Ромео и Джульетта

- Как отработалось, Дуд?- фотосессия закончилась, и их всех наконец-то отпустили на свободу с чистой совестью. - Нормально. Я же писал,- снова захотелось кашлять, но желание проглотил, лишь кадык дернулся спазмом. - Надеялась по возвращении на более развернутый ответ. Личные впечатления и ощущения что ли?- заметил, как блондинка будто снизу в глаза заглянула. Всю жизнь любил эту ее манерку подластиться к нему взглядом снизу вверх. Он при этом осознанности не терял, место свое помнил, но по-мужски же приятно, когда женщина глядит чуть снизу и с нежностью. Этери так умела. И ему всегда нравилось, что так смотрит только для него и ему. Может, конечно, он просто дурак, придумавший себе какую-то эксклюзивность, но пока верил. И нравилось. А сегодня почему-то стало не то что даже противно, но неуместно, захотелось, чтобы так не делала. Чтобы не вела себя будто он для нее особенный. Поежился плечами и вроде даже слегка сморщился от недовольства. Отпрянул душой и чуть откинулся телом, отстраняясь. Женщина, кажется, заметила и тут же вышла из роли подлизывающейся. От этого стало еще серее и тоскливее внутри. Ответил недовльно, даже нудновато: - Не в форме она. И быть в форме не могла. Сама же знаешь. Чего тут было ждать?- снова удержал кашель, но носом шмыгнул. - Мы же и не ждали. Дали девочке выступать. Проехала, додержалась, уже хорошо. Такой был план ведь?- напомнила, с чем отправляла на этап Дудакова. - И Транькова нечего было оставлять в Москве. Он тренер или номинальная единица?- сварливо буркнул Дудаков.- Как он расслабился, так и они расслабились. - Пусть Тихонов учится настраивать ребят на прокат. Я его зачем в команду включила?- Тутберидзе резко встряхнула головой и поправила кудри. - Ну, все правильно. Умные, красивые, отличные тренеры ждут стартов поважнее, чем какие-то сибирские этапы Гран При… А мы учимся и стартуем. Все правильно,- повернулся и потопал к катку. Наконец-то можно было нормально прокашляться, высморкаться в очередной раз. Подумать о том, что, кажется, поднимается температура. Да и забыть обо всем лишнем, как вышел к катку. Такая у них работа: нравится тебе или не нравится, можется или не можется, а пришел - делай. Своим примером учи детей. Спортсменов учи. Ведь учат не только прыжкам, вращениям, дорожкам, скольжению. Нет. Это даже не самое главное. Учат быть людьми, которые уважают друг друга, стремятся к большему, трудятся так, чтобы не было стыдно перед самим собой, не винят никого, кроме себя, в неудачах и поражениях. На что наработал, накатал, натренировал, то и получил на старте. Вот и вся правда жизни. Спорт, особенно большой спорт, жесток в своей справедливости. Он не имеет снисхождения к тому, что ты мал, устал, хочешь пожить для себя. Вообще ни к чему. Спорт требует полной отдачи. И если вы готовите больших спортсменов, то научить их можно лишь так - отдавая себя полностью, не заныкивая ни гроша за душой, не задумываясь, что на вечер должны остаться силы на семью или развлечение. Ничего не должно остаться, если ты честен со спортом. Почему же сейчас Дудакову казалось, что все в его команде хотят заныкать, хоть чуть-чуть на будущее, на другую жизнь, которая не только работа? Почему он остался один с этим желанием полностью выложиться на льду, в “Хрустальном”? Тонкий, противный голосок искренности доложил, что Дуд попросту некуда тратиться, кроме этой самой работы. Семьи у него нет, любви у него нет, жизни вне катка - тем более. У Дани молодая жена, у Макса - жена любимая. У Лешки - дочка, подрастающая фигуристка, в которую сил отцовских идет немеряно, так как хочется карьеры девочке. Пашка Слюсаренко мечется между бывшей семьей и пытается сообразить с будущей. С одной стороны - такой же неприкаянный как Сергей, а с другой - молодой, ему все дороги открыты, да и горит еще у него. У Этери дочка, так что ей тоже есть куда вложить себя, кроме этого постылого льда. Про молодежь и говорить нечего, там одни романы, да драмы. А Дудаков - один. Что бы ему и не поездить по