Обессиленный и одинокий

Му Цин, как может, отводит взгляд от полуобнажённого тела. Он знает, что, если долго смотреть на южное солнце, можно сгореть заживо от тех чувств, что распаляют сердце, и всё же он не может удержаться. Му Цин вовсе не собирался вот так бесцеремонно вторгаться в личные покои генерала Наньяна. Он смиренно ждал, когда младшие служащие доложат о его визите хозяину дворца, но спустя час его терпение лопнуло. Он решительно отправился на поиски Фэн Синя, но никак не предполагал, что застанет его в таком виде. -Му Цин... Наньян первым обретает способность говорить, но ненадолго, и Сюаньчжэнь набирается смелости взять инициативу в свои руки: -Я думаю, нам стоит кое-что обсудить. -Хорошо, давай. Только подожди, я оденусь, - Фэн Синь тянется к рубахе, валяющейся на кушетке. В другое время Му Цин закатил бы глаза и отпустил пару колкостей по поводу беспорядка в только что отстроенном дворце, но сейчас он даже не обращает на это внимание. -Не надо, - он мягким жестом останавливает Фэн Синя и начинает разматывать собственный пояс. -Му Цин, подожди. -Зачем ждать? -Я уже один раз оступился. -Я не женщина, последствий не будет, - генерал Сюаньчжэнь наконец справляется со своим поясом и попросту отбрасывает его на пол. -Му Цин, я не хочу торопиться. -Но я не стану вопить, что ты меня обесчестил. Да и жениться на мне ты всё равно не сможешь. Какие ещё причины ты выдумаешь? Или скажи прямо, что я не привлекаю тебя физически. -Очень привлекаешь, - голос Фэн Синя дрожит. - Все эти дни я еле сдерживался, чтобы не взять тебя где-нибудь посреди леса. -Тогда что же? Что мешает тебе сделать это прямо сейчас? Му Цин делает шаг вперёд, ещё один. Он, к своему собственному удивлению, напорист и одновременно с этим ему страшно, что Фэн Синь в испуге начнёт пятиться, но тот стойко выдерживает натиск. Расстояние между генералами стремительно сокращается. -Ну же? Что не так? - Му Цин останавливается в шаге от цели. -Я просто хотел, чтобы это было красиво, в особенный день... -Если ты будешь тянуть, он может не наступить, - Му Цин сам не верит, что говорит такое. - Каждый день может стать для меня последним с таким-то запасом духовных сил. -Придурок, - Фэн Синь сгребает его в охапку. - Не смей говорить так, будто ты при смерти! Му Цин утыкается носом ему в плечо, вдыхает сандаловый запах загорелой кожи и ощущает неподдельную заботу и чужую тревогу за свою жизнь. Кому-то не всё равно. Фэн Синю не всё равно. Му Цин с улыбкой отстраняется и начинает раздеваться, но Фэн Синь его останавливает: -Позволь мне. Он берёт Сюаньчжэня за руку и ведёт его словно невесту к брачному ложу. Садится на кровать и устраивает у себя на бёдрах. Неторопливо освобождает его от многослойных одежд, и Му Цин отмечает, как бережно Фэн Синь обращается не только с ним, но и с его парадным одеянием из самых лучших и дорогих тканей. Но чем меньше одежды остаётся на юго-западном генерале, тем больше он смущается. Смущается своих шрамов, полученных за восемьсот лет всевозможных битв и сражений. Смущается ожогов на ногах и, конечно же, подпалённых волос. Раньше, когда он обнажался в собственной купальне, длинные тёмные волосы нежно укрывали спину и плечи, даруя чувство защищённости, а теперь он гол и безоружен. Зачем он сюда пришёл? Явился такой самоуверенный король драмы и сразу же сдулся. Он жалок и смешон. Му Цин сжимается в комочек и обхватывает руками собственные плечи. Волосы едва их касаются, дурацкие три пера! От холёного генерала