Белый плащ за моей спиной

Когда они останавливаются в гостинице — впервые за несколько дней — Джейме не знает, что говорить. Они абсолютно разные — золотые кудри и зелёные глаза никак не могут быть в родстве с оливковой кожей и тёмными волосами, поэтому в ложь про сестру никто не поверит. Назвать своей любовницей жену (вдову) кронпринца не повернется язык. Элия стоит, нервно теребя край платка, ткань оставляет открытыми только глаза и брови. Непонятно, зачем такая предосторожность — принцесса не обладает выдающейся внешностью, которая позволила бы узнать еë. Просто дорнийка. Миниатюрная и, пожалуй, чересчур пугливая, но после кровавого переворота и сопровождающих его беспорядков кто чувствует себя в безопасности? Они всё ещё не представились. Пауза грозит затянуться. Тогда-то Джейме и выпаливает, не ожидая этого сам от себя: — Мы с женой хотим остановиться здесь на ночь. Хозяин гостиницы кивает, лениво скользнув взглядом по большой корзине в руках женщины и по маленькой девочке, что цепляется за одежду матери. А Молодой лев почти физически ощущает неправильность своих слов. Ни одну женщину в мире он не должен называть женой, не в этой жизни. Не после данных клятв — королю и собственной сестре. Однако его язык произносит это легко, будто Джейме тщательно всё продумал. Мелькает мысль, что Элию возмутит такая наглость, но она молчит. По правде говоря, молчит уже несколько дней — с тех самых пор, как они бежали из Королевской гавани. Кровь венценосного дракона забрызгала руки его собственного гвардейца — какая ирония. Множество мыслей разом возникло в голове Джейме — и одновременно там было странно пусто. Труп короля лежал на полу, а Ланнистер стоял над ним — победителем. Предателем. Защитником невинных. Подлецом. Сознание судорожно искало выход из мысленной трясины и не находило. Потребность перешла в механическое действие — чётко, будто при парадной смене караула, развернувшись, юноша быстро пошёл прочь из тронного зала, оставляя за спиной тело безумного старика в луже крови. В замке точно было шумно, но уши будто заложило ватой, не пропускавшей ни единого звука. Со зрением тоже творилось странное: только что он видел лестницу, а уже в следующий миг — чьи-то чёрные глаза, неестественно широко распахнувшиеся от страха. Они возникли словно из ниоткуда. Резавший тишину плач ребёнка заставил картинку медленно обрести чёткость — а может, ему только казалось, что медленно — и Джейме осознал, что он находится перед открытой дверью в покои принцессы. Еë худенькое тело прижимал к себе воин, стоящий спиной к выходу, но даже так эту громадину не составляло труда узнать. Другой рукой Гора зажимал женщине рот. Ланнистер не думал — наверное, потому что сознание просто ещё не успело включиться. Он так и не убрал меч в ножны после убийства короля. Клиган, почувствовав что-то, начал оборачиваться, но Джейме был быстрее. Три скользящих шага, чтобы оказаться сбоку, резкое движение обеими руками снизу вверх — и он вгоняет меч в горло противника будто копьё, так сильно, что лезвие почти полностью выходит с другой стороны. Клиган разжимает руки, вскидывает их, пытаясь вытащить меч, захлебываясь собственной кровью. Ланнистер быстро оттаскивает от него Элию, которая зачарованно смотрит на умирающего и абсолютно не может прямо стоять на ногах. Ребёнок продолжает кричать, и Джейме понимает, что сюда скоро придут. — Элия! — резко (и кажется, впервые) произносит он, разворачивая женщину к себе. Она не реагирует, и тогда гвардеец делает то, чего никогда не позволил бы себе прежде — отвешивает принцессе пощёчину. Она дёргается, пытается вырваться, но взгляд больше не затуманен. Джейме