Притворись моим парнем

Я закрыла глаза, повторяя свою речь, которую мне предстояло произнести на сцене перед всей школой. Главной моей целью было воодушевить учеников особенно трезвой вечеринкой, на организацию которой я потратила последние пару месяцев. То, что началось как еще один подпункт моего резюме, в итоге оказалось тем, чего я ждала с трепетным волнением. Было очень шумно, так как в актовом зале собрались все старшеклассники. И этот гул давил на меня, пока я стояла за плотным занавесом. Я сделала три глубоких вдоха: речь отшлифована, уверенность при мне. Стоявший рядом Аято был готов выйти на сцену со мной, хотя он редко выступал перед толпой. Из колонок прозвучали наши имена, мы выступили из-за занавеса. Я почувствовала, как слегка изменилась атмосфера в зале при моем появлении. Обычно меня встречали громкие приветствия и свист. Сегодня слышался еще и шепот. Не ото всех, несколько человек что-то прошептали. Но я впервые осознала, что мои поступки оказали воздействие, распространившееся за круг моих подруг. Я взяла микрофон и прокашлялась. – Всем привет! Добро пожаловать на последнее собрание семестра! Кто готов к каникулам? – обратилась я к залу, а Аято позади меня при этом поднял руки вверх и громко крикнул. В ответ раздался восторженный рев старшеклассников, но за ним последовали еще более продолжительные перешептывания. Это сбило меня с толку. Речь, которую я повторяла несколько секунд назад, забывалась. Мой взгляд пронесся по залу и остановился на Клоринде. Ее лицо было самым надежным помощником – я всегда отыскивала его в зале в те редкие разы, когда теряла самообладание. Сегодня ее лицо не было надежным помощником, и речь полностью вылетела из головы. – Извините меня. – Я услышала, как мой голос эхом разнесся по залу. Аято удивленно заворчал у меня за спиной. Я не хотела произносить это вслух, но должна была, поэтому продолжила: – Я совершила ошибку. Нет, не буду напускать туману. Сознаюсь во всем. Я солгала. Я поступила как истинная де Фонтейн. Я лгала своим подругам практически весь последний месяц. Лгала о том, о чем не надо было лгать. В основном из-за того, что боялась их потерять, если они узнают правду. А еще потому, что была очень эгоистична и думала только о своих проблемах. Что же со мной не так? Этот был риторический вопрос, но кто-то из зала прокричал: – Ничего. Ты все равно сексуальная. После такого комментария смех отразился от стен. Я закатила глаза: – Ох, спасибо. Хотя это не очень помогло. Смысл в том, что я облажалась. Клоринда, Навия, Линнет, извините меня. И конечно, те, кто об этом слышал и во мне разочаровался, тоже извините. Я пытаюсь быть лучше. Я хочу быть лучше. Когда все это говорила, я обводила взглядом зал, посылая сообщение, но теперь снова отыскивала глазами подруг. И прикусила щеку изнутри, увидев все еще холодное выражение их лиц. – Извините. – Я протянула микрофон Аято. – Спаси это собрание, – прошептала я. – Воодушеви их на трезвую вечеринку. – Не могу. Я не знаю, что сказать. – На его лице явно отражалась паника. – Просто будь смешным. Ты же всегда смешной. После этого замечания его паника отступила. – Я смешной, да? Я улыбнулась, сжала его руку и ушла под звуки причитаний моего вицце-президента: «Трезвая вечеринка». Синь Янь и её группа играли хорошо, очень хорошо, и я была не единственной, кто так считал. Большинство старшеклассников, которые пришли на трезвую вечеринку, танцевали и старались петь песни, которые прежде никогда не слышали. А с учетом того, что никто не употреблял ничего горячительного – в этом смысл трезвой вечеринки в связи с окончанием учебы, – это означало, что группа им понравилась. Я показала солистке большие пальцы, когда она встретился со мной взглядом. Она, кажется, усмехнулся, будто считала неверным такой способ выразить одобрение. Может быть, и существовал какой-то особый знак «Классно!», но я его не знала. И видимо, именно его я и должна была продемонстрировать. Я снова оглядела толпу. Сегодня все казалось другим. Обычно люди приветствовали меня или говорили со мной, пытались привлечь внимание. Сегодня никто не смотрел на меня с интересом или вниманием. Все изменилось. Но это не задевало меня так, как я ожидала. Я не заслужила того, чтобы мне уделяли особое внимание, особенно потому, что сама мало к кому так относилась. Я над этим все еще трудилась. Здесь была группа, которая привлекала повышенный интерес. После их реакции на мое публичное извинение я не думала, что мои бывшие подруги вообще придут. Гневные взгляды во время собрания сменились полной тишиной, но они пришли. Хотя не для того, чтобы со мной помириться, потому что они намеренно игнорировали меня весь вечер. И они были в центре внимания. У моего парня сегодня была своя вечеринка в связи с окончанием семестра, а его сестра – и моя единственная подруга в настоящий момент – весь вечер не отвечала