Клуб Защиты Тёмных Искусств

      Вечером в понедельник, седьмого октября, Люси и Том подошли к дому лесничего. В наступающих синих сумерках окна хижины горели оранжевым, отражаясь в широких лужах вокруг. С началом второго месяца осени Хогвартс утонул в сплошной череде дождей. Люси шла по мощёной тропе осторожно, стараясь не зацепить жирную грязь, наползающую с обочин.       Том хмуро проговорил:       — Я не уверен, что от обычного разговора будет какой-нибудь результат. Ему достаточно просто всё отрицать. У нас нет ничего, что помогло бы его расколоть.       — Ну, имя моего отца — это, всё-таки, не «ничего». Особенно учитывая нынешние обстоятельства. Давай я хотя бы попробую.       Люси, поднявшись на каменное крыльцо хижины, громко пробарабанила в грубую дощатую дверь.       — Мистер Хагрид! Вы дома?       В хижине послышалось смутное шевеление, и через минуту дверь со скрипом приоткрылась. Первой из проёма вылезла косматая борода, а уж потом — сам лесничий. Судя по весьма заметному запаху алкоголя, вечер он проводил нескучно. При виде двух студентов с его опухшего лица сошла краснота, и оно стремительно приобрело нежно-серый оттенок, как пепел сигареты.       — М-малфой… И… ты!.. Вы чего здесь забыли?       — Есть разговор, — Люси решительно сделала шаг вперёд, всем видом требуя себя впустить. — Это очень важно. Вы захотите меня послушать.       Видимо, её уверенность вкупе с неожиданностью натиска дала результат. Хагрид, секунду помявшись, подвинулся. Люси, а следом за ней и Том, вошли в хижину.       Пахло внутри, с точки зрения Люси, довольно скверно — Хагриду, постоянно работавшему с животными, не помешало бы мыться чуть чаще. Его потный запах сливался с душком от дешёвой выпивки. Открытый огонь в очаге коптил, добавляя в коктейль дымную ноту. В середине комнаты стоял грубо сколоченный стол, на нём — кружка величиной с ведро и тарелка с кусочками ветчины. Стол покрывали пятна жира, сажи и Мерлин знает, чего ещё. Люси мельком оглянулась на Тома — его лицо выразило брезгливость. Чистюле обстановка явно не пришлась по вкусу.       — Я тут, энто… ужинал, — прогудел Хагрид смущённо. — Ну, раз уж пришли — говорите, чего вам надобно.       Том вступил:       — Вопрос очень простой. Вам известно обо мне что-то, чего не знаю я сам. Я хочу, чтобы вы рассказали мне всё.       Хагрид сразу же как-то поплыл, съёжился, точно снежная фигура в оттепель.       — Ничего… не знаю. Понятия не имею, о чём ты… Риддл.       И замолчал, точно воды в рот набрал. Во время этой неловкой паузы Люси вытащила пачку сигарет и нагло закурила.       — Вы, мистер Хагрид, такой молчаливый. Аврорам вот тоже не рассказали о важной детали — о вашем особом происхождении. Папа мне передал по секрету, что из-за этого ваши дела теперь очень плохи. Вопрос, придут ли за вами, уже почти что решён. Неясно только, когда, и какой именно у вас будет срок в Азкабане.       — Да… что, ч-чёрт побери… — от упоминания Азкабана Хагрид расклеился окончательно. — Мал… Малфой… Чего привязалась? Чего ты хочешь?..       — Когда на руках у авроров будут все доказательства, — Люси пустила облако дыма ему в лицо, — мой папа сделает так, что вы никогда не выйдете из тюрьмы… или же нет. Я могу попросить его проявить снисхождение. Дайте мне причину сделать это. Помогите моему другу.       Том проговорил ещё раз, уже прохладно, с нажимом:       — Расскажите всё, что знаете о моём прошлом.       Хагрид перевёл затравленный взгляд с Люси на Тома — и вдруг, как раненый зверь, зарычал:       — Прочь из моего дома.       — Я не уйду, пока не услышу то, что хочу, — твёрдо ответил Том.       Хагрид, однако, сдаваться не собирался. Он надвинулся на незваных гостей, сжав огромные кулаки, и зычно гаркнул:       — А ну, выметайтесь отсюда!       Люси на всякий случай нащупала в кармане волшебную палочку. Мясная гора внушала немалые опасения даже при полном отсутствии интеллекта, а может, именно из-за этого. А ну как ему из-за алкоголя реально сорвёт голову?       