***
В кофейных чашках плескался виски — и мастер Юнхо чувствовал пятой точкой, что разговор выйдет не из легких. Господин Чонхо — в безупречно-черном, бесстрастно-ласково и предельно внимательно рассматривал собеседника. Юнхо же, склонившись, доливал — первый тост вышел за успех всех начинаний. Пришло время Чонхо говорить. — Мне кажется, господин Юнхо, что мы с вами плывем в одной и той же лодке, — мягко улыбаясь, сделал первый глоток Чонхо, одобрительно кивая — виски был хороший, дрянного пойла у Юнхо не водилось. В одной лодке… Там, где Юнхо сидел на веслах, этот Чонхо прокладывал маршруты на неверных, кривых, условно нарисованных картах — аналогия как нельзя лучше подходила к ситуации: Юнхо был задействован в Проекте именно в качестве рук, непревзойденно умелых и толковых. — Вы так говорите… Глубокий вздох. А ведь у господина Чонхо прекрасный голос, он умело с ним управлялся, интонируя и расставляя акценты, и наверное, мог бы сделать неплохую певческую карьеру, если бы не избрал стезю всех этих шпионских штучек. — Я так говорю, — черные внимательные глаза Чонхо заскользили по лицу Юнхо, по его застывшей в кресле фигуре, по обстановке — уже гораздо более отвлеченно, — потому что имею основания опасаться за свою жизнь и за судьбу Проекта. Юнхо похолодел. Впервые с незапамятных времен кто-то еще — да не кто-нибудь, а господин Чонхо, в котором Юнхо исподволь подозревал какую-то неприятную тайну, — выходил с ним на открытый контакт, пренебрегая правилами элементарной конспирации. И от этого стало еще страшнее. Простые агенты, занимавшиеся поиском и дешифровкой потерянных чертежей проекта «Аврора», в том числе связанные с военными кругами, насколько знал Юнхо, не имели контактов в локальных сетях. То есть, если Чонхо вышел на него, рангом он был куда выше рядового статуса. Быть может, и у самого Юнхо были поводы для беспокойства? — Сонним, сеть сделает все, чтобы… — Сеть — такая же бюрократическая структура, как и все прочие. Ей не до винтиков, уважаемый мастер. Поэтому следует быть готовым — ко всему. Юнхо побледнел и опустошил свою чашку залпом, почти ничего не ощутив. — У нас есть страховка, — вновь смерил его оценивающим взглядом Чонхо. — Все документы Проекта хранятся в недоступном месте — и там останутся в качестве гарантии того, что проект продолжится, даже если… Он не стал договаривать, но все было понятно и без слов. — Меня интересует только хён. Если со мной что-нибудь случится… — Чонхо перевел внимательный взгляд с чашки на Юнхо, — поручаю вам о нем позаботиться. — Почему вы так говорите? — Потому что я гарантирую, что случится. Чонхо замолчал, пригубив обжигающий виски и отставив свою чашку. Юнхо ждал — он не собирался быть обыкновенным душеприказчиком, за таким обычно идут к адвокатам. Вероятно, было что-то еще. — Маяк. С трудом удержавшись, чтобы не вскочить на ноги, Юнхо кивнул. Хотя внутренне был близок к позорной панике. Слабые отблески теплого света офисных ламп — старинных, с литыми стеклянными абажурами от Тиффани: Юнхо ненавидел неоновую подсветку. Черные глаза господина Чонхо, чуть прищуренные, с оттенком скептической усмешечки во взгляде. Несмотря ни на что. Маяк — сигнал о том, что проект «Аврора» будет запущен. Совсем скоро. Хотя Юнхо совсем не так представлял себе этот исторический момент. С другой стороны — разве господин Чонхо не прав, и сеть — не такая же сложная бюрократическая машина? Чего он ждал? Кортежа спецагентов и фанфар под окнами? Сигнал «маяк» значил, что товар надо передать руководителю проекта. Дальнейшее уже было не его, Юнхо, ума дело. Он — гениальный мастер, — всего лишь сконструировал устройство, способное активировать чертежи. — Времени осталось совсем мало. — Понимаю, — ответил едва подчиняющимися губами Юнхо. — Я пришлю поверенного, мастер Юнхо. Пожалуйста, передайте ему… — чуть поклонился