Несоблюдение субординации

— Учитель! — Яньцин подбежал к Цзин Юаню, собиравшемуся заходить в павильон. — Постойте! Мы можем поговорить? — Яньцин? — Цзин Юань остановился, но не развернулся к ученику. — Это срочно? Я очень устал. — Учитель, не убегайте от меня. — И всё же, если это не срочно, то позволь мне уйти. — Учитель..! — Яньцин, уже поздно, — генерал чуть повернул голову, улыбаясь, скрывая беспокойство за расслабленно-уставшим выражением лица. — Цзин Юань! — Яньцин шагнул к генералу и резко развернул его к себе за плечи, устремляя на него яростно пылающий взор. — Смотри на меня. Цзин Юань удивлённо выдохнул и медленно положил ладони на вцепившиеся в его плечи пальцы Яньцина, не сводя с его лица распахнутых глаз. Он тихо сглотнул, пытаясь выдохнуть как можно тише и проконтролировать желающее сбиться дыхание. В ярком лунном свете и тусклом блеске фонаря Яньцин был удивительно красив. — Прекратите избегать меня. Цзин Юань мягко улыбнулся, прищуриваясь. — Не стоит принимать свои суждения за реальность, Яньцин, — он невесомо погладил костяшки чужих пальцев. — Ты знаешь, что сейчас происходит. У меня не так много времени... — Цзин. Юань, — прошипел Яньцин, и генерал мог видеть, как тот изо всех сил подавляет в себе сомнения относительно своих действий. — Если ты меня не избегаешь, то мы поговорим. Сейчас. Цзин Юань подавил желание отвести взгляд и посмотрел в лицо Яньцина — хмурое, почти отчаянное. Он и вправду избегал его. Что Цзин Юань ещё мог сделать? Позволить своим чувствам укорениться в сердце? Разрушить молодую жизнь своего ученика? — Скажите честно: я провинился в чём-то? — его голос стал учтивее, будто Яньцин только вспомнил про существование субординации. — Я бы сказал прямо, — спокойно произнёс Цзин Юань. Яньцин нахмурился и упёрся взглядом в землю. — Яньцин, мне кажется, ты переутомился. Отдохни, поговорим завтра, на свежую голову. — Тогда почему? — он упёрто проигнорировал слова учителя, продолжая крепко держать его. — Яньцин, я не... — Учитель, я не настолько слепой! — выпалил Яньцин, резко отворачиваясь и гневно выдыхая. — Я могу не смыслить ничего в политических интригах и не понимать — по крайней мере, не сразу, — ваших уловок, но заметить вашу резкую смену в отношении я в силах! — он тяжело задышал, полностью поворачиваясь к Цзин Юаню спиной и мелко подрагивая. — Яньцин... — генерал перевёл хмурый взгляд на волосы Яньцина, убранные в высокий хвост и колышащиеся мягким золотом. Внутри что-то обдало холодом и начало медленно возгораться, задымляя лёгкие и скапливаясь комом в горле. Он тихо вздохнул, после чего осторожно положил Яньцину ладонь на плечо. — Прости меня. Возможно, я слишком устал. И всё-таки... смотреть на горечь и обиду Яньцина было ужасно больно. Цзин Юань никогда не мог сопротивляться огню светлых глаз. — Не прощу, — произнёс Яньцин хрипло и с лёгкой дрожью, после чего прокашлялся. — Не прощу, пока вы не назовёте честную причину. Цзин Юань незаметно для себя крепче сжал хватку на чужом плече. Он опустил взгляд вниз и закрыл глаза, после чего потянул Яньцина на себя, мягко приобнимая. Уверенность в своих действиях ломалась где-то внутри и крошилась щепками и пылью. — Я не могу. — Почему? — Яньцин развернулся и уткнулся генералу в грудь — для этого ему пришлось согнуться, ведь он вытянулся и был лишь на полголовы ниже учителя. Цзин