? "
на этом письмо оканчивалось. на лице брюса изобразилось смятение. что это было? зачем загадочнику присылать такое письмо? он нахмурился. больше всего брюса беспокоил тот факт, что он не понимал его мотивов. однако, помимо озадаченности, в его голове было кое-что еще. любопытство. все рассуждения, содержащиеся в письме, были полностью логичны и вдумчивы. он знал, что у загадочника совсем не низкий интеллект, но в этих словах было что-то больше интеллекта. это была рациональность. брюсу всегда казалось, что загадочник фанатичен и что он не совсем понимает, насколько тяжкие деяния совершает. но тут он видел расчет. хотел ли он, убивая, стать той самой «силой», о которой говорил? было ли это чем-то большим, чем месть? покрытые черным тоном глаза выглядели устало, но поблескивали в полумраке. брюс аккуратно сложил листок и поместил обратно в конверт. что бы это ни было, письмо стоит сохранить. оно может пригодиться, если вдруг загадочник все же задумал что-то, ведь в письме могут храниться подсказки. брюс собирался вернуться к работе, но его взгляд случайно упал на время в одном из экранов. 2:56 am. по пещере разнесся вздох. неудивительно, почему он чувствует себя настолько уставшим. может, и правда стоит отложить дела на завтра. если он перестанет спать ночью, у него пропадут всякие силы, а ему их нужно слишком много, чтобы так просто ими пренебрегать. он медленно встал из-за стола. теперь он почувствовал, как болит его шея от долгой неподвижности. нужно заняться тренировкой и ложиться спать. каждый новый день несёт больше дел, чем предыдущий. нужно знать цену своим усилиям. *** в это утро расслепить глаза было особенно тяжело. в голове у брюса стоял туман. прошло несколько дней с момента, когда он получил письмо, и он уже почти забыл об этом, так как никаких тревожных новостей не поступало. и сегодняшний день начался с мыслей о том, сколько всего предстоит сделать. гора задач, как и в любой другой день, в общем-то. его только радовало, что ему не приходится заниматься бумажной волокитой. потому что ей занимался альфред. святой человек. сейчас брюсу было нелегко проснуться, поэтому мысли текли медленно. «сегодня… вроде как встреч нет. но нужно наведаться в тауэр… потом нужно увидеться с гордоном. вечером как-то рассчитать время, чтобы хватило на патрулирование и работу над ситуацией в полиции… ах да. я забыл про еду. опять». брюс медленно поднялся с кровати, сонно щурясь прошел по коридору и сел за стол с таким хмурым выражением лица, что альфред поначалу сомневался, стоит ли его беспокоить. однако все равно заговорил. — доброе утро и приятного аппетита, мастер брюс, — тот на него даже не посмотрел, — вы, кажется, не в настроении. понимаю, ведь день предстоит длинный. однако я все же должен вас уведомить, что вам пришло еще одно странное письмо. теперь уже брюс поднял взгляд, и к напряжению в его лице добавился немой вопрос. — еще одно от эдварда нэштона. в прошлый раз вы выразили желание прочесть такое. и, конечно же, в этот раз письмо так же тщательно проверено, так что можете так не волноваться, — он протянул конверт. — я и не волнуюсь. ты достаточно знаешь о том, насколько это может быть опасно. особенно теперь, — альфред приподнял бровь. — спасибо, что сообщил. я прочту. дворецкий едва заметно вздохнул. — только поешьте прежде, мастер брюс. брюс хмыкнул. это должно было быть «я тебя понял», но прозвучало скорее как «уйди поскорее». и альфред ушел. он всегда понимал его без слов. брюс развернул бумагу, и увидел, что вместо одного листа внутри лежало два. оба заполненные. он был заинтригован, и на этот раз интерес перевешивал тревогу. после предыдущего письма не произошло ничего опасного. что же на этот раз? все было исписано, как и прежде, но брюс отметил теперь, что почерк неровный. он искажался: от маленьких и тесных до больших и почти печатных букв. строчки уходили то вниз, то вверх. выглядело это