Цитируя Гёте

«Вот бы он смог услышать, когда я буду петь. Может, это могло бы стать толчком в наших чисто профессиональных отношениях. Признание без слов. Просто какой-то театр немого кино». «Надежда и желание взаимно подстрекают друг друга, так что когда одно холодеет, то и другое стынет, и когда одно разгорается, то закипает другое». Ф. Петрарка Вот с такими мыслями Лиза и пришла пятого декабря в университет, первым делом подойдя к стенду с расписанием пар, чтобы, конечно, проверить, будет ли объект ее воздыхания сегодня на лекциях. Ее молитвы были услышаны: четыре лекции. При виде фамилии Антонов девушку прошиб пот, к горлу подступил комок: ее надежда сменилась страхом, а желание – отрицанием. Зачем ему это видеть, слушать ее признание посредством удачно выбранной песни? Кому станет от этого легче – ей? Снова борясь со своими мыслями, девушка не замечала снующих рядом людей и очнулась только при звуке знакомого голоса: - Елизавета, доброе утро. Как идут дела с дипломом? Совершенно пустой и бессмысленный взгляд обратился к Антонову, который в одну секунду оказался рядом. Его невозмутимое выражение лица смутило Говорову, поэтому она смогла лишь выдавить из себя несколько слов: - Здравствуйте. Дела продвигаются хорошо. Первая глава почти дописана. Забыла Вам на почту отправить, простите. «Что это, обеспокоенность в его глазах? Я выгляжу так, что меня хочется жалеть?» Нет, выглядела она прекрасно: черный комбинезон запросто мог бы показаться последним писком моды с достаточно смелым для Лизы треугольным вырезом и обтягивающей талией, нюдовый макияж с акцентом на губы подчеркивал ровные черты лица, волосы были забраны в высокий хвост, демонстрируя тонкую шею. - Лизок, ну вы готовы с Андреем сегодня выступать? Откуда ни возьмись, как вихрь, подлетела Даша, вывалив всю имевшуюся у нее информацию, за что Лиза готова была не выступать, а убить ее. Мужчина бросил быстрый взгляд на объявление о намечающемся вечере лирики и, словно улыбнувшись сам себе, пошел на свою лекцию, оставив девушек разбираться. Лиза закрыла лицо руками и сосчитала до дести, чтобы привести в порядок нервы. - Готова, Даш, готова вырвать твой болтливый язык и сжечь его в камине на нашей даче, куда мы поедем на выходных. Подруга непонимающе сморщила лицо и, посмотрев вслед Антонову, проговорила: - А что такое, в чем секретность? Я понимаю, ты переживаешь перед выступлением, но почему Антонову нельзя знать об этом? Тем более ни один преподаватель еще ни разу не заявлялся на это мероприятие. Ладно, ну его, этого Антонова, пойдем на английский. Блистать на сцене, конечно, круто, но если не будем учиться, нас никто не возьмет замуж. Печальный расклад.

