***
Приняв вновь суровый вид, Эпистат, душа которого рвалась на куски, сразу столкнулся с Тизианом, и тут же, не церемонясь спросил: — Все сделал, как Я велел? — Да, — слабо кивнув, ответил охотник и по совместительству близкий друг Эпистата, — Госпожа Шарифа, с радостью согласилась и сказала, что сделает для тебя все, что угодно. Облегченно выдохнув, Амен направился к себе и жестом велел другу следовать за ним: — Что до стражников? — не сбавляя темпа спросил Амен, на, что охотник тут же ответил, что они тоже осведомлены обо всем. — Только мне непонятно одно, — наконец сравнявшись с Эпистатом, заявил Тизиан, — К чему этот спектакль? Нелегче было просто отпустить Эву? — Нет! — грубо проговорил Амен, и тут же поняв, что чересчур резок с другом, добавил, — Поверь, так будет лучше всем… План, что придумал Эпистат был довольно простым, и в то же время требовал хорошей организации, а заключался он в том, что во время казни, Эва, которая непременно захочет высвободиться, либо просто от ужаса будет двигать руками, поймёт, что связана она совсем «плохо». Освободившись, она сразу же начнет убегать, и тут же стражники, что заранее были предупреждены бросятся в догонку, да только так, чтобы Эва могла от них оторваться. Стражники по велению Амена должны будут сделать все, чтобы загнать Эву чуть дальше лагеря, где обитали также здоровые жители деревни, ну, а потом… Оказавшись у себя в покоях, Амен наконец сняв маску безразличия, уселся на кровать и стал с горькой улыбкой на устах вспоминать все диалоги, встречи и неловкие касания с Эвтидой. Лёгкая игра и флирт, что вначале затеял Эпистат, вышли ему же боком. Провокационные сны, где он жестоко и грубо «наказывал» Эву за непослушание, реакция собственного тела, на прелестные формы красавицы, которых ему так и не довелось увидеть и потрогать, ну и конечно же сердце, которое кровоточило и требовало отбросив нормы и моральные принципы быть с любимой. Сказать по правде любовь, что дурманила голову Амена с каждым днём становилась сильнее долга, оттого он и принял решение отпустить строптивицу. Эпистат знал, что не сможет причинить Эве вреда и уж тем более понимал, что жить в мире, где он собственноручно погубил любимую также не сможет. Жаль, только чувства его были не взаимны… Она обманула его. Согласилась быть с ним, дабы сбежать. Как же гнусно! Исфет, он даже не мог злиться на Эвтиду. В глазах Эпистата она была лишь запутавшейся душой, которому требовался наставник. Боги тому свидетели, как же Амен желал взять опеку над Эвой, на себя. Мечтал сделать своей и дарить всю свою больную и одержимую любовь ей одной. Удивительно, как девушка ещё не догадалась, что он был буквально одержим ею. Суровый и дерзкий Эпистат, что грубил и часто ставил Эву на место, на самом деле горел в огне любви и противоречия. Он знал, что влюбляться в шезму нельзя. Понимал, что она лишь обманщица и убийца, однако, увы, разуму не удалось подчинить сердце и теперь Эпистат страдал от неразделенной любви…***
Ранним утром. День казни. За свою недолгую жизнь, Эвтида множество раз сталкивалась с опасностью и была часто лицом к лицу со смертью, однако никогда прежде так сильно не боялась… Едва первые лучи солнца коснулись земли, как дверь пыточной отворилась и в помещение вошли охотники, которые грубо схватив черномагов вывели их на улицу. Первые несколько секунд, глаза которые привыкли к темноте ничего не могли видеть. Уж лучше бы и дальше не видели… Как только взор Эвы упал на плаху, которая в этот раз была выстроена в лагере, у девушки задрожали колени, и если бы не охотники, что крепко держали красавицу, она давно рухнула бы. Одна. Две. Три… — мысленно считала несчастная