«Ты вселила надежду в мою жизнь».
— К.
Кислорода становится значительно меньше, когда толпа, состоящая из плотного ряда людей, резко и неожиданно сдавливает меня. Тело оказывается впритык прижато к спине парня, который стоит впереди. Его зеленая куртка потерта и слегка липкая, будто на нее пролили некоторое количество алкоголя. Я стараюсь сделать шаг назад, но толпа, будто назло, делает три шага в ответ. Поморщившись от неприятности всего того, что меня окружает, я пытаюсь осмотреться вокруг. Глаза ищут единственного человека, которого я тут знаю и благодаря которому я и оказалась здесь. Мой парень, Эрик, оставил меня одну в этой очереди уже десятый раз за последние полчаса. Я уговаривала его, нет, даже упрашивала, остаться дома. Но его тяга увидеть вживую бои без правил пересилила любое чувство ко мне. Вскоре я все же вижу как Эрик пробирается ближе. Его щеки горят от возбуждения и предвкушения, в то время как мои — от холода. — Эй, скоро уже будут запускать. Я все узнал: тут будут биться такие бойцы, как Адам Купер, Нейтан Миллиган и… Он начинает перечислять еще несколько имен, которые совершенно ни о чем мне не говорят. Насупившись, я молча жду, когда смогу оказаться в своей теплой постели. Я переминаюсь с ноги на ногу, согреваю руки в карманах своей короткой куртки и изредка киваю Эрику в ответ. — Ты выглядишь расстроенной, — с некой досадой замечает он, когда мои губы сжимаются от очередного порыва пламенных речей и восхвалений данных мероприятий. — Ты же знаешь… Я не очень люблю жестокость. А здесь, кажется, этого не избежать. И я не чувствую себя безопасно, находясь тут. Я вновь оглядываюсь вокруг. Снаружи здание выглядит заброшенным. Стены из обшарпанного кирпича разрисованы граффити. Взрослые изрядно подвыпившие парни показывают друг другу различные удары, задевая локтями всех стоящих рядом людей. Девушки в юбках чуть выше колена и открытых блузках, пытающиеся очаровать, вероятно, каждого из присутствующих. Даже Эрика, которому в этот вечер интересно лишь шоу. — Ты вечно грустная и недовольная, Бо, — я слышала эти слова слишком часто от него. Рукав моей светлой куртки проходится по мокрым от дождя перилам, когда толпа резко двигается вперед. Через минуту я вижу лестницу, спускающуюся в подвальное помещение. Черная дверь открыта: именно туда все спешат попасть. Из-за маленького роста я почти ничего не рассмотрела ранее. Но, возможно, мне и не стоило видеть большего. Поправив вязаную шапку на голове, я уже приготовилась падать на каждой ступеньке, но Эрик вовремя хватает меня за руку, и это придает телу равновесия. Спускаюсь, противный и отталкивающий тусклый свет ударяет в глаза. Я поворачиваю голову из стороны в сторону, пока иду по коридору, и не имею ни малейшего понятия о том, куда направляюсь. Никогда ранее я не бывала в таких местах. Мне нравится спокойствие, поэтому я избегаю подобных мероприятий. Мысли путаются, из-за плохого освещения тревожность растет. Пройдя еще один коридор, я оказываюсь в огромном помещении, где находятся трибуны и сам ринг. Мужчина в коричневом пиджаке объявляет о скором начале первого боя, что подбадривает дух толпы. Я ухватываюсь за край олимпийки Эрика, жалобно смотря ему в глаза. — Пожалуйста, давай пойдем домой. Мне нехорошо. Мой голос звучит крайне отчаянно. Я застываю на месте, что также заставляет остановиться Эрика. Торопящиеся люди толкают его: это вызывает у него новую вспышку злости. — Ты совсем с ума сошла, Бо?! Я ждал этого так долго, а сейчас ты будто хочешь сделать все, чтобы испортить этот вечер. Я знаю, что он не отступит, но все еще надеюсь на лучшее.***
Мы с Эриком устраиваемся на, как он сказал, самых лучших местах. Ринг отсюда действительно виден детально. Но это меня не радует. Белые стены не создают никакого комфорта: я сижу и, вжавшись в потертый кусок пластмассы подо мной, ищу глазами хоть какую-то поддержку со стороны. Ее нет, что было очевидно с самого моего появления здесь. Эрик продолжает зачесывать свои светлые волосы набок: так он делает всегда, когда волнуется. Я думаю, что лучше вообще ничего больше не говорить, чем мешать ему проводить этот вечер. Люди рассаживаются по трибунам, кричат и обсуждают предстоящие победы и поражения бойцов. Как долго они ждали этого? Неприятное ощущение посещает меня — были поставлены ставки. Кто-то заработает деньги. Меня тошнит от этой мысли. Пазл неожиданно складывается в голове. — Эрик? — он наконец поворачивается ко мне, — Ты поставил деньги? Мне приходится прокричать эти слова, чтобы он их услышал. Парень кривится в знакомой улыбке. Он всегда так делал. Всегда ставил деньги, всегда проигрывал их и ставил новые. Я думала, что он завязал с этой привычкой, но сегодня я поняла, что мне лишь хотелось верить в это. Эрик ничего не отвечает, лишь покачивая головой в знак протеста предстоящим возмущениям. Я оставляю их для себя. Смысла ругаться здесь нет. Публика очень шумная, и едва ли он поймет хотя бы слово из того, что я хочу ему сказать. Скоро я отвлекаюсь от этой темы. Свет резко гаснет, зрители замолкают в ожидании. Голос того самого ведущего медленно проговаривает обратный отсчет. — Дамы и Господа, собравшиеся в этом месте, сегодня вас ждет нечто удивительное! Удивительное? Я шумно выдыхаю от