***
Дела Упанистана медленными шажками принимались взбираться в гору. Строительство первого банка началось сразу, как Мозенрат пожертвовал собственные средства на немедленные сборы людей и материалов. Перетащив все нажитое из старой обители в новую (исключая редчайшие артефакты), князь в полной мере засел в этом замке, планируя дальнейшие наступления на оставшиеся шесть королевств. Хотя до этого еще далеко, ведь прежде стоит все-таки проверить успешность миссии Нисы, а после разобраться с пустеющей казной, ведь свои деньги он более вкладывать не мог. — Поля засеяны, Ваше Величество, — доложил ему вечером Андил, едва солнце стало катиться к горизонту. Мозенрат находился в своем кабинете подле зала собраний, и не спешил вернуться в покои, ведь еще столько всего предстоит сделать. Местные начали жаловаться на нехватку жилья из-за сожжения домов тех, кто пытался поднять восстание. Также очень много людей порывалось сбежать из города, поэтому пришлось закрыть главные ворота, которые открывались лишь по личному приказу визирей или князя. Большей проблемой сейчас являлся народ, бунтующий и не желающий работать (по крайней мере так было до этого момента). Это все удручало, но Мозенрат был не из тех, кто привык так легко при первых неудачах опускать руки. Нет, он скорее свой ботинок съест, чем сдастся, а потому продолжал кропотливо работать над сводом новых законов. — Отлично, — поднялся со своего места князь и подошел к окну, глядя за стену из этой высокой башни на поля, где раньше царила засуха. Внезапная гордость овладела им, и он даже криво ухмыльнулся, думая про себя, что иначе и быть не могло. Он ведь не сомневался в силах Нисы. — Сколько прошло времени? — Три дня, повелитель, — склонил голову Андил и подал на стол соответствующие документы. — Завтра же прикажу идти осваивать землю. Голоду пришел конец, это победа. — Надеюсь надолго, — прокомментировал парень, кивнув своему визирю. — Банк тоже строится, а благодаря вашим ма… мамелюкам, повелитель, дело идет быстрее, глядишь через четыре месяца закончим стройку, а дальше дело за малым. С деревень мужики уезжают работать в шахты под обещание двойной выплаты. — Этого хорошо… — сухо говорил Мозенрат, развернувшись и выйдя из душной комнаты вместе с визирем. — Если дело так и пойдет, то к следующей зиме велю выдвигаться в Гетцистан. — Им не сравниться с нашей мощью, — поддакнул Андил, прекрасно зная, что все правители других стран сейчас встревожены. А с завтрашнего дня станут еще более встревоженными, ведь теперь Упанистан не нуждался в чьей-либо помощи. Еды хватит, казна мало помалу наполнится, а армия мамелюков практически не требует ничего, так что живые могут остаться здесь и охранять границы страны. Многие при дворе уже восхищались правителем, даже несмотря на то, какими методами он пользуется для достижения цели. И поддерживали его в большинстве те, у кого в роду была магия и кто знал, что такое гонение за подобное ремесло. Никто и не подозревал, что безродный колдунишка из сомнительной страны, опустошенной и мертвой, сумеет взойти на престол одного из государств. Но тем не менее он здесь, и королевство расцветает, приводя все заброшенное в пригодность. Также многих смущал тот факт, что к религии стали относиться как к чему-то необязательному, прославляя магию и колдуна, а ведь это являлось грехом. Даже местные роптали, но боялись что-то высказать по этому поводу, продолжая молиться, но уже не афишируя данный факт. Выйдя из душного помещения в длинные петляющие коридоры, князь устремился к главному двору, уже слыша, как встречают люди недавно отосланную делигацию. Вообще он удивился, когда понял, что Ниса не стала перемещать всех в замок с помощью магии, а выбрала более… длинный путь, позаимствовав у кого-то лошадей. Ему уже не терпелось выслушать эту историю, а потому он поспешил. Выйдя во двор и притаившись в арке, скрытый тенями, князь вдруг замер, ощущая как сердце болезненно ударилось о ребра, а кулаки непроизвольно сжались. Делегация