Колдунья и король

К вечеру того же дня Уизли была готова к ужину: ей принесли чье-то старое, но очень дорогое платье, которое, было мало девушке по росту и в плечах. Бывшая владелица платья была явно мельче высокой и спортивной Джорджи, но Уизли, выросшая в окружении пяти братьев и одной сестры знала, что дареному коню в зубы не смотрят, а потому согласилась и на это вариант. На самом деле ей было все равно, как она выглядит. Уизли руками попыталась пригладить воронье гнездо у себя на голове, но результат получился весьма сомнительным, поэтому она просто оставила все как есть, решив, что король уж вряд-ли будет высказывать свое мнение по поводу ее внешнего вида, а если и будет — она пригрозит превратить его в лягушку. С Малфоем на первом курсе этот трюк работал безукоризненно. Ее провели через большие, богато устроенные покои прямо на веранду. Там, посреди этого великолепия Джорджи увидела дивный стол, накрытый на двоих. Заметив еду и почувствовав ее восхитительный аромат, Уизли только сейчас поняла, что не ела больше суток и уже очень голодна. Король нашелся на той же веранде. Он стоял, опираясь о каменные перила и смотрел куда-то вдаль. Ветер едва колыхал край светлой ткани, покрывающей его голову. Балдуин повернулся и дал отмашку слугам, которые привели Уизли, чтобы те оставили их наедине. После он жестом пригласил девушку за стол, а сам сел с другого края напротив. — Пожалуйста, угощайтесь. — тихо сказал король. Дважды Джорджи предлагать было не надо: она была так голодна, что едва не накинулась на еду. Впрочем, ела она аккуратно, не забывая о манерах, привитых дорогой матушкой и многочисленными тетушками. И лишь спустя время девушка заметила, что король ничего не ест. Он, положив ногу на ногу и сложив руки на колене, внимательно смотрел на свою гостью, откинувшись на спинку кресла. — А почему вы не едите? — Сыт. — лаконично ответил Балдуин. Джорджи на секунду отодвинула от себя тарелку и с сомнением заглянула в нее. Заметив перемену в своей собеседнице, король поинтересовался: — Что случилось, мадам? Вам не нравится еда? — Я вдруг подумала… Ну… А может вы хотите меня отравить? Сами вон не едите… — Господи Боже, да зачем же мне это делать?! — возмутился Балдуин. — А почём мне знать? — огрызнулась Джорджи. — Разве я стал бы давать вам платье моей дорогой сестры, выделять покои, приказывать накрыть ужин и сидеть с вами, если бы собирался просто отравить?! Это же какой грех на душу брать! Уизли на секунду задумалась. И правда, это было как-то нелогично. Однако, она не нашлась, что сказать, а потому просто заметила: — Так вот кто в вашей семье такой мелкий и худой — это ваша сестра, а я почему-то думала, что жена… И дальше продолжила есть, слушая возмущенное сопение короля. — Я не женат. — спустя время ответил он. — Неужели, а сколько вам? — Неприлично задавать такие вопросы… — Неприлично задавать такие вопросы женщине — так говорит моя матушка, а вы не женщина, так что я вам могу задать такой вопрос. Балдуин был настолько обескуражен наглым обаянием рыжей бестии, что не нашелся, что возразить, а потому честно ответил: — Мне 16. — О ну надо же! — воскликнула Уизли. — И мне тоже. Какое совпадение. Выходит, мы ровесники? — Выходит, что так. Вы доели? — А десерта не будет? — поинтересовалась Джорджи, которая доедала второе пирожное. Но, заметив недовольный взгляд Балдуина, осеклась и расплылась в очаровательной улыбке. — Ладно-ладно, не смотрите на меня так сурово. — Докажите, что вы ведьма. — незамедлительно приказал король, как только тарелка девушки опустела и та с довольным сытым видом откинулась на спинку кресла. — Таак, — протянула Уизли, оглядывая помещение и размышляя над тем, чтобы она смогла сделать без волшебной палочки. В голову ей пришла хорошая идея. Она поднялась на ноги, вытащила волшебную палочку, пересказав ее полезные свойства и краткую печальную историю. Потом, отложив ее в сторону, (в этот момент ей показалось, что Балдуин вздохнул с