абсурдности слов. — 5. — 4. — 3… На светящемся экране над рингом появляются желтые цифры. — 2! Публика кричит вместе с ведущим, прося не тянуть. — 1! Прежде, чем я могу еще сильнее вжаться в сиденье, первые противники выходят на ринг. Все такой же неприятный желтый свет озаряет их лица. Ведущий оглашает имена: Марк Стенли и Брендон Купер. Парни выглядят довольно агрессивно настроенными друг к другу, пожимая руки перед началом боя. Девушки подрываются, крича Марку что-то вроде: — Завали его, давай! К всеобщему разочарованию и, к моему счастью, первый бой заканчивается также быстро, как начался. Марк вцепился в Брендона, повалив его на мат зеленого цвета. Тот же, в свою очередь, пытался отбиться, но ничего не вышло. Я слышу недовольный вздох Эрика, который, по видимому, поставил деньги на проигравшего. Во мне нет злорадства. Только сдавленное чувство, словно твое сердце душат и тащат щипцами к горлу. Из раза в раз я продолжаю надеяться, что парень одумается, но этого, похоже, никогда не произойдет. Все, что мне остается, — терпеть. Так привила мать, и я думаю, что она в чем-то права. «Мы в ответе за тех, кого приручили» — знаменитая цитата из не менее знаменитого произведения. Эрик привязан ко мне, а я не разбивательница сердец. Скорее позволю сделать больно, нежели причиню вред сама. Кстати о вреде… Второй бой не заставляет себя ждать. Темноволосый парень перелазит через канаты, выходя на площадку. Он сосредоточен и изрядно серьезен. Прошлые бойцы отличаются от него. Они заигрывали с публикой и раззадоривали ее. Он же будто не видит никого вокруг себя. Мельком мне удается рассмотреть его глаза — темные, почти черные, похожие на два горящих уголька. Сердце от чего-то сжимается с такой силой, что дыхание сбивается. Ведущий произносит его имя — Курт Уилсон, а затем и имя противника — Джейк Дэвис. Джейк значительно больше Курта, его весовая категория явно выше. Обеспокоено поворачиваюсь к Эрику и спрашиваю: — Разве можно биться в разных весовых категориях? — Это бои без правил, здесь можно все по договоренности противников. Перед началом боя соперник Курта сказал ему что-то на ухо. Что-то, что было слышно только им двоим. Слова Джейка вызывают у второго незамедлительную реакцию: челюсть Курта сжимается сильнее прежнего, а глаза будто становятся на три оттенка темнее, что, как мне казалось, было невозможным. Как только раздается звонок, кулак Курта ударяет Джейка в лицо. Курт продолжает наносить ему удары, что заставляет меня дрожать. Он хорош в том, что делает, и в этом нет никаких сомнений. Но я никогда бы не смогла предположить, что можно так просто противостоять тому, кто настолько крупнее тебя. Мастерство Курта поражает меня, когда парни продолжают бить друг друга, принося серьезные повреждения. Курт зол и быстр. Намного быстрее, чем его противник. Это выделяет его; это, и его нескончаемый гнев, который усиливается с каждым новым ударом. Не знаю, как долго все продолжается: я теряю счет времени, наблюдая за ними. Вскоре вздрагиваю, когда Курт получает первый и слишком сильный удар в ответ. Грудная клетка парня сжимается, когда Джейк бьет его в плечо. Курт пропускает удар за ударом. Он пытается блокировать все приемы, морщась от каждого нового. Руки трясутся, сердце бешено бьется. Почему же он так тормозит? — Что происходит ? — Думаю, Джейк нашел слабое место Курта. Его плечо травмировано, и Джейк наносит удары прямо в него. Черт, как же я не заметила раньше. Действительно, теперь мне удается разглядеть. Правое плечо Курта слегка ниже левого, что дает понять о недавно полученной травме. Он бьется, не оправившись от прошлого боя. Зачем? Все новые и новые бардовые пятна появляются на теле темноволосого парня. Костяшки бойцов обмотаны белой лентой, но от белого ни осталось и следа: всему виной кровь. Я буквально слышу хлюпающие звуки ткани — и это невозможно, конечно, мой буйный мозг работает сам по себе. Слезы застывают в моих глазах, когда я вижу еще один пропущенный удар прямо в травмированную область. Ему больно — слишком больно; и я будто чувствую эту боль внутри себя. Все готовы принять победу Джейка, но как только зал ликует, Курт словно избавляется от коматозного состояния. Ярость в его действиях возвращается. Он наносит Джейку удар справа, отчего тот отшатывается. Этой секунды хватает Курту на то, чтобы занять выигрышное положение и повалить противника на маты. Зал ахает, представшая картина угрожает моему желудку вывернуться наружу: лицо Дэвиса превращается в нечто неразличимое. Курт не проигрывает. Но на его лице не читается радость. Все та же агрессия, все та же злость. Бой закончен, на ринге и на телах парней немало крови. Ведущий поднимает кулак победителя и вопит в микрофон поздравления. Я не могу больше смотреть на это. Сколько же синяков и травм у него останется? Эмоции переполняют — мне срочно нужен глоток свежего воздуха. Я вскакиваю, быстро проговаривая Эрику, что подожду его снаружи. Мое резкое и импульсивное движение привлекает внимание Курта. Наши взгляды сталкиваются. Он оглядывает меня с ног до головы и непонимающе хмурится. Я торможу, сжимая маленькую сумку в руках. Курт ухмыляется, заметив заминку, а после перелезает через канаты. Спустя мгновение его силуэт скрывается в темном коридоре.