Чонхо, поднимаясь с места, — все необходимые инструкции. Ему тоже больше по душе был теплый свет настольной лампы Юнхо, но неоновые улицы, дрожащие под потоками мокрого снега, звали — быть может, навсегда. — А ваш младший помощник… Чон Уён? — повернулся уже в дверях Чонхо, будто что-то вспомнив. — Когда у него следующая смена? И в третий раз за вечер Юнхо покрылся ледяной испариной. Нет, только не его талантливый, подающий надежды сотрудник!.. Хотя бы потому что хорошие мастера наперечет, да и менее подходящей кандидатуры для участия в кей-хот бондиане, чем Чон Уён, еще поискать надо…***
Прогнозы погоды с улыбчивыми девушками и забавными солнышками раз за разом обещали, что снегопады стихнут к концу недели. Но город им не верил, и владельцы лавок в промышленных масштабах скупали метлы и лопаты — разгребать долбанный снег, который уже не успевал растаять, с мостовых. Скептически курили, выпуская в небо табачные кольца, протирали витрины и гасили отвратительный неон в девять утра — когда все саларимены и строгие помощницы в офисах уже начинали понемногу готовиться к ланчам. Снег был хорошим поводом, чтобы отменить все поездки, которые не могли считаться жизненно необходимыми. Сказочные прибыли считали только владельцы кофеен да маленькие магазинчики, торговавшие наскоро закупленными гигантскими шарфами и шапками с кошачьими ушками: черными, зелеными, розовыми… Именно в такой шапке — Уён, злой, как тигр, которому наступили на хвост, обнаружился под входной дверью Ёсана, когда тот, поспешно отряхивая снег с плеч, чтобы не успел растаять, явился после уроков. — Наконец-то! Ты не писал, что взял сегодня дополнительные часы! Ёсану хотелось сказать, что он ничего не брал, просто шел медленно, останавливался у любимого магазинчика, чтобы выпить кофе, ответил на пару любезных фраз знакомого продавца, немного покружил по параллельным улицам, вглядываясь в почти черный полог низкого зимнего неба… но вместо этого он просто кивнул и приоткрыл дверь, впуская внутрь темной квартиры немного примирившегося с реальностью Уёна. Потирая замерзшие руки, Ёсан включил кондиционер на обогрев, но до тепла еще оставалось не меньше часа, даже для такой маленькой квартирки. Поэтому и хозяин, и гость как-то не сговариваясь собрались на кухне, у загоревшейся ровным газовым пламенем горелки. Уён привычным жестом извлек из шкафа кастрюлю и на четверть наполнил ее водой. В рюкзаке проголодавшегося техногения обнаружилась коробка печеных креветок и отдельно соус к ним, пара пакетов рамена, немного потрепанный ноутбук и куча проводков и проводочков. Заинтересованный последними, Ёсан тут же отвлекся от закипающей кастрюли. — Решил вспомнить боевую молодость? — Типа того, — Уён подмигнул в ответ, поднимая крышку довольно почтенного по возрасту аппарата. — Я думал, ты завязал со взломом, — прокомментировал Ёсан как бы между делом, высыпая в закипевшую воду порошок и овощи. — И помни, что в случае чего полиция придет именно сюда, и я сдам тебя с потрохами, хацкер недоделанный. — Бро-о, ну только не начинай. И вообще, если помнишь, ты был круче меня. Иначе я б сюда не пришел. Дело начинало пахнуть жареным, и вопрос был не в подгоревших овощах. — Тебе нужна моя помощь? Уён мялся, делая вид, что забыл порядок подключений. Он мог бы дурить этим кого угодно другого, включая мадам Соль, которая вела у них защиту информационных систем, но только не Ёсана, который все штучки приятеля видел насквозь. — В общем — да. Если обещаешь, что не станешь кричать и бить посуду, ломать мне руки и каким-либо другим образом учинять домашнее насилие. Жареным — в переносном, разумеется, смысле, — уже чадило вовсю, но если Уён во что-то влип и пришел за помощью, то стоило бы по крайней мере его выслушать… Ёсан собрал брови к переносице и как можно суровее выложил в кипяток брикеты рамена. — Ну давай, делись, что у тебя там.***
