Не хочу решать

Виолетта искренне не понимает что делает и для чего живёт. В одиннадцатом классе всё резко стало таким бессмысленным и бесполезным. Всё к лучшему — это бред. Всё только к худшему, худшему, худшему. Малышенко выходит в подъезд последний раз перед сном, чтобы покурить. Сигареты кончились, нашла где-то последнюю, покопавшись в рюкзаке тщательно. Мама сегодня в ночную, уже ушла и можно не переживать, что спалит. Покурила Виолетта в комнате один раз, потом отбиваться приходилось всем, чем под руку попалось. Вернее, не отбиваться, а защищаться. На маму руку никогда не поднимала, не может позволить себе такой роскоши. Воспитали её может и правильно, а может Виолетта просто большая ошибка молодости, которую теперь приходится тянуть. Может она ещё поступит, ещё вырвется из этой дыры или вечно так и будет бычки тушить о подоконник. У Виолетты друзей в школе нет. Максимум знакомые, и Виолетта искренне радуется, когда ей чьи-то тонкие пальцы в курилке протягивают сигарету, безвозвратно и бесплатно. Малышенко кивает Кире в знак молчаливой благодарности, а Кира и не попросит ничего взамен. У Медведевой хотя бы есть сигареты, возможность их покупать. Мишель как обычно много смеётся, рассказывает что-то, поправляя выжженные волосы, такие же выжженные, по правде говоря, как и её сердце, после того, как очередной мальчик из параллели отказал ей. Мишель не боится отказов, привыкла уже, сердце выжжено не от этого вовсе, а от того, что дома не любят, не понимают, не принимают, как и всех здесь. Она предлагает сходить на очередную вечеринку в квартире Дениса. Все сразу соглашаются, потому что в трёшке практически в центре Москвы хороший вид с балкона, много алкоголя, от которого даже блевать не тянет, и вообще, сразу понятно, что у Дениса и у его родителей есть деньги и, может, даже любовь к сыну. Малышенко заходит в класс без стука и садится сегодня рядом с Кирой, которой перманентно всё равно на всех вокруг. Виолетта пару минут даже вслушивается в речь Марии Сергеевны, которая упорно вдалбливает в головы старшеклассников, что ЕГЭ будет скоро, и что сдать его придётся даже Чикиной, у которой по русскому двойка с третьего класса. После этого, не вынеся длинного и скучного монолога, Виолетта растекается по парте без сил, потому что снова легла в три часа ночи. В квартире у Дениса шумно и хорошо, Виолетта о чём-то переговаривается с девочкой из десятого, пока Ангелину буквально за руку не отводит от неё какой-то парень, заводя в комнату и закрывая дверь. Виолетта надеется, что парень хотя бы один, и хотя бы не под героином. В прошлый раз Ангелину уводили трое, и Виолетта была бы рада сказать что-то против, но ей тоже хочется отдохнуть. Ей тоже всё равно и на Гелю, и на трёх парней, с которыми она уходит, смеясь. Как и всем вокруг. Малышенко выходит покурить на балкон, снова стрельнув сигарету у Киры, снова поблагодарив её. Возвращается быстро, потому что замёрзла, и идёт на кухню в поисках хоть какой-то закуси, потому что пиццу, которая была куплена специально в этих целях, съели ещё давно. Теперь все закусывали водку вином. На кухне стол большой деревянный, дорогие шкафчики и прочая хуйня, чуть ли не золотом оббитая. Посмотрите, как у нас здесь хорошо и дорого! Виолетта только фыркает, спотыкаясь о порожек при входе, и включает свет, глазами сразу натыкаясь на девушку, которая в полной темноте ела какой-то торт за столом, запивая его пивом. — Э, тусовка за стеной, съеби отсюда, — Кристина щурится от света, а Виолетта вспоминает кто она. Вспоминает и сердце неприятно колоть начинает. Старшая сестра Дениса, которую она видела всего-то раза два, с которой пыталась всё общаться непринуждённо. Они даже говорили, только Кристина не помнит, а Виолетта каждое слово сказанное знает, выжгла на сердце, прокручивала в голове. — А еда есть какая-нибудь? — Виолетта