Ateez - каждый мальчик хочет любви

Никто не знал, но они с Уёном только начали встречаться. Порой, было так тяжело видеться из-за его плотного графика, что их встречи походили на праздник. А в этом месяце из-за камбэка его группы они вообще виделись один раз! Ирония судьбы, и Харин улетает на пару дней в командировку в Японию. Только устроилась работать, и вот уже первые поездки за пределы Кореи. И тут же она ошарашенно узнает, что её ненаглядный с группой на деловой поездке в Токио! Уён сразу звонит ей и счастливый сообщает, что он в городе вместе с ней! Вопрошает, где она остановилась, но, не дав договорить, быстро сообщает: — Я снял нам номер в другом отеле! Прости, мы не можем быть в твоём, потому что он на слишком видном месте, в центре города, да и мне не добраться незаметно на следующий день в студию! Я заказал такси, заберёт через полчаса! Господи, я не могу дождаться, когда тебя увижу! Харин даже возразить ничего не успевает. Он как всегда супер быстрый и супер внезапный! Уже всё порешал за неё. Его инициативу и взбудораженную взволнованность понять можно — с его работой нормально строить отношения так сложно. И изголодавшийся по любви и ласке Уён готов горы свернуть, чтобы увидеть любимую побыстрее. У них действительно всё неплохо складывается, и оба уверены, что так безумно влюблены. Если бы… если бы не эта чёртова работа! Харин и подумать не могла, что его группе так быстро согласуют вылет в Японию на какое-то там шоу. И теперь её ненаглядный недалеко от неё. Только вот девушка не была готова ни морально, ни… «физически». Первая мысль, которая стучит в её голове, что её парень уж точно ожидает не просто объятий, но и горячую ночку после долгой разлуки. Разговоры по телефону — всё не то для молодого цветущего организма. А она вот… ну не «подготовленная»! Харин в этом плане чувствует себя неловко, когда небритая там, внизу. Кажется, у неё заросло непроглядным лесом гораздо дальше самих трусов. Не то, что лобок, а вся паховая зона и пониже. Поэтому она спешит с рабочей встречи побыстрее в отель, чтобы навести марафет перед свиданием со своим парнем. Но вот проклятье! Машина уже внизу, и водитель-японец раздражённо на неё бурчит, что ждёт так долго! Девушка с трудом уговаривает его пождать ещё минуту, пока она захватит хоть сумку. Новый отель действительно словно на задворках мира, в каком-то тёмном районе, здесь особо не гуляет никто. Уён встречает её в холле отеля, и девушка его даже не узнаёт сперва. Чон замаскировался в необъятное бесформенное худи, нацепив капюшон по самый нос, а под ним ещё и кепка. А само лицо полностью закрывала маска. Она узнала его только по лукаво искрящимся глазам, едва заметным в тени под кепкой. — Прошу за мной, я покажу вам ваш японский номер, Харин-сан, — он едва сдерживает смешок, стараясь придать голосу серьёзный тон. Девушка сама с трудом подавляет рвущуюся улыбку, проходя мимо равнодушного персонала в холле. Её сердце тает от восторга и какой-то теплоты, когда она смотрит в спину идущего парня в этой огромной толстовке. Как же она давно его не видела, и её всю переполняют эмоции! Безумно хочется броситься вперёд и обхватить его в удушающих объятиях, ластиться об его плечи щекой, мурлыкать что-то нечленораздельное ему под ухо. И просто таять от восторга. Разумеется, она этого не делает в общем коридоре. Да и впереди идут какие-то люди. Краем глаза Харин видит, останавливаясь перед дверью номера, плохо скрываемую торжествующую улыбку Уёна. «Господи, да он нас спалит!» И вот они наконец-то заходят внутрь. Девушка на миг впадает в оцепенение — номер просто роскошный, огромный! Кое-кто явно не поскупился. Она снимает сумку с плеча и, в пальто и сапогах, проходит в основную комнату, быстро оглядывая красивое светлое помещение. Комната хороша — большая и шикарно обставленная, с современным необычным дизайном. — А здесь хорошо! — радостно говорит она, кладя сумку в какое-то рядом стоящее кресло. Разворачивается и невольно замирает на месте. — Я не поняла, Уён, где твоя одежда? Чон уже стоит перед ней полностью голый с самой счастливой улыбкой до ушей, уперев руки в боки. Где-то в коридоре перед входной дверью девушка видит его валяющиеся вещи. — Даже минуты не прошло, — нервно посмеивается она. — Ты в армии лучше всех сдашь норматив надевания боевой одежды и снаряжения. Она не успевает договорить и театрально верещит, убегая в сторону. Потому что довольный голожопый Уён бежит на неё напролом, явно намереваясь стянуть с неё ненужные тряпки. — Подожди, подожди! — смеётся Харин, но её просто хватают в охапку и швыряют со смехом на огромную кровать. — Подожди, Уён! Ну дай передохнуть! — Вот опосля и передохнем на такой мягкой кроватке! — он бесцеремонно стягивает с неё сапог, отправляя в полёт, а потом хватает другую ногу. — Я чуть от счастья и восторга не помер, когда узнал, что мы оба в Токио оказались! Это просто знак свыше! Я готов был пол Японии на уши поднять, чтобы быстро организовать нашу встречу. Месяц! Мы толком не виделись практически месяц из-за моей работы! — Хорошо, только давай передохнём! — Харин осторожно пытается отползти, но прекрасно видит масштабы бедствия — твёрдый стояк перед её носом говорит о том, что парень реально очень жаждал её увидеть. Он просто падает на неё всем телом, не в силах сдерживать слишком довольную улыбку. Чувства так и распирали его. Девушка ничего не успевает сделать, как её бесцеремонно целуют, сжимая в своих объятиях. Целовался Уён потрясающе, чего уж, сладко и так развязно, что добропорядочная Харин под ним робела мгновенно. Её будто парализовало, не давая даже шанса на то, чтобы отстраниться. Тёрпкое покалывание на губах отпечатками превращало мозг в растекающееся варенье. Только вот стыд всё равно давал о себе знать, когда цепкие пальцы принялись ловко расстегивать боковую потайную молнию на её юбке, чтобы начать стягивать этот ненужный для него предмет. — Подожди, нет! — она смущённо расцепляет поцелуй, пытаясь осторожно освободиться. — Ну не сейчас же, дай передохнуть. — Не могу, у меня стоит уже с того момента, когда я только написал тебе, как предвкушал нашу долгожданную встречу! Я так соскучился за твоими ручками, да и за всей тобой… — Я тоже, — сопротивляться парню тяжело, её саму ведёт, но все же девушка несколько не готова. — Однако, дай мне