Но Тома рык лесничего не впечатлил. Он не только не отступил, а сам сделал шаг навстречу Хагриду. Его лицо сделалось неожиданно жёстким, тёмный взгляд вцепился в лицо оппонента, как острые клещи. Казалось, что это Том угрожающе нависает над Хагридом, а не наоборот. Интонацией он не выдал ни капли страха.       — Не смейте повышать голос. Если тронете меня или её хоть пальцем… мне продолжать, или вы сами догадаетесь о последствиях?       И снова случилось странное — Люси уже наблюдала такое перед злосчастным походом в Запретный Лес. В заплывших глазках Хагрида появился страх — очень, очень сильный страх. Его кулаки размером с голову Люси беспомощно затряслись, он съёжился, как побитый пёс. Казалось, еще немного — и зарыдает.       — Ты… ч-чёртов… Только что явился, а уже из-за тебя не оберёшься проблем… Всё, как раньше. Я ведь знал…       — Откуда вы меня знаете? Продолжайте.       Хагрид отвернулся от Тома, отступил назад и тяжело опустился на стул, точно ноги нетвёрдо его держали.       — Да в Хогвартсе я тебя знал — где ж ещё. Ты чудищем мелким был, а к пятому курсу вырос в большое. Живодёрил, вещи учеников отбирал, донимал со своими дружками всех, кто не мог дать сдачи. И главное ж, никогда тебя не ловили! Вся школа тряслась перед вашей гадкой компашкой. А вам и всласть, что боялись вас… Только когда главарь — то бишь, ты — сгинул невесть куда, все вздохнули свободно.       — Сгинул? Как это случилось?       — А мне почём знать? Исчез Том Риддл — и поделом! Много кто этому рад был. Девочку только жалели…       — Какую девочку? Почему жалели?       — Так ты ж убил её напоследок! Студентку. Что, и это забыл?       — Я… убил кого-то в школе? — Том изумлённо вскинул брови. — Мне нужны подробности. Как именно это случилось?       — Я слыхал, что её нашли мёртвую. Рядом с телом бедняжки дневник твой валялся — так и поняли, что ты тут замешан. Вдобавок, тебя самого с того дня никто и не видел… вот до сих пор.       — Мой… дневник? — Том приходил во всё большее недоумение. — По-вашему, я бы оставил на месте преступления… свой дневник? Зачем?       — А мне почём знать, что у тебя в голове творилось? Может, похвастать хотел. Все знали, каков твой нрав. Я не пойму, почему директор сейчас обратно тебя пустил… Добрый он больно. Шанс тебе хочет дать. Только с тобой уж всё ясно давно.       Люси шагнула вперёд, встала с Томом плечом к плечу:       — Уж кому-кому, а не вам обвинять другого в убийстве! Я уверена, что это вы притащили чудовище в лес возле школы.       — Ишь, языкастая! Чудищем не того обзываешь… Грошик… великан — он добрый! Он пальцем бы никого не тронул! Он ведь малыш… ребёнок ещё совсем. Это Риддл первый ему больно сделал. Твоему дружку всегда страсть, как нравилось беззащитных мучить.       Хагрид говорил совершенно искренне, Люси слышала это. Он не пытался себя обелить, скинуть ответственность за чужую смерть на кого-то другого. Нет, он действительно верил, что великан ни в чём не виновен. От этого осознания Люси остобленела настолько, что даже слов не нашла. А Том холодно процедил:       — Мистер Хагрид, я, в отличии от вас, действительно не помню наше прошлое знакомство. Однако теперь я знаю достаточно, чтобы быть уверенным — в Азкабане вам самое место.       — Я не понял, — Хагрид сдвинул кустистые брови, — вы чего торчите здесь до сих пор?.. Всё услышали, что хотели. Больше я ничего не знаю. Шли бы уже…       Том, переглянувшись с Люси, коротко кивнул в сторону выхода.       После нестерпимой духоты в натопленной хижине влажный, холодный воздух снаружи омыл лёгкие, как освежающий душ. В темноте вовсю лил дождь, потому Люси накинула капюшон, и Том тоже. По уже знакомой мокрой дорожке они зашагали к светящему жёлтыми окнами замку. Том, погружённый в хмурую задумчивость, проронил:       — Всё вышло лучше, чем я ожидал. По крайней мере, услышал хоть что-то. Не знаю только, сказал ли он правду.       — Хагрид похож на гибрид медведя и тролля, но не на лжеца. Чтобы врать, нужны хоть какие-нибудь мозги.       — По-твоему, я действительно кого-то убил?       — Расслабься — я не осуждаю. Что бы там ни болтал Хагрид, ты не похож на того, кто убьёт без серьёзной причины. К тому же, всё равно это осталось в прошлом. Давай подумаем лучше, что делать дальше. У тебя есть идеи?       Том медленно покачал головой:       — Пока ничего определённого. Но когда Хагрид упомянул мой дневник, я будто бы на миг его увидел перед глазами. Тетрадь в твёрдой чёрной обложке. Я… думаю, что должен попробовать отыскать его.       — Спустя пятьдесят три года? По-твоему, бумажная книжица сохранилась?       — Почему нет? Она, всё же, имела отношение к чьей-то смерти. Дневник должны были оставить, как улику. Может, он до сих пор где-нибудь у завхоза в запасах лежит?       — Залезть в кабинет завхоза, — задумчиво проговорила Люси. — Если б я ещё планировала вылететь из школы — был бы шикарный шанс. Отвратительный тип этот Филч, да ещё и с жабой душа в душу спелся.       — О завхозе даже не думай. С ним я уж точно сам разберусь.       Следующая неделя для Люси прошли по горло в скучных школьных делах. Раз уж она решила пока что остаться в Хогвартсе, настала пора разгребать целый ворох долгов по учёбе. Она сидела вечерами в библиотеке, писала бесконечные эссе и даже, к немалому изумлению преподавателей, приходила на отработки. Примерный староста Рабастан от души радовался, что сестрица взялась за ум. Люси в ответ на его поддержку уныло вздыхала и думала о занятиях повеселее, чем писанина. К примеру, дуэли. Следующий сбор их секретного клуба должен был состояться в четверг вечером.       Четверг, семнадцатое октября, начался с замечательных новостей. Ночью какие-то смельчаки забрались в кабинет Амбридж и забросали его навозными бомбами. Инспекторша впала в такую ярость, что оказалась не в состоянии вести лекции, потому пары Защиты от Тёмных Искусств отменили. После обеда в слизеринской гостиной витал радостный шепоток, ощущалось общее приподнятое настроение. Люси бодро плюхнулась на диван к Муфалде и Рабастану.       — Не хочешь ли, братец, позвать людей в Комнату чуть пораньше? Жаба отменилась, так что сегодня у нас полно свободного времени.       — Или можем собраться своей компанией, — отозвался Том с кресла. — Ты, я, Люси, Муфалда. Я бы порепетировал, как учить других. Мы приступаем к Невербальным — это сложная тема, особенно применение на дуэлях.       — Не такая уж и сложная, — фыркнула Люси.       — Да, да — я помню, что в дуэлях ты лучше всех остальных, — вздохнул Том, а затем мягко добавил: — Но хуже меня.       — Гордись, пока можешь. Я над этим работаю.       — Я смотрю, — Рабастан перевёл глаза с Тома на Люси, — вы двое успели здорово подружиться.       — Дружить с ним? — Люси скептически поморщилась. — Ну нет. Нас связывает только секс, и ничего больше.       — Не обольщайся, дорогая, — Том безразлично пожал плечами. — Я бы не сказал, что «связывает». Для меня ты просто развлечение на раз-другой.       Рабастан закатил глаза:       — Я всего лишь порадовался, что Люси нашла приятеля в Хогвартсе, кроме меня. Я помню, ты поначалу вообще не хотела ни с кем общаться.       Муфалда деликатно вмешалась:       — Так мы идём в Комнату или нет? Если идём — давайте уже собираться.       Но планам не суждено было исполниться. В эту же минуту в руки Рабастана спорхнул самолётик-записка. Он развернул листок, прочитал и растерянно переглянулся с товарищами.       — Это послание от Амбридж. Старосты должны собрать через полчаса всех, у кого отменились пары, в Большом Зале.       Том нахмурился:       — Зная Амбридж, дело пахнет довольно скверно.       — Конечно, — буркнул Рабастан. — Как ещё ему пахнуть после того, что сегодня случилось с её кабинетом?       