы не он, вас могли бы и не ранить, кхал. — говорит кто-то из толпы и Тэхен злится, укладывая ладонь на рукоять ножа. — Эмрис, тебе есть еще что сказать? Мне кажется, твой язык больно длинный. — шипит альфа, глядя на воина, что нервно сглатывает и глаза опускает в пол. — Простите, мой король и... Принц Юга. — Севера. — Что? — в недоумевании поднимает глаза на Кхала воин. — Теперь он принц Севера. Воины в недоумении переглядываются друг на друга, ведь еще на свадьбе они сально комментировали внешность и повадки чужестранца, а теперь их кхал велит относится к нему с уважением. В глазах лишь один вопрос: что же так повлияло на их правителя на той самой опушке? — Мы должны усилить нашу охрану. Досмотры теперь надо проводить тщательнее. Хоть повозки переворачивайте, мне плевать. Фроммы слишком много себе позволили, нападая на нас второй раз и, раз им так хочется войны. Мы отвоюем их земли и расширим влияние на западе. Кхал говорил громко и вкрадчиво и никто не смел спорить с мнением господина, он отдал распоряжение о подготовке своих войск и пообещал, что через десяток дней они отправятся к врагу, чтобы отомстить за свою честь.