A Tale of Lionhearts and Serpent's Tongue

На вопрос Сириуса, чем они собираются заниматься вместо якобы монотонной, скучной работы, Гидеон лишь ответил, что ему следует набраться терпения и наблюдать, потому теперь ему предстояло заняться взрослыми делами. Хотя, вероятно, они не до конца понимали значение слова «взрослый», поскольку Сириус довольно быстро понял, что они просто собираются разыграть Фрэнка, который находился во впечатляюще опасной позиции возле носовой части корабля. Не то чтобы Сириус возражал против шуток, даже в малейшей степени. Его единственным занятием во дворце было создавать хаос и неприятности, нарушая его утомительную рутину. И в основном его мишенью были слуги, придворные и фрейлины. Сириус никогда не осмеливался подшутить над родителями, потому что это, несомненно, имело бы ужасные последствия, но он всегда любил немного подшутить с напудренными и надушенными придворными подхалимами. Конечно, Вальбурга всегда сразу подозревала его как нарушителя спокойствия, но Сириус был осторожен, и никаких доказательств его вины найти не удавалось. Его «шалости», как выражался Кикимер, всегда были безобидны, и он никогда не стремился причинить кому-либо вред. Хотя время от времени какая нибудь из фрейлин теряла самообладание и падала в обморок, но эй, виноват ли он, что все эти женщины такие недотроги, а? Иногда, на самом деле очень редко, даже Регулус позволял уговорить себя присоединиться, и если он отказывался участвовать в качестве сообщника, то, по крайней мере, он был достаточно любезен, чтобы снабдить Сириуса идеями. Независимо от того, сколько раз Вальбурга ставила Регулуса в пример как идеального сына, он был подлым парнем, может быть, даже хуже, чем Сириус, и мог быть довольно противным, когда хотел. Тем не менее, Сириус всегда следил за тем, чтобы Регулус был в настороже и чтобы ничего из того, что они сделали, не отразилось на нем. Сириуса редко ловили с поличным, но Регулуса рядом с ним — никогда. Но никакое наказание не мешало ему вновь и вновь осуществлять новые проделки. Странная меланхолия охватила его, когда Гидеон и Фабиан объясняли свой план. Горько-сладкая, поскольку воспоминания были прекрасны, но в то же время болезненны. Как и все, что связывало Сириуса с Регулусом, как будто у него в боку застрял штырь, и он сам намеренно загонял его все глубже и глубже в рану. — Фрэнк всегда спускается вниз, чтобы подправить фигуру, либо вырезая дерево, либо нанося новый лак, чем он и занимается как плотник. Дело в том, что пока он работает, он не видит никого, стоящего на карме, и это преимущество. для нас, — объяснил Фабиан, а рядом с ним широко ухмылялся Гидеон. — И что нам теперь делать? — хотел спросить Сириус, но Гидеон зашипел на него, даже приложив палец к губам. — Шшш!!! Он нас услышит! — прошипел он, и Сириус закатил глаза. — Шум волн рядом с ним настолько громкий, что он вряд ли расслышит хоть что-то. — Возможно, но гораздо веселее, когда мы говорим шепотом, — пожав плечами ответил Гидеон, прежде чем его брат продолжил объяснять план. — Фрэнк довольно хорошо завязывает узлы, поэтому его не беспокоит, что веревка ослабнет, но… кто знает, что может приключиться на пиратском корабле? — Погоди… что? Ты хочешь развязать веревку? Но разве он тогда не упадет в воду? — выпалил Сириус, собираясь вскочить, но Гидеон схватил его. — Эй-эй, расслабься, дорогуша. Мы пираты, но никого из своих не убиваем. Особенно Фрэнка, он милый парень. — Точно, мы просто немного напугаем его, выражение его лица определенно будет бесценным, — фыркнул Фабиан с улыбкой и встал с того места, где они прятались за несколькими бочками. В этом не было необходимости, поскольку Фрэнк все равно не заметил их приближения, но Сириус подозревал, что для близнецов это было принципиальным вопросом. Окей, почему бы не повести себя немного глупо? Он определенно заслужил немного глупости. Итак, они вместе подкрались к карме, и Сириус