отдышаться. ЭЙ? Ты слышишь меня? — парень, казалось, был занят очень важным делом — зацеловыванием её шеи, и Харин пришлось оттянуть его за волосы, чтобы посмотреть в глаза. — Подожди немного! Я только с работы! — Я сделаю тебе расслабляющий массаж, — Чон широко лыбится, и его пальцы тут же сминают её бока, нарочито потряхивая. — Но для начала снимем всё лишнее! — Нет! — в сердцах восклицает Харин, когда он пытается снять с неё юбку. — М-можно оставить её?! Уён недоуменно пялится на неё, хотя в глазах ещё горит яркое вожделение. — Зачем? — Я… я не в форме, я набрала чуть за этот месяц! — бессовестно отнекивается она. Парень лишь прыскает со смеху. — Ты думаешь, меня это остановит? Я ничего не вижу, и вряд ли увидел бы! Я вижу только любимую девушку, по которой ужасно соскучился, и которую безумно хочу! Так что юбку — долой! Или я просто её задеру! — он хмыкает, ластясь щекой об её грудь в свитере. Харин виновато отводит глаза, едва заметно продолжая отпираться, не давая себя раздеть. — Давай хоть свет погасим? — И глаза мне завязать? — ворчит парень. — Вот уж хренушки, моя милая улиточка! Я хочу тебя видеть, и ты это прекрасно знаешь. Харин кусает губы, откровенно смущается, и это сильно удивляет Уёна. Они не так уж долго вместе, но одно он понял — проблема может быть какая-то банальная, но воспаленная её нервным мозгом до предела. Неужели она реально стесняется из-за какого-то там лишнего килограмма? — Я хочу видеть тебя любой, только бы голой, — сладко мурлычет он и тянет её к себе с силой, покрывая шею поцелуями. А потом шепчет так ласково: — Ты знаешь, что красивая, и не отрицай. Всё ты знаешь! Я говорил не раз и ещё сто пятьдесят раз это могу повторить. Девушку беззастенчиво лапают под её свитером. Покусывают и ласкают языком нежную кожу на шее. — Ох, как же ты хорошо пахнешь, — бессвязно шепчет он ей под ухо. — У меня аж челюсть сводит. Я бы с удовольствием почувствовал твой вес сверху на своих бёдрах. — Мне кажется, я не так готова, чтобы… — отнекивается слабо Харин. — Это проблема? — очередной довольный смешок. — С этим я с лёгкостью помогу, ведь я с удовольствием почувствую и другой запах, он меня заводит не меньше. Голова Уёна тут же сползает вниз, и ноги девушки быстро расставляют в стороны, пытаясь умаститься между ними лицом. Харин чувствует, как сердце останавливается. Происходит самое страшное. Нет, она безумно любит, когда его язык оказывается в её промежности. Но не тогда, когда она не то, что не вымылась после работы, а не сбрила все эти месячные кусты, из-за которых не может расслабиться и предстать перед ним голой. — Нет! — взвизгивает в ужасе девушка и на эмоциях бездумно бьёт его ступней в плечо, чтобы отпрянуть. Несчастный голозадый Чон аж вскрикивает, не удержавшись, тут же сваливается с кровати с громким звуком. — Ох, прости! Я не хотела! — Харин быстро подскакивает, переворачиваясь на четвереньки и смотря вниз с кровати. Лохматая голова выныривает перед ней, лукавые глаза с сомнением посматривают на свою любимую. — Это что сейчас было? — иронично вопрошает он. — Я смутилась от неожиданности, — неловко посмеивается она, а потом ахает. Ибо парень с хитрой усмешкой забирается обратно, ползёт по ней как большой кот, с силой опрокидывая обратно на кровать. — Я тебя сожрать готов, и ты это знаешь. Хватит со мной играть. Я так хочу тебя… Харин слабо постанывает, упирается ладошками в его обнажённую грудь, но всё же пытается увернуться от поцелуя. — Надо принять душ! — Я уже принял, — мурлычет он, сминая её бока сильными пальцами. — Я про себя говорю, я после работы! — Я тобой не брезгую, давай после вместе пойдём, — Чон снова пытается задрать её несчастную юбку. Бесстыдно и откровенно ерзает на её теле бёдрами, словно они уже трахаются. — Уён, прекрати! — Харин уже со злостью отталкивает его, не рассчитав силу. На этот раз Чон словно приходит в чувство и в замешательстве смотрит на свою девушку под собой. Он смотрит и смотрит, не может понять, в чём дело. — Что-то случилось? — едва скрывая тревогу в голосе вопрошает он мягко. — Что не так? Какая-то проблема? Скажи мне, пожалуйста, Харин. Проблема во мне? — Да нет проблемы! — она нервно подскакивает на ягодицы, садясь, и невольно чуть отползает по кровати. Этот жест приводит парня в замешательство. — У тебя месячные? — приводит он хоть какой-то аргумент-вопрос, стараясь перечислить в голове, почему она так брыкается. — Нет! Просто… — девушка мнётся. — Просто я же сказала, мне надо в душ. — Ну так пошли уже вместе, таки искупаемся. Мы, кстати, ещё ни душ, ни ванну ни разу не принимали вместе, это непростительно! — улыбается он, что-то уже предвкушая. «Ещё лучше!», — в ужасе про себя восклицает девушка, а вслух бездумно вопит: — Нет! Я только сама! Не хочу вместе! Да, что-то грубовато получилось. Растерянность на лице парня медленно сменяется чем-то тёмным, какая-то непонятная обида для него самого расползается где-то внутри. На секунду он теряется, явно обдумывая вопрос, и Харин видит, как Чон старательно пытается побороть эту эмоцию — неудовлетворение и злость, когда тебя отвергли. Ему обидно на самом деле, но он усиленно пытается это скрыть, чтобы не показаться озабоченным парнем. — Ты не в настроении сегодня? — всё же вырывается у него. — Мы так давно не виделись… — Я просто очень устала за сегодняшний вечер, нет сил и правильного настроя, — неловко посмеивается Харин, и понимает, что сделала ещё хуже. Уён окончательно расстраивается и поджимает губы. — Да я вижу, — тихо говорит он. — Извини. Лезу как извращенец. Со стороны это выглядит уже как насильственные домогательства, словно я силой взять пытаюсь. Так себя и чувствую. Он поднимается с кровати, отворачивая голову, но не может скрыть свою обиду, выглядит как расстроенный мальчишка, которому не подарили желаемую игрушку на день рождения. — Уён, ты что обиделся? Ты куда?! — спохватывается Харин, сминая под собой покрывало. — Я? Обиделся? — хмыкает он. — Может, чуточку расстроенный, но как-то справлюсь. И если не возражаешь, я первый в душ тогда схожу. Нужно убрать стояк. А то уже даже больно. И с недовольным лицом быстро скрывается из комнаты, сверкая голыми ягодицами. Через пару секунд в ванной слышится, как открывается кран и начинает журчать бегущая вода. Девушка тяжело вздыхает, свешивая ноги с кровати. Ну и что она