Сюаньчжэня осталась тень, которую сейчас не узнал бы никто. -Му Цин? Му Цин, что случилось? Фэн Синь хочет успокоить его, но едва касается пальцами щеки, как Му Цин вскакивает и начинает одеваться: -Я думал, что я смогу, но я не могу. Извини. Но Фэн Синь не готов отпустить его так просто. Он, излучая уверенность и спокойствие, встаёт с кровати, подходит к Сюаньчжэню и крепко сжимает его плечи: -Му Цин, в чём дело? Только не ври. Ты ведь помнишь? Ты можешь рассказать мне всё. Му Цину нелегко даются признания. Как можно обнажить душу перед тем, кого любишь и с кем лишь недавно завязалось некоторое подобие отношений? Может, Фэн Синь был прав, когда предлагал не торопить события? Хотя их эмоциональной связи уже несколько сотен лет, она лишь вышла на новый уровень и им нужно привыкнуть друг к другу, особенно юго-западному генералу. -Му Цин? Я жду ответа. -Я... Я страшилище, - выдыхает несчастный генерал Сюаньчжэнь. - От меня прежнего ничего не осталось. Я уже не тот человек, которого ты когда полюбил. Му Цин не смеет смотреть в глаза Фэн Синю, да и никому бы сейчас не посмел. Он будто снова превратился в того скромного и замкнутого юношу из Сяньлэ. Только прежнего государства уже восемьсот лет как не бывало, а есть только Небеса, где нет места бессильной размазне. Му Цин пытается вырваться из объятий: -И я не хочу, чтобы ты испортил себе репутацию. Мало того, что у тебя связь с мужчиной, так ещё и с новым посмешищем трёх миров. -Ты ошибаешься, ты всё тот же: завышенное самомнение никуда не делось, - Фэн Синь вздыхает, берёт Му Цина за руку и вновь усаживает на кровать рядом с собой. - Что у тебя в голове? Волшебный генератор бредовых мыслей? Моей репутации давно конец: слухи про Цзянь Лань и Цоцо обязательно поползут по Небесам, если уже не поползли. -Это не отменяет того, что я страшила и не достоин тебя. -Тогда зачем ты пришёл? - Фэн Синь произносит это с безразличной интонацией, но в янтарных глазах зажигается огонёк. -Я забыл, что придётся раздеваться, - Му Цин краснеет. -Тебя никто не заставляет. Но я бы всё-таки посмотрел, - Фэн Синь осторожно спускает с его плеча рубаху и не отрывает взгляд от лица Му Цина. - Для меня ничего в тебе не поменялось. Пожалуйста, пойми это. Ты именно тот, кто мне нужен. Не отталкивай меня, - Фэн Синь крепко обнимает Му Цина, запуская руку в волосы и утыкаясь лицом в плечо. - Мы и так потеряли слишком много. Му Цину становится стыдно: всё о себе да о себе, эгоист чёртов! Он решительно скидывает с себя рубаху: -Я готов. -Му Цин, я вовсе не давлю на тебя. Я же сказал, что сам не хочу с этим спешить. Хотя мне очень сложно удержаться, - Фэн Синь целует его у основания шеи и сжимает ягодицы. – Если бы год назад мне сказали, что обнажённый генерал Сюаньчжэнь будет сидеть у меня на коленях, я бы не поверил. Фэн Синь медленно ведёт пальцами вдоль позвоночника, и Му Цина бросает в дрожь от этого прикосновения. Он выгибается, опрокидывает Фэн Синя на спину и, нависнув сверху, замирает в нерешительности: -Что дальше? Фэн Синь улыбается и отвечает невпопад: -Тебе идут короткие волосы... -Сделай так, чтобы я не думал о них, - и Му Цин тут же жалеет о сказанном. - Прости. -За что? - Фэн Синь в самом деле удивлён. -Я не должен думать только о себе. Нас теперь двое. -Нас всегда было двое, - Фэн Синь переворачивает их обоих на бок и крепко обнимает Му Цина. - Все эти восемьсот лет мы неосознанно следовали друг за другом. – загорелые пальцы Наньяна касаются бледной груди Сюаньчжэня и медленно