останавливается в метре от девушки, боясь и шага ближе сделать, разбудить чувства забытые когда-то. — Малышенко, ты что-ли? — Захарова глаза открывает наконец-то, когда свет перестал бить так сильно, разглядывает её, улыбается даже немного. — А кто ещё? Кристина встаёт и из холодильника достаёт торт, которого осталось ещё пару кусочков. На стол его ставит и вилку протягивает. — Сори, тарелок чистых нет, они забрали, а чё-то ещё и Юлька разбила, ешь прям отсюда, — и Виолетта садится довольная рядом, случайно коленками соприкасается, от чего хочется взвыть, снова за Кристиной наблюдая. Красивая. Красивая до неприличия какого-то, с волосами своими длиннющими, с глазами чистыми совсем, будто и не было в её жизни никакого пиздеца, будто только-только с небес сошла. — Ну чего ты, как? — Она полностью к ней разворачивается, улыбается тепло, с вилочки остатки крема слизывает, а Виолетта будто прилипла глазами и не оторваться. — Никак, ничего не поменялось, — Малышенко взгляд отводит наконец-то, сама для себя это считая победой небольшой. — Да ладно, у тебя же одиннадцатый класс, экзамены, секс, наркотики, — улыбается снова, закусывая щёку изнутри. — У меня из этого только экзамены, — Виолетта усмехается по-доброму, торт очень вкусный, только концентрироваться на нём совсем не получается, все мысли вертятся не там. — Ну хоть не наркотики, — рукой по плечу проводит легонько, обжигает пальцами, и Виолетта хочет застрелиться прямо здесь. Забыла совсем, как с Кристиной разговаривать надо, как вести себя, чтобы хоть немного голубые глаза задержались. — И секса нет. — И парня нет? — Захарова глаза округляет, чуть ближе будто придвигаясь, или Виолетте кажется уже. Кристине практически 27. У неё своя жизнь, своя квартира, родителями подаренная, своя собака в своей квартире. Места в её жизни никому другому нет, только родители, с которыми проще делать вид, что отношения потрясающие, чем напоминать обо всех их косяках, когда в детстве Кристину и били, и лишали еды в качестве наказания, и даже на коленях на гречке она стояла. На первом ребёнке, видимо, была тренировка, а вот Денис с самого рождения ничего не хотел, но всё получал. Кристина и не винит никого, просто проще так, чем лишиться всего и сразу в 26 лет, когда работаешь в фирме отца и на работу носишь дорогие костюмчики. Захаровой вообще слишком много надо, только не в деньгах, а с отношениями ей не везёт никогда. Как оказалось: парни — козлы, а с девушками очень сложно. Вот и сидит себе в квартирке дорогой, а пока родители уезжают по работе, делает вид, что присматривает за братом в не менее дорогом жилище, наблюдая, как подростки всё вокруг себя могут быстро превратить в хаос. Виолетта ей всегда нравилась. Простая, возможно, пустая, но не слишком. Не до самого конца. Она будто одна единственная не весь мозг скурила и пропила. Кристина её из всех друзей и знакомых братишки помнит, знает, даже с какой-то своей любовью. Относится не так, как к остальным, спряталась же здесь на кухне от всех. — Выключи свет, Виль, я на тебя насмотрелась, хочется обратно атмосферу, — Кристина делает глоток пива, снова улыбаясь и ловя ответную нервную улыбку. Виолетта свет выключает, хотя делать этого совсем не хочется. Хочется сожрать Кристину взглядом целиком. — Я на тебя не насмотрелась, — Малышенко на ощупь возвращается на место, снова беря в руки вилку, чтобы хотя бы сделать вид, что торт ей на самом деле интереснее, чем девушка рядом. — Посмотришь ещё, — у Кристины в руках откуда-то появляется электронка, которая тут же становится предметом зависти Малышенко. — Когда? Мы последний раз виделись, когда день рождения Дэна отмечали два года назад, — и Виолетта уже тогда места себе не находила рядом с красивой Кристиной. Красивой и слишком взрослой. Слишком недосягаемой для глупой детской влюблённости