Déjà vu

Тэхён опаздывает на стажировку в свой первый рабочий день. На улице хлопьями валит снег, людей на пути становится всё больше, их лица сливаются в одно – не разобрать. Люди смеются, ходят по магазинам в преддверии праздников, перед глазами мелькают цветные пакеты с ёлочными украшениями. Тэхён опаздывает! Он распихивает толпу, просачиваясь между безликими телами, и врывается в кофейню ураганом. За столиками пусто, а в самом заведении тихо. Ладно, не первый раз он оказывается в настолько скучном сне. Он хотя бы прилично одет. Видимо, первый рабочий день настолько сильно впечатлил, что отложился в памяти. У мозга не было другого выбора, кроме как воспроизвести все события. Сокджин, появившись за стойкой, говорит что-то невнятное, на своём Морфеевском, но Тэхён даже не знает, что это за язык – так иногда бывает. Он скидывает куртку и замирает на месте, когда приходит окончательное осознание: это – сон. Его можно попытаться взять под контроль. Тэхён начинает ощущать собственное тело, начинает понимать, что может контролировать действия – это часто самый неприятный момент. Его пробирает дрожь от противного ощущения полного контроля над разумом, но сегодня тот хотя бы не устроит ему апокалипсис. — Доброе утро, — раздаётся за спиной. — Ох… Тэхён прикрывает глаза, стоя спиной к этому голосу. Несомненно, он был приятным, поэтому не стоило бы так сильно удивляться тому, что Тэхён остался под впечатлением. И тому, почему он, в принципе, оказался именно здесь. — Доброе, — оборачивается он, улыбаясь. Мужчина в том самом чёрном пальто пристально наблюдает за ним. Тэхён не может контролировать моменты, которые оставили неизгладимый след в воспоминаниях. Особенно – на чувственном уровне. Его собственный разум просто не поверит в то, что незнакомцу нужно исчезнуть. Это существо, генерирующее идеи для снов, наверняка наслаждается подобными ситуациями. Хрустит попкорном, развалившись перед теликом, и наслаждается его пороками, потайными мыслями и просто страданиями. — Рад тебя видеть, — мягко улыбается мужчина. Чон Чонгук. Что ж, лучше уж так, чем участвовать во сне, в котором этот человек ест кого-то. Тэхён рад, что вымышленный каннибализм нового знакомого впечатлил его не настолько. — Ким Тэхён, верно? Тэхён кивает. Он не может нарушать баланс сна: всё должно идти так, как идёт; не может думать о большем или требовать от сновидения невозможного – это в любой момент может обернуться ночным кошмаром. Ещё пару лет назад Тэхён разучился контролировать свои сны. — Рад снова встретиться с тобой, — продолжает улыбаться Чон. — Вы могли бы и оплатить кофе, — Тэхён кивает на стаканчик в его руке. Мужчина окидывает взглядом кофейню и снова смотрит на Тэхёна. Сейчас он хотя бы может его рассмотреть: в жизни пялиться на людей вот так – не что-то нормальное. У Чон Чонгука чёрные глаза, тяжелый, заинтересованный взгляд. Он как суккуб, появившийся в кофейне средь бела дня и последовавший за Тэхёном в сон. Тэхён даже не может его осудить! Это его сон, его мысли, воспоминания, впечатления. Всё, от самых тёмных страхов до невообразимых желаний, иногда воплощается здесь. Тэхён ненавидит свою впечатлительность именно за это: во сне всё кажется реальным, пока у одного из них не начнут расти когти, усы или что похуже. Он пытается не портить момент этими мыслями. Вдруг сбудется? — Как вас зовут? — спрашивает Тэхён. Чон Чонгук