скользят вниз к животу. - Ты позволишь? И Му Цин позволяет. Впервые за восемьсот лет он познаёт радость физической любви. Поначалу он теряется и эгоистично наслаждается ласками сильных рук Фэн Синя, но не проходит и пары минут, как Му Цин понимает, что этого мало. Мало для них обоих. Нужны объятия, крепкие, бесконечные. Тела сплетаются, кожа горит от жарких прикосновений, губы на выдохе шепчут “Мой, теперь ты мой” и получают ответный поцелуй “Твой, навсегда”. Фэн Синь просит ещё об одном разрешении, и Му Цин не может отказать. Ему больно, но Наньян шепчет слова, которые не могут его не успокоить, ласкает шею ртом так, что Сюаньчжэнь забывает обо всём на свете и лишь крепче вцепляется в широкую спину своего лучника. С каждым новым стоном, что выбивает из него Фэн Синь, Му Цин чувствует, что духовные силы не просто восполняются, а кипят в нём и переполняют. И даже когда он достигает пика блаженства, энергия никуда не уходит. Фэн Синь словно не позволяет ей покинуть тело Му Цина, содрогаясь внутри него, переплетая их пальцы и изнемогая в финальном поцелуе. Они ещё довольно долго лежат в обнимку не в состоянии отпустить друг друга и остаток ночи говорят обо всём, что только в голову взбредёт: о новой небесной столице, о маньтоу и чем ещё их можно начинить, о противном Повелителе Воды, о том какая красивая сегодня лунная ночь… Му Цин умалчивает только об одном: о новом способе восстановления духовной энергии. Он не хочет, чтобы Фэн Синь подумал, будто Му Цин им просто пользуется для поддержания сил, ведь это совершенно не так. И генерал Сюаньчжэнь доказывает это самому себе, когда Наньян, наговорившись, пристраивается сзади. Нет, это не передача духовной энергии. Это высшее удовольствие, которое впервые за всю свою долгую жизнь и уже второй раз за ночь, испытал Му Цин.

***

После низвержения Цзюнь У отпала необходимость соблюдать церемониальные формальности, и небожители обсуждают насущные проблемы и их решения как старые добрые товарищи. Никто не обязан занимать место, соответствующее его рангу и должности, поэтому на всеобщем собрании южные генералы держатся рядом, и Наньян, не стесняясь, слегка приобнимает Сюаньчжэня со спины. Му Цин смущается и пытается отнять сильную ладонь от своей талии. -Тебе нечего стесняться, - шёпот Фэн Синя дразняще ласкает ухо. - Здесь только наши друзья. Пэй Мин и Линвэнь - возможно, да, но вот буравящий генералов взглядом Повелитель Воды дружелюбным не выглядит. Му Цин старается не обращать на него внимания и переключается на пламенную речь Пэй Мина по поводу предстоящего праздника Середины осени. Из тезисов, излагаемых генералом Мингуаном, следует, что никаких кардинальных изменений не предвидится: старое доброе пиршество с традиционными забавами, в том числе и с чашей вина, а затем, конечно же, фестиваль фонарей. -А как же Владыка? - подаёт голос Повелитель Грома. - Что за праздник без верховного бога войны? -Тоже верно, - соглашается Пэй Мин. - Нужно постараться уговорить его. Сюаньчжэнь, это задание для тебя. Ты его старый друг, что-нибудь придумаешь. Му Цин закатывает глаза: это заведомо провальная миссия! Но он понимает, почему Мингуан отправляет именно его. А на что ещё годен бог войны с нестабильными духовными силами? -Он не придёт, - отвечает Му Цин. - Пока сами-знаете-кто не вернётся, наследный принц не позволит себе появиться на пиршестве. -А ты постарайся его уговорить! Пусть хотя бы на официальной части поприсутствует. Или, наоборот, как Небесный Владыка