Ты рядом/Слово Пацана/Турбо

Был уже поздний вечер, Вика шла к подруге которая уже второй день сама не своя из-за ссоры с Валерой. Если первые два дня она держалась нормально, то сейчас была полная беда. Надо ж подругу поддержать, поговорить, выслушать. Вот только беда, она не помнила какой у нее подъезд. Она ходила по двору пытаясь вспомнить куда в прошлый раз заходила с Соней. Подойдя к двери она все никак не осмеливалась ее открыть. Но кто-то дернул ее за руку и оттянул от двери. Девушка закричала но ее рот накрыла огромная рука. — Не кричи, все хорошо. — Ее перепуганные глаза наполнялись слезами. — А вот плакать не нужно. Я отпущу если не будешь кричать. Девушка судорожно закивала головой, а мужчина убрал руку с ее лица. — Как тебя зовут. — В...Вика. — Очень приятно, а меня Вова. Ты тут ищешь кого-то? — П...подругу. — Ну за этими дверьми точно девочек нет. Парень держал Вику за руку и они вместе подошли ближе к фонарю. Девушка увидела лицо того парня и тут ее как подменили. — Ты совсем ненормальный? В ДК на меня налетел, платье испортил, за руки меня хватаешь! Тебе заняться нечем? — Подожди, так ты та девчонка? — Знаешь ли такой себе способ познакомиться. — Знакомиться с тобой? Зачем мне только время на тебя тратить? — Слышишь, да это я на тебя время свое трачу! В ДК думала ладно уж, с кем не бывает, не буду скандалить. Но ты мне сам на глаза попался, по этому и выслушаешь за платье! Никто в темноте не хватает за руки, а ты мне еще тут что-то предъявляешь!? — У меня времени особо нет на это. — Значит платье испортить время есть, напугать время есть, а извиниться времени нет? — Да чё ты завелась то, ну испортил я твое драгоценное платье, не конец света же. Что ты как истеричка, оно че с золота было?! — Как ты меня назвал? — Ты от своих криков сама уже оглохла, мои уши хоть пожалей. — Либо извиняешься, либо я тебе щас... — Ну что ты мне сделаешь? Достань сначала до меня, коротышка. Убрав руки в карманы он так и возвысился над ней, показав тем самым что он не боится её и показать свой характер. Но Вика тоже не из простых, если её обидели, то держись. Она хоть и маленькая, но врезать может знатно. — Послушай, я хотела по хорошему, как-то нормально договоримся уже? Все-таки не малые дети и мозги есть. — Это кто из нас ребёнок? Я вот лично не стану на кого-то орать как ненормальный из-за порчи одежды. Схватил тебя чтобы ты пошла туда, куда тебе нужно, а ты рыдать и орать. Тут еще посмотреть нужно у кого мозги есть. Всё это уже ей накипело и замахнувшись, дала ему звонкую пощёчину. Адидас был шокирован, ему ещё никто по лицу не давала, да и тем более девушка. — Ну уж точно не у тебя есть мозги! Знаешь что, иди ты куда подальше. Ещё раз увижу, одной пощёчиной не отделаешся. Девушка с высоко поднятой головой пошла куда глаза глядят. Вова так и остался стоять прикоснувшись к месту удара. Чудеса и только! С виду хрупкая, а приложила нормально так, рука тяжелая. — А я ведь просто хотел помочь красивой девушке. Сгоряча Вика зашла в первый попавшийся подъезд и попала именно в Сонин. Да конечно, было бы счастье да не счастье помогло. Вика поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру Сони. Ей открыла Полина Николаевна. — Здравствуйте, а Софи дома? — Здравствуй, Викуша, да дома... Только беда с ней. Не ест, заплаканная постоянно, не разговаривает толком. Может быть тебе удастся с ней поговорить. — Все будет хорошо, вы главное не волнуйтесь, теть Полин. Вика прекрасно знала причину всех этих изменений ее жизнерадостной и всегда веселой подруги, но ее маме сказать об этом она не могла. Соня стояла возле балконных окон и смотрела на пустую хоккейную площадку. Почему его нет? Почему он не приходит? Дура...