Déjà vu

Тэхён смешивал сыр с йогуртом, когда ему пришло сообщение. Чонгук написал почти сразу, как вбил номер в контакты, и потом написал, и сейчас – тоже. Он писал на протяжении всего прошлого дня. Тэхёну снилась их переписка и белые цветы, раскиданные по всему его дому. Снился и поцелуй, из-за мыслей о котором он сейчас не знает, что ответить на: «Как успехи?» Тэхён сомневается, что это был Чонгук. Он не пытался что-то контролировать, плыл по течению, которое привело его в королевские покои. В ту ночь над резной дверью висела омела. Ему казалось это логичным. Чонгук был Чонгуком: он улыбался, задавал вопросы, что-то говорил. Указал на венок над дверью и посмотрел странным взглядом. Как в первый день знакомства, когда пристально пялился, не смущаясь людей вокруг. Он поцеловал, а Тэхён не сопротивлялся, думая о том же. Ему тоже хотелось ощутить вкус, попробовать, наблюдая за губами, которые рассказывали о всем известной примете. В вазонах стояли белоснежные цветы, постели были белыми, а Чонгук подошёл со спины, как хищники нападают на своих жертв, и обнял. Нос гулял в волосах, добрался до виска и щеки. Тэхён повернул голову и столкнулся с губами, накрывшими его. Сердце бешено колотилось, билось наружу, а дыхание было прерывистым и возбуждённым. Тэхён развернулся в объятиях и целовал сам, лаская лицо Чонгука пальцами. Гулял по скулам и подбородку, чувствуя, где соединяются их губы, ощущая, как они движутся, и это казалось таким реальным. Его трогали, тело исследовали, задирая ночную рубашку. Горячими сухими ладонями хватали за бёдра, бока, рёбра, посылая импульсы к животу, где всё сворачивалось от желания. Тэхён проснулся посреди ночи от собственного стона и болезненного возбуждения. Выпил воды, провалялся вторую половину ночи в постели, но так и не смог уснуть. И он не знает, было ли это правдой. Потому что Чонгук об этом не упоминает, а Тэхён не рискует сказать первым. Это мог быть самый обычный сон, даже если казался самым настоящим. В ответ на сообщение Тэхён скидывает фотографию с заставленным ингредиентами столом. Чонгук пишет: «Уже хочу попробовать. Удача нужна?» Тэхён спрашивает: «Во сколько ты уснул вчера?» Вместо ответа на сообщение раздается звонок, и Тэхён в панике опрокидывает чашку со смесью на стол. Телефон выпадает из рук, и он пытается собрать всё обратно, а из динамика слышится смех Чонгука. Сперва это смех, но в ответ на шуршание Тэхёна и панику спрашивает, что случилось. — Привет, — запыхавшись и как ни в чём не бывало отвечает Тэхён, схватив телефон грязными руками. — Привет? В чём дело? — Готовлю. Тэхён наблюдает, как оставшаяся смесь растекается по столу, и пытается собрать её свободной рукой. Не на это он рассчитывал, когда планировал впечатлить дегустатора. — А ты когда-нибудь дегустировал сладости? — на всякий случай уточняет Тэхён. — Профессионально – только шоколад. — Отлично! Чонгук смеётся в трубку, на фоне слышатся голоса, как будто он на кухне ресторана. — Боишься, что мне не понравится? — Нет, вовсе нет. Чашка летит вместе со смесью в раковину. Придётся снова идти в магазин. — Я вчера поздно лёг, — напоминает Чонгук о причине звонка. — Что случилось? Опять кошмары? — О, так это просто сон, — разочарованно говорит Тэхён. — Какое… облегчение. — Что тебе приснилось? — Пещера! — Уверен? — по голосу Чонгук хмурится. — Да, разумеется. Пещера и эти страшные монстры. Всякие. — Должно быть, очень