огласит результаты состязания. Ещё лучше! Се Лянь тут же вспомнит, как Хуа Чэн зажёг для него несметное количество фонарей, и несомненно расстроится. Пусть уж лучше толкнёт приветственную речь. Му Цин уверяет Пэй Мина, что сделает всё, что в его силах, и, утянув за собой Фэн Синя, по-тихому сбегает из дворца Мингуана. -Пойдём к Се Ляню вместе? - предлагает Му Цин. -Мне нужно исполнять молитвы верующих, - Фэн Синь с виноватым видом обнимает юго-западного генерала и целует в затылок. - Я и так завалил работой младших служащих, надо их хоть немного разгрузить. Давай встретимся вечером? Му Цин моментально краснеет. Он до сих пор смущается, когда Фэн Синь предлагает провести время вместе. -Му Цин? -Да, давай. Где? -Думаю, лучше в столице, чтобы ты не тратил много сил на перемещение. Как насчёт парка за чайной лавкой старика Мо? Му Цин согласно кивает и теснее прижимается к Фэн Синю, вдыхая дурманящий запах его кожи. Это бодрит получше любой энергии. -Тебе хватит сил до вечера? -Да, я восстановился, всё в порядке, - небрежно отвечает Сюаньчжэнь, стараясь не выдать своего волнения и возбуждения от одной только мысли о способе передачи духовных сил. “Ты же заполнил меня до самых краёв”. Фэн Синь на прощание целует его в нос, и, в обнимку спрыгнув с Небес, генералы распадаются в разные стороны: Фэн Синь на юго-восток, а Му Цин, стремительно теряя духовные силы, направляется на пик Принца. С Се Лянем он сталкивается у самых дверей, тот явно собирался уходить. -Ох, Ваше Высочество, похоже я не вовремя. Се Лянь распахивает входную дверь, приглашая Му Цина войти в дом: -Это не настолько срочно. А вот у тебя, похоже, какое-то неотложное дело. -Не совсем так, - Му Цин прочищает горло. - Скоро праздник Середины осени, и небожители просят Владыку поприсутствовать. Хотя бы на официальной части. -Му Цин, ты же знаешь, я всегда рад принимать в гостях своих старых друзей, но самому посещать торжества... Уверен, ты поймёшь меня. -Я понимаю, Ваше Высочество. Я примерно так и ответил сегодня на собрании, но они просили хотя бы попытаться уговорить вас. Я знаю, что это бесполезно. -Да, я жду Саньлана. Какой для меня может быть праздник, если его нет рядом, и я не знаю, где он? - Се Лянь, казалось обрадованный встречей со старым другом, тут же становится грустным. - Но я жду его. Каждый раз, когда я ухожу исполнять молитвы верующих или ещё куда-то, мне страшно, что он вернётся, а меня нет. Что тогда? -Он найдёт вас. Обязательно найдёт. -Через очередные восемьсот лет? -Он просто дождётся вас здесь, - подбадривающе улыбается Му Цин. - Рано или поздно вы придёте домой, а он уже тут. -Как бы я хотел, чтобы это поскорее оказалось правдой, - Се Лянь с грустью гладит палец, на котором повязана красная нить судьбы. - Саньлан... -Ваше Высочество, вы... Вы его в самом деле... любите? -Люблю. Очень. А ты Му Цин, разве ты не любишь Фэн Синя? -Больше жизни. Он для меня всё. И всегда был таковым. -Береги его, Му Цин. Друзья ещё немного обсуждают сложившуюся на Небесах обстановку, а после Се Лянь подвозит Му Цина на телеге до столицы, и генерал Сюаньчжэнь в одеждах младшего служащего отправляется на рынок, чтобы скоротать время до встречи с Наньяном и купить немного малины. Он даже не вспоминает про свою любимую вишню, ведь Фэн Синь занимает все его мысли, настолько, что Му Цину кажется, как кто-то его обсуждает. Он прислушивается, и верно: две девушки, торгующие цветами, сплетничают. -Не может быть! -Так и есть! -Тебе-то откуда знать? Во