так, словно у загадочника менялось состояние в процессе написания. не задумываясь взяв стакан, брюс сделал глоток апельсинового сока и начал читать. «каждый из грехов равномерно распространен по городу, словно вирусы в крови. а, как известно, вирусы — паразиты. они живут, питаясь за счет организма. устройство готэма такое же. получается, грехи, так же, как и вирусы, не могут жить без клеток данного организма. в нашем случае без людей и их недостатков. однако болезнь можно излечить. и главный механизм лечения организма — лейкоциты, которые производит сам организм. а значит, организм лечит сам себя. значит ли это, что готэм тоже способен излечить сам себя? по моему мнению, вполне. ранее я описывал каждый из «вирусов». убийства, насилие, воровство и обман. 1. убийства. наверное, самый неоднозначный из всех грехов, так как рождается из огромного количества обстоятельств, и такого же количества возможных мотивов. самое частое для готэма — это устранение неугодных. но иногда убийствам предшествуют остальные грехи. к примеру, девушек убивают после изнасилования. или, если операция по краже сходит с изначального плана, убивают всех, кто встает на пути или может помешать. в целом, в обоих случаях это тоже своего рода устранение неугодных. но не будем слишком углубляться в детали. по крайней мере, сейчас. 2. насилие. чаще всего, если не всегда, появляется из подавляемых эмоций. любое причинение боли движимо эмоциями. даже так называемая аутоагрессия тоже произрастает из подавляемых эмоций. так что все, что связано с насилием, объединено одним механизмом работы. 3. воровство. логично предположить, что воровать люди начинают от невозможности прокормить себя или кого-то еще. но гораздо чаще воруют из-за алчности. человеку свойственна жадность, это особенность эволюции любого существа. однако, если не контролировать любое условно положительное качество, оно превратится в крайность. а любая крайность разрушительна. 4. обман. [неразборчиво] стоит разобрать подробно каждый из этих пунктов. но, так как написано уже и так больше чем нужно, я оставлю это на будущее.? "
брюс сложил листки, и замер, не поднимая взгляда. он уже совсем забыл про сок, как и про завтрак в целом. что в голове у этого человека? брюс задавался этим вопросом и прежде, но сейчас его это волновало сильнее, чем ранее. загадочник пишет столько рассуждений как будто без какой-либо причины. он ничего не просит, ничего не рассказывает, он даже не обращается к его получателю. это больше похоже на эссе, чем на письмо. однако… его мысли все еще звучат разумно и вовсе не фанатично. даже создается ощущение, что автор письма не болеет, настолько эти мысли ровные, последовательные и логичные. брюс еле заметно усмехнулся. ни один преступник еще не казался ему настолько противоречивым. ведь многие убеждения, описанные в письме, были близки ему самому. значит ли все это… что загадочник достаточно рационален, чтобы понять то, во что верит бэтмен? он снова нахмурился. нужно сохранять бдительность. надеяться на разумность террориста слишком опрометчиво с его стороны. брюс наконец-то поднял взгляд. он же собирался поесть. точно. хорошо, что альфреда не было рядом, иначе он бы снова начал ворчать. наконец он приступил к завтраку, затем быстро собрался и направился выполнять свои обязанности, весь день преследуемый мыслями о том, что будет в следующем письме, и будет ли оно вообще. *** письма действительно продолжили приходить. примерно раз в 4 дня брюс получал конверт с записями. он вчитывался, анализировал, как бы всматриваясь в картину мира в голове загадочника. его интерес не угасал, ведь чем больше он изучал, тем больше напрягался. и напрягался он вовсе не от мыслей о том, что этот преступник замышляет что-то; он уже почти об этом не думал. брюс напрягался, потому что он все больше убеждался в том, что есть надежда на разумность загадочника, и что-то внутри него