с первого взгляда. — Я смотрю ты выросла, — Виолетта глаза поднимает зелёные. Сердце бьётся быстрее, а Кристина отмечает всё-таки красоту. Она уже не пятнадцатилетняя девочка с короткими волосами и очаровательной улыбкой. Она выглядит взрослее, волосы почти до плеч достают каштановые, хочется пальцами край футболки приподнять, чтобы рассмотреть картинку новую, которую она на своём плече набила. Виолетта в ванную идёт, холодной водой умывается, всё хорошее в себе смывая в раковину. Отражение рассматривает, а потом возвращается к знакомым, снова погружаясь в атмосферу тусовки и разврата, когда видит, как Денис рукой ведёт по ноге Мишель. Виолетта просыпается в школу с невиданным раздражением на всё вокруг. Хочется снова убиться или убить. Хочется выцарапать кому-нибудь глаза, желательно кому-нибудь знакомому. Малышенко мимо класса проходит и на первый урок идёт в туалет. Посидеть, полистать ленту в инстаграме, наткнуться на фотографию Дениса. Быстро находит в его профиле Кристину и полчаса бесконечно листает её фотографии, понимая, что посиделка на кухне пару недель назад была огромной ошибкой, теперь больная влюблённость в Захарову только укрепилась. Теперь её ни то чтобы не убрать, теперь её не сжечь, не утопить, не растоптать. Малышенко весь день проклинает, проклинает и одноклассниц, которые смеются, обсуждая вместе с Мишель, что она теперь встречается с Денисом, а Виолетта даже ей завидует. Даже она теперь ближе к Кристине. Она выходит из школы и уже поворачивает за ворота, чтобы домой придти быстрее, только слышит сигнал машины и оборачивается на него. Видит Кристину за рулём и крышу сносит окончательно. Сама не знает зачем, ей ли это вообще было адресовано, но пассажирскую дверь открывает и рядом садится. Кристина этого не ожидала, когда просто поздороваться хотела, а Виолетте теперь оправдания придумывать надо. Причины, по которым она в чёрный авто запрыгнула. — Девушка, вам куда? — Улыбается. Улыбается красиво настолько, что Виолетте крышу сносит окончательно. И в жизни она лучше намного, чем на фотографиях. — А ты чего тут? — Я балбеса со школы забираю по пятницам, а он после шестого уже куда-то потерялся. — Завидую, — Малышенко вздыхает и глаза даже прикрывает на секунду, пока Кристина куда-то ехать начинает. Виолетте всё равно. Если Кристина прямо сейчас решит её в лес отвезти и убить, она будет не против. — Что я его забираю, или что он ушёл? — Первому больше, чем второму. — Тоже хочешь со школы на машине домой ехать? — С тобой хочу ехать. — Едем, Виолетт. Виолетта готова себя убить за глупость брошенную, что она как ребёнок снова сорвалась, слишком заигравшись. А Кристине только нравится эта игра. Нравится безумно. — Хочешь ко мне? Выпьем, а то мне скучно одной. — Хочу. Кристина пиджак с себя скидывает и пару пуговиц на рубашке расстёгивает, Виолетту с ума сводит. Наливает ей бокал вина, а Малышенко вино красное ненавидит, но из рук Кристины выпила бы и яду глоток. Виолетте слишком неловко сидеть так близко к ней на диване, боясь пролить вино. Или нечаянно вылить на Кристину свои чувства, запачкав её ещё хуже, чем серый диван. Захарова ей электронку приносит со стола, шутя что-то про то, что маме не расскажет. Виолетте хочется прямо сейчас разбить бокал и перерезать себе горло. — Зачем ты меня сюда привезла? — Не люблю одиночество, — Кристина языком проводит по нижней губе, капельки вина собирая. — Я поэтому у родителей так часто. — Ты выглядишь как ангел. — Ангел смерти, — Захарова усмехается и глаза вниз опускает. — Виолетт, мне не 17, даже не 20. — Я не сказала ничего лишнего. — Да. Ещё секунда, и лишнего наговорю я. — Твоя проблема, — Виолетта расплывается в улыбке, сама для себя что-то понимая. Кристина пытается угомонить отвратительные и неконтролируемые мысли, но получается пока плохо. — Ты красивая пиздец, — Кристина