увидел умело завязанные узлы, веревки, перепутавшиеся друг с другом столько раз, что у него закружилась голова при одной только мысли о том, как их развязать. Гидеон схватил одну из лежавших на земле ненужных веревок, взмахнул ножом, и волокна тут же разорвались на части. Затем Гидеон толкнул Сириуса в бок, многозначительно посмотрел на Фабиана, и почти одновременно, братья перевалились через перила и выкрикивали имя Фрэнка под рев волн. — Фрэнк! Эй, Лонгботтом! Я не думаю, что это должно выглядеть так, не так ли? — Спросил Фабиан, указывая на перерезанную веревку в руках Гидеона широко раскрытыми обеспокоенными глазами. И реакция Фрэнка действительно была абсолютно бесценной, потому что сначала он вообще не шевелился, даже не вздрогнул, а потом поскользнулся. В мгновение ока он исчез из поля зрения, и Гидеон, открыв рот, уронил веревку. — Фрэнк?! Фрэнк! — Гидеон уже отбросил свой меч, собираясь броситься в воду, и Фабиан выглядел так, словно собирался сигануть прямо за ним, но затем кто-то сзади откашлялся, и близнецы с Сириусом обернулись. Фрэнк с самой сардонической ухмылкой, которую Сириус когда-либо видел, небрежно прислонился к перилам, скрестив руки на груди. — Я ценю вашу готовность спасти меня, но иногда лучше верить своим ушам, чем глазам, — объяснил Фрэнк, а Гидеон и Фабиан, бледные, как саван, уставились друг на друга в замешательстве и ошеломлении. — О! Да, конечно. Не было ни удара, ни всплеска, — внезапно вспомнил Сириус, и мгновением позже смех заструился в его горле, поскольку близнецы продолжали выглядеть как два испуганных цыпленка. — Знаете, я привык к тому, что вы, ребята, любите подшучивать надо мной, и именно поэтому я просто ждал подходящей возможности, чтобы перевернуть ситуацию, — продолжал забавляться Фрэнк, и Сириус не мог перестать смеяться, потому-что что было лучше, чем успешно уйти от ответственности за розыгрыш, так это когда сами шутники были обмануты. -Теперь приступайте к работе! — Призвал Фрэнк, и близнецы с опущенными плечами и кислыми минами, пошли прочь бормоча что-то о том, что они обязательно отомстят за эту наглость. Сириус тоже, все еще хихикая, собирался повернуться и уйти, когда Фрэнк остановил его. — Нет, не ты. Думаю, эти двое на сегодня вбили тебе в голову достаточно чепухи. Самое время получить достойный урок перед обедом, — сказал Фрэнк, и Сириус последовал за ним. Фрэнк отвел его на ют, который находился прямо за штурвалом. — Мне нужно сделать кое-какой ремонт, и я также хотел освежить некоторые старые резные элементы. — Фрэнк схватил деревянный ящик за ржавые железные ручки и понес его вверх по лестнице. Марлен сегодня снова была за штурвалом и кивнула Фрэнку и Сириусу, когда они проходили мимо нее. — Ты только что сказал старый. Сколько лет этому кораблю? — Спросил Сириус, пока Фрэнк откладывал коробку и закатывал сползшие вниз рукава рубашки. — Ну, я не знаю, если честно. Алиса и я присоединились к команде после того, как Джеймс и остальные какое-то время находились в море. Почему-то он и Питер всегда были немного… неточны в формулировках в отношении происхождения Львиного Сердца. Мы не знаем, было ли оно специально построено, украдено или просто передано кем-то другим. Но название, неслмненно, было идеей Джеймса, — ответил он и открыл ящик, в котором находились всевозможные инструменты. Что-то очень похожее на топор, ножи, железные стамески разного размера и ширины с деревянными, потертыми ручками и многое другое. Но сам Фрэнк, казалось, точно знал, какие инструменты для чего нужны, потому что он, не глядя, взялся за один из них и принялся за работу. — Почему Джеймс выбрал именно это имя? — Спросил Сириус, глядя через плечо Фрэнка и наблюдая, как его руки скользят по дереву точными или плавными движениями без каких-либо видимых усилий. — Из-за Ричарда Львиное Сердце, одного из немногих английских монархов, которого не стоит ненавидеть. — Ответил Фрэнк, и Сириус