берёт с кровати кричащий свёрток, всовывает его в руки женщины и сам сжимает их. — Держи, — чётко произносит он, смотря ей в глаза. — Держи крепко, слышишь? Элия — не сразу — кивает. Она вцепляется в сына, словно ища в нём опору. Ланнистер беспомощно оглядывается по сторонам. Здесь ведь должна быть и Рейнис, но она маленькая, могла спрятаться где угодно. Ни на что не надеясь, он заглядывает под кровать и едва успевает уклониться от детского кулачка, летящего ему в лицо. В другое время он засмеялся бы, нашёл верные слова, чтобы успокоить, уговорить, но сейчас просто хватает детское запястье и вытаскивает девочку на свет. Она вырывается и выкручивается из его рук, пуская в ход ноги и зубы. Видимо, объяснить всё же придётся. — Эй! — гаркает Джейме так, что замолкает даже Эйгон. В наступившей оглушающей тишине он произносит: — Мы уходим отсюда. Вместе. Быстро и прямо сейчас. Иначе нас убьют — тоже вместе, всех. Поэтому идём рядом со мной и сразу исполняем всё, что я говорю. Понятно? Элия молчит, просто смотрит, и остаётся только молиться богам, чтобы ей хватило сообразительности и сил поступить правильно. Они идут, нет, бегут по коридорам Красного замка. В их маленьком отряде не солдаты, а женщина и два ребёнка, от которых Джейме не ожидает военной чёткости, но они действительно слушают его во всём. Неразбериха, царящая в замке, удачливость Ланнистеров или высшие силы виновны в том, но только никто не обращает на них внимания, и им удаётся беспрепятственно покинуть Королевскую гавань. А сейчас, после нескольких ночей, проведённых под открытым небом, они здесь — в комнате с большой кроватью и бадьëй тёплой воды. Джейме тщательно осматривает каждый угол и, убедившись, что всё в порядке, выходит, коротко сказав, что спросит насчёт еды. Его кожа зудит от грязи. Будь они вправду семьёй, всё было бы просто. Но они не семья, гвардеец представить себе не может, что разделит ванну с принцессой. Он думает найти бочку с дождевой водой, но к счастью, какой-то местный старик охотно отводит его к небольшой речушке, до которой не так далеко идти. На берегу никого нет. Вода холодная, Джейме быстро моется сам и стирает одежду, которую потом надевает прямо так, мокрой. Болеть ему нельзя, поэтому возвращается он бегом. Внутри борются два желания: бежать быстрее, чтобы убедиться, что королевская семья в порядке, и двигаться как можно медленнее, чтобы подольше их не видеть. Элия почти всё время молчит и никогда не улыбается. Вообще. Даже дочери. Джейме понимает, всё произошедшее ужасно, ей нужно время, чтобы принять и осознать, но как же тяжело находиться рядом с ней… такой. Будто с живым трупом. Если бы они были близки, он обнял бы еë, заставил выплакаться, накричать на него, он бы знал, что делать. Но они не близки. Правда, у этого состояния принцессы обнаружился неожиданный плюс — с Ланнистером подружилась Рейнис. Первое время она пыталась достучаться до матери, льнула к ней, та отвечала, но мыслями явно была далеко. Девочка стала искать заботы и внимания у Джейме и нашла его. Он слушал еë болтовню о том, что она думала и видела, они вместе могли собирать цветы «для мамы» или разглядывать жуков. Общение с Рейнис было, пожалуй, единственным лучиком света за последние дни. Поднявшись по скрипучим ступеням, Джейме осторожно открыл дверь. Все они — мать и дети — спали на кровати. На столе стояла тарелка с едой, которую, видимо, оставили специально для него. Быстро орудуя ложкой, юноша оглядел комнату. Кровать была действительно большой, и они спали, значит, он никого не смутил бы, если бы лёг вместе с ними, но… Глупо, но в своей голове он всё ещё был королевским