облегчением), Джорджи вытянула указательный палец вперёд, вспоминая знакомые ощущения, и произнесла: — Люмос! Но ничего не произошло. — Люмос! — повторила она настойчивее. — Вы уверены, что делаете всё правильно? — поинтересовался Балдуин, в голосе которого сквозило разочарование вперемешку с ехидством. Он прикрывал ладонью рот, видимо, пытаясь спрятать улыбку. — Да! — огрызнулась Уизли. — Абсолютно уверена, я в Хогвартсе уже пятый год. Просто… Никогда беспалочковой магией не занималась. Уизли прикрыла глаза. Сосредоточилась. По телу и рукам побежало знакомое тепло, концентрируясь на кончике пальца. Не открывая глаз, девушка тихо, но уверенно произнесла: — Люмос максима! Раздался восторженный вздох, стук и котороткая молитва. Джорджи знала, что у нее получилось, она чувствовала это. Короткое сияние уже погасло и Джорджи открыла глаза. Балдуин вцепился побелевшими пальцами в подлокотники своего кресла и смотрел на девушку широко распахнутыми глазами, как на Мессию. Уизли улыбнулась и озорно подмигнула, а ответом ей послужил невразумительный, но полный ужаса и восхищения вздох. — Пятьдесят баллов Гриффиндору, — наградила она саму себя, прищелкнув пальцами и взглянув на обалдевшее лицо магловского короля. Джорджи с видом триумфатора опустилась обратно в кресло и цапнула ещё одно пирожное себе в качестве награды. Балдуин по-прежнему был нем как рыба и точно так же открывал и закрывал рот, как будто ему не хватало воздуха. Сполна насладившись этим зрелищем, Уизли начала постепенно беспокоиться: вдруг этого мальчугана сейчас удар хватит, а ее обвинят в убийстве самого короля? Она помахала рукой перед его лицом. — Очухивайтесь, Вашество, а то выглядите так, будто с дементором поцеловались. — К-кто такой д-дементор? — через силу поинтересовался Балдуин, любопытство которого взяло верх над ужасом. — Ой, лучше не буду рассказывать. Жуткие это существа… — Разрешите взглянуть? — король кивнул на волшебную палочку, лежащую на столе. Джорджи кивнула. В руках магла эта палочка все равно что сухая ветка, да и к тому же она сломана, так что опасности не представляет никакой. Балдуин, однако, взял ее бережно и очень аккуратно, как ядовитую змею. Покрутил, повертел в задумчивости. — В глаз не направляйте! — на всякий случай предупредила Джорджи и вовремя: палочка вдруг изрыгнула из себя маленьких сноп красных искр. Балдуин не отбросил древко, лишь крупно вздрогнул и с абсолютно каменным лицом положил обратно на стол. Уизли поспешила убрать свою вещицу подальше от цепких рук короля, про себя гадая, откуда же вдруг возникли искры? — Ну что, убедились? — самодовольно и с чувством гордости поинтересовалась Джорджи. — И никакая я не шарлатанка! — Убедился, — ответил король и взглянул на свои руки. Джорджи победоносно хмыкнула себе под нос. Эх, видел бы ее сейчас Фред! Уизли вновь взглянула на Балдуина. За этот вечер она успела заметить, что, порой, разглядывание своих пальцев магловского короля занимает куда больше, чем общение с собеседником. Балдуин был задумчив и тих, вероятно, осмысливая увиденное. Они оба молчали, и от этого волшебнице стало не по себе. Накатила сонливость и усталость. Джорджи ведь так и не успела нормально выспаться за эти сумасшедшие дни! — Ну ладненько, — торопливо и скомкано выпалила Уизли, испытывая отчего-то смущение и неловкость, словно провалила экзамен. — Я пойду тогда? Ночь на дворе… — Идите, — мягко ответил Балдуин. Уже возле входа он вновь ее окликнул. — Благодарю вас, миледи, за волшебство. Джорджи, остановившись в дверях, пожала плечами. Ей, выросшей в мире магии, колдовство никогда не казалось чем-то удивительным, но она помнила, что однажды видела такой же восторг и удивление на лице человека. Это был Гарри Поттер. Но он был волшебником, оторванным от мира магии много лет, а тут — магл, пускай и король. Уизли подумала, что ей вряд ли удастся понять его чувства. Она ушла, а Балдуин остался сидеть, задумчивая водя пальцем по нижней губе. Он мысленно вновь и вновь прокручивал в голове увиденное, и ощущение от этого казалось ему смутно знакомым. Он вспоминал не то сон, не то бывшее когда-то явью событие, когда они со своим наставником гуляли в саду. Сам король был еще тогда совсем юным принцем, а наставник еще не был обременен тяжестью государственных обязанностей канцлера и духовного лица, что в последствии вынудило его покинуть родной Иерусалим... ...