расплывается в улыбке, склонив голову к плечу. — Ты ведь наверняка уже знаешь. Выпьешь со мной кофе? Природа не наградила Тэхёна чем-то полезным, как того же Чимина, поэтому всё, что он может в данный момент, – согласиться. Он оказывается за столиком, пьёт безвкусный кофе с молоком, пока мужчина напротив него, к большому удивлению, ведет плавный рассказ о своём дне. Обычно это заканчивается какой-нибудь ерундой. — Расскажи о себе, — просит Чонгук. — Кто ты? Чем увлекаешься? — Вы и так это знаете, — бормочет Тэхён. — Превращайся уже в ночной кошмар, выходи из-под контроля и иди крошить город. Или что там у нас сегодня по расписанию? Зомби, ураган? Ураган из зомби? — О чём ты говоришь? — не понимает Чонгук, качая головой. Подсознание часто пытается вести с ним диалог, как сейчас, но Тэхён только отмахивается от этого, пряча лицо за чашкой кофе. Он не хотел, чтобы его подсознание выбирало такой образ: впечатляющий, не оставляющий равнодушным. Этот человек выглядит аккуратным с ног до головы. Его драповое пальто, которое так хорошо сидит в плечах, его тёмные уложенные волосы, мягкие черты лица, но тяжёлый… Очень тяжелый взгляд. Тэхён не готов к этому сну, потому что знает, чем это иногда заканчивается. Часто это приятно, но сейчас – не готов. — Я кондитер, — выдыхает Тэхён. — Это хобби. Нельзя направлять мысли не в то русло. Его разум самый непослушный из всех. Чонгук давит на запястье, требуя убрать чашку от лица, и Тэхён закрывает лицо другой рукой, пытаясь бороться со смущением. — Я не могу на вас смотреть, — признаётся он. — Почему? — Вы меня… смущаете. Вы на меня смотрите и молчите, — прям как настоящий. Тэхён чувствует ладони на своих руках, его лицо открывают, показывают во всех оттенках красного. Прикосновение ощущается теплым и мягким. Руки Чонгука лежат поверх его, удерживают почти силой. — Я смотрю и слушаю, пока ты говоришь, — улыбается Чонгук. — Обычно всё не так. Я просто под впечатлением, поэтому вы здесь, но вас здесь быть не должно. — Мне уйти? — Нет! — спохватывается Тэхён, но пытается успокоиться. — То есть да. Это всегда заканчивается плохо для меня. — Так мне уйти или нет? — Чонгук нахмурился, но так и не отпустил руки. Это всегда! Всегда заканчивается плохо. Тэхён давно вышел из того возраста, когда бежал домой со школы, чтобы посмотреть сны. Он просыпается – это неизбежно. И ничего хорошего от этих ночных фантазий не получает. Просыпаться утром в одиночестве с удушающим ощущением пустоты неприятно, и ему не хочется проходить через это снова. Они ещё встретятся с Чонгуком, и Тэхёну будет просто стыдно за всё случившееся, как будто у него есть маленький грязный секрет. Он и так уже есть без всяких «как будто». — Вас не должно тут быть, — собравшись с силами, говорит Тэхён. — Но я ведь здесь. — Потому что мне так хотелось. Точнее говоря, не мне, а моему… Чему-то внутри меня. Это всё сложно, понимаете? Вам лучше уйти. — Но ты ведь смущался сегодня, — уголки губ дёргаются в улыбке. — Разве это ничего не значит? — Это значит, что вы симпатичны мне, — краснеет Тэхён. Он говорит из последних сил. И ненавидит это существо за то, что оно всё помнит. — Вот и всё. Ничего больше. — Ты тоже симпатичен мне. — Это не так, просто вы не понимаете, — он в отчаянии. Как можно сказать, что эти чувства принадлежат не этому человеку из подсознания, а только Тэхёну? Ему хотелось бы понравиться, но