страшные? — буднично интересуется мужчина. — О да! — Тэхён, — вздыхает он. — Мне надо готовить. У меня тут уже всё горит! — Чизкейк горит? — Яичницу жарю, — говорит он первое, что приходит в голову. — Увидимся завтра. Пока. Он первым сбрасывает звонок и шумно вздыхает, наблюдая за тем, как со стола на пол шмякается густая жижа. Субстанция очень красочно описывает его разочарование ситуацией. Вот в чём проблема всех снов. Их сложно отличить от реальности. И как Тэхён должен понимать, что из случившегося было, а чего не было? О чём он должен говорить с Чонгуком, а о чём стоит умолчать? Он не извращенец, в конце-то концов, просто у него давно не было… близости. И отношений, и впечатлений. Искать одноразовые связи – не его история. Чонгук сводит его с ума. Зачем он такой добрый? Сможет ли сам Тэхён проявить хоть каплю настойчивости по отношению к нему? Это кажется простым в мыслях, но на практике… На практике, когда наступает ночь и Тэхён проваливается в один из своих снов, где он сидит в парке, всё кажется сложнее. Здесь лето, но земля укрыта снегом. Тэхён босыми ногами погружается в сугроб, чувствуя мягкую траву под покрывалом. Это не холодно и не больно. Больше щекотно, но в целом – никак. — Что за место? — спрашивает Чонгук, садясь рядом. — Ты настоящий? Люди, гуляющие в парке, оборачиваются в его сторону, но Чонгук спокойно отвечает согласием, и всё возвращается на круги своя. Из-под снега лезет белоснежный цветок, который Тэхён втаптывает обратно в землю, надеясь, что Чонгук не заметил. — Зачем ты так с ним? — заметил. — Сейчас зима, он всё равно умрёт. — Здесь тепло, — улыбается Чонгук. Тэхён и сам знает, но он почему-то по-прежнему в этом свитере со снеговиками, пока Чонгук свободно меняет одежду изо сна в сон. — Как ты это делаешь? — спрашивает Тэхён, указывая на свой свитер. — Как переодеваю тебя? — Ты переодеваешь меня?.. — Выглядит симпатично, — он тычет пальцем в выпуклого снеговика. — Ничего не могу с собой поделать. Не хочешь поговорить? Из-под снега как на пружинах выскакивает ещё с десяток цветов, и Тэхён хнычет. Это плохо. Чонгук же задумчиво смотрит на них, озадаченно спрашивает: — Откуда это здесь? — Из пещеры… — Из той, которая очень страшная и со всякими монстрами? — по Чонгуку видно, что он не верит, но Тэхён всё равно угукает. — Жаль, что меня не было рядом. — Ты там… — он сталкивается с веселым взглядом мужчины. — Не был. Да. Очень жаль. — Я бы такое сделал. Тэхён заинтересованно косится в его сторону. — Что бы ты сделал? — Вытащил бы тебя оттуда, разумеется. Да, разумеется. Тэхён не то чтобы хотел оттуда вытаскиваться. И даже пытался затащиться обратно. Он сглатывает, пряча взгляд, когда Чонгук достает ровно срезанный цветок из снега, как будто их просто туда понаставили, и впервые на памяти Тэхёна хмурится, возвращая цветок на место. Это точно был просто сон? Не может же он издеваться? — Ты поцеловал меня, — как на духу, но шёпотом выпаливает Тэхён. Чонгук недовольно хмыкает. — Это правда был не ты? — Если бы. Ты не возражаешь? — Не возражаю? — Тэхён косится на его руку, которая тянется к волосам и приглаживает непослушные пряди. Его озаряет. — Не возражаю. — Я украл у себя наш первый поцелуй, — разочарованно цыкает Чонгук. — Как мне не стыдно. Тебе хоть понравилось? Горящие щёки говорят сами за себя, но Тэхён всё равно кивает в ответ. Чонгук двигается ближе, закинув руку на спинку скамьи, пока вторая мягко