Клуб Защиты Тёмных Искусств

      В первую субботу октября, промозглую, серую, Том Риддл отправился в лавку волшебных палочек Олливандера. Холодный дождь смыл с Косой Аллеи волшебников, разогнал всех по магазинам и пабам. Том приблизился к старому зданию с выцветшей золотой вывеской. И вдруг, словно отражение в одной из луж, перед глазами вспыхнуло видение — та же вывеска, но новая, сияющая на солнце. Том замер в шаге от крыльца, ловя воспоминание. Ещё одна драгоценная ниточка, след утраченной жизни… Но через мгновение всё угасло. Чувство потери обожгло середину груди мёртвым огнём. Что, чёрт возьми, он потерял? Быть может, сегодня станет хоть каплю ясней?       В пыльном магазине, заваленном длинными коробками, Тома встретил седой волшебник с серебряными глазами.       — Добрый день, молодой человек. По какому ко мне вопросу? Вы, вроде бы, не столь юны, чтобы приобретать свою первую палочку. Желаете заменить? Предупреждаю, слишком частая замена неизбежно приведёт к ухудшению качества магии… Ни одна палочка не полюбит ветреного владельца.       — Здравствуйте, мистер Олливандер, — вежливо поздоровался Том. — Моя палочка неисправна — заклятие не сработало так, как нужно. Вы на неё посмотрите?       — Отчего нет? Пожалуйста, покажите, — и тут мастер запнулся на полуслове. Он уставился на палочку Тома, затем поднял глаза на самого Тома. В бледных радужках мелькнул… страх?       — Молодой человек, — голос Олливандера дрогнул, — как ваше имя?       — Я Джеймс Уайт, — Том назвал первое, что пришло на ум. — Рад знакомству.       — А как эта палочка оказалась у вас, мистер Уайт?       — Я переехал в Британию из Америки, в дом, оставшийся от дальних родственников. Нашёл там среди старых вещей и решил использовать. С ней что-то не в порядке?       Слова Тома будто успокоили старика.       — Нет, нет, всё в полном порядке. Тринадцать с половиной дюймов, тис, перо феникса. Мощная, очень мощная… — Олливандер взмахнул палочкой Тома и сотворил сноп красных искр, — …и, на первый взгляд, исправная. Опишите проблему подробнее.       Том рассказал, что случилось в Хогсмиде, опустив пару острых моментов. Глаза Олливандера разожглись огнём интереса.       — Это исключительный случай! Ваша палочка столкнулась с близнецом… Видите ли, мистер Уайт, феникс редко дарит свои драгоценные перья. Но на заре карьеры мне повезло — я получил сразу два с одной щедрой птицы. Из них я сотворил две палочки-сестры. Их ядра родственны, потому друг против друга они не могут сражаться.       — Это же брак, — Том восторга мастера не разделял. — Почему вы продали палочку с браком? Если я приобретаю вещь, она должна работать всегда, а не когда и как ей вздумается!       — Если она попала вам в руки, значит, были причины. Не волшебник выбирает палочку, а палочка — волшебника. Судьбы владельцев палочек-близнецов часто связаны.       — Великолепные новости, — не сдержавшись, мрачно процедил Том. — Не хватало ещё мне быть связанным с…       — Мистером Поттером, верно? — мягко проговорил Олливандер. — Не удивляйтесь так, мистер Уайт. Я помню каждую сделанную мной палочку и её покупателя, так что помню и близнеца вашей. Одиннадцать дюймов, остролист, перо феникса. Её приобрёл мистер Поттер. Повторюсь, что подобный случай с палочками-близнецами — исключительная редкость. На вашем месте я был бы польщён и заинтригован, а не возмущён.       — Не хотелось бы показаться невежливым, но я сам разберусь, что мне делать на моём месте, премного благодарю. А вы действительно помните каждого покупателя, сэр? Хочу узнать, кому изначально принадлежала моя волшебная палочка.       — Я продал её — погодите, я оживлю детали… больше половины века назад, в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Молодому человеку было одиннадцать, он готовился к поступлению в Хогвартс. Несколько… печальное зрелище.       — Печальное? Почему?       — Очень, очень учтивый мальчик, бледный, худой, одет аккуратно, но бедно. Я видел, что его, в отличии от других детей, приходивших ко мне, снаружи никто не ждал. И выбрала его она, — Олливандер почтительно тронул палочку, тёмно-красную, как застывшая кровь, — не ясень, не бук, не клён… Тис. Старинный символ смерти, дерево настолько ядовитое, что даже вода из тисовой чаши способна убить. А в отравленной оболочке — перо бессмертного феникса. Поразительное, я бы сказал, парадоксальное сочетание противоположностей.       — Тот ребёнок не назвал себя?       — Его фамилия была Риддл. Он, наверное, и был вашим родственником в Британии? Хоть я видел его ребёнком, вы, несомненно, весьма на него похожи. Как он поживает сейчас? Или его уже нет в живых?       — Этого я не знаю. Благодарю вас за беседу, сэр. Я должен спешить.       Олливандер, коротко кивнув, вернул ему палочку.       — Прощайте, мистер Риддл… Извиняюсь, мистер Уайт.       Том действительно торопился. Сегодня вечером в Выручай-комнате должна была состояться первая встреча дуэльного клуба, и он вовсе не хотел на неё опоздать.       В семь часов в просторном зале на разномастных подушках расселись около двадцати человек. Все со Слизерина, большинство — шести- и семикурсники, но пришли и студенты младше. Самой младшенькой была Астория, сестра Дафны с четвёртого курса. Рабастан, выйдя на середину круга, объявил:       — Мы с Муфалдой собрали все пожелания и набросали программу. Невербальную магию вы просили чаще всего, поэтому предлагаю с неё и начать. Далее — обереги, Чары Щита. Затем скомбинируем — невербальные атаки плюс невербальные обереги. Этого нам хватит занятий на десять. Все согласны?       Том, однако, был не согласен:       — План отличный, Рабастан, но я внесу в него одну поправку. Первым делом мы должны изучить чары Дезиллюменции.       — Чего-чего? — буркнула Паркинсон. — Дези… а?       Феликс Розье с сомнением протянул:       — Это входит в боевую подготовку авроров, Риддл. Мы разве потянем?       А Найджел воскликнул:       — Боевая подготовка? Класс! Я в деле!       Риддл вышел в круг и занял место рядом с Рабастаном.       — Все мы уже знакомы с Чарами Изменения Цвета. Дезиллюменция — Заклятие Хамелеона, их чуть более продвинутая версия. Очень поможет скрываться от Амбридж, Филча и прочих… проблемных личностей.       Рабастан кивнул:       — Что ж, ты привёл нас сюда, так что к этому предложению нужно прислушаться.       Но семикурсник с заднего ряда, бритый под «ёжик», недовольно протянул:       — Я думал, будет веселье, а не какие-то там изменения цвета.       — Пьюси, верно? — Риддл зацепил его взглядом. — Эдриан Пьюси? Безопасность этих встреч важнее «веселья». Если ты не согласен, хорошая новость — никто никого здесь не держит. Репетиция Хора Лягушек внизу, в Большом Зале. Там кваканье оценят по достоинству.       В круге пронеслись сдержанные смешки. Пьюси притих, и, хоть был высок, скрылся за спинами первого ряда.       Рабастан обвёл всех глазами:       — Есть ещё возражения? Видимо, нет. Тогда приступаем к Дезиллюменции. Риддл?       — Благодарю, Рабастан. Сейчас я буду показывать чары для всех. Мне нужен один доброволец.       — Я! — вскочила Паркинсон.       — Спасибо, Пэнси. Вставай сюда, рядом со мной. Жест Дезиллюменции напоминает спираль, — Риддл провёл палочкой в воздухе, оставляя за кончиком белый сияющий след. — Формула — Color Mutatio. Обычно она применяется невербально, но к этому мы перейдём чуть позже…       Пэнси, судя по блестящим глазкам и розовым щёчкам, даже не слышала, что говорил Риддл. Она настолько очевидно млела от его близости, что Люси не сдержала ухмылки.       Занятие пошло своим чередом. Риддл показывал заклинание и объяснял, как оно работает, определённо наслаждаясь ролью в центре общего внимания. Другие слушали, повторяли палочкой жест и шептали формулу. После объяснений студенты разбились на пары и начали пробовать друг на друге чары. В пару Люси выпал Теодор Нотт.       — Color Mutatio, — она взмахнула палочкой по спирали и стукнула Нотта по голове.       — Эй! Полегче! — возмутился он. — Зачем так бить?..       Заклятие у Люси, однако, сработало. От макушки Нотта потекло нечто, похожее на жидкое зеркало. Под зеркальной вуалью он обратился в призрачный силуэт, слившийся со стеной позади.       Риддл, тем временем, обходил зал, наблюдая за тренировкой. Он заметил, что у Люси получилось, и похвалил:       — Ты быстро учишься. Finite, — жестом палочки он снял с Нотта заклятие. Тот с хмурым видом потёр макушку:       — Она мне чуть голову не проломила!       Люси насмешливо фыркнула:       — Это удар, по-твоему? Как ты дуэли будешь практиковать, фиалочка в сахаре?       — Ты когда-нибудь пробовала не быть сумасшедшей, Малфой?       — Люси, это не боевое заклятие, — мягко проговорил Риддл. — Старайся работать легче. Точность движения здесь важнее, чем сила. Теодор, теперь пробуй ты.       Риддл перешёл к другой паре, а Нотт поднял палочку:       — Colormut… Color Mutatem! — из кончика вырвалась пара искр, но ничего не произошло. — Тьфу…       Люси прищурилась:       — Какой-то ты странный сегодня. Ты же на Чарах любимчик Флитвика. Ничем не болеешь, Нотт?       — Да к чёрту, — буркнул он сквозь зубы. — Это всё Амбридж…       — А что она?       — Я… рассказал отцу в письме о том, что она творит. И, совпадение или нет, прямо сейчас у нас в домё доме идёт проверка. Инспекторы вломились, всё вверх дном переворачивают. Папа едва успел мне сказать через зеркало.       — Проверка? Что, в первый раз? В Малфой-Манор инспекторы ходят, как в гости. Это не повод киснуть.       — Знаю, но…       — Мы занимаемся, чтобы сорвать министерские планы! Так что никаких «но». Выше нос, Monsieur Нотт! Давай, сотвори эти чары хоть как-нибудь. А то я опять тебя тресну по голове и уйду курить.       Нотт тяжело выдохнул.       — Ладно, ладно, сейчас… Color Mutatio.       Занятие продлилось около двух часов. Под конец что-нибудь да получилось почти у всех. Уставшие, но довольные студенты начали расползаться. Уходили по одному, по два, чтобы не создавать большую толпу в коридоре. Но Люси пока в гостиную не собиралась — она, улучив момент, прошептала Риддлу, что надо поговорить. Спустя пятнадцать минут, кроме них двоих, в комнате осталась только Пэнси. Она сидела до последнего — видать, надеялась прогуляться с Риддлом до гостиной. Но и она, наконец, убралась, на прощание недовольно зыркнув. Люси с наслаждением зажгла долгожданную сигарету.       — Неплохо прошёл вечерок, а? Моё уважение. Не каждый так справится с ролью учителя.       — Заклятие Дезиллюменции действительно несложное.       — Притворяешься скромником? Брось. Мы же оба знаем — сегодня ты был хорош.       Риддл довольно усмехнулся.       — Так о чём ты, Малфой, хотела поговорить?       — У меня есть приятная новость. Но… — она склонила голову вбок, — я не скажу её просто так. Сначала мне кое-что нужно.       — И что же?       — Сегодняшнее занятие было довольно… полезно. Но мне не хватает какого-то огонька. Перчинки, — она выдохнула дым от последней затяжки и палочкой обратила окурок в пепел. — Ты понимаешь, о чём я?       — Вполне понимаю, — отозвался Риддл. Он расстегнул у горла мантию, снял, аккуратно свернул и положил на подушки в углу. — И на этот раз давай всё-таки постараемся соблюдать правила безопасности.       — Когда безопасно, не те ощущения, — Люси тоже скинула мантию. — Опасность меня заводит.       — И я всё ещё достаточно опасен, Малфой. Убедишься в этом?       Двенадцать шагов дистанции, палочки наизготовку, лёгкий поклон — и дуэль закипела.       И снова — шквал заклинаний Риддла, треск, гром, лучи и шары энергии, от которых затряслись стены. Люси метнулась за шкаф, укрываясь от шквала. Шкаф покачнулся — на неё свалилась стопка книг. Один увесистый том уголком рассёк ей плечо, но она отпрыгнула от других. Резким взмахом палочки Люси рванула с потолка люстру. С бешеным грохотом канделябр рухнул, стекляшки и свечи брызнули по всему залу. Риддл от люстры увернулся, но его окатило градом осколков. Стекляшки впились в рубашку, один резнул по щеке. Огонь от свеч перекинулся на ковры и подушки, пополз серый дым, противно запахло палёным пером.       Но, как и в прошлый раз, пожар никого не остановил. Дуэлянты продолжали кружить по залу, перепрыгивая огонь, и сыпать друг в друга градом заклятий. Риддл медленно, но верно загонял Люси в угол. Палочка в его руках беспрерывно вспыхивала. Режущее. Оглушающее. Паралич. Немота. Снова Режущее. Отталкивающие Чары. Люси лихорадочно читала жесты, уворачиваясь и парируя. В клубах дыма Риддл был, как бешеный дирижёр, управляющий самым безумным в мире оркестром. Как он держал такую скорость? Против него сработает только что-то простое и очень быстрое…       Люси рванула и подняла за край горящий ковёр, отчего угли с искрами посыпались на Риддла. Он заморозил огонь Леденящими Чарами. Люси в этот же миг широко размахнулась палочкой:       — Bombarda!       