тянет, в глаза зелёные смотрит недолго, потому что ещё секунда и сорвётся. Сорвётся окончательно, не подпускайте к ней шатенку. Она всегда осуждала такие отношения, такие варианты влюблённостей, а сама смотрит на школьницу и хочется задохнуться. Это не её, даже не близко. У неё брат рос на глазах, а это его ровесница. Только Захарова ничего с собой поделать не может, когда в глаза смотрит зелёные. — Виль, поезжай домой, — Кристина бокал на столик ставит и встаёт, к окну подходя. Вздыхает глубоко, глаза прикрывает. — Обними на прощание. — Иди сюда. Виолетта подходит и совсем аккуратно к Кристине прикасается. Боится. Обнимает и чувствует, как на плечо чужая голова ложится. Кристина руками по спине проводит, жмётся ближе, пока Виолетта только сердце своё успокоить пытается. День рождения Дениса в этом году наступает раньше обычного. Виолетта почему-то решает нарисовать стрелки, рассматривая своё отражение в зеркале с довольной улыбкой. Маме что-то невнятное говорит, та кричит, чтобы Виолетта ночевать домой пришла, ни у каких парней не оставалась. Малышенко открещивается, надеясь, что останется ночевать у девушки. Только такой возможности не представляется. Снова шутит о чём-то с Чикиной, искренне смеясь, а потом Мишель хватает её за руку, утаскивая за собой в ванную. — Давай, Вилка, рассказывай, к кому сегодня в планах подкатить? — Мишель наносит тысячный слой блёсток на глаза, предлагая и Виолетте, пока та испуганно вертит головой в ответ. — Накрасишь мне губы? — Конечно! — Мишель замирает, шуточно преграждая Виолетте путь к двери. — Если расскажешь ради кого стрелочки красивые твои. — Неважно, его, кажется, тут и нет. — Ну давай тебя сведём с кем-нибудь? — Не надо, Миш, ты бы лучше следила за подругой, которая там уже кое-с-кем свелась, — Виолетта улыбается, мешая Гаджиевой ровно нанести карандаш на губы. — Кто? — Лиза с Кирой на диване весь вечер, там давно не дружеские поцелуи пошли. Мишель вылетает из ванной со скоростью света, потому что ей всегда надо быть в центре событий. Оставляет Виолетту с карандашом для губ в руках. Малышенко понятия не имеет, что с ним делать. Смотрит на себя, просто что-то растирая по губам, непонятно как, но получается неплохо. Она поворачивается на щелчок замка, хочется растворится, когда видит Кристину с двумя банками пива и такими любимыми распущенными волосами. — Малышенко, — она протягивает банку, наблюдая за Виолеттой. Наблюдает и готова убить себя за то, что ей безумно нравятся стрелки на глазах. Что идёт девушке безумно. Виолетта рассматривает белый свитер, который Кристина почему-то решила надеть. И идёт он ей до дрожи в коленях. — Красивая кофта. — Я же ангел, должна в белом ходить, — делает шаг ближе, настолько ближе, что Малышенко упирается в раковину. Пальцы чужие заботливо прядку волос от лица отодвигают, и Кристина только на губы теперь смотрит, совсем немного розовым карандашом накрашенные. — Нравится? — Виолетта голову чуть набок наклоняет, а глаза в глаза смотрят. — Очень. Глаза в глаза. Кристина проигрывает первая, последнее расстояние сокращает, пиво на раковину ставит и за подбородок к себе притягивает. Один поцелуй. Один поцелуй и больше ничего. Далеко не первый в жизни Кристины. Первый в жизни Виолетты. Она захлёбывается в чувствах. Совсем не понимает что делать, просто позволяя Кристине сминать её губы, размазывая помаду. Кристину саму плавит, она не ожила такой реакции от собственного тела. Что от прикосновений Виолетты будет оставаться ожоги, а от осознания того, что происходит, что она делает, побегут мурашки. — Кристин, я не могу больше, — Виолетта дышит куда-то в шею, прижимаясь ближе с объятиями, она готова в обморок упасть от собственных чувств. Заплакать от переизбытка эмоций. От переизбытка Кристины. — Это я не могу. Я заберу тебя в пятницу, ладно? Всю неделю Виолетта