Боязнь жизни

Его пальцы сжимают высохшую, соломистую траву под ними, кулаки бьются о землю, она разлетается в стороны, пыль вздымается вокруг, глаза воспалены, а горло горит. Он не знает, как долго кричал, опустившись на колени.  Ник мёртв. Ник… —  Трой, Сэр, — Со спины к нему осторожно подходит молодой парень, держась на расстоянии. — Заткнись! — Он поднимает корпус и внезапно обрушивает крик вперёд, заставляя своего подчинённого в ужасе отступить. Трой думает о том, что даже не успел сказать Нику хоть что-нибудь, перед тем как упасть без сознания на дамбе. Он помнит два звонких удара и едва уловимое ощущение песка на своём виске. Он думает о том, как Ник должно быть страдал, уверенный в его смерти. Трой сначала и сам был в этом убеждён. Он неделями не мог встать, месяцами не мог функционировать, как нормальный человек, годами не верил, что на самом деле выжил. Возможно, всё это — только лишь его личный адский котёл? Он думает о том, что было в мыслях Ника, когда он чувствовал, как жизнь его отпускает. Трой помнит, что в его — не было ничего, кроме размеренного звука ветра. Он видел свою убийцу? Трой видел. Он знал её достаточно хорошо, чтобы доверять? Трой — да, он доверял Мэдисон. Она стала для него поддержкой, ему даже казалось, что она дала ему второй шанс. Ник чувствовал, что его предали? Трой чувствовал. Ощущение предательства и ярости не угасали многие годы, они до сих пор вьются в нём кроваво-красными лентами. Мальчик позади предпринимает новую попытку его позвать. Так что Трой медленно и угрожающе встаёт, достаёт глок из файла и стреляет ему в голову. Пуля пролетает насквозь, брызжет кровь, а тело, словно груда камней, падает на землю. ** — Ну так что, Мэдисон сказала правду? — Трой играет в спокойствие, — Ты убила Ника? — Его голос не выдаёт истинных эмоций, он звучит печально, в глазах читается только скорбь, но ленты, роящиеся в нём, словно змеи, тянутся к той кто сидит напротив. Чтобы задушить, скрутить шею, вырвать сердце, разорвать на части…— Он был моим другом. Вообще-то, даже больше, чем это, — Он неопределённо ведёт ладонью в воздухе, не желая вдаваться в подробности, — Мы вместе смогли вписаться в этот мир лучше, чем в прошлый, — Он ненадолго опускает взгляд — По крайней мере, я так думал, пока не узнал что произошло, — Теперь он смотрит ровно ей в глаза, — Так зачем Мэдисон тебя защищает? Знаешь, я бы хотел понять, — И наигранно пожимает плечами, на лице уже появляется улыбка.  — Она даёт мне второй шанс, — Чарли пытается говорить уверенно, но её голос дрожит. Трой это отчётливо слышит и смеётся. — Второй шанс? — Он выгибает бровь, — Тогда я думаю, она расстроится, когда я сообщу ей о твоей смерти, — Безумная ухмылка расплывается на его лице. "Она всё ещё так молода" — думает Трой, пока ведёт лезвие по коже. "Ник тоже был" — думает Трой, ломая чужие кости. Он в ярости опрокидывает стол и падает ладонями на осколки стекла, не переставая плакать, когда заканчивает с этим. ** — Привычная для нас с тобой обстановка, Мэдисон, ты так не считаешь? — Трой изображает притворно тёплую улыбку, — Правда, в прошлый раз на коленях был я, — Он качает молоток в своей руке в разные стороны, просто чтобы ощутить его вес и реальность происходящего. Мэдисон напротив, стоит на коленях и смотрит озлобленно. Но она напугана, Трой это знает. Ему просто нужно заставить её страх проявиться. Нужно вспороть ей брюхо и вытащить наружу ужас, пронизывающий её. — Расскажешь мне что-нибудь, или сразу перейдём к интересному? — Трой указывает взглядом на молоток, который сжимает ладонью. Дерево под его пальцами отсыревшее, а металический носик ржавый.  — Что тебе нужно, Трой? — Она говорит так уверенно, словно верит, что ситуация под её контролем, возможно даже думает, что всё ещё способна им управлять. — О, какой своевременный вопрос, Мэдисон, — Он весело улыбается, почти смеётся — Тебе не было интересно, что мне нужно, когда пыталась меня убить, — Трой подносит указательный палец к своему виску, постукивая по круглому, уродливому шраму, перетекающему на его теперь зияющий серостью глаз, — Мне всё ещё нужно тоже самое, с момента, как ты отняла это у меня, — Он наклоняется и хватает Мэдисон пальцами за челюсть, стремясь направить её взгляд строго на себя.  Он хочет видеть её. Хочет видеть каждую мелочь в её взгляде, пока говорит.  — Это время, Мэдисон, — Он видит, как её брови хмурятся, ведь это не то, что она ожидала услышать. Трой отпускает её подбородок, резко отпихивая голову в сторону и встаёт в полный рост, — Время с единственным человеком, который верил в меня, — Он впивается ногтями в деревянную рукоять, — Человеком, на глазах которого ты убила меня.  Трой  возвышается над ней, чувствует, что сейчас контроль полностью в его руках и только он способен вершить судьбы всех, кто находится здесь. Не важно, стоят эти люди на коленях, или наравне с ним, держа в руках оружие, ведь если он захочет — умрут все.  Её глаза расширяются и в непонимании бегают по лицу Троя.  — Ник?.. — Она произносит это шёпотом, едва слышно. В этот момент Трой чувствует, как ярость — красные ленты внутри его груди, начинают словно сочиться сквозь кожу. Они больше не могут уместиться только внутри тела. — Не смей! — Он резко и громко кричит, сотрясая этим души всех, кто находится в помещении — Даже не думай произносить его имя вслух, — Он понижает громкость голоса и скалит зубы, вновь склоняясь над Мэдисон, — Ты та, по чьей вине я лишился возможности быть рядом и спасти его. Я не дам тебе навредить ещё кому-нибудь. Он размахивается и бьёт. А потом ещё, ещё и ещё. Он слышит крики и плач, заглушаемые звонкими ударами метала об расколотый череп, следующие один за другим и его громким, отдающим в ушах дыханием.  Одна размозженная голова. Две. Три. Рядом гудят ужас и паника. За последние двенадцать лет Трой часто представлял себе, как это произойдёт. Он думал, что будет смеяться, тонуть в восторге, захлёбываться в катарсисе. Думал, что растопчет ненавистных ему людей подошвами своих ботинок, с наслаждением наблюдая, как они страдают и умоляют остановиться, все в крови и грязи, опустившиеся на дно. А он будет стоять над ними и с блеском в глазах наблюдать. Но сейчас он плачет. Захлёбывается только в рыданиях, хрипя и всхлипывая, со злостью и отчаянием размахивая молотком и ножом, потерявший всякое достоинство.  Его руки никогда не прекращали быть в крови, а сердце вновь, впервые за двенадцать лет, обливается кровью. Он становится на колени посреди зала, в воздухе вокруг стоит тяжёлый, металический запах крови, пробивающий ноздри. Плиточный пол окрасился в чёрный и тёмно-красный цвета, вокруг словно лежат куски мяса: Торчат кости, конечности вывернуты в неестественном положении, дальше раздаются хрипы, вспоротые глотки и животы, внутренности, вываливающиеся из тел. Покрытый чужой кровью, с лежащим неподалёку молотком, он сидит в окружении десятков тел, поглощённый своим горем, вместо сожалений о сделаном. Он плачет сидя на коленях, вплетает пальцы в свои волосы. Он срывается на крик, начинает рвать их на себе и бить кулаками об пол. Его слёзы не заканчиваются, они продолжают скатываться по лицу, смешиваясь с кровью, когда Трой сначала бегает взглядом, а наткнувшись на то что ему нужно, встаёт и идёт к лежащему близко к одному из выходов пистолету.  Который возможно, в панике обронил кто-то из его людей, кому удалось сбежать. Он поднимает оружие с пола и смотрит на него в своей руке. Его глаза стекленеют.  Приставив дуло к своей груди, Трой не ощущает страха. Я не боюсь умереть, Ник. Раздаётся звонкий выстрел и клубок красных лент, зародившихся в его груди, завершает свой последний моток вокруг него. И Трой видит темноту.  Потому что Трой Отто никогда не боялся смерти.  Ему было страшно только от жизни, прожитой в одиночестве.