тут устроила? Но как преодолеть собственное смущение, когда пришла такая «неподготовленная»? Она как представит, как он стягивает с неё нижнее белье и тянет голову к её промежности для жаркого кунилингуса. А там лохматка размером с тропический лес. И смешно, и грустно! Кто-то скажет, ты больная совсем? Это же естественно — волосы на лобке и в паховой зоне! Но Харин всё же чувствует себя неловко. Легко говорить о принятии любого фактора, но не когда твой парень айдол, признанный красавчик с ухоженным телом. Почему-то в голове всплывает вдруг сцена, когда она прячется за углом в помещении, чтобы их не застукали, а к Уёну подлетает Чхве Сан, задирает ему руку, смотрит в огромный рукав футболки и в ужасе ахает. А потом отчитывает младшего мембера за непобритые подмышки — им же выступать сейчас скоро, и он не может таким позором светить. А Уён лишь неловко посмеивается в ответ. Вот! Вот и ей неловко быть перед ним неидеальной. Что если от одного этого вида всё его дикое возбуждение спало бы в секунду, и он побрезговал бы? Харин наивно кажется, что это смерти подобно! Она встаёт с кровати и идёт в зал, чтобы поставить свои сапоги и повесить несчастное пальто. Глаза вдруг цепляются за столик у окна, где стоят какие-то пакеты, абсолютно не вписывающиеся в антураж номера люкса. Любопытство берёт верх над расстроенным настроением, и девушка тут же идёт на разведку. Уён, оказывается, заказал её любимые сладости, фрукты в карамели, курочку, которую они так любят заесть оба в кровати под какое-то шоу; различные напитки. А под столом она находит явно припрятанный пакет от её глаз, но всё равно бессовестно его осматривает. Внутри — коробка с новыми кроссовками её размера и дизайнерская сумка. Этот шмоточник накупил ей подарков! Харин вдруг чувствует себя полной дурындой. Он ведь готовился впопыхах, искал быстро номер, чтобы побыть с ней наконец-то вместе, и это явно сложно — улизнуть в другой стране от своего менеджера при плотном графике группы. Ещё и хотел побаловать её, как ему кажется, сделать приятное, что поднимет настроение. Чон вообще был такой — щедрый на всё. Он ведь написывал ей каждый божий день, они часто созванивались, и было видно, как он скучает. Уёну очень нравится его работа, это его мечта, но она не так проста, и порой сильно выматывает, заставляя тяготеть по простым человеческим радостям и потребностям в ответной любви и ласке. Да, эта буйная тяга сразу приступить к сексу характерна парням, уж тем более молодым. Хотя либидо Харин само требовало приласкать его не меньше, просто её стеснительность в некоторых аспектах сводила на нет все другие чувства. Для Уёна же отказ в сексе значил не прямо то, что в итоге было — отказ от интима. Для него это, в первую очередь, странное, даже жестокое без толкового объяснения отталкивание его самого, его полного юного максимализма стремления показать свою любовь, ласку и нежность. Ну, в силу своего пола он не всегда здраво разделял понятия душевного и физического, так как ему казалось всё одним целым, но такая загадочная холодность после долгой разлуки заставила его почему-то почувствовать себя странно. Харин уже успела понять его натуру — крикливый и смелый на людях, иногда он чувствовал себя неуверенно, и как любой простой человек тоже нуждался в проявлениях любви и чувства собственной важности к нему. Девушка вдруг подумала, что, зная мнительность Уёна, он сейчас себе в ванне надумает сотню причин её мороза к нему, а потом раздует это до колоссальных масштабов. Она бы не удивилась, что он там под душем злится, представляя, как она его разлюбила и уходит к другому. Вполне в его духе. И смешно, и стыдно одновременно. Девушка быстро и осторожно разделась и завернулась в огромное белое полотенце, лежащее на стульях. Глянула под него, и увиденное внизу ей никак не понравилось. Она свято надеялась, что Уён прихватил с собой триммер с бритвой. По крайней мере, его сумка, стоящая в коридоре, была огромных размеров. Он тот ещё любитель взять с собой «про запас самое нужное». Подходя к двери в ванную комнату, её дыхание участилось, руки задрожали — вот тебе и успокоилась! Ну что за реакция, ей богу? Харин неловко засовывает голову внутрь, заходя тихо-тихо, как какой-то бесшумный убийца-ассасин, стараясь зачем-то не выдавать ни звука. Помещение внутри достаточно большое, не зря номер люкс. Только вместо душевой кабины — здоровенная ванна, встроенная в пол, над которой так же приделали переносной шланг с душем на причудливой трубе-подставке на стене. Уён не сидит в самой ванне, а по привычке стоит, облокотившись плечом о стену, подставив спину под струю горячей воды. Замер, явно втыкая и думая о чём-то. Харин сама замирает, невольно любуясь его голым телом, по влажной коже которого так волшебно стекают капли воды. Поэтому она с жадным восхищением просто пялится на него всего. Да, не шибко высокий, зато такой поджарый, худощавый, но мышцы хорошо видны — жилистые, на вид тонкие, словно парень голодает. Впрочем, иногда он реально голодает перед очередным камбэком. Девушка любвеобильно скользит взглядом по его венистым рукам, голой груди, а потом и по подтянутому животу. На его теле почти не было волос, но под пупком у Уёна темнеют короткие волоски. Да, подбритые ранее волоски от дорожки к паху. Она никогда его не видела ещё за этим бритьём, там внизу, поэтому представив данную картину, как Чон их убирает триммером или бритвой, её опаляет странным жаром. Уён тем временем едва заметно дёргается, словно выйдя из какого-то оцепенения. Снимает шланг, ополаскивает вначале спину от пены, потом подмышки, затем пах, странно отстранённо смотрит на член, оттягивает яйца, позволяя воде забраться под них и смыть остатки геля для душа. А потом вздрагивает, услышав тихий смешок. — Давно там стоишь? — он зыркает на девушку из-под нахмуренных бровей. — И что смешного? — Да нет, только заглянула, — она улыбается, идёт к нему, присаживаясь на бортик ванны. Смотрит снизу вверх так мягко. — Залюбовалась невольно своим красавчиком. Даже в забавных странных действиях ты выглядишь слишком милым. Не могу перестать на тебя смотреть. — Не заметил я! — бурчит он, потом снова на неё быстро бросает взгляд, проходясь глазами по единственному полотенцу на её теле. — Нам надо поговорить? — спрашивает он, и тон его какой-то обманчиво тихий, будто