ходит, словно на иголках. Даже мама спрашивает, не случилось ли чего. Малышенко отмахивается, а саму мысли съедают. Она хочет абсолютно всего, что связано с Кристиной. Помнит, что сказала ещё трезвая Захарова в ванной. Она её заберёт. Виолетте страшно. Очень страшно от странной договорённости непонятно на что. Она идёт в школу с нервным комком вместо всех внутренностей. Кое-как досиживает уроки и даже не успевает перекурить, потому что машина Кристины уже стоит рядом. Переживает до звёздочек в глазах. — Всё в порядке? Виолетта голову назад откидывает, пытаясь дыхание в норму привести. Сейчас точно в обморок упадёт, снова наблюдая за Кристиной. Куда делась вся её смелость — понятия не имеет. У Виолетты сразу жар и дыхание ещё сильнее учащается, как только она на диван садится. — Виль? — Кристина перед ней опускается, руки на колени кладёт, слегка поглаживая. — Хочешь что-то? — Мы можем поесть? — Конечно, давай приготовлю что-нибудь. И когда Кристина за руку её берёт, чтобы на кухню отвести, всё сразу проходит. Виолетта сама не понимает даже, почему накрутила себя до такого состояния. Пальцы поглаживает аккуратно, даже когда они до кухни доходят, не отпускает. Обнимает её снова. Просто так. Просто потому что может. Кристину от такой нежности безумной несёт куда-то без остановок. Ещё ни разу в жизни, ни один человек не был с ней настолько аккуратен, что хочется взвыть. Только она, только Виолетта, у которой первая влюблённость. Глупая и наивная, и когда Кристина зовёт к себе, она напрягается вся до безумия. Кристина себя корит, за то что это всё у Виолетты украла, потому что в ответ дать такого не может. Она может только сломать, сама понимает, что ни к чему хорошему это не приведёт. А пока Кристине просто нравится, нравится чувствовать такое трепетное отношение к себе. Нравится, что Виолетта что-то напевает, пока Кристина готовит им пасту. — У тебя есть что-то кроме вина? — Малышенко улыбается, сто раз похвалив блюдо, Кристиной приготовленное. — Текила есть. — Заебись, буду. — С тебя когда-нибудь слизывали соль? Есть традиция такая, когда пьют текилу. — Виолетт, ты меня всё больше и больше поражаешь, — Захарова аккуратно кусочек лимона откусывает, даже немного улыбаясь. — Кто-то с меня точно что-то слизывал, может быть и соль. — Ты знала, что мне нравишься? — У Виолетты от одной рюмки текилы развязывается язык и руки. Она уже говорит всё, что хочет, а пальцами аккуратно ведёт по руке Захаровой. Ближе не позволяет придвинуться только стол между ними. — Лет с 14. — Если ты хотела это скрыть, у тебя не получилось. — Может я хотела, чтобы ты заметила. — Виолетт, кажется, пора спать, — Кристина рюмки убирает со стола, последний раз затяжку электронки делает. Виолетта из душа выходит уже в футболке Кристины, только в ней. Довольная до ужаса находит её на балконе. У Захаровой кончики волос мокрые, а балкон не застеклённый, она сигарету выкидывает, а Виолетту сразу обратно выводит. — Заболеешь. Кристина смотрит пару секунд, готова поклясться что слышит, как у Виолетты сердце о рёбра бьётся. — Кристин… У Виолетты вздымается грудь от дыхания частого-частого, как всегда, когда Кристина смотрит так глубоко своими глазами голубыми и красивыми. Кристина за подбородок её на себя тянет. Целует мокро совсем, языком губы обводит, за язык чужой цепляется. Виолетте теперь катастрофически мало, она вся дрожит в руках нежных, рассыпается. Между ними ниточка слюны протягивается, которую Кристина обрывает сразу, снова целуя. — Кристин, пожалуйста, — отстраняется и шепчет почти, прямо в глаза смотря. У Захаровой мозг отключается. Она мягко Виолетту на кровать толкает, по ногам красивым руками ведёт. Целует снова напористее. Чувствует, как Малышенко буквально трясёт от слишком сильной близости. Кристина поцелуями спускается на шею и совсем медленно языком по