невесело рассмеялся. — Да, я слышал о нем. Но моя семья приложила все усилия, чтобы стереть любые остатки его памяти. Если бы они добились своего, никто бы никогда не вспомнил, что было до того, как Блэки пришли к власти семь поколений назад. — сказал он, его слова были пронизаны цинизмом, и Фрэнк сделал паузу. — Сириус, ты же понимаешь, что тебе не придется отвечать за ужас, который твоя семья принесла в Англию, не так ли? Ни в чем из этого нет твоей вины, и ты не смог бы это предотвратить, — сказал он внезапно мягко. — Д-да, я знаю, но… я часть этого. Я Блэк, и что бы я ни делал и ни говорил, я никогда этого не изменю… — ответил Сириус, и Фрэнк добродушно улыбнулся. — Имена — это просто дым и зеркала. Мы придаем им так много значения, но, в конце концов, значение имеет человек, стоящий за именем, верно? Значение имеют наши действия, и только мы определяем их. -Фрэнк полуобернулся к Сириусу и протянул ему инструмент для резьбы. — Вот, попробуй. — Н-но я никогда раньше не делал ничего подобного и не хочу испортить твою работу, — неуверенно сказал Сириус, но Фрэнк лишь ободряюще похлопал его по плечу. — Мы учимся на своих ошибках, Сириус. Думаешь, я родился с талантом? Нет. На самом деле, мне пришлось много работать, чтобы научиться этому и в этом нет ничего постыдного. Так что не надо бояться потерпеть неудачу. Ошибаться — значит быть человеком. Сириус сглотнул и посмотрел на впечатляющую работу Фрэнка, которую тот проделал с деревом. Все изгибы были настолько плавными, что казалось, что массивное дерево на самом деле настоящее животное напоминающее смесь льва и рыбы, с телом, настолько реалистичным, что можно было поверить, что его лапы скоро оторвутся от поверхности и оно в прыжке разорвет Сириуса на части. Это был шедевр, и Фрэнк это точно знал, но он был слишком скромен, чтобы когда-либо сказать об этом вслух. — Да ладно, я знаю, что ты справишься. — Фрэнк легко подтолкнул Сириуса и тот слегка дрожащими руками поднял инструмент для резьбы. И тогда казалось, что текстура дерева вела его, как будто ему даже не нужно было прилагать больших усилий или давления, он просто двигался по склону того, что уже было там. Деревянная стружка упала на пол мелкими завитушками, и Фрэнк откинулся на спинку стула, просто позволяя Сириусу делать работу. Лишь через некоторое время (Сириус не мог сказать, как долго на самом деле он этим занимался), Фрэнк подошел к нему и положил руку ему на плечо. — Видишь? Я знал, что ты сможешь это сделать. Я бы даже сказал, что у тебя имеются неплохие задатки. — Сириус опустил инструмент и позволил себе легкую улыбку. Никогда прежде он не создавал ничего подобного своими руками. Никто не считал, что он способен на это, не говоря уже о том, чтобы доверить ему свою работу, но Фрэнк верил в него. — Я горжусь тобой, — добавил затем Фрэнк. Он был первым, кто сказала Сириусу эти слова. В этом не должно было быть ничего особенного, потому что это были всего лишь три простых слова, объединенных в одно предложение, но, тем не менее, для него это было гораздо больше. Это было признание, которого он всегда жаждал, доказательство того, что он не обуза и не разочарование. Что есть что-то, что он мог сделать правильно. Сириус сам не заметил, как в уголках его глаз скопились слезы, которые тут же потекли по щекам, а затем две крепкие руки его к себе. Сириусу потребовалось мгновение, чтобы понять, что это Фрэнк крепко обнимал его, перед тем, как обнять в ответ и просто позволил слезам течь. Его мать всегда говорила ему, что мальчики не должны плакать, потому что это проявление слабости, но она ошибалась во многих вещах, и откуда она вообще знала, что на самом деле означает настоящая слабость? Фрэнк ничего не сказал, даже когда отпустил Сириуса, не посмеялся над ним и не потребовал, чтобы он взял себя в руки. Вместо этого он одарил его одной из тех теплых улыбок, что дарят близкому человеку в момент поддержки. Сириус был