ты ж сама наговорила ему всего. А он ведь с тобой не такой. Он тебе слова кривого не сказал. Пальцем тебя не тронул. Защищал тебя. А ты... Будто ты такая вся правильная... Дура. А ведь и он хорош... Два дня ходил, ждал, пытался заговорить, записки с жвачками в портфель или карманы подкидывал, а потом раз и пропал. Два дня ни слуху, ни духу. Точно другую себе нашел! Предатель. А что ты думала? Что он всю жизнь за тобой бегать будет? Девчонок полно, они не гордые, выросли тут, знают что все так живут. А ты теперь сиди и рыдай! Но он мог хотя бы сказать! Мол, прости другую нашел, не нужна ты мне. Точно сильно обиделся... Так найди его! Спроси у Марата, у Андрея, они точно должны знать где он. Да что бы я искала первая? Да еще и извинялась? Ну уж... Ну и сиди тогда рыдай! Дура... Точно с ума сходит, сама с собой уже в мыслях спорит. Сама спросила, сама ответила, сама и обиделась. Все сама. По щеках текли слезы иногда заходя на искусанные до крови губы, от чего они и жгли. Казалось, что все ее мысли паутина которую она сама же и плетет. Паук попался в собственную паутину. А выбраться то как? Похоже уже никак... И рассказать то не кому... Мама сразу скажет: «Я же говорила не внушает доверия!» Отец сразу скажет: «Ты под домашним арестом! У тебя учеба, будущее!» Рассказывать сама себе? В сотый раз? Тогда уж сразу проще застрелиться. В тишине послышался скрип двери, Соня резко повернулась в надежде увидеть те кудряшки торчащие из под фирмандельки, но увы... Это была всего лишь Вика. — Сонечка, господи. Милая моя, ты ж бледная как стена. Маленькими, медленными шажочками девочка шла к подруге, которая уже ждала ее с распростертыми объятиями. И вот ее впервые за эти дни кто-то обнимает. Слезы ринулись градом, ватные ноги не смогли больше держать Соню и подруги вместе сели на холодный пол. Вика прижала голову подруги к груди и только лишь гладила по волосам. Соня же рыдала как в 4 года, когда упала с велосипеда и разбила коленку. Вот только причина этих слез намного больнее, чем разбитая коленка. Они просидели так десять минут, слез уже не было только тихие всхлипывания. — Что бы его черт побрал этого несчастного Валеру. — Тихо выругалась Вика, что бы не напомнить Соне о причине ее слез. — Родная моя, ну не рви ты себе душу прошу тебя. Мне так плохо, когда я смотрю как ты убиваешься. — Почему его нет? Два дня прошло... А если... — Соня заикалась и не могла нормально говорить. Она посмотрела в глаза подруге, ее подбородок вновь задрожал. — А если его избили или того хуже убили... Соню накрыла вторая волна рыданий, Вика вновь обняла ее. — Я сама его уже убить готова, как только встречу! Ну все, ну пожалуйста, Сонечка. Послушай меня, он придет, вот увидишь завтра со школы выйдешь, а он там стоит. — Я его обидела, очень сильно. Если бы ты знала, что я ему наговорила... — Ой дурёха ты моя, да если парень любит он все простит, а если не простит и не любит так и плакать не за чем. — Вика вздохнула и встряхнула подругу за плечи. — Послушай меня! Если завтра он не придет, пойдем к Марату пусть ищет этого пиздюка, потому что если его найду я... Я ему глотку перегрызу! Соня согласилась на предложение подруги подождать еще до завтра. Вика уложила Соню спать, за ней приехал отец и увез ее домой. Утром подойдя к зеркалу Соня ужаснулась. Опухшие, красные глаза, такой же опухший нос и пустой взгляд. И опять привычная форма, привычный бантик и такая не привычная тишина за окном. Под балконом опять никого не было, не было даже намека на то что там кто-то