ступеньки, по которым поднималась к своей погибели. Как только черномагов вывели на всеобщее обозрение, люди тут же начали кричать, обзывать, говорить всякий бред про них. Среди толпы, лишь один человек стоял и молча не сводил пристального взгляда с Эвы. Ливий, — невольно улыбнулась она, увидев родные черты. Исфет, как же она была рада видеть его! Все будет хорошо! — прочла она по губам лекаря, и тут же горько усмехнулась. Наивный, милый Ливий, неужели он думает, что сможет спасти её? Оторвёт от рук Эпистата и даст волю? Как же смешно… Ливий действительно намеревался спасти Эвтиду, и разработал план как вырвать несчастную из лап опасности, да только лекарь не знал, что в защите Эве не нуждалась. Всесильный Эпистат уже сделал все, чтобы девушка осталась жива. Первым был избран Реммао. Схватив наставника, охотники усадили его на колени и подвесили руки. Исфет… Сжав до боли зубы, дабы они не стучали, Эва с ужасом наблюдала как Верховный Эпистат, под шквал аплодисментов поднялся на плаху и пройдя рядом с ней и Реймссом направился к еле живому Реммао. Лёгкая ухмылка на устах, и Эпистат глазах которого вновь налились кровью, достал свой кинжал и за долю секунды перерезал глотку наставнику. Истошный крик Реймсса, будто отрезвил Эву. Охваченная ужасом несчастная невольно подёргала руками и тут же с изумлением отметила: Верёвка ослабла! Это мой шанс! Не теряя времени, Эвтида, перед глазами которой схватили Реймсса, и поволокли к Амену, с трудом сдерживая панику, высвободила руки и тут же умчалась прочь. Прости меня! Прости! — со слезами на глазах думала Эвтида, прощаясь с Реймссом. Увы… его спасти она бы не успела. Страх, что был велик, сразу же перешёл в адреналин, отчего Эва стала бежать быстрее и усерднее, порой казалось, что она и вовсе не дышала. Быстрее! Быстрее! Быстрее! — думала несчастная, видя как охотники догоняют её. Как только девушка покинула пределы лагеря, Ливий, что не верил своему счастью, хотел было побежать за ней, чтобы помочь, да только крепкая ладонь, что опустилась на плечо лекаря, не позволила ему сдвинуться с места. — Не лезь! — властно велел Амен, что придерживал Ливия. Только лекаря ему не хватало! — Не терпится уничтожить ещё одну чистую душу? — отбросив руку Эпистата, проговорил Ливий, в глазах которого читалась уверенность. Он не мог больше терпеть! — Смеешь дерзить? — усмехнулся Амен, очи которого тут же вспыхнули ревностью. Он знал, что Ливий любил Эву, и от одной мысли, что они могут быть вместе ненависть к лекарю росла с каждой секундой все больше и больше. Он итак недолюбливал Ливия, однако, сейчас, когда лекарь хотел заполучить его женщину, Эпистат готов был убить мужчину прямо на месте. Ничего не ответив, Ливий который хотел помочь Эве, намеревался вновь отправиться к выходу, однако Амен опять не позволил. Ненависть, что росла между мужчинами достигла своего предела. Устав от всего, Ливий грубо оттолкнул руку Амена, что удерживала его и тут же замахнувшись больно ударил Эпистата, отчего тот лишь усмехнувшись, схватил лекаря за горло и подняв над землей отбросил в сторону. — Схватить! — последнее, что услышал Ливий, прежде чем верные псы Амена больно скрутив, поволокли его…***
