Цитируя Гёте

Прошел месяц. С каждым мгновением весны дни становились все теплее и теплее, на улицах легко было встретить улыбающихся людей, детей с воздушными шариками и мороженым в руках. Птицы пели свой традиционный гимн весне во все голоса, а деревья уже давно облачились в ярко-зеленые наряды. Все на улице пахло новой жизнью, молодостью и цветением. Даша с Лизой тоже расцвели с приходом мая, несмотря на приближающиеся экзамены, все чаще ходили прогуливаться после лекций, катались на электро-самокатах и одевались легко и красочно. В соответствии с весенними нарядами Лиза все чаще экспериментировала с макияжем, чередуя всю имеющуюся цветовую палитру; и эти весенние радужные образы доставляли некоторые проблемы одному человеку, с которым девушке приходилось переживать еженедельные душевные потрясения, когда приходило время очередной корректировки последних параграфов дипломной работы. Их все еще «профессиональные» отношения не дали никакого сдвига, но студентка свыклась с этой мыслью, отгоняя любое напоминание о приходящем выпуске. Первая любовь – большое потрясение, в каком бы возрасте она ни пришла. Особенное если мы знаем, что ей не суждено остаться. Очень сложно прощаться с привычным, уже полюбившимся, зная, что это и есть ваш конец. Лиза так и осталась у самой верхушки горы, на которую карабкалась все это время, сама не зная об этом. Не подозревая, что сделай она еще пару шагов и цель протянет ей руки в ответ. Однако жизнь играет с нами по своим правилам.

***

Был уже совсем вечер, в университете остались только студенты – вечерники, аудитории закрывались, ключи сдавались, люди потихоньку покидали здание. На шестом этаже тускло горело крайнее окно, предупреждая о наличии живой души. Антонов и Лиза сидели рядом перед компьютером и глядели на фрагмент дипломной работы. - Смотрите, здесь лучше поменять местами эти абзацы, и одно будет вытекать из другого. В выводах я бы добавил пункт о том, что Гёте была выработана новая смысловая реальность, об этом Вы немного упомянули в первой главе, видите? – Лиза кивнула с широко раскрытыми глазами, вперив свой взгляд в работу. – Так, дальше все хорошо… отлично… Еще мне, если честно, не очень понравилась Ваша формулировка в пункте про духовный мир Гёте. - Ага, - обреченно пролепетала Лиза. Этот вечер никогда не закончится, и она еще не поняла: нравится ей это или нет. - Давайте лучше так напишем: «духовный мир Гёте, состоящий как бы из трех ‘царств’: действительности, ценности и смысла, - составляет такой исток культурного бытия, который в эпоху господства техники не позволяет этому бытию окончательно распасться на части, так что такие мыслители, как Гёте, не только раскрывают свой потенциал в веках, но и удерживают эти века от распада». Правильно? - Правильно, - подтвердила студентка и попыталась подавить в себе зевок, не замечая, что ее голова коснулась стола. Одна мысль о том, что на следующий день пары начинались с двенадцати, грела душу. Даниил Александрович перевел сосредоточенный взгляд на Лизу и нежно улыбнулся, увидев ее прикрытые глаза и слегка подрагивающие ресницы. Пора было заканчивать: оба уже были утомлены долгой работой. Внимательно вглядываясь в лицо девушки, чья голова уже расположилась на Лизиных локтях, а маленькая рука подперла щеку, Антонов испытывал смешанные чувства: отцовской нежности, и это ощущение донельзя смущало его, и горячей юношеской страсти. Лиза была скорее, как ребенок, однако преподаватель упрекал себя в желании прикоснуться к ней, к ее слегка загорелой коже и нервно подрагивающим губам. Лиза любила спать, потому что только ночью происходят самые прекрасные вещи, в том числе и сны. Каждое утро просыпаясь, девушка заходила в сонник, чтобы разобраться в том, что ждет ее сегодня: успехи в учебе, флирт или, наоборот, разбитое колено. И сейчас ей традиционно снились пальмы, океан и яркие голубые глаза, заменяющие