сне явился и сознался? -Дурёха! Люди говорят! -А ты и рада сплетни повторять. Не такой он, генерал Наньян - прекрасный во всех отношениях мужчина. -Ну, с мужчиной ты загнула! Он же бог! -А что случилось? - Му Цин, всё это время притворявшийся потенциальным покупателем цветов, выдумывает на ходу, лишь бы узнать, о чём так жарко спорили две подружки. - Моя сестрица усердно ему молится. Ей будет интересно узнать. -Передай сестрице, - отвечает главная сплетница и вдруг хихикает. - Что генерал Большой Член и сам предпочитает члены. -Умолкни! - прикрикивает её подруга-скептик и обращается к Му Цину. - Не обращай внимания. Наслушается таких же болтушек... -Да правда же! Боги иногда являются людям, тем же монахам или ещё кому-нибудь по особым случаям, вот и сболтнул кто-то кому-то. Так и скажи сестрице, - наказывает сплетница и заливается хохотом. - Юг объединился и слился в единое целое! И Му Цин прекрасно понимает, что она имеет в виду. Их с Фэн Синем секрет всё же просочился в мир смертных, и последовательницы генерала Наньяна в ужасе от выходки своего бога. Оно и верно: какой теперь смысл просить семейного счастья у отрезанного рукава? Му Цин ругает себя последними словами: сам стал ничтожеством, так и самому дорогому человеку решил испортить жизнь. Нужно срочно всё исправлять! У Му Цина в запасе есть немного времени, и он тщательно обдумывает, что и как сказать Фэн Синю. Вариантов не очень много, собственно, всего один, и он отвратителен, но спасёт репутацию Наньяна, и это главное. О своих чувствах Му Цин думает в последнюю очередь. Безмятежная водная гладь озера, возле которого он в раздумьях прогуливается, ничуть не успокаивает и Му Цин, обречённо вздыхая, направляется к месту встречи. Фэн Синь уже ждёт его и держит руки за спиной, будто что-то прячет. Едва завидев Му Цина, он глупо улыбается, словно влюблённый дурак. Бедный, несчастный дурак! -Генерал Сюаньчжэнь, я ждал вас... Фэн Синь делает шаг навстречу, но Му Цин останавливает его ошеломительным заявлением: -Нам не стоит быть вместе, ничем хорошим это не кончится. Я не тот, кто тебе нужен и мне лучше оставить тебя, пока не стало слишком поздно. Му Цин не видит других возможных решений проблемы. Он стал причиной подмоченной репутации Фэн Синя и, чтобы окончательно её не разрушить, должен исчезнуть из его сердца. Му Цин не раскрывает истинную причину их разрыва, Фэн Синь всё равно не воспринял бы его слова всерьёз. Наньян тем временем медленно подходит вплотную, его лицо искажено от ярости. “Сейчас ударит”, думает Сюаньчжэнь, но он готов такому исходу, он этого заслуживает. -Знаешь, в глубине души я и не ожидал другого. Ты всегда уходишь. Глупо было верить в то, что ты изменился. В то, что мир изменился и стал ко мне милосерден. Вот только мне так и не понять, чем я заслужил быть вечно изгнанным и одиноким, - Фэн Синь достаёт из-за спины красно-жёлтый осенний букет. Вероятно, он помнит, как любил их собирать Му Цин, ещё тогда в Сяньлэ. Наньян разглаживает яркие листья клёна, смахивает невидимые пылинки с пшеничных колосьев, а затем одним движением растирает в пыль хрупкий сухой букет и отбрасывает его жалкие остатки в сторону. - Поступай, как знаешь, Му Цин. Только не беспокой меня больше ни своей дружбой, ни любовью. Тебе, как видно, не нужно ни то, ни другое. Фэн Синь разворачивается и уходит прочь. Му Цин не смотрит ему вслед, он и так знает, что ослепительное южное солнце, что каждый день встаёт на востоке, больше никогда не вернётся на запад.