гвардейцем, который охраняет венценосную особу, защищает еë, а никак не спит на одной кровати. К счастью, в углу комнаты обнаружились какие-то мешки с чем-то мягким внутри. Джейме довольно неплохо устроился на них и почти сразу провалился в сон. Крики. — Мы ведь должны защищать и королеву, верно? — Должны. Но не от короля же. Крики продолжаются, к ним присоединяются звуки ударов. Наверное, монаршья постель сейчас в крови. Кровь на белых простынях, на полу, он буквально видит, как красная лужа становится всё больше и больше, она растекается, и вот он уже не у дверей спальни, а в тронном зале, у его ног лежит заколотый им безумец с короной на голове… Джейме резко садится. Требуется время, чтобы понять — это всего лишь сон. Он бросает взгляд на кровать. Корзинка с Эйгоном стоит у стены, рядом посапывает Рейнис, а Элия… Где Элия? Джейме вскакивает, почти бежит к двери, но спросонья ноги плохо слушаются, и он едва ли не падает. В комнату кто-то заходит, и юноша чуть не сбивает с ног миниатюрную дорнийку. Она удивлённо и испуганно смотрит на него. — Вы… Я думал… — он всё ещё не может отдышаться. Элия, тем не менее, понимает, что он хотел сказать, и в еë глазах появляется настороженность — будто она не верит, что Джейме действительно мог волноваться из-за неë. — Они ведь нас всё равно найдут, да? — внезапно произносит женщина. Джейме замирает. Этого вопроса он не ожидал. Лихорадочно пытается найти то, что успокоит принцессу, но прекрасно понимает, что аргументов у него нет. Их, скорее всего, уже начали искать — не только слуги нового короля, но и люди его отца. Даже вдвоём беглецам было бы сложно спрятаться, а уж с маленькими детьми… Тайвин прекрасно понимает, насколько опасны эти дети, он ни за что не допустит, чтобы они выжили. Сохранить своё наследие и уничтожить чужое — он всеми силами постарается добиться этого… Странная, сумасшедшая идея вспыхивает в сознании, и Джейме выпаливает, не успев подумать: — Мы поженимся! Элия только смотрит на него и чуть приоткрывает рот, но ничего не говорит. Юноша, предупреждая еë возмущение, торопливо продолжает, сбиваясь: — Мой отец больше всего на свете ценит свою семью, хочет, чтобы продолжался наш род, и когда я стал рыцарем, он был по-настоящему зол, и если мы… если мы поженимся, если скажем, что вы носите моего ребёнка, он не посмеет… Элия продолжает всё так же пристально смотреть, и Джейме как холодной водой окатывает осознание того, что он только что предложил. — Боги… Простите, это ужасно звучит, вы только что потеряли мужа, а я… Все слова кажутся такими глупыми, нужно сказать другое. Джейме чувствует, что он просто не сможет позволить кому-либо убить королевскую семью. Не после того, как помог им бежать. — Принцесса, — тихо, но с какой-то отчаянной решимостью произносит он, — я не знаю, как ещё могу вас защитить. Женщина отводит глаза, смотрит на что-то за его спиной. — Там, в замке, — пугающе ровно произносит она, — когда мы сбежали, я думала, вы приведёте меня к вашему отцу. Я ждала этого каждый день, но вы продолжали помогать нам, оберегать нас, как самый доблестный из рыцарей. Не уверена, что знаю, зачем вам это. Но если ваш план спасёт Рейнис и Эйгона, я на него согласна. Джейме чувствовал себя странно. Он, мальчишка, не побывавший ни в одном сражении, только и делавший, что подпиравший дверь королевских покоев, сейчас хочет взять под своё покровительство женщину, мать двоих детей. С одной стороны, было таким облегчением услышать, что она согласна. С другой — принцесса выглядела как человек, выбравший меньшее из зол. Вихрь мыслей прервался, когда Элия подняла голову и, посмотрев ему в глаза, сказала: — Спасибо.