небо. Боже, какой это был прекрасный сон: на ее лице снова было уже знакомое теплое дыхание с привкусом жасминового чая (все-таки он пьет чай!), а ненавязчивый след от парфюма приятно щекотал нос. Как хотелось поднять ослабшую руку и положить ладонь на щетинистую щеку, но, какая ирония! – во сне девушка была так же стеснительна, как и в реальности. Она лишь забавно махнула пальцами перед носом, - таким движением отгоняют мух, - зажмурилась. - Не приходи больше… Не надо… Да, это был ее собственный голос. - Елизавета, просыпайтесь, пора домой. А вот это уже точно не ее! Резко распахнув ошарашенные глаза, Лиза увидела последнюю часть своего сновидения наяву, прямо перед собой. Нет, нет, нет, не может быть. Уснуть за столом у преподавателя на кафедре точно не входило у девушки в список самых важных дел, а вот опозориться – вполне возможно. В панике она дотронулась до уголка губ, чтобы проверить наличие потекшей слюны, и убедившись, что все в порядке, начала несвязно бормотать: - Простите, простите… Я случайно, больше никогда… Господи, как стыдно, Даниил Александрович. Никогда не повто… не повторится. Тот наконец позволил себе по-доброму усмехнуться: - Лиза, ничего страшного. Думаю, нам абсолютно точно пора уже домой. Девушка виновато засуетилась, хватая подряд все свои вещи: тетрадки, куртку, пакет. Теплый ветер дул им в лицо, пока они, неловко молча, шли вдоль тихого переулка навстречу ярким огням. Лиза смотрела себе под ноги, не понимая, почему Антонов все еще идет рядом: разве ему не в другую сторону? Хоть она и понятия не имела, в какую ему сторону в принципе, но его нахождение рядом с ней удивляло ее. Они шли, изредка бросая короткие взгляды друг на друга, и эта тишина обволакивала их приятным кольцом. Подойдя к метро, Лиза глянула в сторону кофейни, а так как мы поняли, что второй ее слабостью был кофе, уступив первое место идущему рядом человеку, она чуть наклонила голову: - Даниил Александрович, я, наверное, за кофе зайду, чтобы уж наверняка доехать до дома, - улыбнулась. Тот неловко помялся и предложил: - Если Вы не против, я составлю компанию. Думаю, нам сейчас это только на пользу пойдет. Они оба раньше и не думали, что местоимение «нам» может звучать так приятно. Сев за столик, уткнулись в меню. Будь Лиза одна, она бы с удовольствием заказала еще тонну десертов, но при нем стеснялась, поэтому ее выбором стал стандартный капучино. Ее спутник сделал наиболее подходящий для мужчины выбор: американо. Помешивая ложкой кофе, они посматривали друг на друга с интересом и каким-то ожиданием: кто осмелится первым заговорить? Лиза решила взять все в свои неуверенные руки и заявила: - Это будет нагло, если я предложу учебу оставить на учебе и поговорить о чем-нибудь отвлеченном? Даниил Александрович откинулся на спинку стула и рассмеялся: - Нет, совсем не нагло. Итак, о чем Вы хотите поговорить? – и пытливо взглянул на собеседницу. Та убрала за ухо прядь выбившихся волос и, опершись локтем о стол, посмотрела ему в глаза. - Если бы Вы могли выбрать любую эпоху или эру для жизни, какую бы Вы выбрали? Антонов спрятал улыбку то ли от внезапности, то ли от детской наивности девушки. - Эпоху Средневековья. Хотел бы поучаствовать в Крестовом походе. Также рыцари, турниры… Лиза хихикнула и сделала маленький глоток кофе. - И прекрасные длинноволосые девушки, ради внимания которых мужчины принимали участие во всем этом, верно? Даниил Александрович снисходительно покачал головой: - Нет, вроде девушки тут не при чем. А Вы? Какую эру предпочли бы? Внезапно засомневавшись в его ориентации, девушка всё же пожала плечами и выпалила: - Мезозойскую. Увидеть динозавров еще до вымирания. Мне кажется, это точно моя сфера. Антонов довольно кивнул, словно и не ожидал другого ответа, и спросил: - Кем Вы хотели стать в детстве? - Ветеринаром. – Увидев его удивленный взгляд, Лиза затараторила. – В моем