Меня свели с этим, но у меня нет выбора

Находкинс, убедившись, что его и Джульетту никто не видит, принялся за свое. Он встал и протянул ей руку. Он чувствовал себя как альфа чувак, хотя на деле, он был жалок. — Пойдем? Я хочу тебе кое-что показать. Это смутило девушку, но ее интерес был выше. Она протянула руку, и Находкинс, так желав давно сжать ее руку, потянул ее в скрытое место. Это место было за территорией их дома, и они направились чуть дальше в поле. Убедившись, что никого нет, он даже не знал с чего начать. — Я…я…хотел — почесал затылок Находкинс. Сотни мыслей в голове. Одни говорили, что это не правильно, другие так и хотели сделать что-то другое. Из-за спутанности, подросток накинулся на Джульетту, сбив ее с ног, и они оба упали. — Ты сумасшедший? — с испугом и сердито отвечает она. Находкинс впервые ощутил ее тело вот так, навис над ней… Так эгоистично, но так приятно ощущать ее кожу, ее задравшееся платье, и он сжал ее крепче, обняв ее. Звук всхлипов заставил поднять шум, Находкинс закрыл осторожно ее рот рукой, и нагнулся пониже. Он посмотрел четко в ее глаза. Они были такие красивые, карие, на солнце оранжевые, что ему понадобилось некоторое время, за которое он смотрел в ее глаза. После небольшой паузы, он начал говорить, боровшись с желанием поцеловать ее. — Шшш, Джули, я не тот, которому ты хочешь казаться — нервным голосом сказал Находкинс. Джульетту не волновало это, это ее напугало, и лишь думала о том, что мужчина смог спрятаться с ней в поле, который нависает и удерживает ее. Эти мысли были такие противные, и она считала себя глупой, но вместо слов по руке Находкинса стекали ее слезы. — Не плачь, это того не стоит. Я влюблен тебя. — остановился Находкинс, осознав, что теперь этот момент настал. Его сердце бьётся быстрее, и он дышит намного тяжелее. — Я знаю, я идиот, все знаю, но не могу, я знаю, ты ябедничаешь папе, или даже моей маме, и я даже не надеюсь на взаимность. Я понимаю, что это не правильно, что так не должно было быть — опустил взгляд Находкинс, убирая руку с ее лица в надежде, что это будет хорошим решением. Джульетта перестала реветь, и вытерев слезы, также отвела взгляд и тихо заговорила. — Ты дурак, идиот, ты придурок — она выдыхает, и через секунду был слышен глухой громкий звук. Хорошая пощечина прилетела в его левую щеку. Он тут же схватился за нее, и слезы выступали на глазах, как внезапно, девушка схватилась за его воротник и впервые страстно и с большой силой вцепилась в его губы. Находкинс тут же убрал руку с щеки и теперь вторая щека стала красной, и он закрыл глаза, для полных ощущений. Она… Ее прикосновения, этот запретный плод, который не давал ему покоя. Их семья разрушена, все, что было, это прошло. Находкинс давно выбрал ее, во всех аспектах, этот страх, нервы, смешивались с тем, что теперь его гладят ниже. Все это лишь фантазия, но кажется не сегодня. Он не знал, что чувствовать, когда звук молнии был слышен даже ярче, чем поцелуи, когда он забыл что такое чувства, когда толчок за толчком заставляли чувствовать тепло в душе. Когда ее грудь, ее шея, ключицы, ее лицо, ее тело стало его главной смыслом в жизни. От этого всего он хотел даже заплакать. Без контрольно он касался ее тела, как будто это делает в последний раз. Словно его печалило и одновременно радовало то, что девушка не оттолкнула его, и остается такой же дурой на земле, как и он. Солнце освещало их тела, как и де реализация вокруг них обоих. Это не правильно, но черт возьми так приятно. Прошло уже некоторое время, а им так и не хочется вставать. Оба лежат, и не говорят друг другу ни слова. Находкинс лишь слышит звуки издалека, и искренно улыбается. Джульетта подняла взгляд, но он ее придержал. — Давай насладимся этим, последним хорошим между нами. Она смотрит пугливым и нервным взглядом, пока Находкинс отчаянно улыбается и проводит рукой по ее волосам. Через пару мгновений, он почувствовал сильные удары взрослой руки, пока Джульетту поднимают и отводят в сторону. Он не слышал ни единого вопроса, не чувствовал ни единого хлопка, влюбленный и слегка демонический взгляд прикован к ней, пока она не скрывается с поля зрения, он остался в трансе, словно галлюцинации, видел и чувствовал лишь объятия. Остается лишь гадать, что случилось с ними, и что случилось с семьей, известно лишь то, что Находкинс виден сквозь зубчики вилки, а Джульетта навсегда позорно осталась с кличкой, пока ее жизнь и семья была разрушена. Стыдно было смотреть в глаза маме Находкинса, а еще больше в глазах отца, пока братья сочувствовали ей, но увы, больше сделать было нельзя.