из магов и солдат въехала в пределы дворца, и все стали разбредаться по периметру. Сидящая на коне джинния со смешком приняла помощь одного из солдат, который, надежно обхватив тонкую талию, спустил ее на землю, и напоследок одарил поцелуем ее руку. Глаза Мозенрата в тот момент вспыхнули так же отчаянно, как щеки девушки, и даже Андил заметил подобную реакцию, отчего немедленно что-то шепнул одному из слуг. И если бы князь не был занят разглядыванием нахалки, чья одежда помялась и была в грязи, то услышал бы железное: — Быстро узнай, кто он такой и почему так близок к Светлейшей. Ниса повернула голову в сторону главного входа во дворец и замерла на месте, глядя в пожирающие ее черные глаза князя. По телу вновь прошла дрожь, а руки похолодели от предчувствия опасности. «Это все из-за демона… с чего мне бояться этого сопляка?» — она тут же покачала головой, отчего длинные волосы стукнули по плечам, и подошла ближе, натягивая на лицо нервную ухмылку. — Все сделано, Ваше Величество, — и заметила недобрый блеск в глазах Мозенрата. Он выдохнул, опустил глаза и вдруг улыбнулся, почти приветливо, однако холодно. Его тихий шипящий голос нарушил воцарившееся молчание между ними, не прерываемое разговорами со стороны. — Нам нужно поговорить. — О чем? — девушка вскинула брови, деланно удивившись. — Моя часть работы выполнена. Теперь на долгие годы Упанистан не будет знать голода, и, думаю, что я заслужила отдых. Андил, стоявший рядом с князем, опешил от подобной наглости, но в который раз проглотил это. А вот Мозенрат сощурился, и улыбка спала с его лица. Он заметил, что притихший теперь на его шее Ксеркс, качает головой и явно хочет что-то сказать, но не может. А вот глаза девчонки так и налились самодовольством и еще чем-то… впервые чем-то незнакомым, до трепета странным и загадочным. Но даже пристальнее вглядевшись в застывшую маску на ее лице, Мозенрат так и не понял в чем дело. — Конечно, — буркнул колдун, наконец, разорвав зрительный контакт, во время которого никто не смел даже моргнуть. — Отдыхай. Завтра велю устроить праздник в честь этой маленькой победы. Ниса кивнула и, не глядя больше ни на кого, поспешила смотаться в свои покои, чтобы вновь вдоволь насладиться мягкостью перины, а заодно и подумать обо всем произошедшем, пока никто не отвлекает.***
Но планам не суждено было сбыться. Едва войдя в свою комнату и сменив одежду, предварительно приняв ванну, Ниса ощутила, как лампа призывает ее к себе. Перемещение оказалось быстрым, толчком выкинув ее из одной комнаты в другую без свидетелей. И вот она снова стоит перед вездесущим князем, который мало того, что из мыслей не выползал, так теперь и тревожит по ночам очередными глупостями. Очутившись «на ковре», она почувствовала себя прокаженной, а еще внезапно занемели руки, цепляющиеся за шаровары в попытке… попытке чего? Отвлечься от воспоминаний? Это не помогало, хотя князь даже не поглядел в ее сторону, не обжег как подобает своим темным взглядом. Он сидел перед камином, держа в руках чашку с горячим чаем, и взор его был направлен на танцующие языки пламени на потрескивающих поленьях. В комнате стало невыносимо жарко, даже душно, и хотелось открыть окно, чтобы хоть чуть-чуть глотнуть свежего воздуха. И всё деланное равнодушие рушилось, стоит заметить лежащую рядом лампу и напряженные челюсти колдуна, которые едва не ходили и не скрежетали зубами. Ниса так и стояла на месте, не в силах сбежать или подойти ближе. — Ксеркс рассказал о вашем путешествии и о волшебной птице. Тон князя не сулил ничего хорошего, а вот когда он небрежно повел плечом и пригласительно махнул рукой на место подле себя, живот девушки свело необъяснимой судорогой. — Присаживайся. — И чем ты недоволен? — сглотнув ком, поинтересовалась девушка, все-таки дойдя на деревяных ногах до дивана и приземлившись рядом. Здесь было еще жарче, а оттого неуютнее, ведь эта теплота опьяняла, сбивала с толку и мыслей, которые ничто не могло уже привести в надлежащий порядок. — Какого