***
Ник раздражал его еще в школе. Шумный, самодовольный кусок разноглазого дерьма. Ни вкуса, ни запаха — одна обертка, и та хуйня. Две недели шлялся по замку, красуясь перед первокурсницами, прошляпил две Тени и позволил этой рыжей идиотке влезть в проблемы; боевой маг из него был как из Берта лекарь — херовейший. А теперь кто-то додумался поставить его тренером рукопашного боя, и Берт был уверен: в том, чтобы каждый раз партнершей хвостатого ублюдка становилась Элис, не было никакой надобности. И вжиматься в нее тоже было необязательно. И смеяться с этого, блядь, тоже было незачем. Какого только хрена она постоянно краснела? Берт чувствовал: его щеки горят. Он весь полыхал, наблюдая за тем, как Элис падает на мат, смешливо фыркая, и разноглазый ублюдок показывает на ней локтевой захват, вжимаясь грудью в спину и что-то бормоча у самого уха Элис, которая снова фыркает, закатывая глаза, бормочет что-то в ответ так же тихо, и у Берта от созерцания этой картины окончательно свинчивает все предохранители. Глубокий вдох. Резкий выдох. Крепко стиснутые кулаки. Взгляд Элис на долгую секунду падает на него, и Берту кажется, будто еще миг, и он улетит отсюда к чертям, как пробка шампанского — его злобы хватило бы на пару заклинаний Драконьего пламени, и Берт приложил бы все усилия, что каждый залп попал в разноглазого. Клоун, блядь. Берт шумно выдыхает, отводя взгляд прочь.***
Столовая Ларвуда даже близко не походит на ту, что была в школе — ни тебе вспышек магии, ни расписанных потолков и стен с движущимися фресками, только каменные своды, гобелены, скрывающие разрушающуюся кладку и столы словно из таверны. Берт ненавидел это место, потому что сидеть приходилось всегда с целой толпой крикливых недоумков, которые ладно если хотя бы жевали с закрытым ртом. После занятия по рукопашному бою Берт вообще не желал с кем-либо пересекаться. Хотелось только швырнуть тарелку в стену, сточить зубами вилку и пырнуть ею первого, кто хотя бы подышит не так в его сторону. Так что Гармас, решивший, что сейчас самое подходящее время, чтобы поставить свой поднос на этот чертов стол, был самым настоящим везунчиком, так как с заточкой Берт не преуспел. Глянув исподлобья на однокурсника, Берт только выдохнул через нос, повел челюстью и, с трудом сдерживая тихое рычание, кивнул Гармасу — этот бесил его не так, как остальная часть курса. Может быть, тот факт, что именно с ним ему приходилось делить комнату, делал его чуть выносимее. — Ты как всегда в наиприятнейшем расположении духа, Тернер, — Гармас фыркнул, садясь напротив. Хрустнул пальцами, потянулся, зевнул. — Полнолуние или что? Берт не ответил. Только вздохнул устало, закидывая еду в рот так быстро, насколько это было возможно. Гармас усмехнулся. Потом брови его подскочили, он широко улыбнулся кому-то, кто стоял за спиной Берта, и, помахав рукой, прокричал: — Я здесь! Пойдем! Раздались чьи-то шаги, а потом в нос ударил знакомый запах, и Берт напрягся всем телом, прикладывая невероятные усилия, чтобы не обернуться. Элис, Элис, Элис, Элис… Будто огненные надписи зажглись в его мозгу, вытесняя все остальные мысли. Берт тяжело сглотнул цельный кусок мяса и уставился на Гармаса почти угрожающе. — Вот, я дочитала, — из-за плеча Берта показалась ладонь, удерживающая книгу. «Стихийные заклинания Атира Фоула». Разве она не читала это полгода назад? И почему он блядь вообще это помнит. Берт тяжело вздохнул. Гармас забрал у нее книгу, улыбнувшись еще шире — как только лицо не треснуло. — Слушай, а вы ведь из одной школы, да? — возможно, в прошлой жизни он был кем-то проклят. Гармас