нашептывало ему о том, что надо дать ему шанс. несмотря ни на что, у загадочника был бриллиантовый ум, и он мог послужить спасению города, а не его уничтожению. так брюсу хотелось верить. его преследовала эта незримая надежда. он злился на себя за это. он столько раз говорил себе, что никому нельзя доверять, что нужно быть обстоятельным и расчетливым, не поддаваться эмоциям, но продолжал щадить преступников. и теперь не мог себя пересилить. к сожалению, загадочник звучал для брюса слишком родственно. он слышал в его словах отголоски собственных мыслей. если он хотел таким способом завоевать его расположение, то он достиг цели. брюс понимал все риски, понимал, что это все может быть уловка, понимал, что такой человек способен на что угодно. но он хотел ему верить. хоть и сам себе не желал в этом признаваться. «…сложно сказать, что именно должно произойти, чтобы изменилась судьба готэма. я долгое время пытался понять это, придумать, как решить настолько глобальную проблему. сначала я думал, что проблема в одном человеке. но он умер. а проблема осталась. мне пришлось анализировать дальше. и я пришел к выводу, что виноватых больше, чем мне казалось изначально. в конце концов я понял, что виноваты все жители этого города. каждый. поэтому решение должно идти изнутри, и менять нужно фундамент. а фундамент в нашем случае — это мышление. с людьми нужно взаимодействовать, говорить, объяснять, сталкивать их с правдой. окунать головой в ледяную воду. реальность болезненна, но неизбежна. концепт безмолвной кары интересен, но неэффективен. нужно подключать все: телевидение, газеты, книги, публичные выступления, локальные и масштабные мероприятия, известные фигуры. нужно поразить хищника его же клыками. для этого и нужна медийность. поэтому воздействие из тени не так действенно, как хотелось бы. нужно делать все возможное, но делать это поступательно. и уверенно. все делать уверенно. как я и пытался.? "
брюс опустил вложенную в руки бумагу. он смотрел в пустоту. действия загадочника действительно не были только местью за плохую жизнь. это были шаги плана, построенные на идеологических умозаключениях. в них была максимально возможная объективность, так как это все было продумано, переварено, переосмыслено сотни раз. это было видно между строк. практически вымученное мировоззрение. вымученное мировоззрение у измученного человека. да, загадочник пришел к этому только преодолев огонь и воду. брюсу врезались в память его слова про обглоданные пальцы и смерти от холода. про жизнь в детском приюте. загадочник мыслил стройно, но из-за пережитой боли все в его размышлениях было окрашено в черные тона. для него готэм был адом на земле, и теперь он не способен на надежду на исправление «грешников». или способен? он верил, что положение можно изменить, и в его голове был только один вариант разрешения: казнь всех главных «грешников» ради призыва к осмыслению проблем города. но может быть… может быть загадочник мог бы понять, что это не единственный вариант? брюс одернул себя. какого черта он вообще думает об этом? не он ли противостоял загадочнику? не он ли засадил его в аркхэм? он замер. ведь у них была общая цель. нужно ли вообще это противостояние городу? или загадочник мог бы принести ему пользу? а что если… брюс надавил на глаза пальцами. он понимал: ему придется признать правду, которая сидит в нем уже очень давно. а правда заключалась в одном. он хочет переубедить загадочника. эта мысль зрела и росла в нем с каждым новым письмом. с самого начала. правда в голове брюса это звучало немного иначе. себе он мог признаться только в том, что «стоит использовать загадочника на благо города». но теперь он знал, что делать. в его голове уже был примерный план действий. хоть и всякий раз, когда он об этом думал, ему хотелось раздраженно рычать. он думал о том, что теперь на нем очередная задача, о том, что он зря надеется, о том, что он