черта ты не притащила эту птицу сюда? Она могла бы послужить мне! — вдруг недовольно высказался князь, глянув на нее озлобленным взглядом. — И почему ты подвергла себя опасности, поползла в какую-то нору вместо того, чтобы послать солдат? — Вряд ли смертные без должной подготовки и за́говоров справились бы с демоном, — теперь князь удивился, ведь история Ксеркса обрывалась на этом моменте и продолжалась лишь в тот миг, когда Ниса выбралась наружу. Задумчиво опустив взгляд в свою чашку, колдун фыркнул в своей излюбленной манере: — Вот как… право, не знал, что здесь водятся демоны. И как ты выбралась? — Сыграла в игру, — мрачно отозвалась Ниса, потемнев на глазах. — Не спрашивай больше. Этого достаточно, чтобы понять, что игра мне не понравилась. Мозенрат кивнул, внимательно проследив за сменяющимися эмоциями на ее лице. — Каладрий, — вдруг вновь заговорила она, свободно выдохнув и сбросив напряжение. Маг вскинул брови, ожидая продолжения. — Так называют эту птицу. По некоторым преданиям она излечивала больных людей, а также даровала земле плодородие близ деревень. Считалось, что птица, приняв на себя человеческий недуг, взлетает к солнцу, где болезнь сгорает и уничтожается. Раньше их было много, а потом люди и демоны стали на них охотиться. Нам повезло ее найти и вытащить, пока подземье не выпило из нее все волшебные соки… Она замолкла, и маг переваривал все услышанное в голове. Ему не доводилось слышать о подобных птицах, но теперь он был в еще большей растерянности почему Ниса не привела ее к нему. Почему он не узнал о ней раньше, быть может… быть может она бы и его «недуг» вылечила? Вернула плоть руке? При мысли о подобном костяшки заныли, и князь сжал руку в кулак совсем незаметно. — Они предсказывают смерть… — прошептала девушка, и взгляд ее был затуманен. Она не знала хорошо это или плохо, что она так и не успела пообщаться с дивной цаплей, но сейчас, только подумав о смерти, оробела и поняла, что не смогла бы спросить нечто подобное про кого-то из знакомых. — Хорошо, что ты ее вытащила, — отозвался маг, вяло улыбнувшись и кивнув головой, как бы говоря этим, что конфликт разрешен. — Пусть летает над этой землей, а как понадобится, то ты ее найдешь. — Ты хотел сказать что-то еще? — ее тон вдруг стал ледяным и нетерпеливым, отчего князь удивленно моргнул и поглядел на нее в ответ. — Потому что если нет, то позволь уйти, пока ты не озадачил меня еще чем-нибудь. — Кстати, да… — Мозенрат ухмыльнулся, обнажив на секунду белоснежные зубы, блеснувшие в свете пламени. — Тот солдат глаз с тебя не сводил, да еще и посмел дотронуться. Андил передал мне, что с твоей руки его повысили в лейтенанты. Как мне это понимать? Сердце сделало кульбит и едва не остановилось. Щеки Нисы вдруг загорелись пламенем, а сама она резко дернула головой в сторону, чтобы отвести взгляд от проницательных темных глаз. — Он помог мне выбраться из подземья, — переборов страх за шкуру Эмира ответила Ниса, неосознанно сжимая пальцами ткань шаровар на коленках. — А остальное тебя волновать не должно. — Ну уж нет, милая, — зарычал князь, поддавшись вперед и схватив ее подбородок, чтобы повернуть лицом к себе. — Я должен знать все, что происходит за моей спиной. Он был так близко, что дыхание застряло в глотке, а глаза налились испугом и ожиданием чего-то, от чего ползли мурашки по телу. Обсидиановые глаза снимали с нее шкуру живьем, чтобы узнать все секреты, и она вновь сдавалась под таким напором прямо как в подземье. Только теперь перед ней настоящий князь, а не бесподобная, весьма точная копия. И она знала, чего следует ожидать, а потому попыталась отодвинуться дальше, но крепкая костяная рука, схватившая ее за локоть, не позволила отстраниться. — Запомни, что ты принадлежишь мне, — тихо шипел он почти в ее губы, сам не понимая откуда взялась эта злость. — Пока лампа в моих руках я не желаю, чтобы какой-то крысеныш целовал твои руки и лебезил перед глазами. Это отвлечет тебя от общих дел, и из-за этого мы оба