думал, что помогает или что? Берт почти физически чувствовал, как Элис, стоя за его спиной, напрягается и на пару долгих секунд не знает, что ответить. И все же она никогда не была одной из тех, кто отмалчивается. — Да, мы из академии Роса, — голос Элис звучал нервно, и Берта едва не трясло от желания взглянуть на нее, потому что она наверняка краснела, а он жил ради таких моментов. Но он сдержался. — Вы учились вместе? — Гармас, кажется, атмосферу считывать не умел от слова совсем. — Нет… — Берт старше. Они ответили одновременно, и, словно заколдованные, тут же уставились друг на друга. И так же быстро вновь отвели взгляды. — А… — Гармас ответил многозначительно, глядя то на Берта, то на Элис. Берт стиснул челюсти. А. Что это, блядь, значит. — Я, наверное, пойду… И она впрямь ушла. Словно и не знала его. Берт злобно откинул в сторону вилку. — Я чего-то не знаю? — Гармас пытался звучать сочувствующе, но его лицо растянулось в этой проклятой любопытной гримасе, и вместо благодарности за сочувствие хотелось только ботинок ему вдавить в переносицу. — Формулу льдистого пламени, — ответил Берт. — Я про Элис, — Гармас закатил глаза. Берт глянул на соседа исподлобья. — Да что? — фыркнул Гармас. — Она назвала тебя по имени. — И? — Никто не называет тебя по имени, — Гармас сказал это так, будто Берт должен был сдохнуть от счастья, услышав эту новость. — И? — Слушай, мне просто интересно… — Гармас вскинул руки в успокаивающем жесте. — И с хера ли это моя проблема? — Берт сипло выдохнул, вставая из-за стола. — Ну как хочешь… — наконец-то он сдался. Берт потянулся, разминая мышцы. Ни пожрать по-людски, ни потренироваться, ни даже взглянуть на эту идиотку — шел бы нахер этот Ларвуд.***
Профессор Джаахи, по мнению Берта, был тем еще фриком. Вечно в этих своих стремных мантиях с балахонистыми капюшонами, причудливыми очками и усами, живущими своей жизнью. Насколько этот старик был чокнутым, настолько же он был и гениальным, потому что по его учебникам училось не одно поколение боевых магов. Берт был в их числе, поэтому на парах Джаахи всегда писал лекции, как идеальный студент, и Гармас с его шутками по этому поводу мог идти нахер. В этот раз у Джаахи было особенно игривое настроение. — Уметь считывать намерения противника — базовое умение каждого боевого мага, — говорил он тонким, севшим голосом. — Когда ваш оппонент создает энергетическую стрелу, его тело начинает двигаться соответствующе. Он невольно копирует движения, что задает стреле, и, видя это, вы можете предугадывать атаки. То же и с мечниками. Стойка, дыхание, сокращение мышц — их выдают микродвижения. Считывать их — то, к чему вы должны стремиться. И сегодня мы потренируемся в этом. Итак… Джаахи потер гладкие обожженные ладони, заглядывая в список. — Мисс Флетчер… Стало быть, семейное дело? — Джаахи ухмыльнулся по-доброму. Выглядел он настолько хреново, что наверняка преподавал и у прадеда Флетчеров. Кривой палец его заскользил по листу пергамента и остановился на… — Мистер Тернер. Берт замер, чувствуя, как в животе его заполошно бьется целый дендрарий. Тяжело сглотнув, он покосился на Элис. Она глядела на него почти растерянно, будто поверить не могла в то, что Джаахи и впрямь мог бить настолько метко. — Ну же, поторапливайтесь, молодые люди! Берт встал так, будто на ноги его были надеты колодки, а не старые ботинки. Вздохнул, сжал кулаки. Снова покосился на Элис. Она пробиралась между рядами, глядя на пол, и Берту казалось, будто каждый ее шаг забивает гвоздь в крышку его гроба. Она была такой… Блядь… Он встал рядом с Джаахи, возвышаясь