почти уверен, что Фрэнк всего на несколько лет старше, но, тем не менее, он заставлял его чувствовать себя с ним более непринужденно, чем он когда-либо чувствовал себя в присутствии собственного отца. — Ах, вот ты где. — Сириус и Фрэнк обернулись и увидели Алису, стоящую перед ними, с руками на бедрах, с перепачканными в чем-то золотистом носом и щеками. А еще она пахла эвкалиптом. — Пошли, пора обедать, — сказала она, протягивая руку Фрэнку, который тут же схватил ее, и они вместе пошли по палубе корабля. Сегодня Питер испек пирожки с начинкой из мяса и овощей, и Сириус задавался вопросом, как, черт возьми, ему удалось сделать их хрустящими снаружи и сочными внутри, ведь пирожки из дворцовой кухни всегда были сухими и черствыми, как старый хлеб. — Если Фрэнк не возражает, мы можем начать твое обучение после обеда, — внезапно сказал Ремус, и поначалу Сириус не осознал, что обращаются именно к нему, но затем Мэри толкнула его в бок, и он поднял глаза, встретившись с выжидающим взглядом Ремуса. — А! Д-да, это было бы действительно здорово, — выпалил он, и Мэри безуспешно попыталась подавить небольшой смешок. — Хорошо, ты закончишь не так быстро, если подкрепишься. — ответил Ремус, глядя на свою тарелку, но произнося это до странности неприлично (а может быть, это было просто принятие желаемого за действительное), что Сириус тут же поперхнулся, а Джеймс и Мэри дружно начали бить его по спине. К счастью, остаток обеда прошел без дальнейших происшествий, и после того, как Мэри помогла Питеру все убрать, именно Лили принесла им два меча, которые были немного тупыми, но были хороши для тренировок. — Хорошо, давай сначала пройдемся по основам. Важно то, что ты всегда должен следить за своим окружением. Будь внимателен. Никогда не начинай бой, в котором все равно не сможешь выиграть. Прислушивайся к своему внутреннему чутью, оно может однажды спасти тебе жизнь, — объяснил Ремус, кружа над Сириусом, как стервятник, который никогда в жизни не чувствовал себя более уязвимым, чем сейчас. — Всегда анализируй свое окружение, все вокруг может быть для тебя либо преимуществом, либо недостатком. И никогда не будь настолько глуп, чтобы недооценивать своего противника. Чрезмерная самоуверенность сломит тебя быстрее, чем кто-то перережет твоë ахиллово сухожилие, — продолжил Ремус, постукивая Сириуса по ноге кончиком меча. — Баланс также важен. — Я знаю, — сказал Сириус и принял стойку, которую показала ему Марлен. Ремус коротко посмотрел на него, ухмыльнулся, а затем кивнул. — Хорошо, тогда подними свой меч, — приказал он, и Сириус немедленно сделал, как ему было сказано. Ремус встал прямо перед ним, слегка скрестив свой клинок с клинком Сириуса, от чего раздался низкий металлический лязг. — Хорошая защита лучше любой атаки. Как только противник пробьет твой блок, смертельное ранение станет лишь вопросом времени. Голос Ремуса теперь был почти шепотом, и Сириус был настолько им поглощен, что не успел парировать первую атаку, когда Ремус сделал резкое движение и чуть не выбил меч из его рук. — Выпад, Сириус! Не теряй равновесие! — напомнил ему Ремус, и Сириус, покачиваясь, наклонился вперед, чтобы сместить центр тяжести. — Давай, это еще не конец. Я тебя еще не обезоружил! — Ремус улыбнулся, но не так, как будто ему нравилось показывать Сириусу, что он значительно лучше. Скорее, он действительно наслаждался моментом. — Часто первый удар имеет решающее значение и определяет дальнейшее развитие боя. — Сириус нырнул под приближающийся меч как раз перед тем, как тот задел мачту перед которой он стоял и расколол дерево. — Помни Лунатик, , ты хочешь научить его, а не прикончить! — крикнул наблюдающий сбоку Джеймс, заставив Ремуса ухмыльнуться Сириусу. Охваченный амбициями, Сириус бросился к Ремусу и на секунду в глазах того мелькнуло удивление, но он, конечно, изящно увернулся в сторону. — Вау, неплохо! Но это не драка! Думай об этом больше как о игре