***
В первые секунды Люцифер воспринял собственную смерть как досадную неприятность. Наученный горьким опытом с Уриилом, он понимал, как ему действовать: прикинуться глухой и слепой обезьянкой, ни в коем случае не разговаривать с иллюзиями, чтобы не поддаться им и не провести ближайшие пару недель в муках. Сейчас, когда физическая боль отступила и позволила ему мыслить трезво, Денница понимал — возможно, смерть для него была не таким уж плохим выходом. Кто знает, выжил ли он бы на Земле, рядом с Хлоей, оставшейся у портала — а может, его доконал именно этот факт? Теперь же всё становилось проще. Сейчас Аменадиил осознает, что случилось, и немедленно вернётся за ним. Вернёт его душу обратно в тело, раны затянутся, как-то было с Авелем и их Матерью, и всё будет хорошо. В самом деле, добить его было бы неплохим вариантом — разве что Люциферу придётся провести довольное долгое и весьма неприятное время в коридорах Ада, когда он покинет свою камеру… Он толкнул дверь. Та не поддалась. — Не понял, — пробормотал себе под нос Денница. Толкнул дверь сильнее. Не помогло. Лязгнул замок. Замок?.. Люцифер рванул дверь изо всех сил. Не помогло. Он бросился к другой, которую сначала не заметил — то же самое. Кто-то мерзко рассмеялся прямо у его уха, заставив вздрогнуть. Потом его схватили за руки, заломили их, вынудив упасть на колени. Денница попытался было вырваться из чужой хватки, но держали его крепко. — Поразительно, что мы раньше до этого не додумались, — то ли удивлённо, то ли торжествующе сказал бестелесный голос. Люцифер зажмурился, замотал головой, отказываясь слушать его и погружаться в эту петлю — с которой определённо что-то было не так. — Пытать не человеческие души, а ангела. У нас ведь было всё, чтобы тебя прикончить, — Денница дёрнулся, осознав, что то говорит обычный демон, а вовсе не голос его совести. — И мы столько времени потратили впустую. И Ад обрушился на него всей своей чудовищной мощью. Именно это и обнаружил Аменадиил, когда нашёл-таки петлю. Пришлось побродить, потому что в собственной петле Люцифера не оказалось — сначала ангел подумал, что брат сумел выйти оттуда и вот-вот выйдет из-за очередного поворота и окликнет его. Накинется с претензиями или обвинениями — что ж, Аменадиил был готов их выслушать. Даже обрадовался бы им — он жутко соскучился по раздражающему младшему брату, и понимал, как они с Хлоей перед ним виноваты. Ну в самом деле, неужели, нельзя было навестить его в «Люксе» раньше? Они бы немедленно поняли, что с ним что-то не так. А вторая неделя — почему он даже не спустился и не рассказал, что происходит, и почему они не могут вернуть Люцифера домой прямо сейчас? Но брата нигде не было. И чем дольше ангел бродил по подозрительно опустевшему Аду, тем сильнее становилось жуткое предчувствие. Которое в полной мере оправдалось, когда он обнаружил единственную запертую петлю — покосившуюся, древнюю, давным-давно забытую. И, как оказалось, сломанную. Когда Аменадиил сорвал замок и вошёл туда, демоны даже не заметили его. А он не сразу понял, что дрожащая покрытая кровью масса перед его глазами — его брат. — До чего же ты красиво страдаешь, — демоница в образе Хлои Декер скользнула ладонью по мокрому от пота, слёз и крови лицу Денницы. — Прямо бальзам на душу. Если бы она у меня была, — демон хихикнул. — Впрочем, у Хлои ведь она есть, верно? Создана специально для тебя, — в руке у мучительницы блеснул острый нож, — чтоб ты развлекался, ломая её под себя. Разве это справедливо? — быстрый взмах, мощный удар, глубокая рана вдоль живота, брызги крови. Мгновение — и Люцифер бессильно забился в своих путах, неспособный уже даже закричать от боли. Потом глаза его медленно закатились, и он безжизненно повис. Петля моргнула и сменилась. Аменадиила отшвырнуло куда-то в сторону — не ожидающий этого ангел едва удержался на ногах. Теперь его брат лежал в ногах у своего близнеца, Майкла — тот наносил резкий удар своим Копьём ему в грудь. Вновь смена петли, теперь на месте Майкла появилась Реми. Потом и сам Аменадиил. Опять смена… Архангелу пришлось подгадать момент, когда увлёкшиеся игрой демоны приостановятся. Лишь тогда он сумел в два больших прыжка настичь одного из них и отшвырнуть в сторону — правда, тот уже успел нанести Люциферу очередную страшную рану. Прежде, чем брат потерял бы сознание, а потом и «умер» — что неизменно перезапускало петлю, — Аменадиил схватил его душу и бросился к выходу из петли. И даже не стал тратить время на передышку в коридоре Ада — потому что демоны вот-вот должны были понять, что их любимую игрушку отняли. Из-за двери петли и так уже доносились возмущённые вопли. Потому ангел немедленно распахнул крылья и взмахнул ими, унося душу Люцифера. Страшно истерзанную в сломанной петле, где время шло в тысячи раз быстрее, чем даже в самом Аду — потому что, когда Аменадиил вернулся в пентхаус, Хлоя едва ли успела сделать пару шагов. Едва ли успела, наверное, даже вздохнуть. Но дальше события разворачивались стремительно — и именно поэтому ангел не сумел заставить себя бросить невинную душу туда же, откуда он только что забрал брата. Демонам наверняка было плевать, кто перед ними; а даже если бы они поверили в то, что это не их бывший король — новому ангелу пришлось бы несладко. Только, очевидно, всё было… непросто. Потому что самая первая петля, в которой оказался Аменадиил, была жутко похожа на то, что происходило сейчас. Во взгляде его брата эти страх и отчаяние были… застарелыми, что ли. И, похоже, ангел знал, какая тому была причина.Часть 6
15 декабря 2023 г. в 11:41
План был прост и понятен. Смертельно ранить не-Люцифера, уехать на лифте вниз, в клуб, дождаться сигнала от Аменадиила, что вернёт душу брата на место, и подняться обратно. Ничего сложного.
Ничего сложного, по крайней мере, до тех пор, пока эта новая душа не смотрит тебе в глаза и не умоляет сохранить её жизнь.
— Пожалуйста, — отчаянно дёргая скованными руками, молил ангел. — Пожалуйста, Хлоя… Я… мне жаль, мне ужасно жаль, что я так поступил с Аменадиилом, но, клянусь, больше ничего дурного я никому не делал, умоляю тебя, я просто хочу жить, я… я могу всю жизнь быть твоим Люцифером, быть таким, каким ты захочешь меня видеть, только пощади меня, не отправляй меня в Ад, пожалуйста!.. — он почти захлёбывался этими бесконечными мольбами. Сердце у Декер сжималось, когда она смотрела ему в глаза, полные отчаяния и слёз.
Эти души были разными. Может, в страхе за свою жизнь он и притворялся бы для неё Люцифером, приди ей в голову такая блажь — но это означало бы предать, во-первых, настоящего Люцифера. А во-вторых — мучить эту новую душу. Но какая разница, где этой душе страдать: на Земле или в Аду?
И выбрать, на самом деле, было невозможно. Аменадиил был прав, когда замолкал, едва их беседы затрагивали эту тему. Потому что сейчас всё усложнялось; не совать же было их пленнику кляп, в самом деле? Не завязывать же ему глаза?
Настоящий Люцифер прожил всё то, что привело его в эту точку истории. Это он полюбил Хлою. Он был изначальным и настоящим, каким бы изуродованным не оказался, в самом деле, в Аду. Если, конечно, не покинул свою петлю сразу же, как предположил Аменадиил — но не рискнул проверить за неимением возможности вернуть брата к жизни сразу же.
Но эта душа… тоже, в какой-то мере, Люцифер. Будто бы с провалами в памяти, не имеющая ни истории, ни шанса не любить Декер. Созданная лишь по её случайной прихоти. Не имеющая, впрочем, никаких проблем — так как не была заперта в Аду.
Два разных человека, одно тело и одно решение: определить, кто из них получит шанс жить и почему.
Решение, при котором нужно обязательно учесть то, что невинная душа, в случае решения не в её пользу, отправится в Ад — ведь на Небеса ей, судя по всему, путь закрыт. Опять же, по милости случайно создавшей её Хлои.
