Наша жизнь это война, но ты не понимаешь.

Джирайя проснулся рано. Обычно он мог спать хоть до обеда, но теперь в его жизни появилось маленькое существо, которое изменило всю его жизнь. Он тихо зашёл в комнату, убеждаясь в том, что Минато ещё спит. Мальчик немного попривык к нему - одно дело, когда с тобой просто иногда сидит друг родителей, и совсем другое, когда ты с ним живёшь. Беловолосый вышел, так же тихо закрывая дверь. Смешно наверное, но человеком, заставлявшим Намикадзе больше доверять Джирайе стал именно Орочимару. Да, мальчик был не особо привязан к беловолосому саннину, а его Змеиноглазый друг выступал в роли зла мира сего. Ну конечно, испытывая определённый страх, дети ищут защиту, коей являлся любитель жаб. Однако, так как Джирайя всегда рос один, он совершенно не представлял, что делать с маленьким ребёнком. Но в это утро всё перевернулось с ног на голову. Раздался стук в дверь - пришёл посланец от Хирузена, вызывавшего его к себе. Этот человек согласился посидеть пока с ребёнком. Когда беловолосый пришёл к кабинету сенсея, услышал не очень-то довольный голос Орочимару. Для него это уже было звоночком - его друг очень редко повышал голос, но чтобы закричать на Хирузена - это было что-то новенькое. - В у тебя видно тоже мозгов нет?! Ты понимаешь, что она не могла этого сделать, просто не могла? Или ты веришь больше тем, кто мог её оболгать, чем своей собственной ученице?! - О, Джирайя. Наконец ты пришёл. - Не делай вид, что меня здесь нет! - Орочимару схватил Хирузена за воротник, перегнувшись через стол. - Ты оглох или тебе дали по голове?! - Успокойся. - приказным тоном ответил Хокаге, строго глядя на Змеиноглазого. - Или мне придётся посадить тебя под домашний арест, пока ты не натворил чего. - Так ты теперь заговорил?! Тогда знай - твой титул для меня ничего не значит и мне плевать, что ты там о себе возомнил. Но сейчас ты просто старый идиот, не видящий дальше своего носа! - Орочимару резко развернулся и пошёл на вход - Джирайя впервые видел его таким:он не просто разозлился, а был в бешенстве. - Стоять. Я не отпускал тебя. - Отвали! - длинноволосый хлопнул дверью - были слышны его удаляющиеся шаги. Джирайя молча перевёл взгляд на сенсея. - Присядь. Сегодня с утра поступили плохие новости, к которым он по всему готов не был. Чтож, надеюсь, что ты меня спокойно выслушаешь. - юноша молча кивнул. - Сегодня ночью в госпитале произошло массовое убийство. Как подтвердили АНБУ, все пациенты и медики погибли от яда. - Все..? - Да, все кто был в госпитале этой ночью. Кроме одного человека. Цунаде. Она была там и осталась жива, хоть отравление и было. Логично, что она единственная подозреваемая - очень часто отравители и сами принимают дозу яда, но как правило, не достаточную для смерти. Так как в журнале всё равно была отмечена её смена, то неудивительно, что она приняла яд. Сейчас Иьики пытается её допросить, но она молчит. Говорит, что не виновата - хотя, это ожидаемо. Сколько её не спрашивали, она всё отрицает. Но ничего, он её сломает. - Она не могла... Я просто... Зачем ей это нужно? - Я тоже не знаю. Но боюсь, нам придётся просто это принять. Орочимару не был готов принять это и сразу закатил истерику. По правде говоря, я переживаю за него. Он стал странным в последнее время. Не мог бы ты приглядеть за ним? Пока всё не удалится? - Да, хорошо... Джирайя медленно вышел, но стоило двери закрыться, он со всех ног помчался в лес. Он знал, что длинноволосый сейчас там. Ноги несли его быстрее чем когда-либо. Оказавшись среди деревьев, он свернул куда-то вглубь и скоро нашёл своего товарища. Орочимару сидел около дерева, подогнув ноги и закрыв лицо руками. Он чувствовал себя раздавленым. Блондин остановился рядом с ним, мысленно задавшись вопрос, должен ли он стоять здесь. - Это он тебя прислал? - Да. Я... Я знаю, он не прав. Не могла Цунаде так. Я уверен, её подставили, только вопрос кто, и как доказать её невиновность? - Она не была единственной, кто остался жив... - медленно, почти полушёпотом, проговорил Змеинный саннин. - Значит, скорее всего именно этот человек и стоит за этой ситуацией. - блондин обнял друга, ещё не понимая, почему он говорит так тихо, почему сейчас он выглядит более разбитым, чем во времена войны. - Ты знаешь кто это был? Кто тоже был в госпитале и выжил? - Это была Телик. Гром