в шахматы или танце, — размышлял Ремус, теперь, казалось, пронзая Сириуса своим пристальным взглядом. — Всегда нужно сохранять хладнокровие и не позволять эмоциям брать верх над вами. — Еще один шаг на него, но на этот раз Сириус не совершил ошибку, прыгая в сторону, как испуганное животное, чувствующее себя загнанным в угол. Вместо этого он повернулся боком, и через мгновение они с Ремусом оказались спиной к спине. — Ооо, очень хорошо, ты быстро учишься, — похвалил Ремус, прижимаясь ближе к Сириусу, который сразу почувствовал тепло, исходящее от тела Ремуса. Он вдруг понял, что они никогда еще не были так близки, и, конечно, не могло быть худшего времени, чтобы осознать это. Это немного подкосило Сириуса, и Ремус, словно почувствовав, воспользовался моментом и толкнул Сириуса, и тот тяжело приземлился на живот. Удар выбил весь воздух из легких Сириуса, и он с усилием перекатился на спину, только чтобы увидеть Ремуса, загораживающего собой солнце, из-за чего его волосы ореолом светились вокруг головы, словно он проклятый святой. Это просто несправедливо, что он такой чертовски красивый. — Ты никогда не должен позволять себе отвлекаться, Сириус, — сказал Ремус, а затем протянул ему руку. Сириус, не колеблясь, быстро схватил ее, и Ремус с силой поднял его на ноги и похлопал по плечу. — Повернись, я покажу тебе, как держать меч. Ты не должен подпускать противника слишком близко к себе, держи его на расстоянии. — Расстояние, да, понял… — пробормотал Сириус, когда Ремус повернул его, положив одну руку на бедро, а другой сжимая запястье. У Сириуса кружилась голова, и если бы не меч в его руке, он мог бы полностью потерять рассудок. — Ты должен согнуть локти и держать их близко к туловищу. Меч — это продолжение твоих рук и в каком-то смысле часть самого тебя. — Пальцы Ремуса сжались на запястье Сириуса, и он был уверен, что мужчина может почувствовать его учащенный пульс. Это опьяняло так, как он никогда раньше не ощущал: пугающее и волнующее в равной степени. Поняв, что лицо Ремуса находится всего в нескольких дюймах от его собственного, Сириус рискнул осторожно оглянуться через плечо и их глаза встретились. Теплый, обжигающий янтарь столкнулся с бурлящей синевой океана, и дыхание Сириуса застряло где-то в горле. Мир вокруг него остановился, время замерло, словно мнгновение запечатленное в снежный шар. Взгляд Ремуса был затуманен той же дымкой, что окутала глаза Сириуса, но затем он моргнул, и его лицо вновь прояснилось. Он резко отпустил Сириуса, почти оттолкнул, а затем быстро удалился в свою каюту. А Сириус остался стоять там, одинокий и растерянный. Странный холод распространился там, где недавно были руки Ремуса, заставляя его дрожать. По какой-то причине это причинило ему больше боли, чем все, что происходило между ним и Ремусом раньше. — Я сделал что-то не так? — спросил Сириус, не подозревая, что задает вопрос вслух, но затем к нему подошёл Джеймс, нахмурившись, как будто он о чем-то беспокоясь. — Нет, это не твоя вина, поверь мне. Это… долго объяснять, — сказал Джеймс, и Сириус посмотрел на него. — Тогда я весь во внимании, потому что я ничего не понимаю, — ответил он, и Джеймс сжал губы. — Дело в том, что у Ремуса была трудная жизнь. Он потерял родителей, был один, и долгое время не было никого, кому он мог бы доверять. Ему трудно открыться и позволить людям приблизиться к нему. Он выстроил стену, которая должна защищать его, и он не может просто снести ее по своему желанию.