Маленький дневник

1 ноября. Четверг. Мы улетели за границу. Куда-то, где тепло, вечное солнце и океан. Кому-то это может показаться сказкой. Но. Когда вы вынуждены уехать против воли, это другое. Я заранее не любил место, где мы оказались. Мы могли бы полететь туда с Полиной. После школы. Оказавшись на так называемых райских островах, с незначащими почти ничего людьми, но за которых чувствуешь определенную ответственность, понимаешь, что им не выжить. Нужна опора и защита. Старик парализован. Поэтому защита его жены, Веры и Эммы станет теперь моим приоритетом. Я вроде как взял на себя ответственность (Не совсем понимаю, в чём и как, но вроде бы, никто не объяснил в чем это должно проявляться в данной ситуации. Это не как с Лордом, поел, погулял. Здесь живые люди.) Не потому, что этого хочу, но знаю, пусть и не хочу вдуматься, что так надо. Насколько? Без понятия. Кажется, надолго. Остаётся надеяться, что не навсегда. Дом, в котором мы поселились, располагался через дорогу от пляжа. Я наблюдал за закатом, и огромным красным диском, уходящем за горизонт. Красиво, но не цепляет. Дома тоже солнце. Да, не такой яркий закат, но всё-таки приятный. Полина вышла из всех соцсетей. Удалила аккаунты. Меня это пугало. Она как будто исчезла из жизни, так же, как и я. Паника накрывает. Надеюсь, что с ней всё хорошо, потому что иначе, я буду винить себя всю жизнь. Хотя, и сейчас это делаю. Технически, я не виноват, но только убедить в этом мозг нереально. Ведь, когда мы приносим любимому человеку боль, это уничтожает и нас самих. Чувство вины не спрашивает, когда приходить, оно просто приходит. *** 5 ноября. Понедельник. Сегодня Вера решила, что надо идти на пляж. Не то, чтобы я не хотел идти. Просто не видел смысла. Зачем идти в то место, которые не нравится? Она тогда сказала: «Хочу рисовать море». Взяла краски, кисти, альбом, который вроде как назвала скетчбуком и пошла. Одну её Оксана отпускать не захотела, и попросила о помощи «старшего братца»: присмотреть за сестренкой. Так я и оказался на пляже, часа в четыре дня, под пальмой и засыпавшимся в кроссовки песком. Вера тут же села рисовать, а я от нечего делать смотрел вдаль и стал размышлять, что делать дальше. Полины больше нет в сети, а, следовательно, с ней нет связи даже по e-mail, она удалила почту. Писать Лёхе и Валу нельзя, выследят. Да и они не поверят. Что же тогда? Остаётся ждать. Терпеть ждать, пытаться хоть как-то жить в настоящем чтобы не съесть себя изнутри прошлым. Дует ветер и на волнах серфингисты соревнуются в ловкости покорения волны. Должно быть занятно. И наверняка дикий адреналин. -Не так рисуешь, чуть выше перспективу, - к нам с Верой подошла девушка. Чёрные длинные до талии кудрявые волосы, карие глаза и болезненно худой вид. Волосы мокрые, а рядом с ней доска для сëрфа. Что этой пигалице надо, я тогда и не догадывался. И что она станет моим новым другом (не девушкой, а другом!) тоже. Вера до этого со мной не разговаривала. Просто водила карандашом по бумаге, а меня это не интересовало. При нанесении используй способ *отмывки в сочетании с градиентом (Что значат эти слова понятия не имею) Она меня раздражала. Мешала Вере рисовать, а мне думать. Явно с приветом, если говорит такую тарабарщину. Хотя, Вера её вроде понимает. Тогда я ей ответил, что она шла своей дорогой и желательно далёко. Девушку это ничуть не смутило, она просто проигнорировала мои слова и села радом с Верой. Они стали щебетать на каком-то художественном языке. Обменялись, кто каких художников каждая из них любит. Девушка говорила тихо, но при этом с каким-то задором. Возможно, тоже увлекается живописью. До этого её голос был другой. С нотой сарказма, грустный и растянутый. При этом она улыбалась, но как будто фальшиво. В общем, действовали мне две эти курицы на нервы. А знаете почему? Потому что им было хорошо, а мне нет. Да, я дал себе слово не погрязнуть в прошлом, но написать, сказать, пообещать легче, чем сделать. Борьба с самим собой занимает много сил. Девушка спросила, кем я прихожусь Верке. Та ответила, что я её брат. -Сводный, - поправил я тогда, - Родествнные узы наши крайне малы. -Не говори так, - сказала тогда Вера. Не говорить. Как я могу не говорить, если для меня это ключевое в выстраивании взаимоотношений с ними сейчас. Холодная голова и расчетливость. Девушка, кажется, её звали как-то чудно, заметила, что у нас с «сестрой» чудесные взаимоотношения. На что я ей ответил, чтобы она шла к чёрту. -Цени всех, кто с тобой рядом. Всегда и при любых обстоятельствах, - жестко сказала она тогда. Не знаю почему, но я запомнил это. Кажется, что бред. Но. Что-то в этой фразе зацепило. Я сам не могу себе в этом признаться, но, пожалуй, она права. Они обменялись с Верой телефонами. Она встала и ушла, а они договорились встретиться завтра. Чёрная футболка и узкие затëртые, такого же цвета джинсы. Вере сказала, что её зовут Пепел. Кличка? Или фамилия? Странная она. Вот и всё, что пока могу сказать.