всё, что происходит, не касается Чон человека-в-пальто Чонгука. Это всё его глупый мозг! Тэхён сам в этом виноват. — Я прекрасно знаю, что я почувствовал в тот момент, когда увидел тебя, — объясняет Чонгук. — Нет, я хотел бы, чтобы вы это почувствовали. — Я совсем запутался, — улыбается мужчина. — Это всего лишь… — сон. Тэхён не может говорить существу, что это всего лишь сон. Он уже проходил через это. Существа злятся. — Завтра мне будет очень стыдно перед вами. — Ты ведь ничего не сделал, — мягко говорит Чонгук, поглаживая его руки пальцами. — Откуда взяться стыду? — Ну как вы не понимаете?! Это не по-настоящему. Сокджин, исчезавший в подсобке, появляется из воздуха с тесаком в руке. Он из угла смотрит на Тэхёна жутким взглядом, предупреждает своими красными глазами. — Ну вот опять, — стонет Тэхён. — Почему тебя мучают кошмары? — задумчиво спрашивает мужчина. — Если я молчу, то этого не происходит. Это всё ты виноват! — Я... — Опять, господи, — почти плачет Тэхён, поднимаясь из-за столика. — Только бы не взрыв солнца, хоть бы, пожалуйста… — Тэхён, подожди, — Чонгук ловит его поперёк живота уже у двери. У Тэхёна перехватывает дыхание. — Куда ты собрался? Там… дождь. — Всего лишь потоп, — задушенно говорит он, чувствуя спиной грудь Чонгука. Он непривычно тёплый. — Взрыв солнца страшнее. В пещерах – ещё хуже. — Этого не может быть, — хмурится мужчина. — Ещё как может! — Как давно? — Я же просил тебя уйти! — не слушает его Тэхён, выкручиваясь из хватки. — Я не могу уйти, пока тут такое. — Ну, теперь придётся умирать. — Необязательно, — расслабленно говорит Чон. Он снова не даёт выйти на улицу под сметающий всё на своём пути поток воды. — Успокойся, расслабься, — ласково звучит голос, а руки тянут к себе. — Не надо, — скулит Тэхён. — Я тебе в глаза смотреть не смогу… — Тихо, — командует он. — Перестань. Он утягивает в объятия, кутает в своих руках. Тэхён случайно утыкается носом в его плечо, чувствуя знакомый аромат выпечки. Когда приходят кошмары, он не может контролировать свой страх. И чем его больше, тем хуже обстановка вокруг. Чонгук в его воображении мягко проводит рукой по спине, прижимая к себе. Сокджин с тесаком не двигается с места, стоя прямо позади Чона, сверлит Тэхёна взглядом: страшным, противным, неминуемым. Губы расплываются в самой жуткой, широкой улыбке. Он не оставит в покое. — Тэхён, послушай, — снова просит Чонгук, ласково гладя по волосам. Сокджин заносит тесак над его головой. — Ты просто должен… Его голос растворяется. Трель будильника выдёргивает Тэхёна из сна, и он садится на постели, растирая заспанное лицо. Это было ужасно. Он чувствует себя разбитым. Если бы он просто поддержал беседу и всё происходящее, то этого не случилось бы, но Тэхён физически не смог. Отношения во сне, у которых нет шанса на продолжение, или кошмары? Тэхён всегда выберет кошмары, сколько бы те ни повторялись. Это не так больно, как признаться другу в чувствах, думая, что он тоже видит все твои романтические фантазии, пока ты спишь. Тэхён больше не решится на такое. Он ещё долго сидит на постели, уставившись в стену, в ворохе одеял и подушек. Взлохмаченный, невыспавшийся, злой на самого себя и на свой разум. Часы показывают половину восьмого. — Ну, доброе утро, — сам себе говорит Тэхён. И тут же подрывается с места, понимая, что опаздывает. Он опаздывает в свой второй стажировочный день!