тратит драгоценное время на авантюру. и все равно делал. все равно планировал. была в этом и частичка инфантильности. ему хотелось верить в то, что даже самые отъявленные преступники способны на правильные поступки. и сейчас у него появился шанс помочь этому сбыться. по большому счету, он бы и не стал об этом даже думать, если бы не письма. загадочник ухватил за слабое. и это злило брюса еще сильнее. теперь он думал об этом даже на работе, даже в патруле. в нем поселилась искренняя, почти что детская надежда. обычно он не позволял себе таких вольностей. он должен «мыслить холодной головой» и «принимать правильные решения». но сейчас внутренне он верил, что это и есть правильное и обдуманное решение. *** альфред подмечал изменения, и даже озвучивал их. конечно же брюс не рассказывал ему о том, почему он «пребывает в столь вдохновленном состоянии духа». не будет же он рассказывать, что он собирается сделать что-то настолько легкомысленное. брюсу было стыдно даже прокручивать это в голове, а уж тем более говорить об этом. хотя, зная проницательность дворецкого, он бы не удивился, если бы тот догадался о том, что причина кроется в письмах. и сегодня альфред сказал ему, что брюс особенно оживлен. это было неудивительно. ведь сегодня был день, когда он собирался осуществить задуманное. ему нужно было рассчитать время. это было важно, так как его бы не хватило на все дела. надевая пальто на офисный костюм, он обратил внимание, что его руки в поту. он был взволнован. вся жизнь в роли бэтмена была для него откровением, но сейчас он поступал, выходя за рамки привычной справедливости. и это столько же стыдило, сколько захватывало дух. да, он был взволнован. в тауэре он несколько раз чуть не взрезался в сотрудников, пару раз переспрашивал, что ему говорят и чуть не пролил на себя кофе. сосредоточиться было непосильно сложно. про себя он старался подобрать слова, продумать возможные ответы и при этом не выставить себя дураком. это увлечение ощущалось, как ставка в казино. брюс не страдал лудоманией, но теперь он понимал, как ощущается этот "азарт". все схоже. ты ставишь на кон деньги, не зная наверняка, потеряешь ли ты их все или получишь намного больше. только ставка не на деньги, а на милосердие. и этот энтузиазм поджигал брюса, словно спичкой. он не привык к такому. ему вообще не свойственны сильные эмоции. хотя он чувствует многое, он никому этого не показывает. даже самому себе. особенно самому себе. да, он волновался. он рисковал своей жизнью каждый божий день. но сейчас все было иначе. рисковать своими надеждами ему еще не приходилось. это глубоко личная уязвленнось. брюс создал себе установку, что должен принимать только правильные и взрослые решения. ведь он правильный и взрослый. и даже больше. он возложил на себя тяжелую ответственность, и теперь не давал себе права на ошибку. а сейчас, когда ситуация касается его идеалов, ошибиться было еще страшнее. а ему нельзя бояться. поэтому он отгонял все «лишние» мысли. продуктивная работа невозможна без решительности. брюс вышел из башни и направился в сторону аркхэма. пора действовать. он заранее посмотрел часы приема поситителей и закончил свои дела ровно к 4 pm. оставалось только перевоплотиться в бэтмена. к воротам он подошел уже в броне. охранник смотрел на него изумленно, но не сказал ни слова, когда проверял его на наличие оружия. брюса волновал тот факт, что ему будет нечем обороняться в критической ситуации, но встроенный бронежилет унимал это волнение. итак, он наконец в здании. обратного пути нет. в регистратуре он сообщил, что пришел на прием к эдварду нэштону. администраторы выглядели напуганными. непонятно, чем больше: костюмом или испепеляющим взглядом. ему сказали ожидать в приемной. и он пошел по тускло освещённым коридору к одной из камер, в которых обычно встречают преступников. он был зол. хотелось то ли развернуться и уйти дальше делать дела, то