окружении нет ни одного ветеринара, клянусь, ни одного! А я просто люблю животных и не люблю, когда им больно. А Вы, наверное, мечтали стать космонавтом, руку на отсечение даю. Все мальчики об этом мечтают. - Почти, - Антонов с нежностью наблюдал за тем, как Лиза, добавив в кофе еще один сахар, сосредоточенно размешивала его. – Летчиком. - Да-а? – Удивленно вскинула брови Говорова. – А Вам бы пошла форма. И, видимо, осознав, что сказала лишнего, уставилась в украшенное мелкими фонариками окно, несомненно, представляя своего собеседника в соответствующем образе. Тихий смех отвлек ее от приятных дум: Антонов, кажется, тоже понял, в какую сторону были направлены ее мысли. И так они сидели еще около часа, болтая о всякой ерунде, невольно узнавали лучше друг друга, не желая признаваться себе в том, как давно этого хотели. И будто не было между ними этой четырнадцатилетней разницы в возрасте, он казался обыкновенным подростком в теле солидного мужчины, она – подростком с образом мышления взрослого человека. Когда принесли счет, Лиза полезла в сумку за кошельком. Антонов понял это легкое телодвижение и, как будто испугавшись, произнес: - Не стоит, Лиза, я заплачу. Та подняла глаза, явно смутившись от такой прямоты: - Нет, что Вы, это я Вас сюда заманила… Вся ситуация все больше напоминала первое свидание, заставляя краснеть обоих из-за возникшей неловкой ситуации. Антонов настаивал: - Прошу Вас, я заплачу, не принимаю никаких возражений. Это лишь маленькая часть благодарности за прекрасную компанию. - Благодарю. Выйдя из кофейни, Антонов уверенно последовал обратно к университету, Лиза же повернулась в сторону метро, когда он ее окликнул: - Моя машина стоит там, позвольте, я Вас подвезу. Опять испуг в ее глазах: ситуация накалялась настолько, что постепенно выходила из-под контроля окончательно и бесповоротно. - Я должен, Лиза, потому что задержал Вас. Пожалуйста, хотя бы сейчас не упрямьтесь. Да какое упрямство! Ее мысли уже бежали впереди нее к машине, только вежливость не позволяла дать согласие сразу. Открыв для нее дверь, Антонов обошел машину и сел за руль, тотчас отрегулировав кондиционер до комфортной температуры. Девушка вжалась в сиденье, из ее волос торчал лишь маленький испуганный носик. Преподаватель плавно вырулил на проспект, и они понеслись по ночной Москве. Тихо играло радио, и Лизу так и манила кнопки регулировки громкости, чтобы максимально воссоздать романтическую атмосферу всех мелодрам. Заметив ее взгляд, Антонов улыбнулся: - Хотите включите, что Вам нравится. Девушка застенчиво кивнула и включила погромче. Поменяла волну, потом еще раз, и еще раз, пока не нашла что-то мелодичное из 90-х. Спросив адрес, мужчина уверенно помчал прямо, периодически проверяя свою спутницу, потому что никаких признаков жизни она не подавала, лишь смотрела широко открытыми глазами прямо, молча шевеля губами вслед за текстом. Это было романтично, очень романтично, им казалось, что так было и будет всегда: яркие вспышки огней, изредка ослепляющие их, убаюкивающая музыка и они вдвоем. Она не верила в то, что происходит: ей казалось, стоит крепко зажмурить глаза, открыть их, и она окажется в центре загруженного метро, а вокруг сплошные локти, локти, локти… Двадцать минут пролетели мгновенно, они наконец подъехали к Лизиному подъезду, оба сожалея об оконченном вечере. Девушка невольно вздохнула и вдруг сказала: - Спасибо, что вели себя со мной, как с равной. Это многого стоит, правду Вам говорю. - Тебе спасибо, - тут же прозвучало в ответ. В их голосах сквозила проникновенность и абсолютная искренность, словно они были знакомы сто лет. - Хорошего вечера, - Лиза легко кивнула, не поднимая глаз, и направилась к подъезду. Он стоял на том же месте, пока девушка не исчезла из виду, и продолжал стоять: в его голове бродили сотни разных мыслей, с которыми ему придется разобраться по приезде домой.