***

Тэхён, несмотря на то что он хороший друг Сокджина, всё равно получил нагоняй как работник. Приходить на час позже в будний день – это подставлять их всех. Учитывая тот факт, что Чимин взял выходной, это действительно было некрасиво. Тэхён чувствовал себя паршиво. Его трясло каждый раз, когда звенел колокольчик. Иногда очень сложно отличить реальность ото сна, и когда Сокджин вышел из подсобки в фартуке и с ножом в руке, Тэхён напрягся. Но это был всё ещё тот Сокджин, у которого на заказ выбрали по половинке тортов. Он резал и пританцовывал, явно пребывая в хорошем настроении. Тэхён даже улыбнулся, наблюдая за ним. Это всё ещё его друг, самый обычный человек, а это всё еще Чон американо-без-сахара Чонгук, который озадаченно разглядывает Ким Тэхёна. — Боже, — округляет глаза Тэхён. — То есть… Тэхён роняет стилус и ищет его под кассой. Вылезает растрёпанный. — Доброе утро? — интересуется мужчина. — Да, разумеется. Доброе утро, американо, — Тэхён чувствует, как начинают гореть уши. — То есть американо без сахара с собой. — Приветики, Чонгук! — машет ему ножом Сокджин, и Чон коротко улыбается в ответ. — Как погодка? — С таким снегопадом наводнений не предвидится. Сокджин хохочет над его словами, а Тэхён замирает, занеся стилус над планшетом. — У вас всё хорошо? — интересуется Чонгук. По обоюдному молчанию работников, Тэхён понимает, что вопрос адресован ему, и осторожно поднимает взгляд. На него смотрят… хмуро? Обеспокоенно? Настороженно? Он не понимает, что значит это выражение лица. Не может же он… — Что ты делаешь? — возмущается Сокджин, подходя к кассе. — Этому человеку бесплатно. Хосок должен был тебе сказать. — Да, я помню, — не задумываясь отзывается Тэхён. — По секрету, — шепчет ему Сокджин, — Чонгук угощает меня обедами в ресторане, так что бесплатный кофе – это мелочь по сравнению с их ценами. Может, возьму тебя с собой как-нибудь, а ты взамен угостишь его чем-нибудь. — Я? — вскидывает на него взгляд Тэхён. — Ты тут у нас кондитер. — Это всего лишь хобби… — Вдвойне приятно будет печь что-нибудь для моего ещё одного замечательного друга, — широко улыбается начальник и снова шепчет. — У них такие устрицы с лимонным соком, Тэхён. Такие гребешки, а это мясо под кисло-сладким соусом… Слюни потекли. — Приходите в любое время, — мягко улыбается Чонгук, даже не скрывая того, что всё слышал. — С удовольствием попробую… что бы то ни было. — Его чизкейки, Чонгук, — облизывается Сокджин. — Лимонный, малиновый, боже… Боже! — злобно хмыкает он. — Вы меня раздразнили! Всё, у меня перерыв, не беспокоить. Чонгук, подожди меня! Никуда не уходи, я с тобой! — Ещё даже не обед, — не понимает Тэхён. — Цыц! Это не обед, а дегустация! — он склоняется к самому уху Тэхёна, и Чонгук, нахмурившись, чуть склоняет голову, как будто пытается прочитать по губам. — Я принесу вам угощения. Голодными я вас не оставлю. Попробуешь их мясо… Чонгук! Чонгук тут же легко улыбается Сокджину. — Пять минут и я готов! — Жду, разумеется. — Американо без сахара! Тэхён аж вздрагивает от появившегося рядом Хосока. Эти люди слишком уж энергичные сегодня. Или же Тэхён просто не выспался. Он отменяет позицию в планшете, бормочет себе под нос, просит не задерживать очередь. Чонгук окидывает взглядом пустой холл и снова смотрит на Тэхёна, который с завидным упорством прячет взгляд. — Если хотите… — начинает Чонгук, и Тэхён всё-таки смотрит на него. — Если хотите, то можете зайти после работы. Я угощу вас ужином. — Нас?! — Хосок чуть ли не сбивает Тэхёна с ног, подлетая обратно к кассе. — Да, — натянуто улыбается Чонгук. — Всех вас. — А можно другу позвонить? — Конечно. — А ничего, что я в повседневном? — Сегодня ресторан закроется раньше, так что ничего страшного. — Я всегда говорил, что вы хороший человек! Меня никто не слушал! Хосок убегает за телефоном, сметая всё на своём пути, и Чонгук