касается подбородка. Он почти не оставил расстояния. — Ты же точно настоящий? — шепчет ему в рот Тэхён, заглядывая в глаза. — Завтра узнаем, — улыбается он. Тэхён чувствует эту улыбку на своих губах, ощущая, как по телу тут же начал подниматься жар. Пальцы зарываются в волосы; Тэхён сам двигается ближе, пытаясь почувствовать вкус. Чонгук здесь безвкусный. Его язык проскальзывает между губ, сталкивается с языком Тэхёна, который вздрагивает от прикосновения к бёдрам. Ладонь Чонгука ласково щекочет кожу, пуская мурашки по телу. Кожу? Тэхён отстраняется, глотая воздух, и укоризненно смотрит на свои ноги, словно это они виноваты во всём. — Почему я в шортах? — Потому что здесь жарко? — улыбается Чонгук ему в губы и коротко чмокает в уголок. — Ты безвкусный, — разочарованно говорит Тэхён. — И ничем не пахнешь. Чонгук замирает. — Я не думал об этом. — Попробуй почувствовать хоть что-нибудь, — он падает лбом на чужое плечо, а Чонгук сплетает их руки, пальцы. — Я редко ощущаю запахи или вкус. — Может, я просто устаю от них в жизни, поэтому и не вижу в этом проблемы. — Но как бы ты поцеловал меня, если бы я чувствовал? — больше размышляет Тэхён. Чонгук неожиданно берёт палец Тэхёна и облизывает кончик. Тэхён, будучи в шоке, весь покрывается красными пятнами, задушенно шепчет: — Что ты делаешь? — Я и правда не чувствую вкуса. — Это же негигиенично… — Мы во сне, — смеётся Чонгук. — А если мы проснёмся и?.. — С удовольствием. Что бы ни значило твоё «и». — Я не имел в виду… что-то… — бормочет он. — «И» – это просто… — О чём ты думаешь? — щурится Чонгук. — Я имел в виду встретиться и попробовать твой чизкейк. — Чонгук! Мужчина снова смеётся, зарываясь носом в волосы Тэхёна, а тот плавится на этой скамейке, как масло на гриле. Ему просто по-человечески хорошо. Даже если он не ощущает вкуса во сне, Чонгук всё ещё есть в его жизни.

***

— Ты пришёл так рано? — удивляется Сокджин. — И что-то принёс? Ты ж мой золотой, премию тебе! — Это Чонгуку. Тэхён протискивается в дверь вместе с чизкейком. Сокджин, понявший, что презент предназначается не ему, даже не удосуживается помочь. Молча наблюдает за страданиями. — Тогда уволен. — Нет! — умоляет Хосок из-за кассы, бросая все свои вещи. — Кто будет работать? — Я всё равно подожду его тут, даже если я и уволен, — улыбается Тэхён. — Я в вас с Чимином верю, — бойко говорит начальник Хосоку. — Вы у меня такие молодцы. Премию вам обоим! — Сокджин, — канючит Хосок, пока Тэхён располагается за столиком. — Пожалуйста-пожалуйста. Лучший начальник на свете не может поступить так со своими лучшими работниками. — Не хотел признаваться, но я ужасный начальник. Тиран и деспот, — театрально вздыхает тот. — А вы действительно лучшие работники. Всем лучшим работникам принято страдать. Такова жизнь. Да и расслабься, я нашёл нового кассира. Хосок облегчённо вздыхает. Сокджин написал сегодня утром, что Тэхён свободен как птица в полёте. Тэхён не очень-то и расстроился: он всё равно приходил в кофейню к закрытию почти каждый день. И часто виделся со всеми ними. Теперь поводов приходить сюда каждый день стало ещё больше. Он просит Сокджина убрать чизкейк в холодильник, обещает поделиться со всеми. Вряд ли Чонгук настолько обожает сладкое, что осилит весь десерт в одиночку. Тэхён увидел Чонгука из окна, пока пил кофе. Он уже приготовился его встретить, как мужчина прошёл прямо к кассе и, не узнав новое лицо парня-бариста, озадаченно