можем оказаться в лучшем случае в Черных песках, а в худшем — в могиле. — Тебе претит то, что я могу кому-то понравиться? — она дерзко вскинула бровь, не замечая боль в подбородке от цепкого захвата и в руке, где наверняка останутся и так же быстро исчезнут синячки от пальцев. Глаза напротив потемнели, выдавая колдуна с головой. В его голове бились мысли о каре этой девчонке, но он даже приблизительно не мог придумать нечто извращенное, потому что… это «потому что» сбивало с толку, ведь весомых причин отказываться от своих затей не существовало. Он просто не знал почему его так задело то, что гвардеец целовал ее руку и помог спешиться с лошади. «Может кому-то понравиться» — под гнетом агонии гнева сожглась и такая мысль, оставляя за собой чернеющий в душе отпечаток и совершенно… абсолютно раздражая князя еще больше. «Могу кому-то понравиться» — в своей голове думала Ниса, и сердце ее вдруг вновь глухо ударилось о ребра при воспоминании об Эмире. Хотелось бы ей, чтобы она нравилась ему, и от этого в животе порхали бы бабочки, как в тот миг, когда их руки соприкоснулись. — Глупые чувства, — процедил маг, тряхнув головой и выйдя из оцепенения. Он выпустил девчонку из захвата, буквально отшвырнув от себя в брезгливости. — Не смей это начинать сейчас. — Но почему?! — еще больше разъярилась девушка, подскочив на ноги и чувствуя, как по ее гордости вдруг смачно проехались подошвами. К сердитому лицу прилила кровь, сделав щеки почти багровыми. — Почему ты так жесток со мной?! Решил прибрать к себе целиком?! Так вот знай, что как только я освобожусь, когда наша сделка завершится, то непременно свалю от тебя подальше! Мозенрат криво усмехнулся и покачал головой. В его глазах прочно засели кусочки самого беспощадного, холодного льда, которые могли разрезать ее воспаленные жаром и смущением щеки. — Тогда и делай, что хочешь. Но знай, что пока ты джинн — тебя любить невозможно. Это было ударом по самолюбию, и девушка даже опешила, сделала шаг назад к жаркому камину, в упор глядя на усмехающегося парня, и глаза ее расширялись от негодования и злобы. Брови свелись к переносице, а рот изогнулся не то в оскале, не то в преддверии всхлипа, создавая жалкое впечатление. — Почему? — голос треснул, но она старалась держать себя в руках, чтобы не показать ему еще больше того, что его так заводит. А мерзавец только этого и ждал, едва не потирая ладони в предвкушении. — Потому что твоя любовь тебя же и погубит, и не только тебя, прошу заметить. Стоит кому-то узнать о твоей природе — тебе конец, и владельцу лампы конец. Думаешь, кто-то всерьез влюбится в тебя и не захочет испытать свою удачу в желаниях? — слова резали так глубоко, что сердце закровоточило, но Ниса продолжала держать спину ровно и слушать. — Ты нужна кому-то пока можешь быть полезной. В этом суть всех женщин, быть полезными. Но ты, Ниса, не обычная женщина, в тебе кроется древняя магия, которая так манит многих, но стоит приблизиться ближе положенного… — он поддался вперед, внимательно вглядываясь в ее черты лица, — как это сотрет в порошок. Ты глупая и недальновидная, Ниса. — Думаешь, кто-то всерьез влюбится в тебя, а не в корону? — в ответ ядовито выплюнула девушка, не припоминая, чтобы они когда-нибудь так открыто враждовали. — В тебя, женоненавистника и открытого сексиста, который считает, что женщина без пользы — бракованная? А если с пользой, но слишком сильная, то она станет опасностью? Может, тебе стоит для начала на себя посмотреть, чтобы рассуждать над подобным? Ты ведь не видишь ничего вокруг себя, а если вдруг что-то идет не по твоей воле, так сразу злишься. Глядя поочередно то на сведённые к переносице брови, то на злобно сжатые до побеления губы, от мысленного внимания Мозенрата не ускользнула одна дума, эхом прозвеневшая от виска до виска: «Тебя смогут полюбить даже с костяшкой вместо руки… Любовь многогранна, но также и совершенно необузданная. Если она гаснет, то гаснет навеки», — тихо говорил ее голос в его голове, сбив с