тяжело вздыхает, глядя ему вслед. — Почему ресторан закроется раньше? — почти беззвучно спрашивает Тэхён. — Подготовка к банкету. Почему вы сегодня такой грустный? — прилетает в лоб. Тэхён ошарашен вопросом. Он не находит, что ответить, и говорит правду: — Плохой сон. — Плохой? — хмурится мужчина. — Я готов! — врывается Сокджин, элегантно перекидывая шарф через плечо. — Подожди на улице. Пять минут. Он удивляется, но послушно выходит из кафе. Умудряется даже перебежать через дорогу, пока, как он думает, никто не видит. — Тэхён, оставьте мне свой номер, — просит Чонгук. Он выглядит серьёзным, говоря это настолько спокойно. От его спокойствия у Тэхёна ураган в голове и горит шея. — Пожалуйста. — Я не знаю, это… — Хотя бы приходите на ужин. — Я тоже в повседневном… — Вы отлично выглядите, — улыбается Чонгук. — Вам очень идёт белый цвет. Тэхён смотрит на свой белый пушистый свитер. Под фартуком спрятан принт с выпуклыми снеговиками, и он не уверен, что в таком ходят в ресторан. Боже, краснеют уже не только шея и уши, но он весь с головы до пят. — Я угощаю, вам не о чем переживать, — убеждает Чонгук. Его кофе уже миллион раз должен был остыть. — Хорошо. Я приду. Вместе со всеми. — Да, — перестаёт улыбаться Чонгук. — Вместе со всеми. Хорошего вам дня. Увидимся? Тэхён кивает в ответ. Ноги держат его из последних сил. Стоит Чонгуку выйти за порог, он шумно вздыхает, падая на кассу и переводя дух. С ним флиртуют вот так в открытую. Ни стыда ни совести. Что подумают люди? Тэхён берёт перерыв, после которого встречает посетителей с улыбкой и горящими щеками. А что, если во сне он не попытается нарушить привычный ход событий, как уже сделал это сегодня ночью, и сможет поговорить с тем Чонгуком без лишнего стеснения? В этом ведь нет ничего такого... Вдруг Морфей будет благосклонен к нему и не нашлёт кошмаров, если Тэхён всего лишь один из тысячи раз поддастся соблазну?

***

— Я же говорил! — Сокджин хватает устрицы одну за другой и с противным хлюпком всасывает в себя, предварительно полив лимонным соком. — Устрицы мои устрицы, мои любимые устрицы! Тэхёну это кажется забавным, поэтому он смеётся. — Ты что-нибудь слышал про синие диваны? — задумчиво жуёт Хосок. — На синих диванах удобно спать, — говорит Чимин, пока Тэхён вытирает слёзы смеха. — Удобнее, чем на обычных? — Отвечаю. — А на красных? — Красные для богатых. Чимин наматывает на вилку спагетину и тянет из тарелки, а та всё никак не заканчивается и не заканчивается. И только когда Тэхён смотрит на Чонгука, расположившегося за столом напротив и прожигающего его пустым взглядом, улыбка сходит с губ. Тэхёна передёргивает от ощущения себя. Декорации постепенно меняются: пышно украшенный ресторан становится похож на настоящий. Золото стекает со стен, оставляя после себя серебряную россыпь. Искусственные ели заметает декоративный снег, который всё кружится по полу, выметая из этого места ложно навеянные воспоминания. За столом остаётся Тэхён. И только Чонгук не исчезает, продолжая смотреть на него. Он выглядит расслабленным даже в своём чёрном неудобном костюме, сидя, закинув ногу на ногу. Серебряные нити, словно маленькие змейки, ползут по рубашке и остаются там же едва заметным витиеватым узором. Тэхён понимает, что он спит, только когда стол пустеет, а в большом зале стоит гробовая тишина. За окнами – непроглядная темень. — Что-то не так? — подаёт голос Чонгук. Тэхён находит в своей памяти сомнения, которые посетили его сегодня днём, когда Чонгук пришёл за кофе. Это игры подсознания или он здесь? Тэхёну никогда не попадались люди, которые могли бы оказаться в его снах по собственной воле. Никогда. Он не встречал таких особенностей ни у кого, кроме себя, поэтому не может до конца доверять тому, кто сидит перед ним. — Почему я здесь? — не понимает он. Чонгук пожимает плечами. — Потому что мы ужинаем? Что, если