Сад в середине весны был полон цветущих растений всех оттенков зеленого: от нежного травянистого до глубокого изумрудного. И среди этого цветущего великолепия был увядающий засохший куст роз. Принц вместе с наставником Гийомом Тирским подошли к нему. — Посмотри, он совсем завял. Маленький Балдуин обошел цветы и с тоской тронул пальцами сухие лепестки. От его прикосновения они опали на желтоватую землю. — Жалко… Им не хватает воды, учитель? — Не знаю, Балдуин, не знаю, — задумчиво протянул Гийом Тирский, — А ты бы хотел, чтобы розы вновь ожили? Маленький принц активно закивал головой. Конечно, он бы хотел! Балдуину с детства прививали любовь к окружающему миру и он вырос добрым, сострадающим мальчиком, а потому увядшие розы ему было искренне жаль. Принц увидел, как из широкого рукава наставника показалась странной формы ветка. Гийом ловко взял ее в руку и коснулся листьев куста, что-то бормоча себе под нос. И в ту же секунду на глазах Балдуина произошло самое настоящее чудо — куст с розами ожил и расцвел! — Как… Как вы это сделали, учитель? — пораженно прошептал мальчик. Затем его взгляд упал на палочку в руках наставника, и он спросил. — Вы сделали это э… Этим? Что это такое? Гийом Тирский лучезарно улыбнулся. В уголках добрых карих глаз собралась сеть морщинок. — Просто веточка, сухая веточка, Балдуин, и все. — ответил он, хлопая мальчика по плечу. — Ты же знаешь, как я люблю коллекционировать странные вещи. О, маленький принц прекрасно об этом знал: он не раз бывал в гостях у своего наставника, где были собраны самые разнообразные диковинки. Воспоминание сменилось другим. Это была темная ночь. Во внутреннем дворе королевского замка ярко горели факелы, огненные точки носились туда сюда вокруг большой кареты и повозок рядом с ней. Лошади беспокойно фыркали и дёргали уздечками, предчувствуя долгую утомительную дорогу. Балдуин, будучи уже королем, смотрел на торопливые сборы из окна своих покоев и на сердце его было неспокойно. Его учитель, его друг и наставник, человек, который почти заменил ему отца, вынужден был уехать из-за интриг и козней, подстроенных новым патриархом и его приближенными. И он, король Иерусалима, никак не мог на это повлиять! Позади тихо скрипнула дверь, пропуская внутрь единственного человека, которому было позволено войти к королю. Это был Гийом Тирский и он пришел, чтобы попрощаться со своим учеником. Возможно, навсегда. Балдуин обернулся и заметил, что в руках у бывшего канцлера была вытянутая деревянная коробочка. — Это тебе, — заметив интерес короля, пояснил Гийом, протягивая подарок. Ослабевшие из-за болезни руки юноши не сразу смогли поддеть небольшой замочек на шкатулке. Но когда его всё-таки удалось открыть, Балдуин увидел, что в темно-красном бархате утопала та странная сухая ветка, что он уже когда-то видел. — Пусть она побудет у тебя, — улыбнулся Гийом, однако на этот раз его улыбка была очень печальной, — эта вещь дорога мне, однако взять ее с собой я не могу. Балдуин не стал задавать никаких вопросов. Просто принял этот необычный дар из рук учителя и мягко коснулся гладкого корпуска палочки. Сухая ветка показалась ему странно теплой... Воспоминание развеялось как дым и Балдуин очнулся. К нему вдруг пришло осознание, что в руках этой чужеземки Джорджианы Уизли была точно такая же палочка, что он уже когда-то видел. Он не знал, было ли это простым совпадением или за этим крылось что-то большее, однако был уверен, что ему необходимо проверить несколько важных догадок. Король поднялся на ноги, чтобы отыскать прощальный подарок Гийома Тирского.