Асфальт, неон и лунный свет

— Эй! Сноп искр — из глаз или из-под колес резко свернувшего в подворотню автомобиля. Протестующий крик потонул в реве мотора — дорогущая тачка даже не притормозила. Мир несправедлив: тем, кто такие водит, слишком многое бывает позволено. Они никогда не дают себе труда смотреть под колеса… Ёсан потер ссаженное колено, проверил лодыжки… Вроде бы ничего не болело — значит, не сломано. Это немного порадовало. С его работой любое увечье — прямой убыток. А вот скейт было жалко — довольно приличная доска, Ёсан долго подбирал подходящую и подгонял под собственные вкусы. Да и появилась эта скотина на «ламборджини» на середине очень внушительной дорожки… С другой стороны он понимал, что стоило бы радоваться, что ему невероятно повезло — оказаться на пути сумасшедшего водилы и буквально чудом отскочить в последний момент. Но об асфальт он точно приложился. Колено заныло — кости остались целы, а вот ушиб будет проходить неделями. Отыскав борд у противоположной стороны улицы, Ёсан внимательно осмотрел потери. Сама доска не пострадала, выглядела сносно, да и подвижную часть, казалось, можно поправить. Он уже прикидывал, у кого достаточно прямые руки, и, по идее, вариантов, кроме единственного, не было. Работать вот только предстояло прилично — чудо-мастер дешево не брал. К вечеру холодало. Поднимался ветер. Что потребовалось наглому мажору с его колымагой на забытых всеми задворках?.. Здесь и не было толком ничего, в этом гетто, готовой декорации для зомби-апокалипсиса с покрытыми разной степени свежести граффити стенами, забранными металлом выбитыми витринами… Паучья сетка проводов и рваные серые облака в высоком небе. Нелегальные мастерские и тату-салоны. Тусклые одинокие вывески. Сумерки в стиле киберпанк. Здесь жили или прятались те, кому было что скрывать, люди с неприятными секретами, делались темные дела — и водились большие деньги. Подпольные заведения, за обшарпанными фасадами скрывавшие кровожадную роскошь золота и мрамора, спуск в преисподнюю — азартная игра на выживание. Ёсан оглянулся в том направлении, где между домов исчез автомобиль, который едва не сбил его — и, словно прикидывая что-то, хитро прищурился. Ловко спрятанная арка, с виду и не скажешь, что там неприметный проулок с отлично замаскированным входом к запретной и роскошной жизни. Порыв беспокойного ветра подхватил обрывки афиш, погнал к сточной канаве смятый бумажный стаканчик. Застрекотала суетливым неоном красная вывеска почти над головой. Темнота сгустилась до сине-черного. Оглянувшись и убедившись, что улица все еще пустынна, Ёсан улыбнулся. В кармане куртки-пилота звякнули друг об друга баллончики с краской.

***

— Ну и что это, блядь, такое?! Чонхо устало прикрыл глаза. Что поделаешь, Минги иногда догадливостью не отличался. Пришлось прочитать вслух: — Здесь написано «самодовольный чванливый придурок нетрадиционной сексуальной ориентации». Проще говоря, «сраный педик». Белоснежной краской поперек глянца черного бока «ламборджини». Уверенной рукой. Красиво исполненным шрифтом, так, что полюбоваться можно, если не помнить, сколько стоит такой «холст» под альтернативное искусство настенной живописи и графики. — Помойные крысы… — Минги звучал в лучшем тоне оскорбленной невинности, будто это не он только что доставил очередную партию нелегального оружия по глубоко засекреченному адресу подпольного казино и разыграл подставу как по нотам, потом заполировал дело практически кинематографичным спасением Чонхо из лап милитари-банды. — Выглядишь ты на все сто, красавчик, но водишь в самом деле так себе, должен сказать, — Чонхо поспешил за руль, отбрасывая ненужный теперь «глок» назад. Дежурно проверив, не следуют ли за ними, сделал знак — пора было убираться из этого дивного местечка. Минги кипел от ярости. Хлопнув дверцей, он уселся на пассажирское сидение. — Я найду этого придурка и оторву ему голову. Или руки. Или яйца. Или все сразу. — Лучше пристегнись. Покачав головой, Чонхо окинул Минги ироничным взглядом. Это могло стать весьма интересным зрелищем, учитывая, что, несмотря на род деятельности, внешний вид и выражение лица, Минги был категорически некровожаден и навредить кому-либо не мог по определению. И для крутого перца слишком забавно сердился. Чонхо вывел пострадавший автомобиль на одну из боковых улиц и только там ударил по газам. Выходка неизвестного бомбера не относилась к безобидным — спрос за такое полагался строгий, таковы были негласные правила. Человек, «облагородивший» автомобиль Минги, явно знал, на что шел, шел дерзко, с вызовом… Хм. Это могло быть интересно. — Я думаю, ты понимаешь, — тихо, но очень внятно проговорил Чонхо, не отводя взгляда от зеркал заднего вида, контролируя наличие хвоста, — что тебе предстоит с этим разобраться, м? Иначе семья в тебе… разочаруется?..

***

— Заводи. Сыто урча превосходно работающим мотором, «ламборджини» неторопливо въехал на ярко освещенный квадрат посередине просторной мастерской. Хозяин заведения, отложивший в сторонку все дела, поприветствовал гостей лично. В отличие от многих, лицензия у него была честная, налоги платил исправно. За что и был уважаем властями и полицией: угнанные машины сюда приходили искать в последнюю очередь. Уважаем мастер Юнхо был не только властями: помимо честной лицензии у него имелось несколько подпольных мастерских, где при желании можно было припрятать и отремонтировать средних размеров авианосец. Что характерно, у Юнхо бы получилось — потому что руки у него были золотые. И сотрудников в мастерские он подбирал очень тщательно и придирчиво, себе под стать. Автомобиль резво двигался, мягко тормозил, и пока мастер не мог определить, что не так с этой машиной. Обычно сюда приезжали в гораздо более плачевном состоянии — если вообще приезжали, а не втаскивались на ремнях или вкатывались вручную. Обойдя нового пациента кругом, Юнхо сразу кивнул — весь бок, от передних до задних фар был затянут черной пленкой, укрепленной липкой лентой по краям. Наверняка привезли после разборок или неудачной сделки. Бывает. Интересоваться здоровьем хозяина машины в таких случаях — дурной тон. — Ну и что это тут у нас? — озадаченный Юнхо подошел поближе к «изувеченному» автомобилю. — Огнестрельное? Не впервой ему было наводить марафет на прошитые насквозь тачки уважаемых людей. Уже начинал прикидывать, у кого из поставщиков материалы поприличней и быстрее можно достать. Но господин Чонхо отрицательно покачал головой. — Вмятина? Надо быть полным кретином, чтобы въезжать в такую красотку, как у Минги-нима… — пораженно уставился на него Юнхо. — Гораздо хуже. Чонхо сделал знак — и подручный отлепил клейкую ленту с черной пленкой, открывая миру надпись про душевные качества и сексуальную ориентацию владельца машины. Закусив нижнюю губу, Юнхо передернул плечами. Кажется, этот Минги кому-то очень смелому перешел дорогу. — О. Какой, однако, необычный способ свести счеты с жизнью…