он тоже всего лишь боится нарушить баланс сна? Если он настоящий… Тэхён против воли заливается краской. И как он должен это понять? А если это и правда всего лишь игры разума? Его пытаются заставить поверить в происходящее? Такое уже бывало. — Ты попросил мой номер, — вспоминает Тэхён. — И ты не дал мне его, — легко говорит Чонгук, выпрямляясь на стуле. — Тебе нужно время, я понимаю. Он действительно понимает или всего лишь озвучивает мысли Тэхёна? Как же сложно с этими подсознаниями. — Я хотел поужинать с тобой наедине, — грустно улыбается Чонгук. — Или это я хотел поужинать с тобой наедине? — пытается понять Тэхён. Он смотрит на себя: на нём всё тот же свитер со снеговиками. — Начнём с того, хотел ли ты вообще ужинать со мной? — Хотел! Чонгук разливал вино по бокалам и замер, поднимая взгляд. Его лицо украсила тёплая улыбка, а Тэхён почти сросся со стулом под собой. Он сам не ожидал, что это прозвучит так громко. — Зачем тогда я тебя уговаривал? — Потому что… — Тэхён сглатывает. Что, если он настоящий? — Потому что ты флиртуешь со мной при людях, и меня это… — Смущает? — ещё шире улыбается мужчина. — Ты правда хочешь поужинать со мной? — выпаливает как на духу. — Если да, то я не возражаю, только я ведь не могу просто прийти сюда со своим чизкейком, потому что буду выглядеть нелепо. И вообще. В ресторан же со своим нельзя, — тараторит он. — Чизкейком? А, верно. Тебе нельзя, а мне можно. С удовольствием попробую. — Ты же дегустатор? — Он самый, — кивает Чонгук, двигая бокал к Тэхёну. Тот нюхает напиток и морщится от запаха. Почему он вообще чувствует запах? Это точно сон? — Это твоя способность? — уточняет Тэхён, и Чонгук щурится. — В какой-то степени. — Скажи мне то, чего я не знаю о тебе. Мужчина задумывается. — Я управляющий ресторана? — Это мне известно. — Ты знаешь о моей работе, о Сокджине, о том, какой кофе я пью. — Даже не знаю, — Тэхён начинает расстраиваться. Почему он вообще расстраивается? — Скажи хоть что-нибудь, о чём я бы никогда не догадался. — Есть одна вещь. — И что это? — В тёплую погоду я выезжаю за город. Изучаю созвездия. Это хобби, я полагаю? Тэхён пытается вспомнить, был ли подобный факт о Чон изучаю-созвездия Чонгуке, но ничего такого не всплывает в голове. Мог ли его разум это придумать? Он мог сделать всё, что угодно, но… Тэхён подрывается из-за стола, как ужаленный, ударившись о соседний стул, и Чонгук выглядит напуганным таким порывом. Мужчина поднимается следом, потому что Тэхён стонет от фантомной боли. Он спит! Он вообще не должен испытывать боль! Когда он садится обратно, Чонгук кладёт руку ему на колено, мягко поглаживая. — Что случилось? В чём дело? — Ты настоящий?! Нет! Я не говорил этого вслух. — Успокойся, — просит Чонгук. — Здесь нет никаких ночных кошмаров. Я хотел сказать ещё тогда, что тебе стоит научиться подчинять себе свой разум. Я могу помочь. Тэхён оглядывается по сторонам: никого нет. Ни Сокджина с тесаком, ни злых официантов, ни взрывающегося солнца за окном. За окном вообще ничего. Выйди Тэхён из ресторана, его сожрёт темнота. — Где мы? — испуганно спрашивает он. — В твоём сне, — спокойно отвечает Чонгук. — Но почему здесь… — Никого нет? Потому что я не хочу этого. — Но это невозможно. — Но я здесь, и это факт. — Это твоя способность? — Часть из... — уклончиво отвечает тот. — И ты настоящий? — с ужасом шепчет он. — Так ты этого не понял? — тихо смеётся Чонгук, глядя на него. Его тёплая рука всё ещё гладит коленку, и Тэхёну кажется, что он начинает терять сознание во сне. Ему надо переосмыслить всё происходящее. — Мне надо проснуться, — шепчет Тэхён, поднимаясь с места. — Извини…те. — Извините? — Я думал, что вы плод моего воображения. Я же не знал, что вы так умеете, и это всё… — О, — Чонгук так и замирает, глядя на него. — Так вот, о чём ты говорил. — Я не знал, что вы не моё подсознание. И мне до