То, как мы живем

POV Китнисс       — Пит… — хочу попросить его ни в коем случае не останавливаться. К черту его осторожность, когда впервые за долгое время я чувствую внутри своей пустой души такое страстное желание жить. Когда мы так близко, когда целуем друг друга, мне кажется, что все наше жуткое прошлое меркнет. Теплыми волнами по всему телу разливается любовь и спокойствие.       Хочу его. Не знаю, что случится дальше, но с нетерпением жду. Я доверяю ему. От поцелуев Пита мне становится хорошо. Голова кругом, я с трудом дышу, но прекратить не могу. Хочу слиться с ним воедино и узнать, какого это, любить до одури и по-взрослому. Продолжая целоваться, мы, словно вдребезги пьяные, валимся на постель. Он наваливается на меня почти всем весом и прижимает к постели так, что у меня нет даже шанса выбраться. Впервые я ощущаю силу Пита в подобном ключе. Это страшно. И это заводит.       Я тяжело дышу, но продолжаю настаивать на поцелуях. Наши губы при соприкосновении издают пошлые звуки, от которых глубоко во мне зарождается жажда большего. Я чувствую этот обволакивающий жар от кончиков ногтей до самых пяток, и, кажется, будто он неугасим.       Рука Пита хаотично касается разных участков кожи под моей футболкой. Пальцы то скользнут по талии, то крепко ухватятся за плечо, то легонько поцарапают спину. От последнего по шее бегут мурашки и это так приятно, однако, когда ладонь Пита оказывается в опасной близости к моей груди, я вздрагиваю и замираю. Если он поднимется чуть выше, то достанет до шрамов. Эти следы ужасны, рубцы от них крупные и выпуклые. Не хочу, чтобы ему было противно.       В этот момент Пит отстранился и посмотрел в мои глаза с искренним беспокойством. Он не смог проигнорировать то, что я замешкалась.       — Все нормально?       — Нет… — бормочу я, мотаю головой и хаотично целую его в щеку и шею. Наверное, он думает, что я ненормальная. Боюсь его прикосновений, вздрагиваю, а потом лезу целоваться как ни в чем не бывало… Но мне претит мысль, что из-за моей минутной слабости и недоверия Пит прекратит эту близость. Нельзя допустить, чтобы он снова оттолкнул меня.       — Нет? Я могу не трогать, — он принимает поцелуи и не спешит делать выводы, но убирает руку с моего живота и поправляет задравшуюся футболку заботливым жестом. — Скажи, что не так?       Он такой хороший, что это начинает злить.       — Ничего, — шепчу я, прижимаясь губами к пульсирующей венке на его шее.       — Раз так, — Пит гладит меня по голове, от лба до затылка, заставляя поднять глаза и посмотреть на него в упор. — То я могу вернуть руку?       Эти голубые глаза безбожно коварны. Я не могу распознать в чем хитрость и это бесит. Талант Пита к манипуляции сильно вырос. Он, словно проводник в лабиринте, ведет меня по нужному ему пути, а я, как безмозглая, иду и даже не оглядываюсь.       — Да, — уверенно отвечаю я и для большей убедительности сама кладу его руку на свой живот.       Пит довольно улыбается, обнимает меня и склоняется к уху. Почувствовав его горячее дыхание и легкое прикосновение губ на мочке, я восторженно жмурюсь.       — Хочу, чтобы ты знала, Китнисс, — говорит он еле слышно и целует за ухом. От звука его голоса внизу живота у меня словно что-то зашевелилось. Странное и щекотное ощущение. — Я не остановлюсь на малом. Я раздену тебя и стану везде целовать. Я буду касаться твоего тела где захочу, а затем…       — Пит! — воскликнула я, не выдержав этой пытки. Чертов извращенец! — Зачем ты это говоришь?       Наши глаза снова встречаются.       — Чтобы ты имела в виду, — Пит выглядит довольным несмотря на то, что я прервала его увлекательный монолог. — Разве не этого ты хотела?       — Я не так… это представляла, — я нахмурилась, потому что задумалась. А ведь действительно. Как все это вырисовывалось в моих фантазиях? Наверное, что-то похожее на описание Пита, но без… касаний, поцелуев и обнаженки?       — Что тебя беспокоит? — сразу же переходя в наступление, спрашивает парень. Он не отпустит тему, если уже вцепился в нее зубами. Слишком настырный.       — Ты не поймешь, — бормочу я.       — А ты попробуй объяснить.       Пришлось поделиться с Питом моими переживаниями касательно шрамов и ожогов. Пока сбивчиво рассказывала, осознала, что парень с самого начала хотел вывести меня на этот разговор. Те поцелуи в ушко и смущающие подробности о том, что он хочет сделать со мной, были как раз для этого.       — Смотри, — в этот момент Пит сел на кровати, взялся за края своей футболки и одним движением избавился от нее. В глаза сразу бросается то, как он возмужал за этот год. Грудные мышцы, пресс… Он так хорошо сложен и так силен. Прикусываю губу, вовремя поймав себя на том, что засмотрелась. — У меня тоже есть шрамы.       Я гримасничаю, поняв, что вообще не на том сконцентрировалась, а Пит в это время берет мою руку и прикладывает ее к своей ключице. Чувствуя жар его кожи под пальцами, я все меньше хочу продолжать этот серьезный разговор.       — У тебя такие же? — спрашивает Пит через несколько секунд.       — Похожие, — отзываюсь я, все-таки сосредотачиваясь на теме. Моя ладонь в этот момент накрывает широкий след от ожога, который словно заплатка, красуется на его ключице и паутинкой тянется на плечо.       — Противно меня трогать?       — Что за бред? Нет.       Кончиками пальцев я обвожу рубцы шрама, глажу Пита по руке и возвращаюсь грудной клетке. Ирония, но мне нравятся эти неровности на коже. Они его часть.       — Я считаю, что ты прекрасен, — без обиняков говорю я.       — Тогда ты меня понимаешь, — мягко отвечает Пит. Приподняв мою руку, он целует ее и возвращает на прежнее место. Стук влюбленного сердца под моими пальцами в этот момент ускорился.       Я улыбаюсь, украдкой продолжая изучать тело парня. Подушечками пальцев я глажу выделяющиеся ключицы, впадинку между ними и твердые грудные мышцы. Пит опускает глаза и некоторое время наблюдает за плавным перемещением моей ладони, а потом берет вторую мою руку и укладывает к себе на плечо. И без слов понятно, что он имеет в виду этим жестом, поэтому я моментально смущаюсь.       — Пит…       Парень вздыхает.       — Просто продолжай, — произносит он, прикрыв глаза. — Это приятно.       У меня ведь нет причин отказывать ему в этой шалости? Я продолжаю гладить его. Сначала робко, как если бы в какой-то миг меня могло ударить током в наказание за вольности, а затем уже более уверенно. В таких прикосновениях было что-то гипнотизирующее. В определенный момент я, не отдавая себе отчета, трогала Пита везде, где вздумается.       Вспомнив, как несколько минут назад парень прижимал меня к постели, я невольно представила, как это было бы, будь мы оба обнажены. Страха быть отвергнутой уже не было. Присутствовал только стыд за то, что мою голову посещают такие распутные мысли. Воспользовавшись тем, что Пит сидел с закрытыми глазами, я на секундочку убрала руки и сняла с себя футболку. В процессе пальцы чуть подрагивали от волнения, но я справилась. Положив одежду рядом, я приподнялась и прижалась к Питу. Сердце зашлось в бешеном ритме и мне показалось, что оно вот-вот проломит мне ребра, но, когда сильные руки парня обвили мою талию, я облегченно выдохнула. Верно, все нормально, если это он.       Мы начали заново, но теперь все ощущалось иначе. Прикосновения его рук обжигали, а поцелуи опьяняли. Пит больше не развлекался, я ощущала то, как серьезно он настроен дойти со мной до самого конца. Это будоражило, но вместе с тем и умиротворяло. Он забрал весь контроль себе, буквально заставил довериться. Объясняя мне каждое свое действие негромким шепотом, Пит снова вел меня по закоулкам, заботливо и нежно держа за руку, как наставник.       Когда мы оба разделись, где-то на задворках сознания сверкнуло, словно молния, сомнение. В себе, в нем, в том, чем мы хотим заняться. От побега в этот момент меня уберег спокойный взгляд Пита. От парня исходила нереальная уверенность в происходящем.       — Вот так, — произнес он, накрывая меня и себя одеялом. Свет лампы будто подсвечивал все мои изъяны, но скрывшись от него, я ощутила спокойствие и уют. — Все нормально?       Вместо ответа я благодарно поцеловала его в щеку.       — Хорошо, — прошептал Пит и мягко чмокнул мой лоб.       Все происходящее дальше сложно описать словами. Точнее, я не смогу их подобрать. Я будто находилась на грани, между истерикой и восторгом. Только выверенные действия Пита удерживали меня от падения в одно из этих состояний. Его руки были ласковы и невероятно аккуратны. Он точно знал, что делать.       — Может быть немного щекотно, — касаясь губами моего уха, произнес Пит. В это время его рука плавно переместилась вниз по животу. Я ожидала, что прикосновение к тому самому месту тоже будет ласковым до неприличия, но парень, достигнув цели, неожиданно надавил на него.       Изо рта у меня вырвался непрошенный стон.       — Приятно или больно?       — При…приятно.       После моего ответа парень еле заметно хмыкнул и его пальцы продолжили ласку. В неторопливом ритме подушечки пальцев стали выводить линии и круги. Сначала это было странно. Я не понимала, зачем лезть туда рукой. Однако, когда дыхание начало сбиваться, когда захотелось запрокинуть голову назад и закрыть глаза от накатываемых волн удовольствия, я забыла о всех странностях.       — Не своди колени, — просит он, целуя в висок, и я безропотно повинуюсь, хотя ноги дрожат от всех этих ощущений. — Умница.       От его голоса становится еще приятнее. Бархатистый и тихий, словно шелест листьев в безветренный день, он распалял сильнее.       — Я не сделаю больно, — произносит Пит, когда мы встречаемся взглядами. Его выражение лица в этот момент непроницаемо, эмоций как будто нет. Он очень сосредоточен, но интуиция подсказывает мне, что ему приходится прилагать много усилий, чтобы продолжать держать себя в узде. И я за это благодарна.       — Знаю, — тихо отвечаю я, обнимая его и целуя в губы.       Ничего похожего в своей жизни не испытывала. Я вздрагивала всем телом при каждом импульсе удовольствия, чувствовала, как быстро покрываюсь испариной и как поджимаются пальцы на ногах. Щеки горели от наслаждения и стыда за это, а сердце беспрестанно пропускало удары. Я потерялась в своих хаотичных мыслях, потонула в жарком тумане держа в голове только то, что Пит безумен. Ведь это он делает со мной. Одной рукой, кончиками пальцев и без особого труда.       В один момент лоб словно окатило кипятком. Я почувствовала жар в голове, который до сих пор концентрировался только в нижней части тела. Это напугало.       — Как-то… странно, — хотелось, чтобы голос звучал нормально, но изо рта вырвался лишь жалобный мышиный писк. — Я сейчас…       — Все хорошо, — Пит обнял меня покрепче и движения его руки замедлились. По идее от этого мне должно было стать легче, но ощущения стали только острее. Все тело напряглось, мышцы окаменели. Я сцепила зубы. Показалось, будто я сейчас куда-то провалюсь. — Дай этому случиться.       Волны жгучей истомы накатывали одна за другой, постепенно и усиливая предыдущую. Я не могла угадать, какая из них будет последней и финальной, но, когда она пришла, я окунулась в наслаждение без страха.       — Это оргазм, — сказал Пит через несколько минут, в утешающем жесте поглаживая мой мокрый лоб. Убирая с лица налипшие волосы, он довольно улыбался.       — Я чуть сознание не потеряла, — уже более или менее отдышавшись, отвечаю я.       — Этого бы не случилось, — снисходительные нотки в голосе парня заставили меня нахмурится. Он насмехается надо мной или в самом деле знает, как это должно происходить? Похоже, что среди нас двоих только я ничего не понимаю в близости подобного рода.       — Там все до сих пор сводит, — жалуюсь я, собирая коленки и прижимая их к животу.       — Тогда может закончим на этом? — спросил Пит таким тоном, будто только и ждал моих жалоб.       —А можно еще что-то сделать?       Наши глаза встретились.       — Конечно.