стоял. Вновь до школы ее никто не провожал, не веселил дорогой. Каждую перемену она подходила к окнам выглядывая знакомый мужской силуэт. После уроков Вика и Соня оставались, а Айгуль шла домой. — Сонька, может я Марату скажу? Он то точно должен знать где Турбо. — Не нужно, Айгуль. Если не появится до вечера, значит все это конец. — Ты уверена, милая? — Да. — Соня оглянулась в окно и заметила Марата. — Иди тебя Маратик ждет уже. Девушки обняли друг друга. Вика ушла в кабинет фортепиано, а Соня в аудиторию к Ольге Викторовне. — Ой Сонечка. Боже мой, деточка, что случилось? На тебе лица нет. — Все нормально, Ольга Викторовна. Давайте начнем репетицию. Совсем скоро у Сони должен быль отчетный концерт где она должна была исполнить пятый вокализ Риччи и произведение Александра Варламова «На заре ты ее не буди...». Соня встала на сцене и набрала воздуха в легкие смотря в потолок. На заре ты её не буди, На заре она сладко так спит! Утро дышит у ней на груди, Голос предательски задрожал, Соня поджала губы и попыталась вновь вдохнуть и начать произведение. — Так, Софья, ну ка иди ко мне! Этажом выше в аудитории сидела Вика и нудно ждала преподавательницу с новыми нотами. За окном шел снег, девочка подошла ближе и во дворе гимназии увидела знакомую кожаную куртку и фирмандельку. Парень поднял голову вверх. Валера!.. Соня! Нужно срочно бежать за Соней. Вика выбежала из помещения, чуть ли не сбив с ног преподавателя, она бежала к подруге. Что бы сказать! Что бы сообщить! Она распахнула двери аудитории, на стульчике сидела заплаканная Соня, а рядом с ней Ольга Викторовна. — Соня! Быстрее... Ну же! Давай! — Запыханная Вика не могла нормально объяснить подруге куда ей нужно бежать. — Там В... Там Т... Там... Иди быстро! — Да что такое? — Турбо! — Его избили? Убили? Что? — Он под школой стоит! Не смотря под ноги Соня бежит по лестнице к выходу. Волосы растрепались, выбились из бантика и мешались на лице. Она открыла входные двери и остановилась. Морозный ветер ударил в разгоряченное от слез лицо. Он! Точно он! Вот сидит тут! Да немного побитый, поникший, но все так же красив. Валера повернулся в сторону входа и встал с лавочки. Он сделал первый шаг к ней, а она бежала не чувствуя земли под ногами. Его запах... Запах дешевого одеколона с ближайшего киоска, но этот запах был дороже всех остальных запахов мира. Ее запах... Запах весны, запах сирени, запах того времени когда все вокруг оживает, и пусть сейчас зима, но все расцвело, ожило внутри него. Роднее запаха он уже не мог себе представить. Она выбежала без пальто, но в его объятиях было жарче, чем летом. Она тихо всхлипывала в его плече, гладила маленькой ручкой по голове, в то время как он боялся сделать лишние движение что бы не сжать до боли в костях. Он одной рукой обхватил ее тонкую талию, а второй гладил шелковистые волосы. — Ну что же ты... Зачем плачешь, птичка? — Я так испугалась... думала с тобой что-то случилось. Я места себе не находила... не спала два дня, сидела у окон высматривала тебя. А тебя все не было... — Милая... Она заглянула в его зеленые глаза, а он разглядывал каждый миллиметр ее личика. Голубые глазки которые опухли от слез смотрели на него и за этот взгляд он бы жизнь отдал. Холодными пальцами она коснулась его рассеченной брови, боясь сделать больно, а после провела по фингалу под глазом. — Прошу тебя не плачь. Я не могу видеть слезы из твоих глазок. Я рядом, я здесь, слышишь?.. — Он наклонился к ее уху и тихо прошептал: — Прости меня, птичка... — Ты рядом... Он прождал ее под снегом еще час репетиции, а после они вместе гуляли под звездным небом Казани...