он прячет в нём расстроенное волнение. — О чём поговорить? — Ты меня разлюбила? Я стал тебе неприятен? — Господи, Уён! — смеётся девушка, склоняя голову. — Не получил один раз близость, и сразу в штыки? Ты чего? Так тебе и жениться в будущем нет смысла, — подтрунивает она его. — Очень смешно, — надувает он губы. — Я же не про это… но показалось, что ты отталкиваешь меня, потому что я тебе противен стал, раздражаю или ты мной брезгуешь. — Что? Нет! С ума сошёл?! Всё банально просто, на самом деле, девичья причина, но мне было это важно. — Так расскажи. Мы же договорились, как взрослые люди, как адекватная пара сразу говорить, что друг друга не устраивает. У нас и так… непростые отношения из-за моей работы. Так что в итоге? Что не так я сделал? Я ведь действительно никак не мог вырваться к тебе за этот месяц! — Ох… Только не смейся… Я не могла расслабиться и вообще раздеться… потому что не успела вообще побрить промежность. — А если серьёзно? — с кислой миной вопрошает он. — Это серьёзно! — Ты прикалываешься? — Нет! — она смущается, заливаясь краской. — Так и есть! Ты просто так спонтанно позвонил, я не успела добежать до своего номера, привести себя в порядок. Побриться одним словом… И когда вот так ты набросился, я почувствовала дикое смущение… и чуть не померла, когда ты вниз полез… я… ох… — она замолкает, краснея как рак. А потом робко поднимает голову на парня над ней. На лице Уёна — сплошное застывшее недоумение. Он пару раз моргает, словно проверяет, не ослышался ли, а лицо девушки вдруг расплывётся в насмешливой улыбке. Но нет, она явно не прикалывается над ним, и его выражение сменяется вначале ошарашенным потрясением, а потом искренним возмущением. — Ты сдурела?! Ты всё это устроила, потому что не побрилась?! Ты хоть представляешь, что я себе за пять минут в душе надумал! Сумасшедшая! — его голос в возмущении становится таким визгливым. — Я не… Ай! — Харин сама вскрикивает, потому что её тут же хватают в охапку и рывком затаскивают к себе в ванну. — Что ты делаешь?! Нет, нет, прекрати! — разумеется, никто не прекращает, и её полотенце, единственная «одежда», улетает прочь восвояси куда-то на пол. Девушка истошно и наигранно возмущённо брыкается, пытаясь вытащить голову из-под ещё влажной чужой подмышки, но хватается плотнее за его талию, чтобы не упасть, ибо ноги немного скользят по акрилу ванной. Её тело слегка поворачивается к нему полубоком, практически спиной, и Харин вдруг чувствует, как ей между ног ложится его тёплая рука. — И вот всего лишь из-за этого была такая паника? — он чуть ли не тянет её за волосы внизу. — Уён! — девушка краснеет мгновенно, тут же толкая его со всей силы локтем. Она вся пунцовая как рак, пытается брыкаться, чтобы улизнуть, но её не пускают. — Всё! Всё! Успокойся, больше не буду! — Чон смеётся, сгребая её в свои объятия. Крепко прижимает, кладя подбородок на её плечо, сам чуть горбясь. — Не двигайся, а то поскользнёмся. Она злится ровно две секунды, но отпускает её мгновенно. И виной тому явно эти цепкие, сильные руки, так рьяно и одновременно нежно прижимающие её к себе. Становится так хорошо и уютно. Харин сдаётся без боя, капитулируя запаху его тела, требовательным объятиям и размеренному дыханию на своей шее. Они стоят так какое-то мгновение, просто зажимаясь в объятиях друг друга под звуки бегущей воды. — У тебя душ до сих пор включён. Выключи, вода просто так течёт, — тихо шепчет ему она под ухо. — Ну и что, всё включено, лью, сколько хочу. Они едва покачиваются, словно пьяная парочка танцует какой-то медляк в клубе. — Я так нервничал и жаждал тебя увидеть, моя дурында, — он гладит её вальяжно и нежно по волосам. — Так предвкушал нашу встречу, истосковался по тебе. А ты устроила загадочный спектакль из-за пустяка! Неужели ты думала, что соскучившийся возбужденный парень соскочит от вида, о боже, каких-то, волос на теле? Ха! Я в такой любви был, чтобы даже ничего не заметил! — он хмыкает, а его нежные объятия на миг прерываются — тёплые ладони скользят по спине, чтобы смять жадно ягодицы. — Ты неисправим, — Харин закатывает глаза. Но всё же смущенно разворачивается к нему спиной, резко крутанувшись. — Почему мы вообще стоим в ванной, а не сидим? — Мне так привычнее, — улыбается он, и всё равно льнёт к ней сзади. Отводит волосы рукой, чтобы запечатлеть поцелуй на шее. — Это, наверное, нелепо, но юные трейни иногда живут в сомнительных условиях, я ванну только у родителей и видел. Так и привык всю жизнь купаться стоя. — Может, сядем тогда? — насмешливо вопрошает девушка, но на самом деле гасит своё смущение. Если они усядутся, она сможет прижать колени к груди, плотно их сомкнуть, скрывая обзор. Кажется, этот чертяка сзади явно о чём-то догадывается. — Для начала примем «душ», — со всей серьёзностью заявляет парень. Он тянется к висящему шлангу с лейкой, снимает его с держателя. — Ты таки хочешь покупаться вместе? — Харин закатывает глаза, чувствуя себя при этом как-то странно. — Что за странная тяга у мужчин вместе принимать душ? — Ну, слушай, есть вещи, банальные для каждых парочек, которые рано или поздно они должны сделать. В этом списке точно есть совместное купание, а мы ещё не пробовали. — Будем строить отношения по «рекомендационному» списку? — с ухмылкой вопрошает она. — Это так банально. — Но даже сделать что-то банальное, такое как у всех — чертовски необычно и приятно, — со всей серьёзностью заявляет Чон. Он делает напор больше, горячая вода теперь стекает по спине девушки. Она вздрагивает, но быстро привыкает к приятному теплу. — Подержи, а? — Уён сует ей деловито в руки лейку, а потом тянется к чему-то назад. Девушка с любопытством смотрим через плечо — на бортике у стены у него там целая пластиковая сумка — гели, шампуни, какие-то предметы. И не скажешь, что это парень, всё понабирал с собой! Или может, для них двоих готовился? Чон же с самым деловым видом берёт мочалку, льёт на неё щедро геля для душа, а потом бесцеремонно начинает намыливать ей спину и плечи. — Серьёзно? — Харин чего-то ёжится, самая не понимая, почему она так смущается. Как будто и голыми они друг друга не видели ни разу. — Абсолютно серьёзно, ты же сказала, что хотела помыться, — Уён медленно намыливает ей бока, а другая рука делает подозрительные движения на талии, а потом на бёдрах. Кто-то просто