— сказал Джеймс и обхватив его одной рукой за плечи. подвел Сириуса к перилам. — Но… я все еще не могу избавиться от этого странного ощущения. В какой-то момент он смеется вместе со мной, и мне кажется, что я понимаю, какова его истинная природа, а затем внезапно он снова закрывается от меня. Это действительно очень сбивает с толку и …и… — И это больно, я знаю, — Джеймс закончил предложение Сириуса и тот кивнул. — Он… он мне нравится. В каком-то смысле мне никто раньше не нравился, и я пытаюсь понять, что это значит, и чувствует ли Ремус то же самое, но… такое ощущение, будто он избегает меня. Как будто он чего-то боится. — О, он напуган. Боится того, что может случиться, если он откроется тебе, а потом пострадает, — сказал Джеймс, пожав плечами, и Сириус нахмурил брови. — Думаешь, я причиню ему вред? — спросил он обиженно, и Джеймс уставился на него широко раскрытыми глазами, отчаянно качая головой. — Нет, нет, нет! Я так не думаю, и Ремус тоже. Боль, о которой я говорил, — это то, что он почувствует, если ты отвернешься от него. Это его настоящий страх. — Отвернусь от него? — повторил Сириус, слегка опираясь на Джеймса, — Поэтому он скорее оттолкнет меня, чем подпустит близко… понятно. — пробормотал он, в то время как солнце медленно преодолело свою самую высокую точку и начало неумолимо приближаться к горизонту. — Да, и кроме того, мы все храним в себе секреты, которыми не хотим ни с кем делиться. Правда, которую мы считаем слишком отвратительной, которая может многое разрушить. — объяснил Джеймс и совершенно естественно положил голову Сириусу на плечо. — Хм… ты довольно мудр для пирата, — сказал Сириус через некоторое время, и только шум волн наполнил тишину между ними. — Ну, я думаю, это дар, который я получил от матери. Она описала это как способность заглядывать в души людей, — ответил Джеймс, и Сириус ухмыльнулся. — Похоже, она замечательная мать. — О, это так, и я так скучаю по ней каждый день. Но мы не всегда можем показать все, что чувствуем, и Ремус — яркий тому пример. Он скорее утонет, чем попросит о помощи, и он скорее будет отрицать всë, чем признается, что влюбился, — Джеймс засмеялся, на что Сириус поморщился. — Н-ну, я не знаю, могу ли я назвать это влюбленностью… — Ой, заткнись, Сириус. Конечно, ты влюблен в него, любой слепой мог бы это увидеть. Все в порядке. Не нужно этого стыдиться, — огрызнулся Джеймс и ударил Сириуса кулаком в плечо — Вы оба идиоты, и я надеюсь, вы скоро поймете, что жизнь становится намного проще, когда вы не пытаетесь себе лгать. — Ладно, твоя мудрость начинает действовать мне на нервы, — проворчал Сириус, потирая ноющую руку. — О, да, это благословение и проклятие одновременно. А теперь пойди и посмотри, сможешь ли ты протянуть Фрэнку руку помощи, — приказал Джеймс с широкой улыбкой на лице, вызвав у Сириуса недовольный стон. Но, не было и шанса злиться на Джеймса Поттера, потому что в Джеймсе было что-то такое, что просто невероятным образом заставляло его любить. Вы действительно просто не имели выбора. Поэтому Сириус отправился на поиски Фрэнка, надеясь, что работа отвлечет его от хаоса, все еще царившего в его голове, в которой почти каждая мысль вращалась вокруг Ремуса.

~***~

— Секстант, бинокль, морские карты, компас. Это, по сути, все, что нужно для управления кораблем. Это и оба глаза. — объяснила Марлен и постучала Сириуса по лбу. Сегодня была ее очередь объяснить ему свою работу, хотя это было довольно понятно. Ее задачей как рулевого и штурмана было вести корабль в том направлении, куда он должен был прибыть, и постоянно удержать его на правильном курсе. Конечно, сначала посоветовавшись с Джеймсом, который обычно позволял ей полностью контролировать маршрут, как только был определен пункт назначения. — И звезды, — сказал Сириус, и Марлен улыбнулась. — Да, звезды указывают нам путь, когда все остальное терпит неудачу. Они использовались еще задолго до того, как появились долгота, широта и координаты, — ответила она, уступая место Сириусу, чтобы взглянуть на морские карты. — Поскольку тебя назвали в честь самой яркой звезды на небе, я полагаю, ты знаком со звездной картой, верно? — Да, я знаю, что определенные созвездия появляются на небосводе только в определенное время года и что они помогают найти стороны света, — сказал Сириус, постукивая по верхнему правому углу карты, где была нарисована компасная