Растопи моё сердце, Чонгук.

Разочарование — то, что так боялся увидеть юноша в любимых глазах. Видимо, судьба у них такая, не могут никак найти покой в своих чувствах, раз за разом предаваясь страданиям. Чонгук принимает помощь короля, который прогоняет всех, этому омега рад, лекарю он совершенно не доверяет, потому что не понимает его методы лечения. На юге за беременными ухаживали иначе, больше заботились об их питании и делали массаж, чтобы у них не менялось сильно тело после родов. Чонгук массаж делал сам себе, лекарь с запада пытался его вечно пичкать лекарствами. Тэхену сложно признавать, что перед страной он куда больше обязан и, как бы сильно он сам не любил, он всегда выберет свой север, потому что так воспитали и с каждым годом лишь укрепляли этот закон. Кхалу не хотелось говорить подобные новости Чонгуку, ему стало откровенно наплевать на то, какого пола родится ребенок, но он не сможет дать статус, который хотел. Но разве имеет значения статусы, когда ты сам так много чувствуешь? Чонгук понимает, что разговор приятным не будет. Но он так уверен, что у них будет альфа, это знание лежит на подкорке мозга. Неужели родитель может настолько ошибаться в собственном ребенке? Неужели странный обряд с травами и непонятным бормотанием более надежен? Северянин к цветку своему подходит, на колени перед ним встает. Кажется, не мог он на супруга снизу вверх смотреть, когда говорил такие вещи, да и в целом, единственный перед кем Тэхен будет стоять на коленях — только принц с Юга. — Теон, да? — спрашивает тихо. Было всё же нечто, чего не отнять у Чонгука, он действительно умен, научился понимать законы севера, прочитав множество литературы и посмотрев со стороны. Возможно, его и не любят во дворце, но ни одна омега правителя до этого даже не пыталась принять и понять эту жизнь под крылом кхала, — он наверняка обрадуется, так хотел тебя заполучить. Тормунд без стеснения скидывает с себя рубашку и берет тряпку, которой торопится стереть остатки вонючего масла и трав, после любовно оглаживает живот, понимая, что в любом случае будет любить своего ребенка, кто бы ни родился. — Цветок, послушай. — Кхал смотрит на Чонгука, ладони свои на колени тому укладывает. — Мне все равно кто у нас с тобой родится: альфа, омега. Я все равно буду любить нашего ребенка и тебя. — Мужчина внимательно смотрит на то, как трепетно Гук относится к животу, оглаживая его. — Дело только в статусе, не женись я на Теоне, — Тэхен поджимает губы, понимая, что в своей же собственной стратегии проиграл. — Для меня ты важен и наш ребенок. Кхалиси — это просто статус, да и мне все равно, ты уже занимаешь особое место в моем сердце и у меня не повернется язык величать так Болтона. — Кхал укладывает ладонь поверх руки супруга, а сам рядом с ним садится на постель, чтобы обнять за талию свободной рукой. — Неужели моей любви было недостаточно, чтобы сделать моего короля счастливым? — спрашивает тихо скорее у самого себя, он не смотрит больше на Тэхена. Потому что все знает, хотя сейчас так хочется быть ничего не понимающим дурачком. Если Теон родит альфу, то станет кхалиси, будет главной опорой альфы. А альфа за рождение наследника наверняка к его ногам положит мир. Чонгука в этой истории больше не будет. — Твоей любви всегда было достаточно, кхалиси. — Тэхен притягивает омегу к себе, целует в скулу. И сейчас кхал впервые почувствовал, как сердце оттаевшее легко ранить. Если бы он мог отречься от престола, стать просто Тэхеном, жениться и ждать своего ребенка, будучи самым счастливым отцом, но корона, которую он предпочитает не носить даже так, слишком сильно давит на него. Он не может дать развод Теону, признать Чонгука кхалиси, сделать, даже если у них будет рожден омега, первенцем и наследником. Он бессилен против Богов, с которыми так отчаянно соревнуется. — Ты смог стать моим успокоением, Чонгук. Ты вынашиваешь нашего ребенка. Ты показал мне, что значит любить. Ты уже сделал меня самым счастливым, стоило тебе лишь появиться во дворце. — До скрипа зубов злит ситуация, в которой они сейчас оказались. — Прости меня, я и вправду ужасный супруг и не этого ты заслуживаешь. Если бы мы могли с тобой быть знакомы в других жизнях, я бы предпочел, чтобы у нас обоих не было королевской крови и мы могли быть обычными крестьянами, но у нас у обоих есть долг, который мы обязаны выполнить перед своим народом. Не жду, что ты меня поймешь, потому что уверен, что и без моих слов ты это знаешь. Я не смог бы делить постель с Теоном, не поговорив об этом с тобой. Я не хотел бы делить с ним постель, не будь он так же моим мужем, а я чертовым правителем, которому необходим наследник.