«Ронан!» — Кейл проснулся от глубокого сна. Он в своей комнате в округе. Он растерянно огляделся вокруг. Его похитили и отвезли в лодку, но после этого он потерял сознание. Он не помнил, как его спасли, но…
«Ронан». — Он прикоснулся к ушам и почувствовал облегчение.
Он не потерял его. Он благодарен за это.
Он встал с кровати и обычно начал свой день. Он спокойно вышел из своей комнаты и пошел в столовую. В последнее время он ел один, поэтому ожидал, что не увидит Дерута, но он был там с Виолан и ее ребенком.
Он не мог не чувствовать горечи, когда увидел их.
Раньше он сидел рядом с Дерутом, держа за руки свою мать.
«Кейл?
«Я поем позже. Он ушел. »
Дерут, казалось, очень быстро забыл про Джур.
Конечно, он бы это сделал. Он еще молод, но это означает лишь то, что ему было легко изменить мать.
«Кейл».
Дерут позвал его
«Ты не хочешь с ними пооесть?»
Он посмотрел на отца. Он так к этому привык, что отец обязательно сказал бы ему, что все в порядке и теперь она его новая мать. Он не ответил и просто опустил голову. Он не мог сохранить выражение лица. Ненавижу его, ненавижу, но Кейл не хотел, чтобы с ним обращались так.
«Может, поедим одни? Это было еще более горько»
«Почему? Просто делай то, что хочешь. Не включайте меня в это!» — Он не может не кричать на него — «С каких это пор ты меня спрашивал? Просто иди и сделай свое! Разве ты не лучше всех делаешь все сам?»
Он обернулся и оставил отца в шоке. Он не хотел этого говорить, но… он не часть их мира. Он не может не стиснуть зубы и остаться на остаток дня один в своей комнате.
Он просто хотел вернуться в регион Убар. Там есть кто-то, кто предпочел бы его чему-либо еще. Там у него был кто-то, кто делал с ним даже самые скучные вещи.
Он ни разу не пролил слезы во время детской травмы, но сломался в поисках этой мучительной любви в безбрежном море.
В тот момент, когда мы решаем любить, мы становимся уязвимыми для боли и обид.
Он до сих пор ясно помнит.
Любовь – это желание, чтобы кто-то другой был счастлив, даже если не с тобой.
Он стоял один в своей комнате, размышляя о конце своей жалкой жизни. Он огляделся вокруг, представляя себе эту тюрьму, замаскированную под мирный рай. Жизнь, наполненная богатством, место, где он не нуждался в жизни, и все же…
«Ты действительно не знаешь, что мне нужно» — Он горько улыбнулся и скользнул по полу, обхватив колени. — «Ты действительно ничего обо мне не знаешь, отец»
Никто не знает.
Никто не плакал бы.
Он хотел исчезнуть из этого мира, положив конец кошмару, в котором он жил.
Он опускает взгляд. Его руки были мокрыми от слез, и слезы текли по его щекам.
Он протер глаза и закрыл лицо руками, дрожа от воспоминаний о счастливых временах, которые обернулись трагическими.
Мне следовало обнять тебя крепче и дольше, когда ты в последний раз крепко обнимал меня.
Он сожалел о том, что не смог держать отца за руку или извиниться за то, что был эгоистичным сыном.
Это последнее.
Последний момент, который он запечатлеет в своей памяти.
Захватывающие луга.
Огромная и цветущая земля.
«Наконец-то…» — пробормотал он сквозь ветер.
Без того, чтобы кого-то слушать.
Без того, чтобы провести этот свет.
Двигаться с ветром в одиноком танце.
«Я хочу быть свободным.»
Он делает шаг вперед.
Он закрыл глаза и представил себе прошлое.
Он убегает в фантазии, чтобы избежать депрессии.
С тихим вздохом вспомните те старые добрые времена.
Перед его глазами промелькнуло ночное небо, полное звезд.
Собирая эту мягкую нить надежды вместе с рекой звезд, текущей в его взгляде.
Этот прохладный ветерок подталкивает свет.
Этот одинокий танец, которым некому восхищаться.
Оставляя память и мягкий звук любви.
Ложное счастье, которое с ним никто не разделяет.
Грань между ложной надеждой и нескончаемой печалью.
Сейчас…
Изгнанный любовью.
Был пойманным в этот водоворот слез.
Проглотив все эти слезы ради улыбки.
В конце концов, он останется не более чем воспоминанием.
Он выберется из этой печали прежде, чем сойдет с ума.
Он больше никогда в жизни не увидит такой улыбки.
Захватывающие пейзажи без него.
Его слезы блестели, когда падали.
Мир украл его солнце и выключил все его огни.
Это изгнание не могло соперничать с отчаянием поисков этого воспоминания.
Его рай.
Давайте просто подождем. Это то, в чем я хорош. Если я вытерплю боль, я смогу к ней привыкнуть.
***
Ронан смотрит на небо. В его голове эхом раздавались печальные, безмятежные крики и слова.
«Он снова плачет», — пробормотал он.
«Кто плачет? Ты уже много лет не выходил из своего логова, но ты пошел и натворил беду из ниоткуда».
Он посмотрел вниз и увидел очень красивого мужчину, похожего на эльфа. Киты уже были эталоном красоты, подумал он, но это существо, стоящее на воде и похожее на золотую скульптуру, уставилось на него.
«Моя судьба», — проворчал он.
«Прошло много времени, Ронан».
Он ничего не сказал и просто смотрел, пытаясь вспомнить, кем, черт возьми, было это существо.
«Да. Прошло много времени.»
«Ты действительно превратился в дряхлого старика», — сказал золотоволосый мужчина. — «Если ты забыл, меня зовут Эрухабен».
Он ухмыльнулся и выпил вино, которое дал ему Молодой Пасетон.
«Я всегда помнил такого наглого отродья, как ты?»
Эрухабен усмехнулся. Драконы обычно высокомерные существа, но он относится к ним с уважением. Быть Морским Императором имеет свои преимущества. Даже русалки на страже, стараясь избегать его как можно дольше. Киты проявляют к нему чрезмерную почтительность. Акулы тоже приходят и приветствуют его, так что, скажем так, вся морская экосистема приближается к нему, как милые маленькие дети. Боже мой, даже мифический Кракен стал его помощником!
«Ну, я планировал приехать на эту землю». — Красивый темно-синий свет ярко сиял. Ронан медленно встал, ощупывая свои ноги после того, как собрал всю свою ману. Наконец-то у него хватило смелости выгодно использовать ману на себе после прочтения текстов об этом.
«Я считаю, что тебе следует оставить свой хлам там, где он есть».
«Я красавчик, ты, социальный запорщик», — он единственный, кто может с достоинством пилить этого дракона. Золотой дракон просто нахмурился. Он не может относиться к нему неуважительно, хоть он и могущественный дракон!
По крайней мере, одно можно сказать наверняка: Ронан — самое старое существо в этом мире, а не мировое древо.
Пасетон спокойно завернул его в качественную одежду. Этот кит ему нравится больше, чем Шикли.
И«Итак, куда ты направляешься?» — спросил Эрухабен.
«Я думаю, это был округ Хенитьюз».
Путь туда может занять некоторое время, но Ронан наверняка повеселился бы.
~Продолжение следует~