Не обращая никакого внимания на то, что лёгкие горели адским пламенем, на сильную боль в боку и в ногах, которые часто спутывались, Эва бежала… Сама даже не зная куда… Лишь бы спастись! Всеми силами пытаясь обмануть стражников, что за ней гонялись и следовали буквально по пятам, Эва, что была уже почти что окружена, обнаружила небольшой дворик, калитка которой была на удивление открыта. Не долго думая, несчастная бросилась туда, в надежде найти место укрытия. За долю секунды оказавшись в чужом дворе, Эвтида лихорадочно стала искать место, где бы она могла спрятаться, правда не успела она найти укрытие, как услышала женский голос, что доносился из окна второго этажа. — Сюда! — как можно более тихо произнесла женщина, стоило Эве заметить её, — Сюда, — повторила она, указав Эвтиде на входную дверь. Времени колебаться у девушки не было, потому она не думая бросилась и тут же отворив дверь, вошла внутрь просторного двухэтажного дома. Закрыв за собой дверь, Эва, лёгкие которое готовы были отказать, сползла вниз и стала жадно хватать ртом воздух. — Не беспокойся, — раздался голос над головой Эвтиды, отчего она невольно отпрянула, — Я не желаю тебе зла, — мило улыбнувшись, добавила женщина, смотря на еле живую Эву. — Я, — проглотив ком в горле, хотела было произнести несчастная, однако женщина средних лет, улыбнувшись, не позволила ей этого сделать. — Я догадываюсь кто, — отстранено проговорила, после чего решив быть «откровенной» проговорила, — Я против убийства черномагов, и не считаю вас плохими, оттого и не пошла на казнь… Сказать, что Эва была удивлена, значит ничего не сказать. Наконец приведя дыхание в норму, девушка встала в полный рост и с неверием посмотрела на хозяйку дома, к которой она так удачно попала. Знала бы девушка, на самом деле как здесь оказалась… И что это не случайное совпадение…. — Моя имя — Госпожа Шарифа, — представилась миловидная женщина с густыми волосами, что были собраны в незамысловатую причёску, — И можешь считать мой дом — своим укрытием. Побудь здесь столько, сколько требует время. Шезму в своё время помогли моей матери и спасли ей жизнь, оттого я в вечном долгу перед ними! Говорила Шарифа действительно убедительно, оттого и несчастная Эвтида, которая думала, что спаслась от неминуемой гибели сразу же поверила ей. И приняла предложение женщины некоторое время, пока всё не утихнет пожить у неё, за услуги же жилья и пропитания, Шарифа лишь попросила помогать ей с хозяйством, на что Эвтида с радостью согласилась. Девушка, была столь счастлива из-за того, что сбежала от рук Эпистата, что даже не заподозрила неладное. Эвтида не стала думать над тем, что верёвки неожиданно ослабели, не анализировала тот факт, что несколько сильных охотников так и не смогли её «догнать» и конечно же поверила в слезливую историю Госпожи Шарифы. Сказал бы Эве хоть кто — нибудь, что все это было спланированного Аменом, девушка ни за что бы не поверила. Она даже представить себе не могла, что Эпистат это сделал во имя любви и заботы. Он конечно же мог просто дать свободу Эве, однако знал, что у несчастной нет ничего за душой. Ни друзей, ни семьи, ни денег. Его любовь она отвергла, он же не мог допустить, чтобы Эва скиталась и в конечном итоге оказалась в доме утех, чтобы хоть как — то себя прокормить. Потому и создал все условия, для того, чтобы девушка имела крышу над головой, питание и не занималась чёрной магией под страхом быть пойманной. Сколько так Эвтида бы прожила, Амен не знал, однако очень наделялся, что жизнь с нормальными людьми изменит её мнение и она заживёт честной жизнью…***
Две недели спустя — Эва, будь добра, принеси мне пожалуйста воды. Что — то мне нехорошо, — мило улыбнувшись, попросила Госпожа Шарифа, заметив Эвтиду, которая только завершив убирать второй этаж, спускалась вниз, дабы почистить и тут. — Сейчас, — слабо улыбнувшись в ответ, проговорила Эва, и отправилась на кухню. Помимо Эвы в доме конечно же были и слуги, однако несмотря на это, девушка сама старалась помочь Госпоже, ибо считала обязанной ей за спасение. Эва верила, что благодаря тому, что она её спрятала и укрыла, охотники не нашли её. Интересно