Ромео и Джульетта

Сергея Викторовича ежило и слегка морозило. Во-первых, он был не особенно здоров. Во-вторых, еженедельные перелеты по просторам родины со сменой погоды и часовых поясов тоже давали себя знать. Дуд так-то давно не мальчик, чтобы радоваться путешествиям, тем более учитывая тот факт, что летать он терпеть не может. Но, как говорится, партия сказала “надо”, комсомол ответил “есть”, вот и мотается мужик на шестом десятке по городам и весям, пытаясь не забыть сколько времени в Москве. Иной раз думаешь, что лучше уж полсуток, как при перелете в Японию или Штаты, чем невыносимые четыре часа между Москвой и Красноярском. Полсуток - глобальное выпадение, которое преодолевается за два дня: ночь прогулял, за день устал, следующую спишь, как убитый, ходишь ватный, но к третьему дню - перестроился. А четыре часа - невыносимо: дома ложишься в двенадцать, вроде ночь, но в самом начале. На новом месте утолчешься часам к трем в лучшем случае, в худшем - к пяти. В восемь вставать: и не выспавшийся, и не бессонный. Квелый ходишь день, кемаря на ходу, зато к вечеру снова бодряк - резервы включились. И все четыре дня толком не спишь ночью, толком не бдишь днем. И ладно, если не начал перестраиваться, а если только втянулся в новый график - уже вылет домой. И теперь ты в 8 вечера в Москве - не человек, зато на ногах с трех ночи. У Дуда в этот раз получилось именно так. Очнулся в три, до семи ходил по дому. Одна радость - живет один теперь. Хотя, какая уж там радость? Пенсия на горизонте, старость и риск внезапного инфаркта, а дома даже кошку не заведешь, потому что ты летаешь по миру, а еще хуже - по стране. В итоге с мыслями о том, что надо все же обзаводиться какой-то личной жизнью, хотя бы ради стакана воды и “скорой” при инсульте, заснул в шесть утра. В восемь поднялся уже по будильнику. Состояние соответствующее бардачной ночи, бардачному этапу, бардачной жизни Сергея Викторовича. К тому же - горло болит, из носу течет. Точно Этери наорет, что больной приперся. При этом наорать-то наорет, конечно, но выгнать не выгонит. Это уже давно понял. Проще ей, если есть вторая понимающая пара глаз. Поди замучила Даньку за то время, что Дудакова не было на катке. Глейх пацан хороший, с пониманием, но он хореограф, и по духу, и по мысли. По части завитушек, в общем. А все ваши квады, лутцы да флипы - ну их к чертовой матери. Если уж без них никак, то пусть будут. В общем, по части техники прыжков, собеседник Даня посредственный. И потому никуда даже больного Сереженьку Этери Георгиевна не выгонит: у нее за неделю по вопросам прыжкового и прочего технического, наверняка, назрело. Собеседник ей нужен понимающий процесс, а что важнее - любящий это дело. Дуд любил, потому что видел. Как музыкант видит и слышит музыку и точно понимает, где выбиваются ноты из гармонии, ровно так же Сергей Викторович видел детали тела, выбивающиеся из гармонии идеального прыжка: плечи, колени, корпус, голова. Бывают, конечно, случаи, когда ошибка - не баг, а фича. Работает - не ломай. Как у Юльки Липницкой с ее страшным акселем. Не прыжок - уродец, а вот не могла прыгать его стабильно иначе. Ему еще Юрка Пашкевич в свое время сказал: - Серег, не трогай ты его. Она будет валить все, если тут пойдешь исправлять. Он все равно, конечно, потрогал, понял, что Пашкевич прав, оставил идею. Они с Юркой одной школы выпускники, мальчики Кудрявцева, так что вполне могли доверять мнению друг друга, хоть и проверил слова коллеги. В принципе, можно было бы и исправить, если бы впереди были годы, а вопрос не стоял о результате в режиме “здесь и сейчас”, но времени-то у него и не было. Юльку вели на олимпиаду. Этери бегала по кабинетам, договариваясь тут посмотреть, там поглядеть на ее спортсменку, тут дать комментарии, там пожелания. Сережа тренировал. Аксель Липницкой выносил как приступ мочекаменной болезни: поболит и перестанет. Ну, а потом всеми недовольная Юля ушла, а с ней ушел и отвратительный аксель. Много ли человеку надо для счастья?! Дернул зеленую дверь и зашел в холл. У турникетов встретил Сеню, готовящегося к хореографии. Поздоровался. Привычно пошутил: - Где твоя подруга? Опять опаздывает, как и положено женщинам? - Тренируется,- буркнул Арсений.- Точнее сейчас пойдет тренироваться. У нее первый лед. - Что-то не получается?- удивился Дудаков, так как идти на первый лед в младшую группу спортсменки уровня Алисы не было иного резона, кроме как исправлять собственные ошибки. - Что-то не получается,- огрызнулся Сеня, напоминая, что он подросток в самом расцвете вредного подросткового характера и таких же гормонов,- только дело не в Алиске. Углубляться не стал. И настроения не было, и у самого не то состояние, чтобы пубертатных парней приводить в адекватность. На тренировке, если будет психовать, поучит мальчишку родину любить. По дороге к тренерской раскашлялся так, что подумал, не надеть ли маску, но настолько за ковидные страдания обрыдла сия деталь предохранения, что даже от мысли стало тошновато. Где-то совсем по задам разума проскользнуло: может, в таком состоянии Этери все же отправит его домой, болеть? Подспудное желание пореже попадать на работу тоже стало новым ощущением. И тоже, наверное, результат того, что он становится старше. Раньше одного выходного хватало. Бежал на