среди ясного неба не звучит так громко, как прозвучали эти слова. Это значило одно - кто-то из них двоих была виновна в смерти многих людей и их обоих они знали с самого детства. - А... Он не знает? - Нет. Только в АНБУ. После его слов, я попросил Данзо не рассказывать ему. - Иначе он их обеих до смерти запытает. - Он сказал... Он сказал, что её казнят. - Джирайя выпал в тихий шок. - Через три дня. Даже если ничего не скажет... - Мы... Нет, я немедленно пойду к нему! Хокаге он или нет, но мозги где? - Стой. Он из-за этого и послал тебя следить за мной. - И что нас теперь делать? - Пойдём ко мне домой, покажу кое-что. *** Бедоволосого сразу потащили в подвал. Смотреть было на что: помимо ядов, его друг уже давно занимался техникой. Просто после окончания Второй мировой войны шиноби и прихода к власти Хирузена от данных технологий отказались - мол, время уже не то, больше нет надобности. Развивать это дело дальше никто не хотел и единственные, кто этим пользовался - члены Корня в АНБУ. Технологии трудно развивать сидя в подвале, но процесс всё рано потихоньку шёл. По столам были разложены чертежи ещё не реализованных задумок. - Твоя мастерская? - Угу. Всё оружие сразу разлетаются среди АНБУ. Делаю под заказ или даю опробовать новое. Ты только не распростроняйся, а то закроют. Эта деревня сильно меня ограничивает, хотя эти технологии и должны служить ей же на благо. - Но похоже это только Данзо оценил. Хотя, с другой стороны, это оружие предназначено для убийств... Логично, что им только АНБУ и пользуются. Я понимаю, что ты всё делаешь ради Конохи, но только вот, мало кто понимает это. И мне это не нравится. - Смотри. - Сложные. Сколько времени нужно, чтобы собрать такой набор? - Около пяти дней где-то. - И? - Джирайя прекрасно понимал, что Орочимару не договорил. - А у меня есть только три. - Только три. А что, заказчик... Подожди, ты что, хочешь..? - Да. - Но это будет значить, что ты идёшь против деревни! - Я знаю. Но сам подумай. - Орочимару оставил бумаги и подошёл к другу. - У нас нет другого выхода, я не могу дать казнить Цунаде, пока не разберусь во всём, ты же понимаешь. И вот он шанс, вот её билет на свободу, неужели ты не хочешь помочь ей? - Хочу. Но не таким способом. Мы не можем идти против деревни. - Я и не прошу тебя это делать. Сам я не справлюсь, просто помоги мне подготовить всё, а сделаю я всё сам. - Я не могу. Ты же понимаешь, что это значит. Я люблю Цунаде, но даже ради неё я не могу пойти против своих. Это предательство, так или иначе, это всё равно, что... Войну объявить всей Конохе. Если ты один идёшь против всех. - Джирайя... - взгляд Орочимару стал холодным, слегка горящим пламенем крови - такой взгляд у него был перед сражения во время войны. - Наша жизнь это война, но ты не понимаешь. - Нет, не понимаю. Тебя уж точно. Если ты не отступишь, мне придётся сказать Хирузену. - Уйди. - его голос звучал совсем иначе. Хрипловатый, но такой холодный... Даже вернее сказать - чужой. Беловолосый вышел. Он прекрасно понимал, что всей душой и сердцем он хочет того же, что и его друг. Но его моральные принципы расходились с желаниями. Он знал, что никогда и ни при каких условиях нельзя идти против своих, против деревни, против власти. Он надеялся, что сможет убедить Орочимару оставить эту затею. Он будет пытаться до конца. Зато и Орочимару прекрасно понимал, что не отступится. Джирайя не поможет ему - и ладно. Сам справится. Он знал, что подставить могли кого угодно - ни Телик, ни Цунаде могут быть невиновны. И он знал, как разобраться с этим - не даром он служил в АНБУ, недаром у него был доступ к архиву. В Конохе скрывалась группа шпионов, и он выяснит, кто это. Но ему придётся отправится далеко отсюда и никто не знает, сколько времени придётся провести в этом опасном путешествии. Но сначала он спасёт Цунаде. В дверь раздался стук и не дожидаясь ответа в подвал спустился молодой человек - ровесник Орочимару - с короткими сероватыми волосами. Его золотые глаза уставились на длинноволосого. - Якуши. Долго ты. - Ну извини. Пришлось обходить, чтобы хвост сбросить. - Не боишься? У тебя всё-таки семья. Как твой сын? - Кабуто в порядке. Он наряд-ли будет меня помнить. Я знаю, что не вернусь. Ты только... Когда всё ладится, присмотрись за ним. Хотя б одним глазком. - Пригляжу. Но сначала нужно ещё вернуться.