лица надменную улыбку. — Моя цель — захват пустынь. И это не просто корона, а символ власти, если народ на моей стороне. И война — это смертельное испытание. Я был бы идиотом если бы возложил то же бремя на другого человека, если бы хоть на долю секунды засомневался в нем. Мне не нужны те, кто могут или не могут влюбиться в меня. Мне достаточно их верности и твоей верности, а любовь — это пустое дело сейчас. Ведь я - не просто человек. Я - это Черные пески, Упанистан и повелитель всех этих людей, что вверили мне свои жизни. Он выдохнул и улыбнулся, словно бы и не было в его глазах той жестокости, что плясала чертями вокруг зрачка секунду назад. Ниса даже проморгалась, думая, что зрение подводит ее. — Я доверяю тебе, Ниса. Пытаюсь доверять, не смотря на увиденное. И не хочу больше приказывать, ведь мы… мы вроде как должны были не конфликтовать, верно? — она осторожно кивнула, совсем запутавшись в его словах. «Грязный лицемер. Сперва кричит, чтобы прекращала даже не начатое, а теперь говорит, что не желает приказывать» — ядовито подумала она про себя, чувствуя что вот-вот и ноги подкосятся от горечи, что вдруг объяла тело. Она смотрела на мага так, словно он был виновником того, что так нагло гуляло в ее голове в последнее время, заставляя вздрагивать от резких и ярких вспышек воспоминаний, как от ударов. В ее глазах транслировался буйный рост недоумения, а по виску вдруг потекла капля холодного пота. — Тогда не делай глупостей, — продолжал маг, отведя взгляд на огонь. — Не подпускай мальчишку слишком близко. — Если бы я плохо знала тебя, Мозенрат, то подумала бы, что ты говоришь правду, — спустя минуту напряженного молчания заговорила девушка, буквально выдавливая из себя слова. — Но нет, ложь тебе к лицу. Ты ревнуешь, прикрываешься опекой над лампой и нами двумя, хотя на самом деле поводов для подобного разговора было достаточно, ведь если бы ты потрудился почаще приглядывать за Андилом, то понял бы, что он нередко вился вслед за мной. Да и вообще меня много людей окружает, впрочем, как и тебя. А гневаться на единственного мальчишку — глупо, если нет ревности. Мозенрат вдруг сцепил челюсти, чувствуя на зубах как будто звук ножниц, и хотел было уже что-то ответить, но Ниса внезапно растворилась в воздухе, покидая пределы его комнат, чтобы не продолжать перепалку. Она оставила последнее слово за собой, швырнув в него словно пощечину, и колдун вдруг ощутил себя провинившимся и виноватым. Он шумно выдохнул через нос и сощурился, мечтая, чтобы эта непокорная девчонка, наконец, покорилась. «Она никогда не будет полностью принадлежать тебе. Не смотря на то, что она — раб лампы, она не раб всех твоих прихотей. Однажды, ты и вовсе не будешь властен над ней» — весьма не кстати подкинуло подсознание, и от этого захотелось швырнуть этот чертов стол прямо в камин. Подобные мысли одолевали слишком часто, и нередко он забывал обо всем, готовый рассуждать о ее действиях хоть часами, выводя себя из равновесия в непривычный хаотичный мир, где ему не подвластно ничего. «Ревность?.. Неужели то была ревность?» — он крепко задумался, тут же забывая про секундный гнев и злость. И ночь эта прошла в подобных размышлениях.***
В огромном круглом зале Восточного крыла замка, где вместо потолка был прозрачный стеклянный купол, собрались все представители знати, визири и слуги, отдыхающие и развлекающиеся во время большого праздника, устроенного в честь победы над голодом и засухой. Сейчас где-то за стенами замка люди ликовали, говорили тосты в честь события и славили Светлейшую госпожу, которая, наконец, проявила себя в лучших качествах. «Заботливая и милосердная» — так перешептывались и слуги, кланяясь перед ней так низко, что становилось неловко. Несмотря на привычную скуку, замок оживился. Прежде лишь во время коронации в одном помещении было столько людей. На всех — красивые платья и костюмы, украшенные ленточками и цветами. Цвета и фасоны также радовали глаз, ведь в темном не пришел почти никто (кроме Дамира