он до сих пор ведёт поиски? Или успокоился? — думала девушка, неся стакан воды Шарифе. Сказать по правде, несмотря на это, что это были самые спокойные и можно сказать уютные две недели в жизни Эвтиды, она жаждала большего. Девушка, что привыкла к свободе, не могла долго сидеть взаперти. Однако из — за страха быть пойманной вынуждена была пока что жить тут. Сколько ещё это продлится? — гадала она. — Вот Ваша вода, — протянула девушка стакан, после чего хотела было удалиться, да только в дверном проеме столкнулась с молодым парнем, который был всего на год старше неё. — Эвтида, — поприветствовал он девушку, после чего дав ей возможность пройти, легонько ущипнул за ягодицу, за что тут же получил гневный взгляд. Стиснув зубы, Эва хотела было ударить наглеца, да только вовремя одумалась. Успокойся Эва! Ради Госпожи Шарифы! И её доброты! Мысленно обматерив Косея, а именно так звали сына Шарифы, девушка отправилась по своим делам. Исфет! Эвтиде казалось, что все ужасные мужчины в её жизни остались позади, однако, всё изменилось, когда вчера вечером входная дверь дома неожиданно отворилась и в помещение вошел высокий брюнет, с тёмными глазами и худощавым телом. — Я дома! — нагло проговорил юноша, что бесцеремонно вошел. Едва увидев сына, что из — за работы так долго не был дома, и даже толком не писал, охваченная радостью Госпожа Шарифа в этот же вечер устроила пир О том, что она безумно любила и чуть было не боготворила сына, Эва знала. Ибо за эти недели женщина только о нем и говорила, потому сейчас Эва смолчала. Она знала в лучшем случае ей не поверят, в худшем выгонят из дома, потому весь день терпела пошлые шутки, похотливые взгляды парня, сейчас же стерпела вольность. Но, насколько хватит у неё терпения, девушка и сама не знала…***
Когда все дела в доме были закончены, свечи же потушены, Эвтида пожелав сладких снов миловидной женщине, отправилась к себе, дабы причесаться и также лечь спать. Кто же знал, что в комнате её уже поджидали… Закрыв дверь за собой, уставшая Эва, мысли которой все ещё крутились вокруг Эпистата, села на небольшой стульчик возле зеркала, после чего взяв гребень, принялась расчёсывать свои длинные волосы. Исфет. Не было и дня, чтобы она не думала о нем… Об их поцелуе, что свёл её с ума. О нежных касаниях Эпистата, его напористых взглядов… Любимый господин, — невольно вспомнила она, как Амен зачеркнув бранные слова о нем, дописав это. Странный шорох позади оторвал Эву от мыслей. Застыв, девушка, что чутьём чуяла опасность, стала прислушиваться, и через зеркало искать в тени того, кто посмел войти в её покои. — Ты, — до боли сжав гребень в руках, проговорила Эвтида, заметив наглеца, что ущипнул её за ягодицу. — Я тоже рад тебе, Эвтида, — нагло усмехнувшись произнёс парень, сделав ещё шаг вперёд. — Что тебе надо? — вскочив со стульчика и развернувшись к парню лицом спросила, Эва. Ничего не ответив, парень глаза которого далеко не по доброму глядели на Эвтиду, стал медленно шагать в её сторону, заставляя сердце несчастной забиться быстрее. — Что нужно? — слегка повысив голос, проговорила девушка, надеясь, что его это отпугнёт. Либо парень испугается того, что мать может услышать, однако, увы… Будто хищник, что заприметил добычу, Косей надвигался на неё, мысленно представляя как сейчас коснётся нежной кожи. Сожмёт в руках непослушные волосы, что так манили и заткнет этот ротик своим поцелуем. Едва увидев Эвтиду, парень тут же остолбенел от её красоты и грации. Она показалась ему чем — то недосягаемым… Однако, когда мать заявила, что Эва лишь работает у них дома (умолчала о том, что сам Эпистат доверил девушку ей), парень загорелся пуще прежнего. Одно