Амбридж встречала учеников за кафедрой в Большом Зале, как обычно, обряженная в розовое с головы до пят. Кроме класса Люси, в Зал явились студентов тридцать с разных курсов и факультетов.       — Итак, дети, кхе-кхе… Пожалуйста, присаживайтесь. Все на свои места.       Столы — четыре факультетских и преподавательский — были непривычно пусты. Ни приборов, ни еды, ни пёстрой толпы, поглощающей эту еду. Тридцать человек в огромном помещении практически терялись. Вдобавок, в зале не было ни единого преподавателя, кроме Амбридж. Всё это интуитивно вызвало в Люси странное, очень тревожное чувство. Вместе с однокурсниками она села за слизеринский стол. Недоумённый шёпот стих, когда Амбридж заговорила.       — Вы, дети, наверняка уже слышали о сегодняшнем происшествии. Нападение на инспектора — это не просто школьная провинность. Это настоящее преступление. Сейчас вы увидите, как я разбираюсь с малолетними преступниками. Мистер Филч!       Взмахом волшебной палочки инспекторша распахнула дверь зала. На пороге уже стоял завхоз Филч — противный тип с морщинистым лицом, острым носом и блестящей плешью в седых волосах. Бок о бок с ним возвышались два… полувеликана? полутролля? Если это всё же были люди, они отличались внушительным ростом и грубыми, неприятными лицами. Перед Филчем и дуболомами стояли три пойманных нарушителя. Два мальчика в красных галстуках Гриффиндора — один лопоухий, худой, а второй покруглей. Между ними — девочка в синем галстуке, с русой косичкой. Обычные дети, не старше третьего курса на вид, но руки у них были связаны толстыми путами, как у каких-нибудь опасных убийц.       По кивку Амбридж процессия, ведомая Филчем, проследовала между столами к свободной площадке у кафедры. На вид всё это сильно напоминало не воспитательную беседу в школе, а настоящую средневековую казнь. Дети, белые, как мел, тихонько всхлипывали, дуболомы бесцеремонно их волочили за шиворот. Все они выстроились рядком перед Амбридж. Она, обведя участников «казни» медленным взглядом, расплылась в довольной улыбке.       — Объявляю благодарность мистеру Филчу за помощь в поимке преступников. Также, пользуясь случаем, представляю всем мистера Крэбба и мистера Гойла. Они откомандированы из корпуса моей личной охраны. Мистер Филч неоднократно жаловался, что вы, дети, плохо себя ведёте, относитесь к нему неуважительно. Потому мистер Крэбб и мистер Гойл будут ему помогать в поддержании дисциплины.       Мистер Филч оскалил редкие зубы — его лицо не выражало ничего, кроме счастья.       — Да, да, госпожа инспектор! Теперь-то у нас дисциплина наладится! Маленькие паршивцы совсем потеряли страх! Слышите, вы? Скоро мы с Генеральным Инспектором приведём эту школу в приличный вид!       — Я верю, дети, — снова запела Амбридж, — что достойные волшебники вырастают только в условиях полного соблюдения правил и строгого распорядка. Увы, Хогвартс пока далёк от этих условий. Я не раз наблюдала серьёзные нарушения дисциплины, пренебрежение к запретам, неуважение к старшим. Я намерена с этим бороться самыми жёсткими методами. Мистер Филч! Прошу вас, приступайте к наказанию. Десять ударов розгами каждому нарушителю.       — С удовольствием, мадам Генеральный Инспектор. С величайшим удовольствием. Эй! — он свистнул одному из дуболомов. — Тащи сюда лавку.       Тот выволок пустую скамью из-за преподавательского стола и с грохотом опустил перед кафедрой. Второй дуболом, тем временем, подхватил за шиворот лопоухого пацана. Филч сорвал с него мантию и задрал рубашку. Мальчик отчаянно брыкался и вырывался, но руки дуболома даже не дрогнули.       — Держи его! — взвизгнул Филч. — Вот так. Не вырвешься, негодяй!       