***

Лиза не без волнения смотрела, как быстро наполняется аудитория, заранее освобожденная от столов для проведения вечера, и потирала потные ладони, вспоминая все свои одиночные выступления в музыкальной школе. Сейчас ощущения были такие же, только в сотни раз сильнее. Пение в хоре нельзя сравнить с сольным выступлением: там ты в кругу людей, а здесь ты просто брошена в клетку к тиграм, выживешь ли ты и если да, то, как себя покажешь, зависит только тебя. Было страшно, очень, тем более очередь выступающих двигалась со стремительной скоростью, осталось буквально два человека и дальше они. Андрей подбадривающе толкнул ее плечом и, получив слабую улыбку в ответ, вернул свое внимание выступавшему. Прошло, как показалось Лизе, секунды три, и вот она уже стоит перед всеми и держит потными пальцами микрофон. И в тот момент, когда она подумала, что готова, наконец, на пару с Андреем впечатлить студентов, тихо скрипнула дверь и, о Боже, на пороге стоял Антонов. До этого Лиза не знала, что такое страх, только сейчас она поняла, что значит по-настоящему бояться. Первым желанием было выкинуть микрофон и сбежать, но подбадривающий взгляд Даши из угла аудитории подарил ей каплю уверенности в том, что бежать уже некуда. И она начала с коротенького вступления: - Разрешите, начну с небольшой прозы. Андрей, позволишь? – Даже не дождавшись утвердительного кивка от партнера, Лиза продолжила. – С праздником, кстати, ребят. Итак. День всех влюбленных, который мы по традиции в университете отмечаем очень вовремя: спустя два месяца (спасибо, сессия), - один из самых трепетных и ожидаемых праздников, в основном, для молодежи. Взрослые уже не так верят во всю ваниль, которой продолжают восхищаться подростковые умы. И сейчас я с наглостью причислю себя к первым. Я объясню. Объясню свое видение праздника и обосную выбор песни, поскольку многих он может удивить. День всех влюбленных – это не торжество определенного количества людей, которым посчастливилось встретить свои половинки, как принято думать. Стоит выйти на улицу, везде парочки с огромными букетами или плюшевыми медведями идут в обнимку и едят сладкую вату, целуясь на глазах у всех. Вокруг единороги, феи, бабочки и абсолютный розовый мир. Нет. Это не только их праздник. В защиту всех одиночек, скажу, что мы имеем такое же полное право считать это нашим днем. Говорят, любовь может быть только взаимной, всё одностороннее – это болезнь, но я не согласна. Если в твоей голове все тараканы взялись за руки и ходят по кругу под Наутилуса Помпилиуса, а с сердцем в последнее время какие-то проблемы, то шалит, то замирает, ты с нами. Если ты можешь дышать только там, где есть он, если ждешь встречи и пытаешься ненароком попасться ему на глаза, добро пожаловать в нашу команду. Пусть нас не любят, зато любим мы. Разве человек не становится от этого сильнее? Подумайте, и, если в ваших мыслях сейчас возник чей-то образ, эта песня для вас. Они еще даже не успели исполнить песню, когда все начали хлопать, ровно до того момента, когда зазвучала их минусовка. Сделала глубокий вдох и, уставившись на безупречно покрашенную стену, слушала первые строки в исполнении Андрея. «Тебе не нравится дым – чёрт с ним, Он убивает слова, кругом голова. Уже разносит молва по дворам, Что между нами чиуа-уа». Легко подхватив, девушка продолжила: «О чем с тобой говорить – потеряли нить. Быть собой перестать…» Тело дрожало, как осиновый лист. Девушка не смела поднять глаз, чтобы ненароком не встретиться взглядом с ним. Она чувствовала десятки пар глаз на себе, но ее волновал единственный. Их голоса гармонично переплетались, бежали вперед, хватаясь друг за друга. «Я, если встречу потом, передам ему…» Лиза вскинула быстрый и колкий взгляд на партнера в ответ на спетую им строку и тут же отвернулась. «Я помню белые обои, чёрная посуда. нас в хрущёвке двое. кто мы и откуда, откуда. задвигаем шторы, кофеек/плюшки стынут, объясните теперь нам, вахтеры, почему я на ней так сдвинут…» Песня лилась уже сама собой: Лиза проживала каждое слово, которое пульсом походило по ее коже, забираясь под и пуская разряды тока от некоторых фраз. «Давай вот так просидим до утра, не уходи, погоди…» - взывал через песню Андрей, но Лиза пожала плечами и, повернувшись всем корпусом к зрителям, вопросила с протянутой вперед рукой, словно ища невидимую опору: «…мне пора. и если выход один впереди, то почему мы то холод, то жара?» На этой строчке пришлось за секунду научиться держать себя в руках, потому что ресницы предательски дрогнули, чуть не пропустив готовую было вырваться слезу. Настолько это было близко девушке. «прикосновения плавили мой металл… а ты всё так же молчишь, я говорю…» Девушка с легкостью чередовала верхние и низкие ноты, выплескивая всю имевшуюся внутри нее нежность, порой агрессию и бессилие против судьбы, глаза были закрыты. «а уходить, не спросив, нету сил. давай попробуем заново всё собрать». Весь образ выражал трогательную беспомощность и одиночество, что не могли не почувствовать зрители. Каждое пропетое девушкой слово вырывалось из груди яркой музыкальной вспышкой, чтобы стрелой помчаться к мускулистой фигуре, облокотившейся о дверной проем и вонзившей свой взгляд в олицетворение юной отчаянной сдержанности, и впиться в сердце и разум мужчины. «почему я на ней…» Послышались аплодисменты, и Лиза открыла крепко зажмуренные глаза, улыбаясь. Она это сделала, несмотря ни на что. Не смотря ни на кого. По окончании девушки выбежали одни из первых. Да, Лизе снова нужен был кофе, чем крепче, тем лучше. А еще хотелось покурить. Выйдя на улицу, девушки направились к ближайшей скамейке, заранее стрельнув для Лизы сигарету у одного из студентов, и стали обсуждать вечер. Лиза делилась своими ощущениями во время собственного выступления, умолчав о причине трясущихся пальцев и жара по всему телу, Даша же просто восхищалась. Делая долгие затяжки, Лиза тяжко вздыхала, ведь все пошло не по плану, а значит, не могло закончиться хорошо. Этой песней запросто можно было признаться в любви человеку, особенно если этот человек был там. Ей казалось, что все было разрушено ее же руками, и эти мысли доводили до отчаяния. Увидев знакомый силуэт около университетских ворот и направляющийся в их сторону, Даша тихо пробормотала: - А что там делал Антонов, я вообще не могу понять. Лиза резко подняла голову, как будто ее ошпарили кипятком. - Елизавета, прекрасное выступление. Поздравляю. «Если бы он знал, что я чувствовала и о ком думала в тот момент, он бы пошел в другую сторону, клянусь». А если бы она подняла глаза и вгляделась в его выражение лица, то поняла бы, что он знает. Но она только смущенно улыбнулась, стряхивая остатки пепла на сигарете, наличие которой в ее пальцах нисколько не смущало девушку после пережитого. - Спасибо, Даниил Александрович. «То почему мы то холод, то жара?» Эта фраза пронзила память обоих, но ни один из них не имел возможности привнести ясность в ситуацию и поставить, наконец, точку: они все еще оставались студенткой и преподавателем. «Гораздо же проще принять от жизни подачку – всё то, что само приходит, без ясной сути. Тогда открываться не надо, ловить удачу и думать о том, что скажут другие люди. С любовью же всё сложнее… А может, проще? Ей вовсе плевать на рамки, запреты, цели. Приходит, стучится в душу, тревожит ночью, ломает стереотипы, защиты, стены… А легче же не привязаться, не углубиться, скользнуть по поверхности, телом коснуться тела… Любовь же – как будто закладка между страницами, прочитанное от нового чётко делит.» А. М. Островская Тогда они просто разошлись в разные стороны; один пообещал сохранить этот вечер в памяти надолго - другая поклялась забыть его навсегда.