и его учеников), довольствуясь цветовой гаммой, даже если она была совершенно пестрой для одного платья и больше напоминала радугу. Девушки не стеснялись, прихорашиваясь и надевая более открытые наряды из воздушных тканей, подолы которых летели вслед за ногами, как невесомые облака; они сверкали улыбками и глазами, подведенными сурьмой. А вот мужская часть собравшихся красовалась в лучших тюрбанах, на которых нередко попадались взгляду драгоценные камни. Их наряды украшались золотыми нитями, складывающимися в причудливые узоры и даже зверей. И почти у каждого второго за поясом притаилась сабля, эфес которой непременно украшен золотом или драгоценностями. У темных стен на алых диванчиках расположились дамы, бурно обсуждающие что-то свое и посмеивающиеся над смешным визирем Гафуром, который то и дело тянулся за кексами, а после вытирал руки о собственную одежду. Его лицо блестело от пота, и он явно не привык быть в окружении стольких людей сразу, а от того терялся и временами даже заикался, что не подобает визирю. В дальнем конце играли музыканты на лирах и духовых инструментах, ненавязчиво задевая настроение отдыхающих и поднимая его. Группа приглашенных офицеров жалась в сторонке, украдкой поглядывая на знать, и не зная, с кем начать диалог, а вот высшая знать собралась вместе и просто веселилась, делясь историями и обсуждая дела ненасущные. Гомон людей, звуки музыки пронизывали пространство насквозь, скользя по воздуху и упираясь в свод прозрачного купола. Ниса стояла в отдалении, взяв бокал с вином в руки и смакуя необычный вкус местного напитка. После всего произошедшего ей было так плевать на всех этих людей и мероприятия, в душе поселилось поганое чувство какой-то потери, но только какой — пока не ясно. Изредка она бросала взгляды на Эмира, что укрылся в кругу своих друзей из взвода и тоже потягивал вино. Она уже устала за это долгое утро и невероятно долгий день, во время которого принимала благодарности от придворных и постоянно разговаривала. Только сейчас выдалась минутка для перерыва в общении с кем-то, и она наслаждалась ею по полной. А еще после вчерашнего настроение изрядно потрепалось (будто оно вообще было), но Эмир радовал глаз, да и его благодарность за повышение тоже, — он успел-таки обменяться с ней парой слов, прежде чем ее утянули другие ждущие общения. Едва она выдохнула от всей суматохи в голове и в общем, как на горизонте замаячила облаченная в невероятно дорогие одежды фигура одного мерзавца, который, к слову, выглядел великолепно, однако по его виду не трудно догадаться, что желал нарушить ее покой. «Интересно, где он все это время шастал и почему решил объявиться рядом со мной именно сейчас?» — в негодовании подумала девушка, закатив глаза. Надеяться, что он пройдет мимо, не приходилось, а потому она вцепилась в свой бокал цепче и постаралась выдавить из себя маску дружелюбия. — Скучаешь, Ниса? — он подлетел слишком быстро, чтобы избежать встречи с некоторыми дочерями своих подданных, которые так и норовили загнать его в ловушку. Ниса усмехнулась и отсалютовала ему бокалом с только что наколдованным шампанским (правда, после вина это было плохой затеей, но она просто мечтала поскорее свалиться с ног в своей комнате). Делая тон как можно более умиротворенным, будто между ними не пробежала стая черных котов, ответила: — Не скучаю, а наслаждаюсь выдавшейся минуткой покоя. — Несмотря на то, что ты не любишь подобные мероприятия? — изогнул бровь правитель, погладив угря на своем плече, который от количества людей постоянно терялся в собственных мыслях. — Даже не смотря на это. — Но одно развлечение ты себе уже нашла, — он кивнул на полный шампанского бокал, прекрасно видя через прозрачное стекло игривые пузырьки. — Не напейся, чтобы мне потом не пришлось за тебя краснеть. — О, краснеть ты будешь в любом случае, как только я отойду, и те милые дамы совершат то, о чем шепчутся, — она ухмыльнулась, а вот Мозенрат дернул головой в сторону, чтобы посмотреть на вдруг