Your little trick

      Нависая сверху ты смотришь. Слишком жадно. И я нервно взглатываю, от глупой мимолетной мысли, что ты такой маленький проглотишь меня. Медленно приближаешься к моему лицу. Так непристойно близко, что дыхание щекочет кожу. Какой нерешительный, не похоже на Дью. И это ненароком начинает раздражать, что на самом деле странно.       И я, расхрабренный ранее выпитым шампанским, беру на руки эту хрупкую фигурку. И ты действуешь. Целуешь, проникаешь языком внутрь. Какой же жадный. Мне не хватает воздуха. Пытаюсь отстраниться, но ты прижимаешься лишь сильнее. Когда ты царапаешь мою спину, след моментально начинает жечь, а затем и залечиваться, благодаря быстрой регенерации гулей. Ну вот хоть бы когти убрал, засранец.       Наконец отстраняешься, когда я хватаю тебя за мягкий и пластичный кончик хвоста — действенное средство. Только опасное. Мало того, что там сконцентрирована высшая температура тела огненного гуля и я чуть не обжегся, так еще и ты разозлился. Я думал, что выиграл немного воздуха для себя, но ошибся. Немедля ты мстишь — вцепляешься клыками сначала в плечо потом в шею. И я, не успев сделать малейшего вздоха, чуть не задыхаюсь от собственной попытки сдержать эмоции. Стискиваю зубы от боли, пораженно пропуская непонятный звук. Кровь пустилась красной паутинкой. И ты наиграно, так до невозможности пошло слизываешь её. И когда ты получаешь порцию брани и негатива за подобное чересчур наглое действие, я почти ведусь на твой виноватый вид. Но дерзкий оскал, что ты не в силах сдержать, сдает тебя с потрохами. Ты укусишь снова, чуть позже.       В полутьме собственного разума, пока я пытаюсь найти ответ, на заданный себе, вопрос — алкоголь ли так бьет в голову, что я все-таки готов позволить тебе такому маленькому "проглотить" себя, ты оставляешь бордовые, почти фиолетовые следы на бледной коже. Шершавый язычок щекочет шею и от этих, казалось бы незамысловатых, незначительных действий, я еле контролировал рваное дыхание, что в любой момент может перейти на стон.       Все же окончательно лишенный здравого смысла, я тянусь за еще одним без кислородным поцелуем. Не менее страстным и головокружительным. Таким же головокружительным, как твой запах. Не сильный аромат сигарет и алкоголя борются с манящим парфюмом, что ты использовал перед нашей встречей. И я бы внюхивался часами, чтобы понять его истину. Но не сейчас.       Сейчас ты запускаешь горячие руки под мой халат. И нащупав царапины, оставленные ранее, медленно следуешь по ребрам и талии, словно пересчитывая каждую косточку ― к основанию хвоста. Пальцы медленно обвивают жесткую часть и двигаются вдоль — к сужающимуся концу. Затем аккуратно ты переходишь на мягкую пластину и удерживаешь так невесомо, специально, чтобы не задеть чувствительную струну где-то внутри.       Ну хватит так смотреть…так пожирающе властно, хитро. Будто знаешь каждую частичку меня, и сейчас просто подтверждаешь свои предположения. А я, в свою очередь, не дышу, предвкушая дальнейших действий, казалось бы, до предела смущенный твоим таким вторжением в мое личное пространство.       Становится душно. Краем глаза замечаю, как к лампе поднимаются капельки пара. «Что ты делаешь, Содо? Зачем магия? Хочешь окончательно добить меня в этой духоте?» — Хотел бы спросить я, но вместо этого лишь нервно сглатываю.       Вот оно. Пришло время, когда тебя больше не волнует, что я скажу. Просто своевольничаешь, так нагло, как обычно. Поддаешься вперед, чтобы снова впиться клыками в шею. Одновременно надавливаешь на пластину хвоста. И я чуть ли не вскрикиваю от подобной «атаки». Хватаю за нахальные плечи и инстинктивно сжимаю, как могу, чтобы быть тише теперь, когда новая волна ощущений накрывает с головой. Рука массирует мягкую часть, согревая. Язык зализывает раны, а зубы еле сдерживаются, чтобы не впиться вновь.       Я на грани. Какое бесстыдство. Ты знаешь куда давить и поэтому не останавливаешься. И вот окончательно борзеешь. Беспощадно сжимаешь в руке пластину на конце хвоста. И я сдаюсь. Непроизвольно с губ срывается громкий стон, звук формируется в твое имя. Как же неловко..       Ты молча отстраняешься. Немного погодя, помогаешь мне встать и ведешь к кровати. Прекрасно осознаешь, что не сможешь поднять на руки такую тушу. Затем все время прячешь взгляд, отворачиваешься. Я понял, что ты смущен..но до последнего не понимаю почему ты уходишь.