Юань хотел бы научиться врать Яньцину, как врал и хитрил перед другими. Но за столько лет он так и не смог. — Тебе это навредит. Генерал провёл ладонью по гладким волосам ученика. — Чем? Цзин Юань на мгновение замялся. — Список длинный. Яньцин возмущённо выдохнул через нос. — И что же мешает мне о нём рассказать? — То, что в таком случае ты слишком легко догадаешься, о чём идёт речь. — Да почему я не могу узнать?! И почему ты... вы из-за этого избегаете меня?! — Яньцин отстранился и устремил твёрдый взгляд в лицо Цзин Юаня. — Яньцин... — голос генерала дрогнул. — Ну что опять не так? Я не заслуживаю вашей искренности? — под конец он сорвался на хриплый шёпот, после чего сжал зубы и склонил голову. Цзин Юань открыл было рот, чтобы ответить, но увидел отблеск чужих слёз. Яньцин не позволял себе плакать при генерале лет с пятнадцати. Сердце сжалось, желая испытать на себе линчи, ведь это было бы милосерднее. Цзин Юань коснулся ладонью чужой щеки и осторожно стёр большим пальцем тихие слёзы. Яньцин дёрнулся в желании гордо отвернуться, но генерал обхватил его лицо двумя руками и повернул к себе. — Скажи, что бы ты сделал, если бы слишком сильно полюбил своего ученика? — тихо произнёс генерал, смотря Яньцину в глаза. Тот нахмурился в недоумении. — Как это относится к... — Яньцин распахнул глаза в осознании. — Стойте. Вы же только что... не... — Что я? Если бы ты полюбил того, кто младше тебя лет на сорок, кого воспитывал с раннего возраста и наблюдал взросление. И... — Генерал! Вы чт... Цзин Юань прислонил указательный палец к его губам. — Не перебивай. И ты бы понимал, насколько это всё губительно и неправильно, поэтому пытался бы медленно оборвать контакт. — Но я не хочу! — Яньцин вцепился в руку генерала и отвёл её от своего лица. — Даже узнав о чём-то столь неприемлимом? — Я... — Яньцин сглотнул. — Я тоже... Неприемлим. По вашим словам. Цзин Юань перевёл на него хмурый взгляд. Это... Плохо. Ошибочно. Так не должно быть. — Хватит глядеть на меня, как на вышедшую из-под контроля катастрофу! — Цзин Юань вздрогнул. — Что плохого в том, что я не хочу никого, кроме вас, если это взаимно? — Яньцин... — генерал отвёл взгляд, краем глаза замечая, как тот мрачнеет. — Я хочу тебя поцеловать, Цзин Юань, — тихо произнёс Яньцин на грани раздражения и тоски. Цзин Юань со вздохом закрыл глаза и чуть склонил голову, чувствуя себя совершенно потерянно. Своим непрямым признанием он хотел оттолкнуть Яньцина, стать для него неприятным и мерзким, а не шагнуть ближе. Кажется, пелена его переживаний плотно застелила глаза, раз Цзин Юань пропустил все тревожные звоночки. Хотя, может, их никогда и не было. Или же были они с самой первой их встречи, когда не пропустить их было невозможно. Яньцин, так и не дождавшись ответа, целомудренно прижался своими губами к его. Цзин Юань замер, подняв руки в отталкивающем жесте, но так и не нашёл в себе сил оттолкнуть. Яньцин фыркнул и неумело, но настойчиво поцеловал его, и генерал не смог себе запретить прижать его к себе ближе, отвечая на поцелуй, и огладить его плечи ладонями. Губы Яньцина были сладкими и обветренными, и целовать его было приятно до тянущей волны в груди, но всё же Цзин Юань отстранился, отворачивая голову. — Время и правда позднее. Яньцин громко выдохнул. — Иногда вы меня очень бесите, генерал. Цзин Юань в ответ лишь мягко улыбнулся.