беззастенчиво её лапает. Девушка перехватывает эту его свободную руку своей, кладет свою ладонь поверх, переплетая их пальцы вместе, а потом сама ведёт, задавая направление, наслаждаясь тёплым касанием, как его рука мягко размазывает пену по влажной коже. — Видишь, а это даже приятно, мыться со своим парнем, — он скользит мочалкой по ключицам и игриво обводит грудь, специально задевая соски подушечкой большого пальца. Харин от этого блаженно потряхивает. Уён оставляет на её мочке уха едва ощутимый поцелуй, ведёт мочалкой ниже, круговыми движениями намыливает одно бедро. Второй ладонью ласкает мокрое тело Харин, раскатывая мыльную основу по её коже до самой груди. Девушка периодически ловит его руку, повторяя инерцию движений, лейка в её другой руке хаотично дрыгается, забрызгивая водой всё вокруг. Но, кажется, им всё равно. Харин на мгновение впадает в состояние эйфории, её кожа теперь разгоряченная, как и от воды, так и от чьих-то движений. Пальцы Уёна такие скользкие, тёплые, сильные, влажные — трогают будто невзначай, но ощущения настолько пикантные, что девушка сглатывает. Особенно, когда Чон, положив свой подбородок на её плечо, увлекается девичьей грудью: мылит её с самым серьёзным выражением лица, кружит вокруг сосков мочалкой, не забывая ненароком их оттягивать пальцами. — Мне нравится твоё тело, — вдруг сообщает он ей на ухо. Лёгкая краска смущения проступает на её щеках. — Мне твоё тоже, — мямлит она ответ как-то едва тихо. — Вот лгунья, твой нелепый стыд явно перевешивает твою любовь ко мне, — посмеивается он. — Эй! Неправда! Вместо ответа Чон продолжает свою «экзекуцию». Харин невольно трясёт лейкой, и струей практически смывает всё со своего туловища — пена с водой течёт ниже, забираясь между ног, от чего становится ещё жарче. А потом девушка вздрагивает, чувствуя, как рука Уёна быстро добирается до её промежности. Она, даже не думая, автоматом чуть расставляет ноги, позволяя пальцам с мочалкой пройтись по нежным складкам. И только потом смущённо вздыхает, понимая, как это выглядит развратно. — Чего ты вздыхаешь так? — ухмыляется Уён сзади. — Ты как какой-то демон-соблазнитель! — бурчит она. — Я слишком… открыта… — Мы же просто моемся, всего-то, — мурлычет он ей под ухо. — И, кстати, ты ещё не слишком-то открыта. Парень забирает у неё лейку с душем, чтобы самому ополоскать тёплой струей её промежность, и Харин просто не знает куда себя деть, лишь сжимаясь в его объятиях. Но она явно не представляла масштабы его развратных мыслишек. Уён вдруг разворачивает её к себе лицом. — Садись, без глупостей, — даже ухмылку себе не позволяет, сдерживается. Давит руками ей на плечи, заставляя опуститься ягодицами на широкий бортик ванны. — Что ты собрался делать? — с сомнением вопрошает девушка, на всякий случай сдвигая плотно ноги. — У меня есть одноразовые бритвы, сейчас побрею тебя. — Что?! Господи, нет! Сдурел?! — Харин тут же вскакивает в ужасе, чуть не поскальзывается, но Чон быстро ловит её в стальные объятия, не давая вывернуться. Прижимает твёрдо и уверенно к себе. — Думаешь, что можно так просто удрать? — насмешливо говорит он, мягко целуя её в подбородок. — Тебе ли со мной силой тягаться, ты даже два раза отжаться не можешь, - незлобно посмеивается Уён. Он прижимается всё сильнее, влажным, таким разгорячённым телом. И Харин с придыханием чувствует его стояк, так смачно упирающийся в неё. От странного предвкушения у неё в животе всё сжимается тугим узлом, а тело само тянется к нему, она ведь соскучилась по своему парню не меньше. Но стыд ещё заставляет её робеть и тихонечко сопротивляться. — Вот теперь ты никуда не денешься, — Уён целует её, так развратно и горячо, что хочется лужицей растечься в его объятиях. Он сам с трудом отрывается, чтобы заглянуть ей в глаза со своей серьёзностью. Ох, уж эти его глаза — один с таким прищуром, другой более широко раскрыт, это лёгкая асимметрия делает его взгляд как у какой-то опасной сирены. — Знаешь, мне ведь всё равно, что ты пришла ко мне «неподготовленная», — то ли издевается, то ли серьёзно заявляет он. — Я возьму тебя и так. И поверь, эти милые кустики меня бы точно не остановили. Это даже очаровательно. — Уён!!! — щёки становятся пунцовыми, Харин просто зарывается лицом в его плечо, лишь бы он не видел этого выражения лютого стыда на её моське. — В общем, я тебе серьёзно заявляю, что меня ничего не остановит, — Чон всё же не сдерживается и не может скрыть улыбку. — Но уговаривать тебя явно будет дольше, а вечер такой короткий. Так что я побрею тебя, чтобы уж ты точно не смущалась. — Нет! — А я не спрашиваю, я ставлю перед фактом. Он снова заставляет её сесть на борт ванны. Харин подчиняется, робея, как совсем юная дева. Но, если честно, почему-то не хочется сопротивляться. Такой Уён — нахальный и деловой, порой заводит её не меньше, чем весёлый и добродушный. О да, почему-то она уверена, что сейчас помрёт от смущения, но готова позволить ему все эти непристойные ласки. Чон копошится в своей сумке на бортике, извлекает оттуда небольшую упаковку, разрывает пакет зубами, как какую-то упаковку презервативов, а потом достаёт одноразовую бритву. То, с каким видом он садится перед ней на корточки, сам полностью обнажённый, с мокрыми откинутыми назад волосами, заставляет Харин позорно поджать ноги. Она чувствует дикое возбуждение в секунду. Чон едва приподнимает голову, бросая на неё лукавый, такой опасный взгляд. — Я буду нежным, — коварно сообщает он ей. — Ох, — только и издаёт девушка, когда ей с таким непроницаемым лицом раздвигают ноги в стороны. Хочется провалиться сквозь землю, стыдливо сомкнуть колени, но сильные пальцы не дают этого сделать. Парень плотнее придвигается, щедро наливая геля для душа на мочалку, а потом намыливает её между ног с самым невозмутимым видом. От первого прикосновения бритвы хочется сбежать на Луну. Нет, не больно, Чон действует так аккуратно, практически неосязаемо, но это всё равно будоражит кровь. — Тебе не противно? — зачем-то срывается с её языка. — Нет, — Уён едва заметно удивлённо приподнимает одну бровь. — Это же просто волосы. Они у большинства растут. И мы их просто уберём. Чтобы тебе было спокойнее. Ну а мне, чтобы проще потом зарыться в тебя языком. Харин едва не откашливается. Этот засранец наедине может сказануть вот такое, и даже глазом не моргнуть. Ей