꜈|꜍
Ящик открылся. —...и по поводу самой этой Страк, — Иво усмехнулся самому себе, подмечая что начал оговариваться, болтать сам с собой, — с ума сойду...что Старк? Кто она, откуда? Русская, из богатой семьи, безбашенная и смелая, лесбиянка. Всё, что знаю о ней, а-а-а-а-а, ещё живёт с геем, имеет детей и дружит, вернее они с братом дружат с капелланом Уэйном. Встал. Прошёлся по кабинету. Посмотрел на шрамы на стене: Лу оставила, после того как позвонил и вызвал...рассказать подробности просьбы Гюлера. Не настолько пьян был поэтому и позвал. Иво улыбался, поглаживая вспухший пластик, дерево не зацепило, естественно, Рид была собой: простит её. Заверил — нужно для наказания Ганса; разъяснил: подобное должно пресекаться, хорошо бы публично. —...сть и другие...пострадавшие? Наверняка. Сука! — усмехнулся устному отчёту Лу, упоминающему Марка. — Ха-ха, не любит Жонсьер подобную лексику, а-ха-ха, — алкоголь действовал отменно, расслабляя уставшую психику, — тоже, как если я люблю только культурное питие. Конечно наказания. Безусловно. Расползлась змеиная усмешка: увольнять, депремировать и тем более казнить не собирался, кто найдёт и вышколит нового? Проучить надо. — Про-у-чить. И приятно провести время, Приор Инквизиции оголил и выпустил свою темную сторону, отражавшуюся на дне стопки оскалом. Болезненное возбуждение, подстёгнутое фантазиями, хищно урчало, жадно запуская щупальца во все части тела. — Даниэль... Её ж нет, вместо секретаря ответил Гектор. — Приор? — А вы теперь на все руки мастер? — понимал его несёт. — Вызовите ко мне инквизитора Ганса Гюлера... Горло всё же надо было прочистить. Если Баретти и удивился, то промолчал.꜉|꜎
Ганс явился без опозданий. С удивлённым выражением озирался. Застыл, принюхиваясь. — Доброй ночи. —...утра Голограмма показывала три сорок восемь. — Дело требует оперативного... Иво невнимательно слушал, стараясь сидеть прямо; кивал в нужных местах, поправлял распущенные волосы, втягивая через хитроумную ручку порции алкоголя: гениальная разработка. Резервуар противоядий...и не противо... — Конечно требует, — Мартен выпрямился и не пошатнулся, — окажете услугу? Гюлер завис на полувздохе. — Разделите ужин? — в голос ловко вплетены то ли ласковые, то ли угрожающе-шипящие нотки, соскальзывающие как с раздвоенного языка, обращая собеседника мышью в форме. Шрам на стене привлёк внимание, чернея теперь в тени дознавателя облезлым оком. На оливкового цвета лице мелькнуло превосходство, презрение и нечто скользко-противное; мерзкая ухмылка на пол-лица, искривленные губы. «Позволяете?» растворилась шоком в пространстве за репликой. — Месье Гюлер...есть коньяк хороший, эксклюзивный...водка... Того к полу как приклеили. Не двигался. — Ну, что вы? — Иво обошёл его, облапил, настойчиво приобнял, грубовато подтолкнул к диванчику, положил руку на колено... — Курить будете? Разрешаю. Ганс испуганно сжался, не поднимая головы, дышал открытым ртом, куда с удовольствием уместились тонкие и холодные пальцы, сжали, помяли губы и подняли, дёргая за подбородок. — Будете. Я же разрешил, — сигарета вложена и подожжена. — Нравится? Кашель ответом. Слёзы. Вдохи. Снова кашель. — Мне нельзя, — громко, — не ожидал от вас... — тихо. Гюлер выглядел потрясённым, не скрывая эмоций. Влага бежала и от обиды, образуя пунктирные, несимметричные дорожки. Плечи передёрнуло. — Как и я от вас, — холодно впечатал в самое ухо Иво, отбрасывая прочие любезности; отвесил хлёсткую пощёчину. — Почему нельзя? Это было даже участливо. — Сердце. Сигарета убрана в сторону. — Простите, — так просто, без предисловий и послесловиц. Продолжали сидеть на диване: Иво внаглую запускал расшалившиеся руки, где хотел, надёжно удерживая штрафника за загривок. Больно. — Больно... — пискнул Гюлер, всхлипывая и пытаясь отстраниться. — Что? Надоело. Рык. Бросок. Ещё одна пощёчина, удар под дых. Мрачный, тёмный, жёсткий и прямой, препарирующий взгляд. Презрение, скользнувшее превосходство, лукавость, томление, извинение да сочувствие. — Заткнись! — полностью трезвыми после нескольких стопок могут только русские и то это мифы да легенды, которые они же сами и поддерживают: из них немало криокинетиков, либо нестабильных. Работают вечно где-то в горах, альпийских пустошах да складах. Ганса поотпустило. Лежал смирно. Иво объяснился, наступая и наступая, стащил (с жертвы!) ботинки, быстро не убежит, заставил скинуть носки и... — Я не буду! Хохот не был громок, тих и неприятен. Холодно-ласковая рука в волосах, на шее, надавливание. Голова опустилась, на пол закапало. — Что вы...