роза. на бумагу. — Солнце также помогает, потому что оно восходит на востоке, затем движется на юг, а затем садится на западе. Если вы хотите найти север, полярная звезда укажет путь ночью. — Ха, неплохо, — прокомментировала Марлен и скрестила руки на груди. — Хотя ты якобы никогда раньше не был на корабле. — Я не был, но у меня было много свободного времени и мало более интересных занятий. Я изучал карты в дворцовой библиотеке и часто смотрел на ночное небо, когда не мог заснуть, — ответил Сириус, и Марлен посмотрела на него. — Ну, тогда давай посмотрим, на что ты действительно можешь сгодиться. К какому созвездию принадлежит полярная звезда? Сириус рассмеялся и закатил глаза. — К Малой Медведице. — А как звезды подскажут вам, где юг? — Орион, охотник. Его меч направлен на юг, а созвездие также помогает определить, где находится восток и запад, — ответил Сириус, давным-давно запомнивший все эти вещи. И его нисколько не удивляло, что его отца назвали в честь такого большого созвездия. Вероятно, всему его роду нужно было что-то компенсировать. Наверное, именно поэтому мать назвала его в честь самой яркой из всех звезд. Она возлагала на него все свои надежды и желала, чтобы он оказался достойным сыном. Вместо этого произошло прямо противоположное, и Сириус находил это действительно смешным. « — Признаюсь, я впечатлена. Хотя у тебя нет никакого практического опыта, у тебя достаточно знаний, чтобы самостоятельно сориентироваться, — кивнула сама себе Марлен, опираясь на руль. — Конечно, это не значит, что я позволю тебе управлять кораблем, просто чтобы ты знал. Это нечто большее, чем изучение карт и чтение книг в библиотеке. Тебе нужен опыт и умение использовать свои инстинкты. Нельзя научиться этому просто почитав книжку — продолжила она, и Сириус схватил бинокль. — А как же все остальное, позволь спросить? Я почему-то сомневаюсь, что у тебя есть целая библиотека, которой ты могла бы воспользоваться. — Пффф, может быть, один или два раза за все годы, проведенные в море, я держала в руках книгу. В моих венах бушует шторм, море у меня в крови, и у меня были хорошие учителя. Она сделала паузу, выглядя очень уверенной в себе, и Сириус попытался вспомнить, встречал ли он когда-нибудь кого-то столь же уверенного в себе, как Марлен. — Но, к счастью для тебя, ты учишься у лучшей, и когда я закончу с тобой, ты сможешь управлять этим кораблем вслепую. — Марлен подмигнула ему и взяла бинокль из его рук. — Я верю своему чутью, а оно обычно меня никогда не подводит. — А что насчет Бермудского треугольника? Мы собираемся проплывать через него, не так ли? Что твоя интуиция говорит тебе о нем? — спросил Сириус и Марлен посмотрела на него, как будто как раз ждал этого вопроса. — А-а. Да. Ну, это действительно коварные воды. Многие корабли бесследно исчезали или появились позже, но уже без экипажа на борту. Никто не может объяснить, что там происходит, но все согласны, что виноваты дьявольские силы и что неведомая хуйня творит там страшные вещи. — Неведомая хуйня? В каком смысле? — спросил Сириус, и Марлен наклонилась к нему, позволив своим глазам заговорщически блуждать справа налево, а затем понизив голос сказала: — Русалки. — Ой, пожалуйста, ты опять начинаешь эту ерунду? — простонала Лили, которая только что вылила за борт ванну с грязной водой для стирки. — Это не ерунда, это правда. Что еще могло скрываться в этих водах, что заставило бы исчезнуть целые флоты? — ответила Марлен, и Лили поморщилась. — О, даже я не знаю. Штормы, водовороты… ну, вы в курсе. Совершенно правдоподобные и логичные природные явления, из-за которых часто тонут корабли. — А знаешь от чего еще? Точно, скукой от твоего взгляда на мир. И кроме того, Бермудский треугольник поражен чем-то еще более худшим, чем русалки, — слегка резко ответила Марлен, и Лили так сильно закатила глаза, что Сириус на мгновение испугался, что они вылезут из ее черепа. — Что-то хуже, чем