оглядел помещение. Встретившись с Тэхёном взглядом, Чонгук улыбнулся. — Мне нужен твой кабинет, — говорит Чон Сокджину. Тэхён так и замирает позади него. — Десять минут, без лишних вопросов. С меня обед. Сокджин уже собирался открыть рот, кинув взгляд за его спину на ошарашенного Тэхёна, но Чонгук настойчиво повторяет: — Без лишних вопросов. — Пожалуйста, не делай там ничего провокационного. Этот парень и мой кабинет мне ещё пригодятся. — С меня завтрак, обед и ужин. — Ха-ха! Не нужен мне этот парень, и кабинет пусть горит огнём! — весело улыбается Сокджин, вкладывая ключ в протянутую руку. — Тут так всегда? — спрашивает новенький стажер, когда Чонгук открывает дверь и пропускает Тэхёна вперёд. — Пока нет, — пожимает плечами Хосок. — Это, кстати, Чон Чонгук, мой хороший друг. Управляющий ресторана напротив. — Губу закатай, — хмыкает Сокджин. — Это мой друг. И один из вас первым пойдёт в мой кабинет после этих двоих. Стажёр начинает изображать занятость, тыча стилусом в планшете, а Хосок усиленно натирает кофемашину. Тэхён же не совсем понимает, почему они заперлись в кабинете Сокджина. Здесь очень мало места, но вполне себе чисто и уютно. Все принадлежности на своих местах, на стенах… Чонгук прижимает Тэхёна к одной из этих стен и целует: горячо, жадно, с языком и со вкусом, притягивая к себе ближе. Руки уверенно давят на поясницу, и Тэхён чувствует, как Чонгук горит. — Не осуждай меня, — тяжело просит он. — И в мыслях не было. Тэхён притягивает его обратно, шумно выдыхая в поцелуе. Пальцы бегут по мокрому от снега пальто, распахивают сильнее, и ладони скользят по часто вздымающейся груди Чонгука. Губы мягко кусают, оттягивают. Разум подкидывает воспоминания, как ненастоящий Чонгук прикасался к телу. — Десять минут? — уточняет Тэхён. — И ничего провокационного, — улыбается Чонгук ему в рот, играя с губами. Они ловят частые выдохи друг друга. — Совсем ничего? — Я всё утро думал об этом. Хотел попробовать, — признаётся мужчина. Он обхватывает пальцы Тэхёна, подносит к губам, улавливает ароматы: — Пахнет лимоном. — Лимонный чизкейк. Чонгук скользит языком между его губ, коротко облизывается. — Вкусно? — Я не пробовал его. — Я не про десерт, — выдыхает мужчина, спускаясь носом к шее и шумно втягивая запахи. — Я говорю про мироощущение в целом. У Тэхёна горят щёки от его действий и провокационных вопросов. — Вкусно, — не врёт он. — Ты как зубная паста. Чонгук смеётся ему в шею, пуская разряды тока по телу. — Десять минут, — больше для себя повторяет тот. — И ничего провокационного, — счастливая улыбка красит губы Тэхёна. — Совсем ничего? Его шёпот, голос с хрипотцой от возбуждения, которое Тэхён может ощутить в раскаленном воздухе, если коснётся невидимого, сводит с ума. Его настойчивые руки, плавно опустившиеся ниже поясницы, вынуждают хотеть большего в такой неподходящий момент. — Это кабинет Сокджина, — Тэхён убеждает в этом и себя тоже, когда Чонгук с нескрываемым желанием заглядывает ему в глаза. — Как жаль. Прощальный поцелуй? — Вероятно, да. — И никаких исключений. — Нас ждёт десерт. — Ты вкуснее, — горячо шепчет Чонгук, оставляя на губах невесомый поцелуй. Эти поцелуи жгутся красным перцем. Тэхёну становится дурно в замкнутом душном кабинете. И это действительно не то место для чего-то подобного. Он пытается привести себя в божеский вид перед зеркалом. Помогает Чонгуку поправить волосы, голодный взгляд, будоражащие их