— И что я ему ответил? — полыхая праведным гневом, допытывался Ёсан, прижимая всем весом Уёна к полу. Тот, отбиваясь от сидевшего на нем верхом приятеля, только пискнул: — Отпустишь — скажу! Ёсан, тяжело дыша и возвращая на место сбитую с плеча свободную кофту, сполз и уселся рядом, на пол. Уён, почувствовав свободу, тоже сел, поправляя воротник. — Ничего ты толком не ответил ему, если хочешь знать… Не успел. Пожевав губами, сминая грубости, которые так хотелось наговорить, Ёсан вскинул подбородок, вглядываясь в потолок: — Меня ведь почти сразу вырубило, да? — Да. Чонхо был очень аккуратен. Ну конечно… Стаканы, поверхности… Нигде не осталось отпечатков, ни пальцев, ни обуви… Наверное, даже волокон — как там любят рассказывать в криминальной хронике. — Что он тебе пообещал? — глаза Ёсана льдисто сверкнули. — Ничего. Сейчас, посиди здесь. Ты все поймешь, — если Уён был немногословен — это можно было счесть однозначно дурной приметой. — Не стану я здесь сидеть и ждать, ты меня в это дело втравил — так расскажи, что нам теперь грозит. Уён поднялся на ноги, со вздохом и скрипами — видимо, Ёсан крепко его прихватил в своих методах дружеского допроса. Направился в спальню, и Ёсан не на шутку встревожился, когда ушлый приятель запустил руку под изголовье кровати. Он уже приготовился громко возмущаться, но потерял все слова, когда Уён, немного пошарив под дном, что-то явно нашел и вытащил на свет нечто похожее на медальон. Вроде подвески на длинной цепочке. — Это что еще такое? — наконец выдавил из себя Ёсан, следуя за Уёном, тут же улизнувшим обратно в теплую и пахнущую недавно съеденным ужином кухню. — Выруби освещение и плотно закрой жалюзи. Нет, однозначно — этот собранный, серьезный, немногословный Уён — не к добру. Когда в кухне из освещения остался только тусклый монитор ноутбука да индикатор на холодильнике, Ёсан подсел поближе, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вытрясти из давнего друга признания, которых, кажется, за время непогоды накопилось. — Позавчера мастер Юнхо дал мне поручение — в субботу в «Альбедо» намечается мероприятие, и мне нужно кое-что передать… Нет-нет, никакой запрещенки. Скажем, небольшой сувенир. Уён умолчал, что стоимость этого сувенира превышала все доступные денежные эквиваленты страны, а то и планеты. Незачем пока беспокоить нежного Ёсана. — На встречу явятся обе стороны, но передавать буду я. А эта побрякушка — гарантия, что передающая сторона не пострадает и сможет спокойно отойти от дел. Затейливой формы медальончик, на деле оказавшийся картой памяти, резво зашуршал в приводе старенького бука. — А если… все-таки пострадает? — Ёсан сглотнул, потому что очень детально себе представлял, чем это все может кончиться. — Тогда мы все вчетвером будем мертвы, — ответил Уён бесцветным голосом. — Если повезет. — Вчетвером? — Я, Чонхо, Минги и мастер Юнхо… Поэтому хочу еще немного перестраховаться — так, для себя. По монитору побежали первые ряды цифр, выстраивающихся в причудливые формы. Несмотря на то, что его собственное имя названо не было, Ёсан не испытывал иллюзий. — А М-Минги? — Ну вот, я так и знал, что все остальные тебе побоку, даже я… — Вовсе нет! — покраснел Ёсан. — Я просто хочу спросить, он-то тут при чем. Не тянет он как-то на супершпиона. — Ну ты думай о чем говоришь, Кан Ёсан! Как это «не тянет»? Если Джеймса Бонда разделить надвое, то получится красивый Минги и умный Чонхо… И кстати, когда они явились к тебе эти долбанные чертежи прятать — Минги в курсе не был, он до сих пор уверен, что неудачно признался тебе в любви. — То есть, я его отшил? — Нет, конечно, ты в своем репертуаре сказал, что тебе «нужно подумать», Снежная Королева, — что-то едкое прорезалось в голосе Чон Уёна, и Ёсан опять не смог припомнить, по какому поводу. — А из хороших новостей: кажется, нас приняли в банду…