Декер чувствовала себя так, словно осталась в семнадцать лет с нежеланным ребёнком на руках.
Хлоя стиснула зубы. Она должна была принять это решение. Аменадиил рядом с ней уже стоял с распахнутыми крыльями, лифт уже был на этаже. Люцифер и без того провёл в Аду целую вечность, потому что ей не удалось быстро найти сбежавшего ангела. Она должна была. Должна.
— Я всё сделаю, — глухо сказала Декер. — Отправляйся за Люцифером.
Ангел молча взмахнул крыльями. Дуновение ветра — и вот они остались наедине.
Хлоя сделала шаг вперёд. Новая душа отчаянно всхлипнула, яростно дёргая руками и лишь причиняя себе лишнюю боль. Декер не знала, что за наручники принёс Аменадиил, но эта сталь определённо могла сдержать даже Дьявола. Даже не совсем Дьявола.
— Нет! Нет… — ангел помотал головой, когда увидел, как Хлоя вновь опускает руку на кобуру с пистолетом. — Нет, умоляю! Дай мне хотя бы шанс жить!.. — ещё шаг вперёд. Душераздирающий всхлип. — Почему, — почти жалобный вой, — почему ты готова ради него убить, он причинял тебе боль, а я — никогда, я ещё ничего не сделал, не надо, ну пожалуйста, не надо!.. Я только родился! Я… ты бы убила новорождённого? Ты бы убила новорождённого, чтобы спасти его?.. Чем я заслужил? Чем?!.. Я прошу, не убивай!..
Хлоя на мгновение зажмурилась. Опустила голову, готовая вынуть пистолет. Полный отчаяния и страха голос разрывал её сердце на части. Она была виновата в происходящем. Только она. По её вине всё должно было произойти. Должно было, только вот…
Декер едва заметно покачнулась, сделала ещё один небольшой шаг вперёд. И раздался треск — одновременно с новым взмахом мощных крыльев. Хлоя распахнула глаза: увидела на балконе Аменадиила, увидела, как новый ангел, яростно рванув цепи, сумел сломать стул, к которому его приковали и в безумном страхе бросился к террасе — единственному доступному выходу.
Времени решать больше не было. В попытках спасти своё единственное сокровище, свою жизнь, новая душа сбежит так далеко, как только сумеет. Больше им его никогда не найти.
И Декер, выхватив пистолет, быстро выстрелила.
Он споткнулся, когда острая боль пронзила его спину. Справа — точно возле самого лёгкого, чтобы не убить мгновенно.
Секунду ему удалось простоять. Потом сила инерции потянула его к полу, и он упал — в нескольких метрах от спасительной свободы.
Декер подняла глаза на Аменадиила, у ног которого он беспомощно распластался. Тот качнул головой — и детектив поспешила к лифту. Успеть, пока он не умрёт. Дать ангелу поменять души, чтобы настоящий Люцифер вновь не угодил в Ад.
Хлоя быстро отступила назад. Судорожно нажала несколько раз на кнопку заранее вызванного и задержанного на этаже лифта.
Аменадиил перевёл взгляд на ангела, что находился сейчас в теле его брата. То, что он увидел только что в Аду, почти заставил его забыть о том, какую цену следовало заплатить за спасение Люцифера. Ангел, честно, не ожидал, что у Декер хватит сил выстрелить — но это произошло.
И вот…
Он — как его зовут? никто даже не спросил, — понимал, что сейчас случится самое страшное. Из последних сил, в порыве, он приподнялся на руках — те дрожали, боль разливалась по спине и груди, заставляя слепнуть от своих ярких вспышек. Невыносимо.
Тем не менее, он пытался что-то сделать. Всё ещё пытался. Уползти. Сесть. Что угодно. Как-то себе помочь.
Боль достигла пика. Руки у него подломились, он упал, из груди вырвался громкий мучительный вскрик, всхлип.
Аменадиил оказался совсем рядом. Должно быть, нашёл душу своего брата и теперь точно знал, куда ему нырнуть, чтобы быстро поменять их местами. Или принёс её сразу же? В любом случае, на Земле это не займёт и секунды. Значит, сейчас, словно безжалостный палач, первородный ангел должен был проследить за его последними минутами?..