работу с кучей идей и в приподнятом настроении. Сейчас то и дело задумывается об отпуске утром. На работе-то, кроме работы, ни о чем думать не успеваешь, а вот дома, дома случается. Тем более вечера теперь одинокие, утро - тоже не радует теплом и оладушками. А на каком-нибудь теплом острове сейчас заказывал бы свежайшую рыбу или морепродукты. Чем не счастье? Счастье. Если бы поехать с кем-то из родных и близких… У Дудакова, правду сказать, теперь из родных и близких и остались - Данька и Этери. Оба, конечно, найдут, как провести отпуск без техтренера. Хреново на шестом десятке оставаться одному. А у него вышло вот так: Ксюша его простила и отпустила настолько нафиг, что вопрос возвращения не стоит, Оля не выдержала последнего перфоманса Ксении и сообщила, что давным давно устала от всего и вся. Катька - за маму, Егорка - за маму. Да и сын-то точно найдет более интересные варианты отдыха, чем прогулки по пляжам со стареющим папашкой, который всю жизнь провел на работе. Сына упустил, жену потерял, любовница осознала, что Дудаков не ахти какое приобретение, дочка… Ну, дочка еще малышка, понятно, что она с мамой. При таких раскладах и в отпуск не сильно тянет. Лучше уж работать и терпеть простуду и хандру. В конце концов - осень, положено тосковать. Думая это серую и печальную мысль Сергей дернул дверь в тренерскую и застал более чем привычную картину, если не считать того, что обычно, когда он на работе, Этери так рано не появляется в “Хрустальном”, предпочитая начинать день с получасового опоздания на тренировку. Сегодня же все были на месте, сидели на диване, окружавшем журнальный столик. О чем-то переговаривались: Эдик по правую руку, Данька по левую, Гоша сбоку от Глейха. Дудакову, вероятно, предлагалось место рядом с Аксновым. Ему и наплевать. Стянул куртку, пошмыгал носом и без того сопливящим, а при переходе из холода в тепло - и подавно протекшим обильно. Рылся в карманах куртки, ища салфетки, когда в спину после приветствий раздалось: - Дуд, Двоеглазова будет кататься с младшими. Я ее перевела. - Совсем лутц зачах?- нашел наконец-то то, что искал, и не оборачиваясь от души высморкался. - Да нет, не хуже прошлой недели… хоть и не лучше. Просто пусть позанимается отдельно,- перед последним словом возникла пауза, а дальше женщина продолжила,- Надоели мне эти Ромео и Джульетта. Кажется, в их дружном коллективе не только он был не в духе. Так-то сладкую парочку птенцов все любили, дружбу их детскую поощряли всячески. Иной раз и глаза прикроют на легкое отвлечение от рабочего процесса ради ребяческих милований. Чего вдруг Этери решила пресекать на корню это - непонятно. С другой стороны, а не все ли равно? Решила и решила. Она главная, ей виднее. Зачем полез высказываться? Наверное, потому что болел. - Нет там ей по силам конкуренции,- на самом деле вполне резонное замечание. - А мне не по силам разводить этих голубей, чтобы они тренировались,а не миловались,- огрызнулась блондинка. - Не столько ты тут бываешь, чтобы требовалось много сил,- ляпнул Дуд, уже в процессе поняв, что зря. Первым, предощущая накал страстей, подскочил Даня: - Ну, я пойду, скоро лед, а мне там еще надо… Что ему еще надо не придумал, но все равно сбежал. Следом потянулся Гошка: - У меня маленькие на ОФП, погляжу. Эдик идти никуда не собирался. Ему было и так хорошо. А гнева Этери, тем более не на него направленного, он и вовсе не страшился. Что хрустальная женщина будет гневаться, сомнений не было, Дуд позволил себе сильно лишнее. Тутберидзе уже было прищурила глаза, готовясь отчитать зарвавшегося второго тренера, как в дверь стукнули и появилась Мария, их пиарщик. - Давайте-ка в честь дня тренера сделаем быстро фото, пока не разбежался народ по тренировкам. - Уже, вроде, разбежался,- повертел головой Аксенов, будто удивляясь тому, что никого, кроме Дудакова и Этери нет. - Я успела Гошу и Даню поймать. Ждем вас в холле,- доложила Шашина и удалилась выстраивать композицию. - Не было печали!- вздохнула старший тренер. - Можно я не пойду? Я не в фотогеничном виде,- попробовал отмахнуться Дудаков. - Нельзя!- рявкнула женщина.- ТШТ - это трое. Ты - тоже ТШТ, даже если у тебя другое мнение! Плелся позади начальства в сопровождении Эдуарда, который потрепал его по плечу и шепотом в самое ухо доложил: - Не бери в голову. Она совсем не в настроении уже который день. Утешил, нечего сказать! Дудаков, между прочим,в душе тоже весеннее цветение не ощущал, но зачем скандалы устраивать? Выстраиваясь для съемки, потоптался и залез почти в кадку с цветком, лишь бы подальше от гневливой женщины. Позавидовал Эдуарду, которого не звали на фото. Отлично бы смотрелся на месте Дуда, а сам неплохо бы постоял за спинами фотографирующих. Все были бы счастливы. Мыслями вернулся к решению разделить Алису и Арсения. Снова не одобрил. Причем однозначно и безапелляционно. Хорошо все-таки, что уже завтра она собирает чемоданы и валит в Астану. Хоть детям будет спокойнее. Опять ощутил нехорошее состояние раздражения. И впервые за много лет подумал, что без Этери было бы спокойнее и проще. Уедет Тутберидзе, вернет Алиску в нормальную группу. Ему детская любовь работать не мешает. Он еще, может, не забыл, что это такое - любить. Покосился на светлые кудри и пропустил первые щелчки фотокамер телефонов.