Палочка сверкнула синим огнём — от рукояти к кончику собрался мощный энергетический шар. Но прежде, чем шар слетел с кончика палочки, Риддл швырнул в соперницу тренировочный манекен. Люси изменила жест, направив в манекен «Бомбарду». Шар рванул, озарив голубым весь зал. Этот взрыв бы легко разнёс на кусочки гранитный валун, но только не чёртов чурбан, защищённый от разрушения. Деревянная башка влетела в Люси, как таран. Манекен сшиб её с ног, она проехалась по полу, цепляя осколки и жжёные перья. Стекло кололо спину сквозь рубашку, но это была лёгкая щекотка по сравнению с жестокой болью от удара.       — Expelliarmus.       И снова, как в лесу, палочка неудержимо вырвалась у Люси из руки. С красной вспышкой всё утихло. Люси сжала зубы, удивившись, что они все ещё на месте, и медленно села. Пнула в сторону манекен, придавивший бедро, потрогала своё лицо. Правая половина саднила от глаза до низа челюсти, разбитая губа кровила.       — Синячище будет, что надо, — хрипловато проговорила Люси. — Красотка.       Риддл подошёл к ней. Волшебной палочкой он собрал с щеки кровь, но на рубашке у него была ещё пара прорех с расплывшимися кровавыми пятнами.       — Ты меня тоже неплохо украсила.       — Значит, оба красавцы… Хоть сейчас на бал.       Люси, несмотря на боль, почему-то легко засмеялась, и Риддл подхватил смех. Он перебросил ей палочку и помог подняться. Они потушили остатки огня заклинанием «Аква Эрукто», нашли по целой, не сгоревшей и не мокрой, подушке, и присели.       — Когда-нибудь, — пообещала Люси, — я обязательно выиграю.       — Удачи, — хмыкнул Риддл, — я верю в твои силы, Малфой. А сейчас — что у тебя была за хорошая новость?       — Я беременна.       Его лицо так вытянулось, что она засмеялась опять. Риддл запрокинул голову, уставившись в потолок, и тяжело, тяжело выдохнул:       — Иди к чёрту!       — Поверил, а? Поверил же на секундочку!       — Нет.       — Нет? Ты бы видел свою рожу!.. — Люси перевела дыхание, унимая смех. — Ладно, к делу. Мне папа прислал письмо. По ходу следствия всплыл любопытный факт, что наш Хагрид — полувеликан. Теперь авроры под него копают, разнюхивают, кто его великаний родитель, из какого он поселения. Если чуть-чуть повезёт, по этому следу они найдут великана-убийцу, и с нас снимут все подозрения.       — Это и правда великолепная новость. Скорее бы чёртово дело закрыли. У меня и без него есть, о чём волноваться.       Люси правой рукой прижала к ушибу палочку с Чарами Заморозки, а левой рукой взяла сигарету.       — Ты с палочкой-то разобрался? Вроде бы, сегодня слетать хотел к Олливандеру?       Том задержал на Люси глаза, размышляя. Говорить или нет? Как она примет новость? И с какого момента ему вдруг стало не безразлично, как она примет? В одном, по крайней мере, он уже был уверен совершенно точно — тайну она не выдаст. К тому же, она у него в долгу, да ещё и обещала помочь.       Он рассказал Люси всё о походе к мистеру Олливандеру. Она слушала так, что даже курить перестала — сигарета погасла. Её светлые глаза округлились, как две полные луны.       — Пятьдесят три года… С ума сойти! Ты — из прошлого. И… как оно? Как тебе в девяносто шестом?       — Как всем остальным, — Риддл пожал плечами. — Мне не с чем сравнить — я своё время не помню.       — Что будешь делать?       — То же, что и раньше — выяснять, кто я такой. Теперь мне стало понятнее, где искать.       — Может, у привидений спросишь? Они, по идее, должны тебя помнить.       — Я уже спрашивал. Говорят, что не помнят. Либо лгут, либо их кто-то заставил забыть с помощью магии. Вероятно, он также убрал моё имя из Зала Наград. Кто и зачем это сделал? Что-то мне не нравится.       — Мне тоже. Но… послушай, пятьдесят три года — не такая уж древность. В школе наверняка остались и живчики с тех времён. Директор?       — Если б он хотел мне что-то объяснить — давно уже сделал бы это, — в голосе Риддла проскользнуло раздражение. — Люси, а ты не знаешь, как давно в Хогвартсе Хагрид?       — Хагрид? — она нахмурилась, но затем с пониманием закивала: — А в этом есть смысл. Полувеликаны живут дольше и стареют медленней обычных магов. Хагрид точно здесь уже работал, когда папа учился.       — Просто я сейчас вспомнил, что Хагрид вёл себя очень странно. Чем дольше я об этом думаю, тем больше уверен — он что-то знает.       — Тогда нагрянем на чай к мистеру Хагриду?       Вскоре Люси и Том, приведя себя в более-менее сносный вид, удалились. Домовикам, которые были обязаны навести порядок в Выручай-комнате, оставалось лишь посочувствовать.