шее ведёт. Целует мокро, прикусывает аккуратно, тут же зализывая. — Всё нормально? — Захарова в глазах напротив находит согласие. — Да, да, Кристина, пожалуйста. Тёплые ладони под футболку аккуратно забираются, по рёбрам проходятся нарочито медленно, пока Виолетта вся мурашками покрывается от прикосновений. Кристина футболку стягивает с девушки, сразу руками грудь накрывая. Ближе жмётся, волосы свои откидывая на одну сторону. Целует и языком по груди проходится, соски по очереди обводит. Виолетта сдавленно мычит что-то пытаясь стоны сдержать. Виолетта дышит рвано, Кристина чувствует руки на спине своей, даже через футболку царапает слегка. — Сними, сними пожалуйста. Захарова слушается, моментально ткань в сторону откидывает. Прижимается к Виолетте снова шею целуя. Кристина спускается ниже, языком на животе узоры вырисовывает, пока Виолетта продолжает ей на спине красные полосы оставлять. Кристина бельё с неё снимает, сразу поднимаясь, чтобы в губы впиться. Руками сжимает бёдра, ногу сгибает, заставляя Виолетту от каждого прикосновения горячего шумно воздух втягивать. Захарова языком проводит медленно, а шатенка вцепляется в край простыни, Кристина руку её своей накрывает в порыве каком-то, продолжает языком водить по клитору, слишком медленно. — Я могу? Виолетта кивает только часто-часто, волосы длинные аккуратно в сторону убирает, пока Кристина входит осторожно, медленно двигается, пока Виолетту плавит и плавит от ощущений новых. Она язык возвращает, наращивая темп. Малышенко по-настоящему трясти начинает, она бедра сжимает, глаза закрывает, приоткрывая рот, голову откидывает обессилено. Кристина вечно смотреть на это готова. Поднимается и рядом ложится, на локти опираясь, наблюдая за шатенкой. Виолетта в себя приходит и сразу простынью накрывается слегка. — Блять, я расцарапала тебе спину? — Виолетта подушечками пальцев по красным полоскам проводит аккуратно, пока Кристина улыбается только. — Да. — Прости. — Перестань, мне понравилось, — Малышенко прядь её волос цепляет, начиная её между пальцев прокручивать. — Виолетт, молись, чтобы ты потом не пожалела. — Кому молиться? — Всем, кому можешь. Виолетта улыбается и приподнимается, чтобы в плечо поцеловать голое. В плечо, в ключицу, по шее языком провести на пробу, чтобы Кристина смотрела затуманено и нежно. Виолетта из школы по пятницам выходит довольная. Едет к Кристине, отпрашиваясь у мамы к подружке на ночёвку. Елена дочь с засосами видит один раз, избивает, пытаясь выведать, с кем она спит, но закрыть дома не может уже. Захарова синяки рассматривает, а потом стаскивает футболку и целует пылко. Только Кристина всё-таки снимает очки розовые и с себя, и с Виолетты. Забирает со школы, как обычно, отвозит в квартиру и оставляет Виолетту на диване в слезах. — Не могу я, Виолетт, я на десять нет старше, это просто должно когда-то прекратиться. — Мне 17, не 12, неужели что-то изменится через полгода, Кристин? — Виль, — она руки её в свои берёт, нежно по костяшкам поглаживая. — Я сразу сказала, что это ни к чему не приведёт. — Я сразу сказала, что люблю тебя. — Мне очень плохо, — Кристина глаза прикрывает. — Зачем тогда? — Я не могу, просто не могу. Совесть Кристину мучает безумно. Или она просто привыкла жить одна своей жизнью и никто в этой жизни ей не нужен. Кристина снова одна пьёт вино по вечерам, пока у Виолетты навсегда разбито сердце, и даже вина нет, чтобы залечить эту рану. Малышенко не винит её, винит только себя и грустную музыку, за то что она существует. Виолетта курит теперь прямо в комнате, не обращая внимание на крики мамы утром. Она может и хочет хоть немного пострадать. Первая влюблённость — это зло. Особенно в случае Виолетты, когда первая влюблённость это старшая сестра одноклассника, которая даже взаимностью ответила сначала, потом полностью растоптав сердце хрупкое.