на звонки и сообщения. Поэтому я оказалась в одиночестве во время мероприятия, на организацию которого потратила несколько месяцев своего выпускного года. Но я не ощущала дискомфорта. Я проучилась уже почти тринадцать лет этой в государственной школе. Возможно, меня запомнят, но я надеялась, что следующие тринадцать лет своей жизни потрачу на то, чтобы меня было за что помнить. – Эй, Фурина, – вывел меня из раздумий глубокий голос. Я улыбнулась: – Чунь Юнь, продавец мороженого. Счастливой вечеринки. – Тебе тоже. Классно все организовала. – Спасибо. У меня было много помощников. Музыканты перестали играть, и Синь Янь произнесла в микрофон: – Группа сделает пятиминутный перерыв. Мы включим заранее записанную музыку. Вскоре она отставила гитару и направился в нашу с Чунем сторону. Я думала, она собирался спросить меня насчет еды, но она просто остановился напротив меня и кивнула: – Приличная толпа. – Спасибо за выступление. Вы им нравитесь. – Конечно. – Синь Янь, это Чунь Юнь. – Знаю, это мой парень, – она указала на парня большим пальцем и улыбнулась. Ах, вот оно, что? Меня вновь пытаются уличить во флирт с чужими парнями. Я собрала все силы, чтобы сохранить самообладание. - Да не парся ты! - Кажется сохранить лицо не удалось. - Я знаю про тебя и Итера. Подошла просто поговорить. - Твоя группа классная, - все, что я могла после этого сказать. – Спасибо. Несмотря на то что недавно нам говорили обратное, думаю, мы довольно хороши. – Она подмигнула мне. – Кстати, где сегодня твои очаровательные подруги? – Эм. – Я показала на подруг, которые танцевали с группой парней. – Ты их переросла? – Думаю, они меня переросли. – Я не согласена. Не знаю почему, но после таких слов у меня защипало в глазах. Кто-то схватил меня сзади, и я вскрикнула. Передо мной появилась Люм, поэтому я могла предположить, что руки, которые меня обнимали, принадлежали Итеру. Я обернулась и увидела его лицо. – Ты выбрала в качестве охранника на входе самого невозмутимого учителя, – сказала Люм. Она приобняла Синь Янь, которая обняла ее в ответ. И стукнулась кулочками с Чунь Юнем. Я засмеялась: – Ты протащила брата на вечеринку? – Протащила – слишком жесткая формулировка. Лучше сказать потихоньку провела. – Я хотел быть здесь с тобой в этот вечер, – произнес мне в ухо Итер, – знаю, сколько ты сделала для этого вечера. Сделав несколько шагов назад, Синь Янь сказала: – Кажется, ребята снова готовы играть. Увидимся… И, Фурина, я серьезно, – добавил оно. – Спасибо. – Стоит ли благодарить кого-то, кто говорит, что я переросла своих подруг? Я посмотрела на Линнет, которая шепталась с Клориндой, указывая на кого-то. Да, возможно, я готова двигаться дальше. Возможно, в следующем семестре или в следующем году мы с Клориндой помиримся. Она заметила мой взгляд прежде, чем я успела отвернуться, и что-то в выражении ее лица дало мне надежду. Она мне слегка улыбнулась, но затем позволила Линнет увести ее к столикам с едой. Группа снова начала играть, и Люмин ухватила Чунь Юня за руку: – Давай потанцуем. Мне нужно, чтобы кое-кто поревновал. Он пожал плечами и последовал за ней. Сложно сказать, заметил ли Сяо, сидящий за барабанной установкой, Люмин. Я повернулась к Итеру. – Должен ли я ревновать? – спросил он. – К кому? – Сначала я подумала, что он говорил про Люмин, но затем поняла, что он имел в виду Чунь Юня. – Ох. Конечно нет. – Я прочистила горло и произнесла своим лучшим тихим и хрипловатым голосом: – Я хочу с тобой потанцевать. Он приподнял брови: – Это имитация робота? Нет, подожди. Робот, который курит. Я ударила его по груди. Он посмотрел на меня своим выразительным взглядом, и я была так рада, что в этот раз мне не надо было сдерживать свой порыв. Я захватила в горсть ткань его рубашки и притянула его к себе. Наши губы встретились. – Ты не должна изображать статую, Фурина. Она не портрет пишет, – сказала Люм. – Ох, точно. – Я поерзала на стуле, на котором сидела, пока меня рисовала ее мама. В комнату вошел Итер и встал позади мамы, глядя на холст поверх ее плеча: – Ты правда рисуешь кости? – Моя дочь подала мне хорошую идею. – Я говорила, что она тебе здесь не нужна, – заметила Люм. – Конечно, она мне здесь нужна. Она моя муза. – А мне нужно ее украсть, – сказал Итер. – Нет, я в ударе. – Всего на секунду. Сестренка, смени ее. – Жаль, что вы все думаете, будто любой сойдет за мою музу, – обиженно произнесла Нахида. Итер взял меня за руку и вытащил из комнаты. В темном коридоре он прижал меня к стене и поцеловал. – Ты ради этого меня украл? – спросила я, посмеиваясь. – Да… В смысле нет. Я тебя украл, чтобы сказать, что наш план сработал. Сяо едет сюда. Пока ты ее отвлекала, я успел стащить её телефон и написать ему. Я улыбнулась: – Хорошо. Мстить так весело. – И незрело. – Так незрело. Она нас убьет? – Конечно. Но пока… Он снова нашел губами мои губы, и я растворилась в нем.