рассмеявшихся девиц. А Ниса уже свирепо сверкнула глазами и вдруг тихо процедила, чтоб никто не услышал: — Если, конечно, ты не надумаешь снова играть со мной в свои глупые игры. — Неужели трусишь? — усмехнулся князь и, взяв под руку девушку, вышел вперед, чтобы присутствующие обратили на него внимание. — Господа и дамы, Светлейшая желает развлечений, так может сыграем партию в шахматы? Придворные тут же воодушевленно закивали такой идее и одобрительно похлопали в ладоши. «Вот же жук… лишь бы время потянуть, да мне насолить» — подумала девушка, выдавливая из себя дружелюбную улыбку, ведь отказывать магу на глазах у всех — нонсенс. Расчистив себе место в середине зала, колдун взмахнул руками, и с его пальцев посыпались искры, ринувшиеся на пол и принявшиеся складываться в шахматное поле. Тут и там появились черные и белые плитки на мраморном полу, а по бокам золотом рисовались буквы и цифры. Шахматное поле внушительного размера вынудило присутствующих отступить к стенам и столикам с едой и напитками. — Решил уладить все наши разногласия игрой? — тихо шепнула ему на ухо девушка, дернув к себе, пока подданные оживленно переговаривались. Мозенрат ухмыльнулся так, словно уже победил, а затем так же тихо ответил: — Выиграю я — и ты отвадишь всех этих девушек от меня, притворишься моей фавориткой. Тогда и повода у твоего офицера не будет для чего-то, — он отцепил ее руки от своего локтя и сверкнул глазами. — А одержишь победу — так проси, чего пожелаешь. Глаза Нисы загорелись от предвкушения, и она кровожадно ухмыльнулась, выпрямившись и отойдя на поле белых. Мозенрат же пошел к черным и принялся набирать свою небольшую «армию», расставляя фигуры на доске. Джинния последовала его примеру и на роль пешек избрала слуг, на роль коней и ладьи подошли гвардейцы. Слонами стали Бакир и его сын, присутствующий на мероприятии, и на роль короля Ниса выбрала Дамира. Наверное, эти два советника стали за время путешествия ей если не близки, то более симпатичны, чем остальные. А те, в свою очередь, полностью разделяли данное мнение и без отговорок тотчас согласились биться за нее. Все были воодушевлены, и Бакир уже давал наставления своему сыну не перечить госпоже и не влиять на ход игры по своему усмотрению. А Дамир, к удивлению многих, впервые улыбнулся, пощелкав пальцами и заняв свое место на поле. — Госпожа, будьте аккуратнее с Его Величеством, а то уж больно он недоволен, — вдруг шепнул на ухо Дамир, стоя по ее правую руку и едва заметно усмехаясь. — Он всегда недоволен, но кто-то же должен его обыграть, — советник удивленно издал смешок и отвернулся к полю противников, которое тоже понемногу начало крепчать. — Я буду королевой! — объявила джинния, уверенно расправив плечи и слыша за спиной перешептывания знати, которые то осуждали ее дерзость, то выражали восхищение. Она выглядела внушительно на своем месте в хорошем платье яркого алого цвета, подол которого был из почти прозрачного батиста, а нижняя юбка и верх — из шелка. Наряд открывал вид на декольте и длинную шею, окольцованную двумя золотыми обручами. Густая коса лежала меж лопаток, а в ней сверкали заколки. Глаза, будто расплавленное золото, наполнились предвкушением и жаждой победить, чтобы поставить одного нахала на свое место. И было ощущение, что она совсем не правая рука, а законная правительница наравне с князем, ведь их соперничество буквально трещало в воздухе и обещало что-то грандиозное. — Тогда я король, — фыркнул с того конца поля Мозенрат, выбравший на место королевы дочь Андила, которая не сводила с парня влюбленных глаз и вообще вряд ли понимала суть игры. Вездесущая кокетка нарядилась в то самое пестрое платье всех оттенков, которое пусть и подчеркивало худую фигуру с большими грудями, но не ладилось с черными волосами в затейливой прическе и темным лицом, на котором косметики было слишком много. «Они все пустышки… самый опасный здесь только он» — мысленно фыркнула девушка. На место слонов он поставил Зафара и Гафура, а вот