ли разбить кому-то лицо. только не осуществлять эту глупость. и вот он у стекла. сел на стул, глубоко вздохнул, помассировал виски и выровнял дыхание. он готов. сейчас или никогда. послышались размеренные и небыстрые шаги. призрачная фигура садится перед брюсом. у загадочника очень узнаваемый взгляд. в глазах спокойствие, а на лице улыбка. легкая, почти невинная. а за всем этим буря. ее не видно на первый взгляд, но она чувствуется сквозь. он еле наклоняет голову вбок и кладет руки на стол. – здравствуй, бэтмэн. сколько лет, сколько зим. его голос звучит слащаво. он говорит медленно и растягивая слова, как будто кокетничает. после недолгой паузы он продолжает: – должно быть, у главного героя города много забот... так что же он забыл в пристанище "больных ничтожеств"? слова колкие, но выражение лица нисколько не меняется. все та же напускная кокетливость. и вопрос такой, словно это не он прислал брюсу с десяток писем. это действует на нервы, но тот уже принял решение. – у меня предложение. сделка, если хочешь. если ты будешь исправно принимать лекарства и ходить на терапию, я буду иногда приходить и рассказывать подробности недавних преступлений и детали их расследования. согласен или нет? эмоция наконец-то поменялась. загадочник замер, улыбка почти стерлась с его лица. теперь он выглядел смятенным и напряженным. слова брюса явно сбили его с толку. – что... - он пытается подобрать слова, - с чего вдруг такое предложение? "теперь-то не такой самодовольный", – хмыкнул про себя брюс. – несмотря на все прошлые события, я не могу не отметить, что у тебя сильный аналитический мозг. загадки — не просто твой образ, это твое кредо. а расследование преступлений тоже своего рода загадка. я решил, что с тобой оно будет продвигаться быстрее, - брюс отвел взгляд на мгновение, - и я решил, что так ты можешь искупить вину перед готэмом. хотя бы ее часть. ты можешь быть полезным. загадочник растерянно выдыхает, а затем снова усмехается. – а зачем это нужно тебе, человек-возмездие? брюс мнется. ему тяжело даже самому себе ответить на этот вопрос, а озвучивать ответ загадочнику еще тяжелее. но он собирается с мыслями, и отвечает. он так много работал не для того, чтобы спотыкаться о вопросы. – даже самые злостные преступники могут послужить на благо города. я хочу приложить к этому руку. и я решил, что из всех преступников у тебя больше всего потенциала. загадочник отрешенно смотрит перед собой. он не смотрел в глаза все это время, но теперь как будто неосознанно прячется. – потенциала... - он поднимает взгляд с новой эмоцией на лице: решимостью, - это интересно. тебе никогда не казалось, что ты берешь на себя слишком много? брюс хотел было огрызнуться, но собеседник продолжил. – тем не менее... - он снова расплывается в улыбке. - для меня честь работать с бэтменом... быть частью команды. брюс изо всех сил старается не показывать свое раздражение. правда даже так в целом его лицо бы и не поменялось. – значит, договорились? загадочник вернулся к прежней кокетливости. только теперь он наконец-то посмотрел брюсу прямо в глаза. – договорились, - почти пропел он. – отлично. я приду через неделю и проверю, соблюдаешь ли ты условия договора. в противном случае он будет недействительнен. все понятно? тот молчит. и улыбается. смотрит как будто сквозь. а потом отвечает так тихо, что брюс едва смог разобрать слова: – аминь. тот теряется на секунду, а после устало вздыхает. – сочту это за согласие. брюс встает с металлического стула и тихой поступью направляется к двери. он чувствует прожигающий спину взгляд, но покидает комнату, не оборачиваясь. по дороге домой он не мог отделаться от мыслей, какой он дурак, что связался с этим человеком. все это слишком рискованно, опрометчиво и глупо. но вот он здесь, и идет только вперед. потому что у него нет возможности отступать. и, что более важно, нет права. так он решил для себя очень давно.