городам родины? Честно говоря, даже не было какой-то основательной причины отказываться: он действительно самый свободный, самый мобильный, самый подходящий для разъездов, ибо никто его не ждет дома и никому он тут, в Москве, не нужен. Следил одним глазом за раскаткой, вторым поглядывал в телефон, надеялся, что дочь напишет, хоть спросит, как он там после командировки. Катя все-таки хоть к маме душой и ближе, а отца тоже любила. Виделись редко, но переписывались. Вчера вернулся уже в ночь, не стал тревожить. Сегодня прихварывал, все шло медленнее обычного, путался, не успел. Отправил сообщение уже перед началом тренировки, ждал, что дочь ответит. Она молчала. Может, тоже тренировалась. Понял, что толком не помнит графика Кати. В душе совершенно не одобрял идею Ксюши перевести ребенка из гимнастики в фигурное катание. Чего она теперь добьется-то в почти двенадцать? Ей, может, и в гимнастике не светило, тут не специалист, не скажет, но за свой вид, наверное, Дуд мог ответственно предполагать. Так-то, конечно, хочет, пусть катается. Мало ли любителей? Он даже не предполагал какую-то карьеру в профспорте для дочки. Тяжелая жизнь у спортсменов высокого уровня, о чем там уж говорить? Для здоровья, характера, дисциплины - для этого нормально идти заниматься. А олимпиада? Ну, если только талант недюжинный и психика сильная, как у их Аньки Щербаковой, да и прочих. Пацаны вот пожиже, из них толк не выходит. - Сергей Викторович,- задумался и не заметил Алису, подкатившуюся сбоку.- Мне неудобно в этой группе. У меня же репетиторы. В общем-то понимает, что это предлог, но и Алису понимает. Снова вспомнил, что не одобрил то, что сделала Этери. Зря развела ребят. Им спокойнее вместе, да и время потом остается на какие-то дела, хоть погулять. А так, один закончит, второй еще тренируется. Второй закончил, первому уже пора или учиться, или спать. Ну, и зачем так делать, тем более без объективных причин? - Скажи Этери Георгиевне, что у тебя занятия в это время,- решения принимает только Этери. Давно уже повелось, даже не так, с самого начала было заведено именно таким образом - решения принимает Этери. Дуд никогда не мешало, даже проще. Он высказал мысли, а потом - хоть трава не расти, не его дело. Вот и с Алисой и Арсом та же ситуация. Он предложил пойти к Тутберидзе. Высказался по вопросу и в общении со старшим тренером. Дальше его не касается. Просто же? Выходило что-то сегодня непросто. - Она откажется,- набычилась девочка. - Ты разве спрашивала?- может, впрямь упустил что-то? - Арс спрашивал, сказала, что ей надоели наши вечные пересмешки у бортика вместо работы на тренировке,- голос Алисы зазвенел от несправедливости слов, которые передал Сеня.- Мы работаем! - Все равно сходи. У тебя объективная причина. Уважительная и важная,- не отступил Сергей. Внутри почему-то начинала закипать злость на начальницу и коллегу. Ну вот что и зачем она творит? Ребята, впрямь, хорошо работают вместе. Всем создала проблемы, а теперь их как-то надо улаживать! Обиднее всего было, что это же Этери. Всегда была справедливой. Всегда делала так, как лучше спортсменам. Даже в ущерб себе старалась устроить все правильно и удобно для них. А тут будто подменили. Об этом, конечно, нужно поговорить, хоть понять, что происходит. Где бы только силы взять? Ощущение жара становилось полноценным. Все-таки заболел. Не вовремя и очень глупо! Она же уезжает, кто останется следить, если Дудаков свалится? Теперь уже злился на двоих: на себя, что не смог обойтись без сезонного ОРВИ, и на блондинку, появившуюся в проходе к бортику, потому что добавляла в его болезнь разных неприятных красок. А может, и не стоит разговаривать? Уедет, просто разрешит Двоеглазовой выйти на лед со своими. Идея была заманчиво-опасная, но в моменте очень удобная. До полной сладости. Она давала возможность не общаться, не спорить, не вступать в борьбу с болезнью и начальницей, выкатывающейся на лед. Отличная мысль, если подумать. За неделю все же может само собой устаканиться, не так ли?