над ним на две головы, напружиненный, несчастный и малость возбужденный, что нисколько не помогало делу. Элис глядела куда-то в сторону, нервно переминаясь с ноги на ногу, закусывала покрасневшую губу и пыталась сделать так, чтобы волосы не лезли в лицо, хотя Берт готов был душу продать, лишь бы ее волосы продолжали вот так вот касаться ее веснушчатых щек, потому что… — Задание вам понятно? — Джаахи отступил в сторону с коварной ухмылкой. — Один кастует заклинание, второй — угадывает. Чем быстрее, тем лучше. Не хитрим, я все вижу. Берт кивнул. Он нихрена не слышал, о чем там бормочет этот старик, потому что Элис смотрела на него этими своими голубыми глазами, и ему хотелось выхаркать проклятых бабочек из своего живота. — Начинай, — Элис пробормотала тихо. Расправила плечи, встала в боевую стойку. Так знакомо, что тело окатило волной тепла. Берт молниеносно скастовал энергетическое копье, и прежде, чем вязь заклинания была завершена, Элис сказала: — Копье. — Очень хорошо, мисс Флетчер! — Джаахи тихо похлопал, подергивая усами. — У вас меткий глаз. Меткий глаз. Хрен бы там. Три года дуэлей — вот что это. Они знали друг друга как облупленные, и иногда Берту казалось, будто он может читать ее мысли — настолько привык к ее манере боя. И когда пальцы Элис дернулись так знакомо, Берт даже понять не успел, как пробормотал: — Плеть. Та самая, что оставила шрам на его щеке. Конечно, он помнил это. Он знал каждое движение ее мускулов, каждый неровный вздох, который она делала перед ударом. — Отлично, мистер Тернер! — Джаахи и впрямь был впечатлен. На лице Элис появилось это странное выражение, которое хотелось сорвать и спрятать в карман, чтобы периодически пересматривать, потому что ее улыбок Берт не видел уже почти месяц, и он скучал по ним, как безумец, отчего становилось стыдно и боязно. И пусть губы ее были напряжены, он видел, что глаза ее улыбались, и ему было достаточно, потому что бабочки совершенно сошли с ума. Берт дернулся, делая шаг вперед, и прежде чем его удар настиг цель (он бы никогда ее не ударил, но это было как минимум эффектно), Элис сказала: — Меч. И это ощущалось как жажда, которую не удавалось утолить месяцами. Заклинание за заклинанием. Пламя. Молния. Морок. Снова пламя. Стрела. Вода. Плеть. Им требовались доли секунды. Малейшее микродвижение, затаенная усмешка, рваный вздох. Класс затих, наблюдая за тем, как они обмениваются словами, даже не успевая закончить касты. Джаахи усмехнулся, подкрутив усы. — Вы уже сражались вместе… — бросил он, прервав наконец их псевдодуэль. Берт чувствовал, как горят его легкие от жадных вдохов, как горит его кожа на кончиках пальцев от череды заклинаний. И все же взгляды Элис обжигали куда сильнее. Будто завеса спала, и теперь ничто не мешало ей отвечать на его взгляды, и он снова видел этот огонь в ее глазах, этот румянец на бледной коже… — Да, мы… Мы… — Элис вздохнула, не зная, что сказать. Берт мысленно фыркнул. Мы… Сражались на дуэлях? Ненавидели друг друга? Бились бок о бок? — Учились вместе. — И ваши занятия не прошли даром… — Джаахи довольно огладил жиденькую бородку. — У вас большой потенциал, молодые люди. Вам стоит подать заявку на работу в паре. Берт чувствовал себя, будто его приложили лицом к раскаленным камням. Он фыркнул, опуская голову, и все же покосился на Элис, потому что она тоже краснела и ее рот был приоткрыт, и Берт видел влажную полоску ее языка, и… Это нисколько не помогало думать. — Мы подумаем над этим, профессор… — отозвался Берт хрипло, с трудом отводя взгляд от Элис. — Подумайте, — закивал Джаахи. — Такой потенциал…