The Blade of Frontiers

— Даже не думай об этом, — Уилл постарался придать голосу хоть сколько-нибудь угрожающий оттенок, но вышло все равно так, будто он смертельно устал и сопротивляется буквально из последних сил. Наверное потому, что так оно и было. — Не хватало только, чтобы после того, как одна дьяволица наставила мне рога, другая их полировала. — Да перестань! — Карлах перебросила через плечо заляпанное подозрительными пятнами полотенце и сложила сильные руки на не менее мощной груди. О, Девять Преисподен! Если придется сегодня с ней драться, он на себя и медного гроша не поставит. — Если уж судьба наградила тебя таким богатством, надо учиться с ним обращаться! Готова поспорить, что вон та паутина висит на них уже дня три. Уилл лениво поднял руку и попытался смахнуть паутину с рогов, но ожидаемо не преуспел — глаз на затылке у него не было. Ну, это пока. Что ему стоит разозлить Ллот, например? Четыре дня. Четыре дня с тех пор, как он выглядит, как дьявол, а чувствует себя, как полное дерьмо. Хуже, возможно, бывало, но припомнить становится все сложнее. Пожалуй, тот день, когда герцог Рейвенгард в ярости вышвырнул его за ворота после того, как Уилл пожертвовал ради него и горожан буквально всем вплоть до собственной свободы, все еще на первом месте, но День Обретения Рогов уверенно движется ко второму, планомерно обгоняя День Потери Глаза. — Давай я помогу, — Карлах гулко хохотнула и сделала шаг вперед, огонь внутри ее грудной клетки вспыхнул и погас. Уилл понимал, что ей сейчас все что угодно кажется веселее Авернуса, но все же выглядело так, будто она просто издевается. — Не думаю, что завидев пару чистеньких сияющих на солнце рогов, жители Врат Балдура поспешат открыть передо мной все двери. И даже если они их откроют — зачем бы ему входить? Он семь лет мечтал вернуться домой героем, бросить свои трофеи к ногам отца под восторженные крики толпы и получить свое прощение. Теперь герцог прикажет вышвырнуть его снова, едва завидев, потому что человек, продавший душу дьяволу, едва ли станет лучше и лучше он сейчас не выглядит. — Еще как поспешат, когда поймут, что этими рогами любые двери можно выбить, — сверкнув белоснежными зубами, воскликнула она. — Берегись рогов Фронтира! Ага. Она точно издевается. Никаких сомнений. Где-то в глубине лагеря послышалось отчетливое фырканье Астариона. Может он и понимает, что портить отношения с Уиллом не стоит, но даже у самообладания этого льстивого кровососа есть какой-то предел. Уилл поднялся с места и очень постарался выглядеть грозно, но, видят Боги, перед женщиной, которая на голову выше тебя, это становится сложновато. — Не… — он не успел даже сказать ей, куда именно она может проваливать со своими попытками посвятить его в таинство полировки рогов — сознание затуманилось и взорвалось адским пламенем и криками, ее собственными и десятков других несчастных, которые пережили или не пережили пересадку адских машин, лица сменялись одно другим так быстро, что невозможно было уследить, но последним человеком, который кричал в ее голове был он сам. Скорчившись на земле, покрытый ихором, он орал от боли, расплачиваясь за то, что она сделала. Уилл прекрасно прожил бы и без исчерпывающей информации о том, насколько жалким он выглядел в тот момент, но это была только половина проблемы. Вторая половина состояла в том, что перед внутренним взором Карлах проносились видения его прошлого — счастливая юность избалованного наследника, годы в Пламенных Кулаках и отчаянная попытка спасти город, приведшая к договору с дьяволицей и изгнанию, вернуться из которого с таким лицом и телом становится практически невыполнимой задачей. Что бы люди не говорили, они верят своим глазам. — Это… — она сглотнула, когда связь прервалась, — еще дерьмовее, чем выглядит. И сейчас в глазах всех остальных он ноющий неудачник, страдающий от того, что кто-то подпортил его и без того не самое милое личико. Нет, так не пойдет! — Не так уж плохо выглядит, — сдернув с плеча Карлах грязное полотенце, проговорил он и наощупь принялся счищать пыль. — Протереть немного и буду красавец, единственный в своем роде. Иногда полезно посмотреть на себя со стороны.