ты кричите? Кричишь? Язык коснулся головки, нос перекрыт, резкость. До конца. Какое-то неясное движение, трепет, руки, обхватывающие приорский торс, неистово дрожат. Иво на них положил свои. — Внимание привлекаете... — продолжил он же, входя до горла; и выходя; снова входя. Ганс плакал уже от грубого минета, закашливаясь. Смотрел куда угодно. — Мне тут поступила информация, — Приор присел рядом, не убирая член обратно, тут же дёргая «собеседника», заставляя вылизывать, — неподобающее поведение, Ганс...не находите? Ох, да-а-а-а...э-э-э, поосторожнее, да-а-а-а! А ты хорош! Иво снова накрутил прилизанную вечно причёску, прижимал, задерживая; чувствовал, как заводится «партнёр», заводится и сам не замечает. ꜊|꜏ Оттрахал на всех поверхностях, выпив вдогонку, остальное споил пленнику: тот сам тянулся, опрокидывая больше, больше, больше. Пить Ганс не умел — нажираться да. Слухов о нём бухающем ходило по Инквизиции немало: эквилибровал по граням запоя. Широкая улыбка, казавшаяся глупой, наводила на мысль о степени. Полуголый. На полу. У ног Приора, даром там ковёр. — Пальцы поцелуй... Гюлер жадно припал ртом, не забывая ласкать себя. —...то приказ? Иво сделал оскорблённый вид, поощряя ответной лаской ступни по телу, вызвавшей почти подобострастие, скулёж, причитание. — Конечно, я всегда отдаю приказы...тебе...ты мой подчинённый... Слабый протест, ненапускная обида, непонимание. Ядовитый смех, до хрипов. —...бе явно нравится происходящее, — замечание в точку, — вам, месье, хотелось без согласия, ролевых и грубо? Давно? Жаждали этого? Играла надоевшая, явно зажёванная пластинкой (искажённой), мелодия. Патефон выключен. — Нет! Хохот. Гомерический. — Ганс, — Мартен поднял брови, встал, с наслаждением касаясь ворса, — провокация девушек, домогательства, принуждение, обиды и месть по службе, в случае отказа. Что это? Если просто искал секса: масса других способов, например, подойти, спросить... На «подойти, спросить» неожиданный любовник завис. Иво махнул рукой. — Чужая душа: потёмки, так-то зачем? Жажда отказа, — тонкая улыбочка, — питался ей и...именно её... — Как росы в пустыне, — растерянность, согласие, частые моргания. — Я... Иво присел рядом, сочувственно обнимая. Алкогольный монстр уполз в недра подсознания, срывая плотину и обрушивая нежность, извинения, совесть. — Где промах? — непонимание. — Проекция своих желаний: частая ошибка многих, что одному приемлемо, другой себя годами собирать... Ганс разрыдался, хватаясь за плечи и пряча лицо на груди. Дрожал. Икал. «Та-а-ак...» — Имена. Отрицательные мотания. — Это приказ. ꜋|꜐ Лу невзначай узнала от Дани и новой телохранительницы (на замену по словам Кея), что недавно закрытый расстрел слегка всколыхнул общественность. — Какой же он закрытый? —...ы как маленькая, — Дани не скрывая, что Кари нравится, плела ей косички, якобы случайно касаясь шеи, ушей. Старк откровенно кайфовала. Гектор, хоть полномочия запрещать отношения касались больше напарников, всё равно скрежетал зубами. Кей как-то проболтался: слышал мол бубнёж изверга и защитничка подлокотников, нравилась Гектору Вейсс. — Ну, — поторопила Лу, — что в нём? — Это надо было поинтересоваться сначала... — съязвила Старк, раскладывая какие-то карты, схемы, чертежи. Дани натянула волосы, та ойкнула. Сладкая парочка пояснила: расстрелянные то ли работники Инквизиции, то ли Корпуса по части обслуживающегося персонала. Причина: серийное насилие, принуждение к сексу...дальше Лу предпочла не слушать. — Пострадавшие? — Много. Очень много, — палец Кари заложил страницу с портретом смутно знакомого человека в скафандре с надписью на шлеме, что читается как «си-си-си-пи», если по-английски; понизила голос, зашептав. — Гюлер первым в списке идёт. «ЧТО?!»꜌|꜑