— Ви, ты четыре крабовые палочки порезала! — Лиза заглядывает в тарелку. — И съела пять, — Кира осторожно наклеивает пластырь.

Она всегда осуждала такие отношения, такие варианты влюблённостей, а сама смотрит на школьницу и хочется задохнуться. Это не её, даже не близко. У неё брат рос на глазах, а это его ровесница. Только Захарова ничего с собой поделать не может, когда в глаза смотрит зелёные.

— Сочувствие твоё мне нахуй не сдалось, — наливает ещё. — Расскажи про Карину. — У матери своей спроси, — она в окно выдыхает, рубашку белую расстёгивает и по лицу идеальные стрелки растирает. Кира рубашку снимает, в чёрном бюстгальтере остаётся, а Виолетта смотрит только. Смотрит на идеально острые колени, когда Кира снимает джинсы и на подоконник садится. — Ну? — Медведева смотрит долго на неё, ранит взглядом полным равнодушия. — Расскажи.

Эта информация не запомнится никому, кроме влюблённой Виолетты. Зачем это спрашивает Даша? Никто не знает. — Мне не дарят цветы, — Малышенко почти споткнулась, успев вовремя сжать плечо девушки и вызвать смешок. — Правда? — Да некому, — Виолетта усмехается и продолжает аккуратно идти по корке льда, пока Даша даже не заморачивается, но всё равно не падает.

— Я бы очень хотела тебя обнять, — сердце Виолетты разбивается на маленькие-маленькие осколки, когда она слышит эту фразу, замерзая от того, насколько Кира близко. — Я тебя не чувствую.