Он поднял на Аменадиила затуманенный слезами взгляд. Ангел медлил — верно, ждал его смерти, — но отчаяние, ужас подхлестнули его, заставив цепляться за последнюю возможность спастись.
— Пожалуйста… — прохрипел он. — Помоги… Аменадиил, помоги… — темнокожий ангел закусил губу, хмурясь. Говорить было больно, но сейчас точно не лучший момент уступать своим слабостям. — Аменадиил… вызови врачей…
Старший ангел заставил себя покачать головой. Это совпало с очередной слепящей вспышкой боли. Похоже, пуля сдвинулась и почти вошла в лёгкое. На бледнеющих губах появились первые капли крови.
— Ты… ты же ангел… пожалуйста… Прости меня… прости… я хотел жить… я… прости меня…
— Ты ни в чём не виноват, — тихо сказал Аменадиил. Новый ангел судорожно сглотнул.
— Тогда чем… ч-чем я… чем я заслужил?.. Если я ничего… если я никому… больше не навредил… пожалуйста… — голос его сорвался на крик, когда в груди будто бы что-то разорвалось. Физически. Стало очень горячо внутри, обжигающе-ядовито, и дышать враз оказалось труднее. В порыве страха, надежды, он протянул руку назад, не чувствуя, что делает это — попытался сунуть её в карман, нащупать телефон Люцифера, которым ни разу не воспользовался в монастыре. Тот был отключен ещё в клубе — потому-то у Декер не вышло отследить его. Но вот кто-то перехватил его запястье и отвёл руку в сторону. А потом он окончательно перестал её ощущать. — Аменадиил!.. — беспомощно всхлипнул он. — Прошу!.. я… я просто хочу жить… я… буду служить вашему Отцу… всё, что угодно… — слёзы смешивались с кровью, пачкали пол. — Я же не могу… не хочу в Ад… я не з-заслу… я не заслужил… А-амен-н… — болезненный вдох, словно горло разодрали воздухом, — я… — перед глазами, когда удалось разлепить влажные веки, возникли ноги ангела. Держать голову чуть запрокинутой уже не удавалось. Силы покидали это тело, и душа внутри него совершила отчаянный прыжок надежды — единственное, что ещё было в его силах.
Он с трудом протянул вперёд ту руку, что ещё чувствовал. Обвил ею ступни Аменадиила. Заставил себя приподнять голову, а потом — припал губами к тёмной, простой обуви.
— Люцифер!.. — в мечущемся ангеле пересилило сострадание, он это чувствовал, он знал — Аменадиил с самого начала его понимал. Жаль, что в своём безумном страхе он не стал его слушать; жаль, что так вырывался, боясь подпустить к себе ближе.
Он сглотнул кровь, сморгнул слёзы и тихо ответил:
— Я не Люцифер.
Амендиил едва заметно качнул головой:
— Ты не Люцифер.
— Меня зовут Лукас, — он шмыгнул носом, а перед глазами всплыли воспоминания — его собственные, личные, настоящие. Вся эта неделя, короткая, но такая счастливая. Тот момент, когда он впервые сделал глоток воды. Те моменты, когда монашки были к нему добры. Та минута, когда он увидел глаза счастливой здоровой матери Анжелики, которая должна была умереть. Когда он дышал полной грудью в саду, грелся на солнце. Его никем не заставляли быть, его почти что растили, как приёмного ребёнка. И он хрипло повторил имя, которое сделало его счастливым — но так ненадолго: — Лукас… Они… звали меня…
Тёплая, почти горячая рука опустилась на его плечи, пытаясь отодвинуть, отстранить. Он сделал жадный вдох сквозь боль и кровь. Аменадиил явно хотел что-то сказать, но он лишь отодвинул его от себя, запрещая даже просить о пощаде.
Но он приложил усилие и вновь подался вперёд. Может, получится. Может, он убедит его.