***

      Неожиданно смущенный слащавым стоном собственного имени, он подавлял внутри бурное желание. Пытаясь игнорировать напряжение в штанах, низкорослый молил Сатану, чтобы в коридоре никого не было. Дабы незаметно прошмыгнуть в номер       Содо не ожидал, что желание маленькой страсти разгорится еле контролируемым пожаром. Если продолжать начатое, то только в трезвом состоянии — окончательно решил огненный. Но похоть — не редкий грех гулей. И в аббатстве не будет новостью чей-то секс. Так почему же низкорослый отложил это дело? Возможно, этот для него особенный ?       Раздумья длились не долго, буквально до момента, как за гулем захлопнулась дверь. И не успел он оглянуться, как захлопнулась и еще одна. Теперь он прижатый к стене мертвой хваткой удостоен лицезреть такую же жажду в глазах Свисса, в его номере. ― Свисс? Ты че делаешь? ― начал Содо дружелюбным, можно сказать даже услужливым тоном. Они впервые с мульти-гулем на таком расстоянии. И низкорослый понимает, что в подобном положении совершенно уязвим. ― А у вас там было весело. ― улыбнулся гуль, обратив внимание на чужой выпирающий орган. ― Заткнись. ― прошипел нижний. ― Не думаю, что в таком положении ты можешь разбрасываться словами. ― мульти сильнее надавил предплечьем на и так часто вздымающуюся грудь.       Что-то изменилось в Свиссе. В этом вечно, дразнящимся, задирающим, раздражающим, в конце концов. Сейчас он оказывает колоссальное давление. Напирает, вкидывает едкие фразочки, непривычной формулировки. Дыхание прерывистое, взгляд кажется отчасти диким. ― Пусти меня уже. ― послушно смягчился Дью. ― Но разве тебе не нужна помощь, огонек? ― свободная рука скользнула к затвердевшей плоти.       Поглаживающие движения заставили вздрогнуть, и так неровное дыхание превратиться в рваные вздохи. Дышать становилось совсем трудно, а под одеждой липко и горячо. ― Стой, ты черт..ты..― сдерживая стоны, от ласкающих движений выпалил Содо. ― Кто ? ― прошептал крупный гуль, обдавая чужое ухо горячим дыханием. Рука покорно остановилась.       Тело не слушается, требует продолжения. А разум с ним бесспорно согласен. И после недолгой борьбы с самим собой огненный чертенок выдает: ― Я не в буквальном смысле, идиот. ― побежденно отвел взгляд соло-гитарист.       На лице Свисса в очередной раз появилась раздражающая улыбка. Только эта похотливая в особенности бесила огненного. И что он творит? Позволяет трогать себя тому, с кем бы и в одной компании не хотел находиться.       Однако раздумья быстро уходят в никуда, разум пустеет. Внутри все замирает, сжимается прежде чем полностью расслабиться, окончательно снять защитную крепость и потерять бдительность, когда большая рука, освободив от одежды, нежно обхватывает член. Мульти начинает неторопливыми движениями от основания, в особенности акцентируя «толчки» на головке. ― А ты хорошо справляешься, совсем не шумный. ― ухмыльнулся бэк-вокалист ускоряя движения.       И это словно нарочно посодействовало на Содомайзера. Послышались сдавленные стоны и тому веская причина. Свисс бы не был собой, если бы не дразнился даже во время такого момента. Началась игра со скоростью. Рука опускалась вверх-вниз то мучительно медленно, то до исступления быстро, что мешало прийти к желанному оргазму. И огненный снова бесится от беспомощности, от подобного рода издевательства. ― Св… Блять. ― прорычал упырь в попытке связать внятное, грозное предложение и почти без стонов. Но откровенно говоря, получается отвратительно. ― Ла-адно, покончим с этим. ― все же уступает мульти-гуль, наконец окончательно перейдя на быстрый темп.       И низкорослый выгибается, бурчит что-то сквозь не отступающий от удовольствия оскал, когда наконец изливается в чужой кулак. ― Ну, не будь грязнулей, огонек. ― ухмыльнулся Свисс.       Бэк-вокалист показушно и с такой особой пошлостью, не отводя взгляд от серо-голубых бездн, тянет «запачканную» руку ко рту. Длинный язык обвивает каждый изгиб ладони, тщательно уничтожая следы биологической жидкости. И все без остатка проглатывает. ― Как на счет продолжения? ― уже более осторожно приближается крупный. ―Ох..да, конечно. ― бодро соглашается огонек, не оставляя попыток отдышаться.       Содо все так же не сводя нахального взгляда, медленно наступает, тем самым, заставляя владельца номера пятиться назад. Наконец низкорослый толкает упыря на кровать и нависает сверху. Худощавая рука тянется к лицу, но не совершает каких-либо особых ласковых действий, чего бы на самом деле хотелось нижнему. Она закрывает карие, полные похоти, глаза. Минутное бездействие, тишина. Свисс нетерпеливо ерзает и в конце концов открывает рот, чтобы начать очередной игривый речитатив, но его прерывает шершавый язык проходящийся по щеке. Грубо, бесчувственно. И Дью вскакивает, направляясь к выходу. ―Мечтай, Свисс. ― захлопывая дверь дерзнул Содомайзер.       Свисс недовольно зафыркал, неоднократно сматерился, проклял маленькую «проститутку». Но в итоге, пройдя все стадии отрицания, принятие он посчитал нужным спокойно отсидеть в душе.

***

      Ну и что в итоге? А вот что: Содомайзер устроил два пожара и благополучно смылся. Оставил каждого в легком, а кого-то и не очень, раздражении незавершенного дела. А сам использовал Свисса в собственной нужде, а затем прикинулся овечкой и обошел вокруг пальца. Тем самым освободив себе проход «на волю». И даже не считая того сокрушительного поражения в покер, Дьюдроп все равно единственный остался в выигрыше.