обоих мысли. — Поужинаешь со мной сегодня? — спрашивает Чон. — Ты обещал ужин Сокджину. — Нет, после закрытия. Ты и я. Наедине. Кухня будет свободна. — Ты будешь сам готовить? — улыбается Тэхён. — Буду впечатлять. Ужин, вино, приятная компания. Да, нет? — Разумеется, да. — С каких пор это что-то само собой разумеющееся? — усмехается мужчина. — С тех пор, как я трижды бегал в магазин ради твоего чизкейка. Чонгук с этим соглашается. Три раза подряд сходить в магазин – это действительно подвиг. Он получает свою порцию десерта, заботливо упакованную Сокджином. Тот даже бантик приклеил, радуясь тому, что большая часть чизкейка останется в кофейне. — Ресторан закрывается в одиннадцать, — Чонгук говорит так, как будто извиняется, а Тэхён щурится от летящего в лицо снега. — Я могу прислать за тобой такси. Мужчина встаёт перед ним, чтобы хоть немного закрыть от метели. — Я и сам могу добраться. — Это моя инициатива, — настаивает Чонгук. — Я пришлю такси. Позвони, как будешь готов. Он улыбается напоследок и уходит, а Тэхён снова морщится от летящего в лицо снега и понимает, что не знает, чем занять себя до самого вечера. Поэтому в последние оставшиеся часы до выхода он сидит на диване и поглядывает на время, искусав все губы. Тэхён не любит ждать, но когда он уже едет в такси, то начинает изрядно нервничать, что оказывается напрасным. Чонгук встречает его и запирает двери, проводит до кухни, где Тэхён с нескрываемым удовольствием, забыв о всякой неловкости, разглядывает утварь. Уже сидя за столом, он наблюдает за тем, как Чонгук готовит мясо, вливая в сковороду вино, и испытывает стойкое чувство дежавю. — Как провёл день? — интересуется мужчина. На сковороде всё вспыхивает синим пламенем. Как Тэхён провел день? Самым тупым образом из всех. — Было время навести порядок, — запихать постиранные и высохшие вещи в шкаф одной кучей. — У меня дежавю. Чонгук кидает на него взгляд, улыбка выглядит немного неуверенной. — Тэхён… — начинает тот, но замолкает. Он оставляет мясо на плите и, открыв бутылку вина, разливает то по бокалам. Тишина длится слишком долго. — Что ты хотел сказать? — Тэхён улыбается с непониманием. — У меня тоже дежавю, — Чонгук дарит улыбку в ответ. — Вдруг это не первое наше свидание? — За не первое свидание? — предлагает мужчина, поднимая бокал. Они чокаются. Тэхён – окончательно. Он в приятном хмельном состоянии наблюдает за Чонгуком уже после ужина и уборки, за тем, как тот пробует чизкейк, прибереженный для этого момента, и одобрительно качает головой. — Очень вкусно. Не думал работать кондитером? Тэхён припоминает слова Сокджина о том, что Чонгук порывается забрать его прелесть, и морщит нос. Он бы действительно не хотел этого. По крайней мере сейчас. Ему протягивают вилку с десертом, и Тэхён двигается ближе, намереваясь съесть свою долю, но Чонгук усмехается, чуть отодвигая руку. — Эй. — Что такое? — Чонгук делает вид, что не дразнится. — Я трижды бегал в магазин ради него. — Мне казалось, ты трижды бегал в магазин ради меня. В глазах мужчины читается веселье, когда он снова подносит вилку ближе. Тэхён выпивший и постепенно влюбляющийся. Он хватает Чонгука за руку и, уверенно глядя ему в глаза, съедает сладость, стирая всю веселость с лица напротив. Чонгук наблюдает за его губами, за тем, как облизывается, как негромко, но пьяно и смело говорит: — Целовать тебя мне понравилось больше. Чонгук принимает это к сведению. Они