убийственные, людоеды сирены? — спросил Сириус, и Марлен беспокойно кивнула. — Да, действительно. Это история о человеке, настолько жестоком, что его боятся даже самые храбрые пираты. Хладнокровный, безжалостный и никогда не проявляющий милосердия, даже к своей собственной команде. Говорят, около десяти лет назад, его корабль и все находившиеся на борту исчезли в Бермудском треугольнике. Но это не остановило их нечестивые деяния. С тех пор неоднократно происходили грабежи и набеги, а также были замечены белые корабли, полностью сделанные из костей более чем сотни погибших моряков. Сириус сглотнул и слегка покачал головой. — Но если говорят, что корабль затонул… как они могут плыть? Марлен мрачно ухмыльнулась и почти увещевающе подняла указательный палец. — Ах, видишь ли, кровожадный капитан хотел править морями, он хотел, чтобы его боялись даже больше, чем монстров, обитающих в глубине. Он даже хвастался, что может изгнать страх людей перед богиней Чето и занять ее место. Разгневанная этим оскорблением, морская богиня потопила его корабль, и все на нем лишились жизни, но… Смерть они тоже не обрели. Теперь они прокляты вечно существовать между миром живых и мертвых. — Как… как звали этого человека? — спросил Сириус, и Марлен выдержала мучительно долгую паузу, прежде чем ответить ему. — Волдеморт, — выдохнула она и ткнула Сириуса в бок, от чего тот вздрогнул, а Марлен рассмеялась. — Ерунда, понимаешь? Она просто хотела тебя напугать, потому что на самом деле это все, ради чего она начала рассказ. Просто выдуманная история, — пробормотала Лили, в то время как Марлен все еще хохотала. — О, конечно, она хотела напугать его, но каждое слово по-прежнему чистая правда. — вмешался Джеймс и забрал у Лили пустую ванну. — А если ты это отрицаешь, то ты оскорбляешь Чето, мать опасностей и морских чудовищ, а потом ничего уже не сможет спасти нас, когда на нас обрушится ее гнев. — Ах точно, без обид, Джеймс. Ты же тоже веришь в призраков, — пробормотала Лили, и Джеймс пожал плечами. — Волдеморт и его люди в каком-то смысле призраки. И мы можем только надеяться, что нам повезет не столкнуться с ними, когда мы будем плыть через Бермудский треугольник. — Или с русалками, — добавил Сириус, у которого все еще были мурашки по коже, но, конечно, он никогда бы не признался в этом вслух. — Хм, их чарующее пение попытается сбить нас с пути, но, к счастью, я полностью невосприимчива к их обаянию, — заявила Марлен, и Лили приподняла бровь. — Ты? Ты, что никогда не может устоять перед первым же красивым лицом и пышным декольте, — ответила она, и Марлен выпятила нижнюю губу. — Наоборот, это дамы не могут устоять передо мной. Это огромная разница, Лилс. — Да, да, как скажешь, Марлс, — пренебрежительно сказала Лили, забирая ванну у Джеймса и удаляясь. — Однажды произойдет что-то, что перевернет все ее мировоззрение с ног на голову, и тогда она поймет, что магия действительно реальна, — сказал Джеймс, а затем повернулся к Марлен и Сириусу. — Мисс Маккиннон, мне нужно обсудить с вами важное дело. Пожалуйста, освободите мистера Блэка от его обязанностей до тех пор. — Марлен весело фыркнула и отослала Сириуса. Он уже почти спустился по лестнице, но на полпути Джеймс остановил его. — Чтобы ты знал, Ремус сейчас один в своей каюте, — прошептал он ему на ухо, а затем вернулся назад, как ни в чем не бывало. Сириус, однако, не смог сдержать широкую ухмылку, а затем перешагнул за раз три последние ступени и поспешил к каюте Ремуса. И, поскольку он все еще был идиотом, без стука ворвался внутрь. Ремус, сидевший за столом, над стопками бумаг, в замешательстве поднял глаза и раздраженно посмотрел на Сириуса. — Ты, что, бежал сюда? — спросил он, и Сириус, задыхаясь в дверном проеме, решил просто сказать прямо. — Нам нужно поговорить. Однако, к сожалению, Ремус точно был не настроен что либо обсуждать. Уголки его рта тут же опустились, а брови сдвинулись вместе. — Нет.