хочется выгнуться в спине от всей этой неловкости. И она едва заметно так и делает, но ещё больше смущается. Потому что тогда её грудь слегка колышется, и она видит, как Чон замечает это краем глаза. А ещё он сам совсем незаметно толкает плечом её ноги, заставляя колени разойтись чуть шире, тем самым она раскрывается перед ним всё больше и больше. Что он там не видел, по сути? Но эта поза почему-то кажется ей настолько развратной и личной, ведь она в ней такая открытая и беззащитная перед ним, что поджилки странно трясутся. Уён же всё продолжает и продолжает. Немного смывает водой из душа, убавив напор лейки. Снова намыливает хорошенько ей между ног, а потом работает бритвой так уверенно и плавно. — Что ты так притихла? — Чон едва бросает на неё какой-то любопытный взгляд. — Видишь, не так страшно. Это стоило того, чтобы так нервничать? Чего ты вообще так испугалась? Разве я мужлан какой-то, требующий дурацкие стандарты от женщин? — Ты айдол, — бурчит Харин. — Конечно, я комплексую. — Чего? — парень снова бросает на неё колкий взгляд. — Это ещё чего? Это мне в тебе и нравилось, что ты не считала меня куклой, идеальной картинкой, а сразу увидела нормального обычного человека. — Но ваши стандарты всё равно другие, — вздыхает девушка. — Я всё равно чувствую себя неловко, хотя умом понимаю. Вас заставляют быть постоянно ухоженными — я и небритым тебя не видела ни разу, твоё лицо всегда гладкое. — Надеюсь, и не увидишь, — хмыкает Уён. — Моя борода растёт позорно — кусками. Это не брутальная щетина, а я как бомж неопрятный в итоге. — Я хочу на это посмотреть! — Надеюсь, нет. — Но всё же, — со вздохом продолжает она: — Знаешь, это смущает, когда ты боишься быть уровнем ниже, и даже лишний волосок или несвежий к вечеру макияж может заставить понервничать, что ты заметишь, и это будет крайне не возбуждающе для моего желанного парня. Харин смотрит на него и почему-то замечает его полное онемение. Словно он искренне удивлён такое слышать. — Какие же люди дурные бывают! — незлобно восклицает он. — Сами придумываем себе стандарты и сами страдаем от них. Его рука двигается по лобку ещё раз, и потом он осторожно раскрывает пальцами складки в промежности, чтобы осторожно продолжить брить и там тоже. Харин аж замирает вся, странно подрагивая. Вместе с тем замечая, как позорно уже стоят её возбужденные соски. — Ты вот смутилась, что была просто не выбрита, якобы «нежеланна» для меня, — продолжает вместе с тем Уён, голос его так спокоен. Возится там себе с жутко деловым видом, и если бы не приличный стояк, который был прекрасно виден девушке, она бы запаниковала, что ему реально не интересно. — А я вот вначале подумал, что это ты почему-то мной брезгуешь, — тихо продолжал Чон, не поднимая головы. — Знаешь, как часто я этого боюсь? Что из-за моей работы меня пошлют куда подальше. Ведь ещё пару лет не смогу точно дать здоровых, несекретных отношений. Когда мы ещё не встречались, ты пошутила кому-то, что с айдолом не будет встречаться здоровая морально девушка. Кому нужны такие ненормальные отношения? — Уён! — восклицает она в чувствах, едва не схлопывает ноги, но парень молча их раздвигает. — Когда это было? И всё изменилось, когда мы влюбились. — Но ведь зерно правды в этом есть, — он покачивает головой. — Иногда этого я боюсь. Что ты устанешь от такого ритма, нечастых встреч и периодической разлуки. Ты не из тех, кто будет слепо следовать за кем-то фанатичной любовью. И этот страх иногда меня преследует, что в один день, когда я кинусь в твои объятия после трудного рабочего дня, ты вдруг сообщишь, что перегорела и хочешь уйти, нормальные отношения строить с кем-то обычным, кто может появится рядом только от одного твоего звонка. И что значит, «ты боишься быть уровнем ниже»? Иногда это меня смущает, не слишком ли я прост для тебя? У меня нет высшего образования, как у тебя, ты водишь в разы лучше, потому что рано сдала на права. Пишешь пограмотнее меня. Иногда я чувствую себя неловко, когда пишу тебе односложными предложениями со смайликами, а ты мне в ответ романтические обороты с фразеологизмами, — он посмеивается. — В такие моменты я даже туповатым себя чувствую. Особенно, когда туплю над столицами каких-то стран, а ты сразу называешь. Хотя я поколесил по миру немало за свою карьеру айдола. — Уён, глупыш! — она посмеивается по-доброму. — Ну что ты придумал? Мы один другого стоим, такое сочиняем, чтобы загрузиться самим! Всё, что в тебе есть, заставляет меня трепетать и жаждать тебя целиком, влюбляться как в первый раз при каждой встрече. Она тянет руку, приподнимая пальцами его в каком-то властном жесте за подбородок, вздёргивая к себе его лицо. — Ну, историю Кореи ты точно знаешь лучше меня, когда мы проходим онлайн-викторины, — шутит она, но замирает. Они смотрят друг другу в лицо так пристально. Он словно пожирает её глазами, и что-то в этом есть такое… Как преданный пёс смотрит на любимого хозяина. И вместе с тем взор хищника, что вцепился очами в свою долгожданную добычу и ни за что её не отпустит. Она вся и целиком его. — Когда ты так смотришь, — Харин с трудом сглатывает, — у меня всё сладко сжимается внутри… Ноздри Уёна раздуваются, но губы дрожат, чтобы не растянуться в улыбке. — Могу сказать, что чувствую тоже самое, — в голосе его странная хрипотца. — И один твой вид вызывает жуткое томление и жажду. Он тянет лейку между её ног, ополаскивая уже полностью выбритый пах, а затем убирает шланг, выключая воду. Поворачивается снова, и от этого нахального взгляда всё внутри у неё трепещет. Уён молча раздвигает её колени руками, которые она снова позорно сдвинула, уже какая-то обессиленная от долгого смущения. Но этот стыд отчего-то дико заводит. А потом Харин вздыхает всей грудью, когда он едва улыбается, и его голова странно склоняется. — Ты это собрался делать прямо здесь? — зачем-то выпаливает она. — Да. Никаких возражений, попрошу, — самодовольно говорит Чон меж её бесстыдно раздвинутых ног, а потом его голова склоняется, исчезая в её промежности. Харин выдыхает, выгибаясь. Упирается руками сзади за бортик длинного и широкого парапета ванной, встроенной пол. Чувствует, как Уён обхватывает её одной рукой сзади под ягодицей, а второй бесстыдно раскрывает её пальцами, прежде чем длинный язык касается её между складок. Всё что она может — это