так долго, жарко и отчаянно целуются, словно это последняя встреча в жизни. Тэхёна охватывает жар, когда мужчина сильнее прижимается к нему, вдавливая в стол. Его руки, горячие и настойчивые, задирают свитер, ныряя под, чтобы обжечь кожу, послать мурашки по всему телу и сделать приятно своими прикосновениями. У Тэхёна кружится голова. Он мягко кусает губы Чонгука, обхватывая ладонями лицо. Чувствует аромат лимона, когда шумно вдыхает в поцелуе, сталкиваясь с ним языками. Губы страшно горят, пальцы сами зарываются в волосы, пропуская пряди сквозь. От Чонгука пахнет одеколоном, чем-то очень терпким, когда он скользит губами к шее и утыкается в неё носом, обжигая кожу горячим, почти пламенным дыханием. Тэхён не видит своей вины в том, что они оба страшно возбуждены: он чувствует твердый член Чонгука сквозь ткань джинсов и не представляет, как поедет в таком же состоянии домой. Не очень-то хочется, в принципе, разбираться с этим состоянием самостоятельно. — Тэхён. — Да? Чонгук тяжело дышит в шею, пока молчит. Это напряженная тишина, потому что они оба знают, что тот хочет сказать. — Здесь повсюду камеры, поэтому есть два варианта развития событий. — Второй. Чонгук усмехается в кожу, мокро касаясь губами, пока Тэхён рисует ногтями узоры на его шее. — Почему второй? — Первый вариант развития событий всегда самый безобидный. — Тогда есть по-прежнему два варианта развития событий, но уже небезобидных. Тэхён понимает, что их неистово тянет друг к другу, – это даже немного страшно. Он хотел бы… Или это алкоголь в нём хотел бы, или приятные чувства, которые вызывает в нём Чонгук, или отсутствие интимной жизни, или всё вместе взятое, но… — Ты не против поехать ко мне? — едва слышно шепчет Тэхён. — Я знаю, что тебе завтра на работу и уже поздно, но мы могли бы… Чонгук мимолетно накрывает его губы своими, выдыхая в них приказное: — Тихо. — Если ты пр… — Тш. Руки Чонгука под свитером медленно поднимаются к рёбрам и нежно скользят обратно к бокам, собирая мурашки. — Никаких «если» и «ты не против», — негромко говорит мужчина, чуть отстраняясь и заглядывая в глаза. — Ты хочешь поехать ко мне? — несмотря на выпитое, Тэхён всё равно чувствует, как горят щёки. Говорить нечто подобное, глядя в глаза, очень сложно. — Хочу. Внутренности скручивает от желания. — И я хочу, — выдыхает Тэхён ему в рот, разделяя на двоих крепкий тягучий поцелуй. — Собирайся. Чонгук избавляется от следов их присутствия, пока Тэхён впопыхах натягивает куртку и вызывает такси. Холодный уличный воздух не отрезвляет, в голову без стука врывается безумная мысль: Тэхён до помутнения сознания хочет этого человека. Человека, который, не отходя ни на шаг всю дорогу до квартиры, целует прямо с порога, стоит двери за ними закрыться. У Чонгука не то чтобы есть время рассматривать интерьер, поэтому Тэхён даже не включает свет в коридоре, скидывая обувь и верхнюю одежду на ходу. И не предлагает выпить чаю. Даже ради приличия. Они оба знали, для чего едут. — Куда? — спрашивает Чонгук. Тэхён тянет его за собой в сторону спальни, расстегивая пуговицы рубашки дрожащими от желания пальцами. Постель обжигает холодом разгоряченное тело, когда Чонгук впопыхах стягивает с него свитер. Тэхён пьянеет от духоты и чувствует, насколько тяжело бьется его собственное сердце: просится наружу. Когда Чонгук придавливает своим телом к кровати, Тэхён мелко вздрагивает от ощущения пальцев на своей ширинке, которые