— Умоляю… — замерзающими губами он вновь осыпал мелкими поцелуями ботинки ангела, — п-позвольте… жить… я п-просто хоч-чу… жить… не надо… — речь путалась, и пока он это осознавал — ему становилось всё страшнее. Разум лихорадочно искал выход. Путь к спасению. Условие, которое устроит его убийц. — Пусть не так… не ангелом… — с трудом выговорил он, неспособный никак более сформулировать новую идею, — отними у меня всё… к-как уг-год-дно… как п-прикажете… я всё сделаю… умоляю… — силы его оставляли, и Аменадиилу вновь удалось его отстранить от себя.
— Люцифер… — мягко повторил ангел.
Недавно созданное существо моргнуло, хрипло выдыхая.
— Я не Люцифер… — тихо, но почти без запинки, снова сказал он. Аменадиил стиснул зубы, понимая — умирающей душе осталось немного. Она почти обессилела. Её сердце почти сдалось.
— Ты не Люцифер, — второй раз согласился ангел. Но назвать его иначе так и не сумел. Умирающий ещё раз моргнул.
— Я не хочу… быть им… — глаза вновь увлажнились. — Я не выбирал… за что… — Аменадиил хотел что-то придумать, что-то ответить, но не сумел — и заметил, как медленно стекленеет взгляд его брата. Вернее, того, кто находился в теле его брата.
«Не-Люцифер» тоже это чувствовал. Он всем своим существом стремился к жизни, пытался делать вздохи, бороться, снова начать сопротивляться, кричать — он и так продержался невероятно долго. Ему и так только нужно было дождаться, пока Хлоя не окажется достаточно далеко.
Но, судя по всему, у него не получалось. Времени не хватало. Всё было рассчитано.
— Пожалуйста… — едва слышно зашептал он, переводя взгляд куда-то наверх, на звёзды, сквозь Аменадиила. — Пожалуйста, Господи… я не виноват… я не Люцифер… пощади… пощадите… пощадите меня… — вернее, должно быть, так ему казалось — что он шепчет эти мольбы.
На самом же деле, всё, что срывалось с окровавленных губ, как удалось разобрать Аменадиилу, это тихое, оборванное «Господи» и страстная мольба о пощаде.
Но ничего не изменялось. Сердце в груди у его брата останавливалось, и новая душа тоже это чувствовала.
— Не-е-ет, — тихо, когда голос вновь прорезался на стон, всхлипнул он. — Не-е-ет!.. — он дёрнулся, попытался отползти — разумеется, сил не хватило. Он чувствовал, как у него они пропадают и для того, чтобы просто дышать.
Аменадиил сломался в ту секунду, когда поймал этот полный ужаса взгляд — в то самое мгновение, когда душа точно ощутила: сердце сделало последний удар. Больше ей не достанется ни одного. Доля секунды — и сознание навсегда померкнет, весь этот прекрасный неисследованный мир останется за гранью, и всем её существованием станет только мука, терзание, адское пламя.
Это было невыносимо, и Отец не отвечал — так что Аменадиил сделал то единственное, что только мог сделать.
Он схватил эту душу, не позволяя ей рухнуть в Аду там же, где не так давно был его брат — в этот раз, настоящий.
И крепко прижал её к себе, вкладывая в опустевшую оболочку душу Люцифера.
Денница изогнулся, закашлялся. Аменадиил бросил взгляд на панель лифта — тот только что достиг нижнего этажа. Секунда — и он двинулся обратно. Всё, как по часам. И где только Хлоя научилась так стрелять?
Последний след от раны затянулся точно в то же мгновение, когда двери лифта открылись, впуская Декер в пентхаус.
Аменадиил тяжело вздохнул, когда увидел полный надежды взгляд девушки. Хлоя вернулась не без следов слёз на щеках, не без искусанных губ — она определённо терзалась из-за совершённого выбора, — но всё же с надеждой на то, что этот выбор был правильным.
И не ангелу было её судить — речь шла о спасении его брата. Вот только…
Когда Люцифер приподнял веки и встретился с ним взглядом, в глазах у него не появилось ничего, кроме бесконечного отчаяния и ужаса. И это не изменилось, когда рядом оказалась Декер — страх, напротив, стал лишь сильнее.
Хлоя медленно подняла голову и посмотрела на Аменадиила. Ангел глубоко вздохнул.
Говорить ничего не пришлось. И без того было ясно, что он мог сказать.
«Они были правы. Он изуродован».