дело возжелать дочь именитых людей, где за девушкой горой стояли родители и титул, другое же дело захотеть безродную прислугу. Он мог её взять в любой момент, когда пожелает! Так по крайней мере думал Косей. — Замолчи! Слишком много говоришь! — властно проговорил парень, после чего за долю секунды сократив расстояние между ними сжал кисти Эвтиды и впился в её уста требовательным поцелуем. Опешив, Эва, которая никак не ожидала такой наглости, попыталась оттолкнуть парня, однако, увы, он был сильнее. Когда же девушка попыталась ударить коленом в его пах, Косей предвидя это лишь надавил телом и уложил несчастную на туалетный столик. Нет! Нет! Нет! — с ужасом думала она, едва почувствовав мерзкие пальцы парня на внутренней стороне бедра. — Дрянь! — нагло процедил сквозь зубы он, когда охваченная страхом Эва до крови укусила его за губу. Подняв голову и увидев через зеркало, кровь на своих губах, Косей лишь рассвирепев сжал кулак и со всей силы ударил Эву в нос, отчего алая кровь тут же хлынула и потекла по красивому лицу. — Будешь знать, как причинять боль своему хозяину! — гадко проговорил Косей, после чего вновь попытался коснуться интимного места Эвы. — Ты мне не хозяин! — выплюнув скопившуюся кровь, произнесла Эва, после чего высвободив кисти из цепкой хватки накинулась на парня. Страх, что придал ей сил, был столь велик, что она с лёгкостью повалив его на пол, стала бить по лицу. Воспользовавшись этим парень, за считанные секунды ухватился за бедра несчастной и тут же сбросив с себя, уложил на спину и сам же навис над ней. — Заткнись! — знатно устав от сопротивления, произнёс Косей, крепко сжав ладонью рот Эвтиде. — Ммм, — попыталась она вскрикнуть, да только все тщетно. Держа одной рукой рот Эвы, Косей начал бродить другой по изящному телу, не обращая внимания на мычания и брыкания. Чем больше девушка боролась, тем сильнее его заводила… Ему так нравилось властвовать над красавицей! Вдоволь сжав и временно насытившись упругими грудями Эвы, через небольшой топ, Косей злобно улыбнувшись, начал опускать руку ниже. Не прерывая зрительного контакта с Эвтидой, он просунул руку через разрез юбки и с особым удовольствием коснулся её половых губ. Медленно проведя по ним пальцами, Косей попытался просунуть их внутрь, однако из-за резкой и сильной боли, он лишь вскрикнув, отошёл от девушки. — Грязная девка! — зашипел он, держась за окровавленную голову. Тяжело дыша, Эва, что ударила его тяжёлым гребнем, которого так и не отпустила с руки, встала и с ненавистью взглянула на парня. На весь шум и крик, тут же прибежали слуги во главе с Госпожой. Как только женщина вошла и увидела сына с окровавленной головой, то злость пеленой опустилась на её глаза. — Что здесь происходит? — перейдя на крик, спросила она, и тут же побежала к сыну, с головы которого сочилась кровь. — Он…., — хотела было сказать Эва, однако была перебита уродом. — Девка хотела обокрасть нас! Я поймал её, когда она вместе с вещами была у входной двери. Привел сюда и просил не разбивать тебе сердце, мама, однако она уперлась. Требовала дать ей уйти. Я сказал нет. И она меня ударила! Опешив от подобной наглости, Эва хотела заявить, что он лжёт, как охваченная гневом мать, обратилась к слугам. — Схватить её! Не успела Эва опомниться, как была схвачена двумя мужчинами. Открыв было рот, несчастная, из носа которой все ещё текла кровь, хотела попросить дать ей всё рассказать, однако дальнейшие слова госпожи, заставили её в ужасе замереть… — Мне надоел этот спектакль! Зовите Эпистата. Пусть заберёт свою девку! , — потребовала, посмотрев на слугу. Тот же в свою очередь поклонившись помчался в лагерь, где до сих пор жил Амен…