нарочно задевают снова вставший член. Все внутренности разом сводит от напряжения, из груди вырывается горячий тихий стон, возвращая их обоих в реальность. Чонгук нависает сверху, осторожным взглядом касается горящих щёк, таких же горящих и искусанных губ, пока не замирает на глазах. Тэхён смотрит на него безотрывно. Медленными движениями рук расстегивает ширинку его брюк и приспускает, насколько позволяет положение. — Почему ты остановился? — шёпот ударяется о губы Чонгука, но тот не отвечает, опуская взгляд ниже, к самому сердцу. Словно может видеть сквозь кожу, как неистово то бьётся. Его ладонь ложится точно над, Чонгук опускается к нему, накрывая это место мягким поцелуем, и Тэхён прикрывает глаза от покалывающего чувства в груди. — Что ты сделал?.. — Поцеловал, — с улыбкой отвечает Чонгук. — Но почему такое странное чувство? — Здесь, — пальцы Чонгука рисуют круг над бешено бьющейся мышцей и опускаются ниже, ныряя под бельё. — Или здесь? Как они оказались без одежды, Тэхён уже не вспомнит. Его ладонь на члене Чонгука сжимается крепче, тягучие капли падают на живот, отчего тот каждый раз вздрагивает. Если бы это было сном, Тэхён бы страшно расстроился, потому что во сне не ощутить того, что он чувствует сейчас. Чонгук сжимает в кулаке его член, надавливая пальцем на сочащуюся уретру, чтобы после отпустить и с какой-то больной улыбкой на глазах облизать этот палец. Этот жест выбивает из груди весь воздух. Кто бы мог подумать, что запасы кислорода на планете Земля могут иссякнуть из-за одного Тэхёна. Наблюдая за тем, как Чонгук облизывает губы и дразнящими движениями руки начинает снова ласкать его, Тэхён не может удержаться от хриплого стона. Его выдох съедается солёными губами, и Тэхён постыдно кончает первым, мелко задрожав. Он хватается за плечи Чонгука, боясь потерять равновесие даже в горизонтальном положении, пока изливается себе на живот. Пальцы впиваются в кожу, протяжный стон звонко звучит в голове, не найдя выхода из жадного, крепкого поцелуя. — Ты можешь кое-что сделать для меня? — спрашивает Чонгук. Тэхён опускает взгляд к его члену, неуверенно закусывая губу, но мужчина берет его ладонь и вместе со своими пальцами запускает себе в волосы. — Сожми покрепче. Тэхён сжимает волосы в кулак, когда Чонгук склоняется к его шее и мягко кусает нежную кожу. Второй рукой Тэхён сам накрывает его член и доводит до оргазма, чувствуя, как Чонгук кончает ему на живот, вздрагивая от удовольствия. Хватка в волосах слабеет, Тэхён мягко массирует его голову, свободной рукой гуляя по взмокшей коже спины. Они не торопятся вставать. Тэхён даже не уверен, что способен на это. Потому что Чонгук мягко дышит где-то над ухом, окутав собой и своим теплом. Они остывают слишком быстро. Тэхён после душа лежит уже на чистой постели, разглядывая профиль мужчины, который рисует незамысловатые узоры на его плече и задумчивым взглядом глядит в потолок. Тэхён мало с кем делил свою постель. Это было лишь один раз и закончилось ничем. Он не жалеет о том, что у него есть хоть какой-то опыт. — Во сколько тебе вставать? — не хотелось нарушать тишину, но будет некрасиво, если Тэхён будет спать, пока Чонгук собирается на работу в чужой квартире. Вопрос о том, чтобы поехать домой, даже не поднимался. — Я могу и опоздать. — Разве так можно? — Можно, если ты управляющий. Откуда людям знать о моих важных встречах? — У нас утром важная встреча? — улыбается