ужаса стыдно, — испуганно говорит он. — За что? — Я сказал, что вы симпатичны мне и что смущаете меня. Боже мой… Тэхён закрывает лицо руками, глубоко вздохнув. Ему надо перевести дух. Проснуться, переосмыслить, принять холодный душ, уволиться. Как он сможет смотреть человеку в глаза, зная, что тот был в его сне и всё помнит? — Я думал, что ты предпочёл сделать вид, что ничего не случилось, — задумчиво говорит Чонгук. — Нет, это совсем не так. Просто это сон. — Мне поговорить с тобой в жизни? Я не возражаю. — Не надо, пожалуйста. Вы не понимаете, здесь всё проще. — В таком случае… Тэхён чувствует руки на своих плечах: те ласково скользят ниже, утягивая его обратно за стол. — То, что ты так смущаешься, даже льстит мне, — говорит Чон. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты плохо себя чувствовал. — Мне не плохо. Это просто сложно объяснить. — Тогда начнём заново? — улыбается ему Чонгук. — Просто поговорим. Ты же всё равно хотел со мной поужинать. — Я всё ещё не уверен… — признаётся Тэхён. — Что я настоящий? Тэхён кивает в ответ. — Завтра я попрошу тебя сделать мне кофе на свой вкус. Тэхён поднимает бегающий взгляд. И так он поймёт, что это не его подсознание, которое просто решило поиздеваться? Звучит отлично, а вместе с тем пугающе волнительно. — А пока что мы ведь можем просто поговорить? — продолжает Чонгук. — Здесь никаких кошмаров, никаких посторонних глаз, тишина. Я и ты. Будем считать это репетицией. — Звучит неплохо, — несмело соглашается Тэхён. — Звучит отлично, — улыбается Чонгук. — Так, значит, ты кондитер? — Я угощу вас. — Тебя? Тэхён понемногу расслабляется в этой атмосфере. От спокойного голоса Чонгука, от его весёлой улыбки, от его присутствия и знания того, что ночные кошмары их сегодня не побеспокоят. Он краснеет. — Я угощу тебя. — Буду ждать с нетерпением.

***

— Если ты начнёшь делать из своих опозданий привычку, мне придётся тебя уволить, — говорит Сокджин. — Но пока нет подходящей кандидатуры на твоё место, так что, считай, что тебе просто повезло. Тэхён снова опоздал. Он слишком долго просыпался и долго не хотел вставать. Это был один из самых приятных снов за долгое время. Его не мучили кошмары, Чонгук рассказывал о своей работе управляющим, о своей давней учёбе, благодаря которой и занял высокий пост. Они болтали ни о чём и обо всём сразу. Неловкость улетучилась как по щелчку пальцев. Ему было просто приятно слушать и говорить. Иногда Тэхён смущался, получая незамысловатые комплименты в свой адрес, но Чонгук, понимая это, улыбался и переводил тему. Если это всё окажется самым обычным сном… Тэхён разочаруется во всём, что есть в этой жизни. — Извини, что опоздал, — жалостливо просит он. — Последний раз прощаю. Наверное. — Ты сегодня отлично выглядишь! Сокджин щурится. — Я не говорил? Тебе очень идёт этот фартук. — Прощён до конца веков, — сдаётся начальник. — За работу. Ты сегодня, кстати, тоже хорошо выглядишь. Странно даже. — Спасибо? — Наряжайся почаще, и у нас не будет отбоя от клиентов! Чимин! — А? — Пак тут же встаёт за стойку. — Бери пример со своего собрата. Чтоб завтра пришёл при параде, понял? — Мне в костюм вырядиться? — Не подавай дурных идей своему начальнику! — приказывает Сокджин. — А то пожалеешь! Потому что мне нравится эта идея! Юнги! Юнги тут же закатывает глаза, заходя в кофейню, пока Тэхён бежит переодеваться и извиняется перед Чимином за то, что слишком сладко спал. — Не флиртовать с моими работниками, понял?! — предупреждает Сокджин Мина, замахиваясь на него корексом из-под торта. — Они у меня все красавцы. Уведешь – ух, убью! — Да кому сдались эти убогие? Чимин, привет. — Ух! — снова замахивается на него Сокджин и тут же расплывается в улыбке, когда следом заходит Чонгук. — Привет, дорогой мой. Спасибо за ужин. — Постеснялся бы хоть, — бормочет Юнги, проходя к кассе, и Чимин ставит перед ним