только испуганно выдохнуть, а потом продолжить нервно дышать — сладко и томно. — Уён! Уён! — что-то бормочет она, и бедра её невольно подрагивают от новых ощущений, когда она чувствует сильные прикосновения его языка — такого порочно-нежного. Чон, плавно касаясь и скользя по складкам, быстро добирается до нужного бугорка. И уже сразу хочется непристойно заскулить. Харин выгибается ещё сильнее, уже сама постыдно раздвигая ноги шире, с трудом держась руками за ванну. Пальцы Чона на её ягодицах сжимаются крепче. И от сочетания лёгкой грубости и нежных, плавных действий, она становится влажной предательски быстро. С дразнящей нежностью он скользит по её клитору языком, время от времени усиливая давление и вынуждая её сладостно вздрагивать. Когда первый палец легко вошёл внутрь, девушка не выдержала и застонала, запрокидывая голову назад и хватаясь одной рукой за его влажные волосы в какой-то дикой ласке. Уён лишь самодовольно улыбнулся ей в промежность. К одному пальцу добавился второй, легко входя благодаря уже обильной смазке. Он то ритмично двигался в ней, то медленно замирал, заставляя постанывать от нетерпения. В какой-то момент его голова уходит немного сторону, и мягкие, уже влажные губы оставляют невесомые, как крылья бабочки, поцелуи на внутренней стороне бедра, чередуясь с лёгкими укусами. Харин позорно хнычет, стоит только горячим губам снова припасть к низу живота — Чон вылизывает её так старательно и увлечённо, что у неё поджимаются пальцы на ногах. А мягкая подушечка большого пальца с невероятной осторожностью давит на клитор, вырывая из груди девушки жалобный стон. Харин кончает так быстро, что сама с себя в шоке. Она не могла вспомнить, когда последний раз ощущала себя настолько голодной и жадной до наслаждения, как в эти моменты. Девушка тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Опускает заторможено голову, рассеянная, ещё не отошедшая от хорошей разрядки, смотрит прямо в глаза своему парню. Уён, сидя между её ног, глядел на неё с таким откровенным вожделением и нежной влюбленностью, что внизу живота снова заныло с новой силой. Без привычной насмешливой маски и саркастического выражения, он казался невероятно уязвимым и болезненно открытым перед ней: раскрасневшийся, со сбившимся дыханием и капельками испарины на лбу. — Ты очень красивый, — говорит она сквозь сбившееся дыхание, её грудь томно сжимается. Глаза Уёна расширяются, в них вспыхивает что-то по-детски восторженное. Он ведь действительно такой красивый и уникальный, но почему-то периодически комплексует по этому поводу. И такой простой комплимент, искренний от неё, ведь она никогда не соврёт, заставляет его сердце стучать быстрее от радости. Чон тянется к ней, прильнув к её туловищу, обнимает за талию, привлекая к себе, зарывается носом под грудью. Харин улыбается и посмеивается, накрывая руками его плечи, а потом нежно гладит по голове, целует ласково так макушку и гладит кончики мокрых волос. — Мы не закончили, — шепчет она ему. Под восхищенный и жадный взгляд Чона, она сползает с борта ванны к нему, толкает назад, в противоположную сторону. Чертовски неудобно, и они, с улыбками, путаются в своих конечностях, не прекращая быстро и рвано целоваться. Наконец-то Уён садится на ягодицы, облокачиваясь спиной о бортик ванной, благо в этот номере она такая здоровая, встроенная в пол, что он может даже запрокинуть затылок. Девушка быстро залезает на него сверху, с каким-то удовольствием чувствуя, как его колени едва касаются её спины. — Ты что-то подобрела вдруг, — шутит он ей, а потом тянется к шее, припадая губами. — Ты заставил меня размякнуть и хорошо подготовил, — пошлит она, обхватывая пальцами его плечи, сминая их, массажируя. Они сидят в ванне без воды, но благо акрил такой теплый, да и сами они давно разгоряченные. Сидят и целуются, сжимают друг друга, бесстыдно лапают. Девушка постанывает, трётся об него грудью, промежностью. Уён весь в восторге от «такой» томной, податливой на ласку Харин. — Мы в ванной будем трахаться? — хрипло вопрошает Уён, забываясь и используя свои грубые словечки. — Сперва — да, — невозмутимо отвечает девушка, на секунду разрывая влажный поцелуй, а затем облизывает его зацелованные ей же губы. — Сперва? — Чон тяжело дышит от её действий, сам уже с таким стояком давно, что уже невмоготу. — Ох, малыш, меня сейчас разорвёт на части, если мы не перейдём к делу. От этих слов Харин самодовольно улыбается, хотя внутри всё пробирает сладкой дрожью. От возбуждения она уже совсем не стесняется и бесстыдно выгибается на нём. Уён не знает куда деть свои глаза — её нагота сводит его с ума. Даже хочется до боли, до хруста сжать это любимое тело, но, разумеется, он так не делает. Просто смотрит и жадно лапает, сминает и ласкает — её плечи, бока, локти, нежные соски, и едва заметный животик — ему нравится всё! Да, всё заводит сейчас до ужаса. Парень просто позволяет себе пару секунд откровенно полюбоваться. — Пожалуйста, иди ко мне, — шепчет Чон и звучит так уязвимо, так требовательно одновременно, что сердечко Харин тает со скоростью света. А потом она приподнимает ягодицы и медленно опускается на стоячий, давно твёрдый член. У обоих по губам расплывается сладкая развратная улыбочка. — Ох, Уён! — девушка томно стонет, дышит так надрывно. А сама все ниже и ниже мягкими движениями опускается, пока не прижимается к нему полностью. Чон аж жмурится от дикого удовольствия, чувствуя её в себе. Его пальцы сильнее сжимаются на её талии. — Ты как? Нормально? — зачем-то спрашивает он учтиво. — Ещё бы! — тянет она так сладко. Всхлипывает от нарастающего нового наслаждения и сжимает его внутри, закусывая губу. Чон от нетерпения, сжав зубы, толкает свои бёдра вверх. И у Харин вырывается короткий жаркий вскрик. — Слишком хорошо, — спешит она заверить его, видя промелькнувший блеск в глазах парня. А затем оба движутся медленно, очень сладко, никуда не торопясь. Руки блуждают по телам друг друга, глаза с бесстыдством поглядывают один на одного, ощущая все звуки, запахи, касания. Уён тяжело дышит, замирая от наступающего наслаждения. Невольно запрокидывает голову, сцепляя зубы. Желваки дергаются на его лице, и это так заводит Харин. Ей так нравится его фактурное лицо. Она двигается на парне сначала плавно, а потом все быстрее и быстрее, постепенно наращивая