Тэхён. Вино совсем выветрилось, оставив после себя приятную сонливость. — Завтрак на двоих, — усмехается в ответ. — Так уж и быть, угощу тебя чаем. — Сладкое прилагается? Тэхён приподнимается и сладко целует улыбающиеся губы. — Сойдет за десерт, — мурлычет Чонгук. Тэхён был уверен, что будет спать без снов, хоть и надеялся, что сможет встретиться с Чонгуком и там. Однако он оказывается у учебного заведения, где когда-то учился, и не против такого исхода событий. Стоило бы немного отдохнуть от мыслей о человеке, что он и делает, гуляя по знакомым коридорам. Ученики бегают туда-сюда, какой-то парень в костюме лимона роется в рюкзаке, сидя посреди коридора, и выкидывает из него фрукты. Всё достаточно безобидно. Тэхён замирает, когда видит Чонгука. Тот с кем-то общается, и когда парень оборачивается, немного испуганно глядя в ответ, Тэхён узнает в нём себя. Они продолжают вести беседу, но Чонгук пристально наблюдает за настоящим Тэхёном, и его взгляд странный: тяжелый, наполненный опасным весельем. Это не его Чонгук. Это всего лишь очередной сон, однако Тэхён испытывает странное чувство дежавю, словно он уже присутствовал в этом моменте. Взгляд гуляет по сторонам, но когда он возвращается к парочке, Чон не-тот-самый Чонгук стоит прямо перед ним, из-за чего Тэхён вздрагивает. Они оба молчат, что уже довольно странно. Существо перед ним с нескрываемым интересом разглядывает внешний вид Тэхёна, его лицо, замечая явный страх в глазах. Это ощущается как очередной ночной кошмар. — Не бойся, — буднично говорит мужчина, после чего жутко улыбается. — Мы не хотим тебе навредить. Его Чонгук говорил что-то о контроле сна, но как это происходит? Как это воплотить в мире, который больше тебе не поддается? Так ведь было не всегда. Тэхёна редко донимали кошмары, но в последние годы он совсем потерял управление над тем, что происходит в его голове во время сновидений. Он пятится спиной к выходу. — Куда это ты собрался? — наигранно строго интересуется Чонгук. — Мы не договорили. — Домой? — боязно говорит Тэхён. Он не хочет давать этому существу понять, что осознает, где находится. Если он нарушит баланс… Его хватают под руку, прикосновение ощущается фантомной болью. Глаза у видения, точно фонарики, загораются алым, пока оно тащит паникующего Тэхёна прямо по коридору. Он бы не хотел видеть Чонгука таким. Никогда и ни за что, ни при каких обстоятельствах. Это пугает до ужаса. От страха и ощущения боли Тэхён не сразу понимает, что происходит, но чем дальше они идут вдоль бесконечного коридора, тем хуже становится обстановка: с потолков капает чёрная жижа, по стенам стелется мрачный туман, у людей вместо лиц вырисовываются огромные клыкастые пасти, а впереди – ничего. Густая темнота и оглушающая тишина. Тэхён подрывается на кровати и, тяжело дыша, оглядывает спальню. Чонгук всё ещё мирно спит рядом. Не так уж много было выпито, чтобы мучиться от кошмаров и раздирающей виски головной боли. Тэхён на кухне жадно выпивает стакан воды, не уверенный в том, что сможет сейчас уснуть. Его не покидает чувство, что прежде он уже действительно видел эту картину: коридор, разговор с Чонгуком, самого Чонгука. Он кидает взгляд на время, понимая, что поспать не удастся, и открывает холодильник, чтобы приготовить завтрак. Вдох-выдох. Это всего лишь очередной ночной кошмар. К этому давно было пора привыкнуть. Так ведь?.. Чувство дежавю отказывается покидать его сознание.