упакованные торты. — Чего мне стесняться? Любви к другу, управляющему рестораном и кормящему меня бесплатно? Да я готов кричать об этом на каждом шагу. Тэхён услышал знакомое имя и наспех завязал фартук. Сокджин пошёл по рядам, останавливаясь у занятых столиков. Люди смеются с ним, когда он желает им хорошего дня, а Тэхён с трясущимися руками становится за кассу. — Доброе утро, — улыбается Тэхён. И Чонгук тоже дарит ему улыбку. — Лучший американо без сахара для лучшего управляющего, — светится Чимин. Его тоже вчера накормили. Их совместный ужин прошел в разговорах о еде. Тэхён же молчал большую часть времени, ощущая на себе взгляд, зато никак не мог наговориться ночью. Это ведь не подсознание? Не просто сон? Он с сомнениями и даже с какой-то больной мольбой смотрит на Чонгука, который говорит: — На твой вкус. Чимин замирает со стаканом в руке, непонимающе глядя на Тэхёна, который улыбается так сильно, что начинают болеть щёки. — В смысле? — спрашивает Пак. Тэхён шепчет ему сделать всё как обычно, поспешно царапает свой номер на листке, но никак не решается отдать, пряча бумажку за планшетом. — Мне говорить «на твой вкус», чтобы чаще это видеть? — Чонгук в воздухе обводит пальцем его лицо. — Или просто ещё раз попросить у тебя номер? — Тихо, — шикает Тэхён. — Кто-нибудь услышит. — Да, я всё очень даже слышу, — косится на него Чимин. — Не переживай, — говорит Чон. — Я не очередной сон. — Чимин, пожалуйста, отдай уже кофе человеку. — Один американо без сахара! — по привычке кричит Пак. Тэхён двигает стакан к Чонгуку и подкладывает под него клочок бумаги. На лице мужчины читается удовлетворение, и Тэхён готов провалиться сквозь землю, когда Чон подцепляет его пальцы своими, играет с ними, закрывая собой от любопытных глаз в зале. Играет с бешено бьющимся сердцем Тэхёна. — Когда ты будешь свободен? — интересуется Чонгук, вместе с пальцами Тэхёна обнимая ладонью стаканчик кофе. — Сегодня ночью? — краснеет тот. — Что? — бормочет Чимин. — Что вообще происходит? — В смысле… Не в том смысле. Боже… — Звучит заманчиво, но я про твой выходной, — усмехается Чонгук. — Завтра, но я хотел приготовить что-нибудь, чтобы угостить тебя. — А после? — Через пару дней. — Тогда до послезавтра? — Но… — До послезавтра, Тэхён? — настойчиво намекает Чонгук, кидая взгляд в сторону Пака, развесившего уши. — Да, конечно, — прокашливается он. — Увидимся. Колокольчик брякает, когда Чонгук уходит, оставляя Тэхёна наедине со своей глупой улыбкой. — Сегодня ночью? — повторяет Чимин. — Ты времени зря не теряешь. — Чимин! — Что «Чимин»? Это вы тут чуть ли не засосались. — Перестань. Это личное. — Ещё бы! — Что это было, Ким Тэхён? — из-за спины подкрадывается Сокджин, и Тэхён вздрагивает от внезапности. — Он пытается забрать тебя? Хочет переманить моих сотрудников к себе в ресторан? Он хочет забрать мою прелесть? — Нет, он просто… — Тэхён даже не знает, какие слова подобрать. — Я же обещал угостить его чем-нибудь. — И он хочет забрать тебя в кондитеры? Я так и знал! Вот так друзей и теряют, — наигранно плачет Сокджин. — Ах, не мила мне жизнь! — Мы просто договорились встретиться. — Где и когда? — меняется тот в лице. — Нигде и никогда. Это личное! — Не ври отцу. — Ты мне не отец, — возмущается Тэхён. Он думал, такое бывает только во снах. — Ты вырос, — Сокджин по-отечески кладёт руку ему на плечо. — Не забывай предохраняться. И исчезает из-за кассы с грацией кошки. Его и след простыл. Тэхён же краснеет так сильно, что Чимин прикладывает к его щеке красный стаканчик и сравнивает оттенки. Тэхён никогда и ни с кем не обсуждает свою личную жизнь. Она его и она личная! Точно уж не для того, чтобы Пак хватал свой телефон со словами: «Хосок, ты слышал новость?» Боже, если это не уляжется и его не уволят за постоянные опоздания, то он сам убежит. В конце концов, с Чонгуком он может видеться и во сне.