Совместными усилиями бедного ребёнка растянули по скамье. Филч вытащил из-за спины длинный свёрток, а из свёртка — прутья. Первый удар просвистел, оставив на голой спине отчётливый красный след. Мальчик душераздирающе закричал. Одного этого крика должно было хватить, чтобы всё прекратилось, чтобы потолок рухнул чёртовым палачам на головы. Но… ничего не прекратилось. Рядом с первой полосой легла вторая, а потом ещё и ещё. Люси могла бы отвернуться от гадкого зрелища, не смотреть, как сделали многие, но что-то мешало ей. Вместо этого она, наоборот, раскрыла глаза широко. С каждым криком у неё внутри тоже что-то кричало и обрывалось.       Мальчика на скамье вскоре сменили его товарищем, а затем и до девочки дошла очередь. В глазах и ушах у Люси вся сцена уже слилась в одно отвратительное, тягучее, буро-красное мельтешение. Из этой массы, словно пузырь на поверхности мерзкого варева, проступала толстая морда жабы. Лицо Амбридж раскраснелось, её глаза блестели лихорадочным огнём, щеки горели, ноздри тяжело раздувались.       — …Я надеюсь, кхе-кхе, что выразилась достаточно ясно. Вы, дети, должны знать своё место. Если кто-нибудь ещё раз покусится на мою собственность, будет не символических «десять ударов», которые заживут, как на пёсике, через пару дней. Будет уже другой разговор, серьёзнее. Все, свободны.       В тот вечер собрание в Выручай-комнате пошло совсем не по плану. Никто не хотел, да и не мог, приступать к тренировке. Все думали и говорили только о том, что случилось днём в Большом Зале. Дафна, зарывшись в подушку лицом, навзрыд плакала.       — Так нельзя… нельзя. Надо было остановить их… Почему никто не остановил их?.. Они избили детей, как каких-нибудь... маглов... Какое ужасное унижение...       Муфалда обнимала её и бормотала что-то успокоительное, но и сама была на грани. Розье хмуро проронил:       — Вряд ли жаба посмеет вытворить что-то подобное снова. Вы бы слышали, как МакГонагалл на неё орала. С этим сейчас разбирается педсовет.       — А толку-то? — возмутился Найджел. — Всё уже сделано! Мы этому позволили случиться!.. Чёрт! — он пнул подушку так, что она врезалась в стену. — Почему мы позволили ей? Мы сильнее. Нас столько, что мы легко можем завалить жабу и всех её прихвостней. Как насчёт того, чтобы поймать её, отвести куда-нибудь в лес и как следует проучить?       — Найджел! — позвал Рабастан. — Все! Послушайте! Нападать на неё в открытую — это не выход. Это безумие, которое причинит куда больше вреда нам самим.       Люси порывисто приблизилась к Рабастану и с раздражением бросила:       — Я понимаю, братец, почему ты пытаешься всех успокоить. Но Найджел прав. Бояться вот так — это не дело.       — Ты уже испытала на себе её наказание Чёрным Пером. Я не хочу, чтобы это повторилось.       — ПУСТЬ ЗАСУНЕТ СВОЁ ПЕРО СЕБЕ В ЗАДНИЦУ! — заорала Люси. — Я не буду её бояться!       Заорала она так, что все затихли. А Люси сбросила с плеча свою сумку, вывернула наизнанку и выхватила из кучи вещей нож для резки пергамента.       — Ты что творишь? — растерянно пробормотал Рабастан.       На глазах у всех Люси вдавила лезвие в тыльную сторону кисти — туда, где белой блестящей вязью вилось проклятое «Я должна подчиняться». Тоненький кончик легко прорезал кожу и выпустил кровь. Люси сжала зубы с такой силой, что могла бы в этот миг прокусить железо. Между «я» и «должна» она вывела слово «не». Боль от ножа обжигала, но вместе с тем гасила другую, более злую и страшную боль глубоко внутри. Закончив, Люси высоко подняла кулак и показала всем. Кровь капала с букв на её запястье, пачкая манжет рубашки.       — Мы должны расквитаться с ней. Если больше никто не захочет — тогда я сама расквитаюсь с ней!       — Я думаю, Люси, — Том как-то незаметно оказался рядом, — что ты несколько недооцениваешь желание остальных сделать то же самое. Раз заниматься по плану никто не хочет — сегодняшний урок мы посвятим обсуждению этой проблемы. У меня как раз появилась одна идея…       Присутствие Тома слегка успокоило Люси. Она выдохнула, коротко кивнула, и, как все в Комнате, приготовилась слушать.