ритм. Прикусывает губу, ощущая, как его пальцы бродят по упругой груди, сминают её, требовательно ласкают. Не прекращая двигаться быстро и размашисто, так жадно насаживаясь, она невероятно нежно выцеловывает его лицо, хаотично скользя губами по коже: щекам, носу, скулам, шее и плечам — везде, где только может дотянуться. От контраста нежности и грубости Уён постанывает под ней, плавится в её ласковых руках. Внизу живота сворачивается тугая спираль наслаждения. А Харин не жалеет его, выгибается дугой, всё двигаясь и двигаясь — теснее, жарче, глубже. Чон немигающе смотрит на неё, не отводя влюбленного взгляда; и там не только дикое возбуждение, но и трепетное восхищение. И вскоре он уже не в силах терпеть — истома внизу доходит до пика, и его накрывает так быстро, что Уён подгибает до боли пальцы в ногах, протяжно кончая. Хорошо, что Харин давно на таблетках — её саму колотит крупной дрожью, когда она, обессиленная, доведенная до пика, роняет голову ему на плечо. Между ног всё течёт и пульсирует, а её нутро сжимается вокруг ещё подрагивающего члена парня. Рот Чона слегка приоткрыт, зацелованные губы едва распахнуты, а дыхание становится прерывистым и неровным, словно он только что пробежал бешенный марафон. Хотя не так уж и далеко это от правды. Какое-то время они тяжело дышат, а потом парень сгребает её в объятия, утыкается ей в шею носом и не отпускает. Как будто она сейчас в состоянии куда-то деться. — Нам надо помыться, Уён, — через какое-то время хрипло от пересохшего горла говорит Харин. Чон нехотя приоткрывает глаза и видит довольную улыбку на губах девушки. В его же глазах мерцают золотые звёзды и осыпаются искрами прямо к её ногам. Хочется глупо улыбаться ей, как влюбленный по уши дурак. Что он уже в целом и делает, ему всё равно. Всё тело гудит от напряжения и усталости за день, нет сил даже шевельнуться лишний раз, но Уён знает — они только начали. — Ну давай, помоемся… ещё раз, — отвечает он с какой-то хитрой усмешкой. Девушка не сдерживается, по-доброму улыбается в ответ и плавно обвивает его шею объятиями, с наслаждением прижимаясь голой грудью к его крепкой. Чон урчит от наслаждения, чувствуя прикосновение её сосков. Его рука опускается на талию и скользит ниже, замирая где-то на тазовой косточке; Харин же с искренним удивлением расширяет глаза, отстраняясь от парня, и видит довольную улыбку. Она чувствует — под её ягодицами снова крепнет член. — Это что?! — Как что? Мы практически месяц не виделись, я не шутил, когда говорил, что сильно соскучился, — смеётся Уён. — Никакого секса, пока не помоемся! — наигранно ворчит она, но разумеется лукавит. Видеть его таким быстро возбуждающимся из-за неё — приносит дикое самодовольное наслаждение. Она сама тает от восторга. Уже потом, на кровати, они продолжают, начинают всё заново, и он вдалбливает её в матрас так долго. Харин постанывает от накрывающей жажды, а потом и от усталости. Но остаётся безумно довольная. Ещё бы. Она ведь тоже так скучала за ним весь этот проклятый месяц!

***

В гостях хорошо, а дома лучше. Особенно, когда ты в родном Сеуле. Особенно, когда твой парень снял вам наконец-то квартиру. Да, не каждый день там появляется, но встречи наконец-то стали чаще. Да и встречать его «дома» — это уже чувствуется совсем по-другому. Последнюю неделю они вот не виделись из-за его очередного плотного графика, Уён ночевал в общежитии после ночных тренировок — его группа до посинения отрабатывает новый танец, пропадая в студии целыми днями. Сегодня наконец-то он вернулся, только очень поздно, далеко за полночь. Харин уже спала, и парень не решился её будить. Лишь устало, с трепетной нежностью какое-то время любовался спящей девушкой, сидя возле неё на краю кровати. Иногда его самого пугало такое «маньячество», но он не мог ничего с собой поделать. Кажется, он давно и безоговорочно потерял свою свободу и сердце. Утром сонная Харин плетётся в ванну, зевая во весь рот. А затем удивлённо замирает, останавливаясь в дверном проёме. Она впервые за все эти месяцы самолично видит Уёна с приличной щетиной. Ну как с щетиной? Волоски растут рвано и хаотично, немного над уголками верхней губы, над нижней же темнеет маленький треугольник. Совсем немного на углах челюсти, да и какие-то полулысые круги под подбородком. Лёгкое удивление сменяется лютым весельем — девушка не сдерживается и начинает отчаянно смеяться. — Очень смешно! — Уён закатывает глаза и уже тянется к бритве с триммером. — Прости! — говорит она сквозь смех, но вообще ей ни разу не стыдно. — Ты был прав, на брутальную щетину это не тянет, действительно как бомж! — Вот так женская тактичность, — усмехается Чон. — А я ожидал хотя бы притворного сочувствуя. И чего ты так лыбишься? Кстати, что скажешь насчёт утреннего секса с небритым бездомным? — Пожалуй, я воздержусь! — хихикая, отмахивается она. — Ну уж нет! — он гоняется за ней по всей квартире с наигранным звериным воплем, а Харин — с возмущёнными криками. Они играясь сражаются, пока её не заваливают на кровать, целуют специально агрессивно, чтобы щетиной елозить по её нежным щекам. Девушка верещит, отталкивая его от себя с нервным смехом, но этот засранец специально продолжает издеваться. И да, утренний секс с «неотесанным, заросшим бездомным» у неё, разумеется, случается. Чон потом в шутку называет это ролевыми играми. А Харин вдруг открывает для себя новое наслаждение. Кажется, у неё появляется внезапный фетиш: когда Уён наклоняет к себе настенное зеркало в ванне, запрокидывает острый подбородок и плавно ведёт бритвой по кадыку. От одного вида, как он медленно, задумчиво бреется, у неё просто подгибаются коленки. — Знаешь… — задумчиво тянет она, следя за его действиями. — Давай договоримся. В следующий раз, когда отрастишь вдруг щетину — брить тебя буду я! Чон не сдерживает рвущуюся улыбку, ополаскивая в текущей из-под крана воде бритву. — А чего ждать? — коварно ухмыляется он. — У меня не только на лице волосы растут. Харин смеётся, уже давно привыкшая к его пошлым шуточкам, и тянется обнять его за спиной, пока он заканчивает свою процедуру с лицом. Целует его сзади в шею, кладёт голову на плечо. Уён не сдерживается и улыбается ещё шире. Эти утренние нежности заставляют в его душе расцвети что-то такое трогательное и нежное, чему он не может никак сопротивляться. Да и не хочет.