остальные были гвардейцы. Даже такая расстановка показывала обоим, кого в случае чего они смогут переманить на свою сторону, а потому Мозенрат неудовлетворенно хмурился, ведь Дамир и Бакир были сильнее во всех планах, чем те, кто стоял с ним плечом к плечу. А вот Ниса была довольна подобным положением, оттяпав себе все самое лучшее. — Извините, Ваша Светлость! — вдруг прервал игру Эмир, прорвавшийся через стайку богачей к полю белых. Ниса обратила на него взгляд и тут же едва заметно улыбнулась, стараясь скрыть румянец на щеках. Он был одет в лучшую гвардейскую форму черных и синих цветов, которые будто подтянули его и без того неплохую фигуру, выделяли серые глаза и всю ту же небрежность волос. — Что случилось, лейтенант? — справившись с вдруг подскочившим сердцем, спросила она, но голос едва заметно дрогнул. — Желаю сыграть за вас, госпожа, и принести победу. — Неугомонный, — тихо рассмеялась Ниса и кивнула Эмиру, от чего тот весь посветлел. — Будешь моим конем, если нет возражений. Гвардеец уступил место лейтенанту, и тот занял свою позицию. Фигуры были расставлены, и партия была готова начаться. Два взгляда скрестились, король и королева безотрывно вели одну им известную игру, и никто не желал уступать эту победу. — Вы знакомы с шахматами? — поинтересовалась девушка, отвлекаясь от игры в гляделки с князем и обратив внимание на Эмира. — Знаком, Ваша Светлость, наблюдал не раз за приятелями, — выдохнул парень, так и трепетая от предвкушения. — Думаю, это не повредит. Светлым принято иметь лучшие фигуры на поле, и в вас я не сомневаюсь, — она улыбнулась краешком губ, ощущая нездоровое, почти лихорадочное возбуждение от происходящего. Это определенно стало развлечением, приносящим удовольствие, а особенно — озверевший от негодования взгляд Мозенрата, чьи брови едва не превратились в одну линию. — Начнем? Наверное все слышали, как колдун скрежетнул зубами, но промолчали. — Белые ходят первыми, — объявил Андил, не пожелавший стать фигурой, заняв место между противниками сбоку. Ниса начала игру, сделав тон серьезным и уверенным, как если бы они вели настоящую войну: — Пешка на E4! Пешка вышла на поле, оставляя короля и двинулась на указанное место, заняв новую позицию. Мозенрат окинул поле задумчивым взглядом, в котором резко полыхнуло коварство и жажда победы, а затем громко сказал: — Пешка на E5, — и таким образом перекрыл путь белой пешке вперед. Двое слуг встали друг напротив друга и замерли в таком положении. Ниса, глядя только на поле, вскинула подбородок и сделала новый ход: — Конь на F3. Эмир вышел вперед и встал на черную клетку, не показывая более эмоций и сосредоточившись на игре. В его взгляде, если бы Ниса могла его видеть, прочла бы сильную задумчивость и желание двинуться дальше. — Пешка F6, — не успел дать всем опомниться Мозенрат, и пешка чинно прошагала на указанное место. Оценив обстановку, госпожа усмехнулась. Она частенько играла в шахматы сама с собой в лампе или со своими клонами, а годы такой практики, как говорится, не пропьешь, поэтому была уверенна в своих действиях. — Конь на G5. Но Эмир вдруг застыл, едва не ступив на следующую плитку. Ниса неодобрительно поджала губы и бросила на него взгляд полный непонимания. Но лейтенант не повернулся, только напрягся пуще прежнего и опустил голову к груди. — Чего вы застыли, лейтенант? — поинтересовалась она, изогнув бровь, и только услышав вновь ее голос, Эмир обернулся, и со всем почтением ответил: — Позвольте предложить вам другую тактику, Ваша Светлость? — все удивленно начали оглядываться, и только Ниса осталась хладнокровной, пожав плечами и глядя прямо в глаза Мозенрату, который уже ухмылялся, предвкушая сокрушительную победу. — Попробуйте, — позволила джинния, кивнув новоиспеченному офицеру. — Конь на E5! — отрапортовал гвардеец и сам сделал ход, остановившись и сбив пешку Мозенрата с клетки E5. Пешка покинула свое место, а вот Ниса в негодовании вздернула брови и ледяным тоном спросила: — Что вы делаете? Вас сейчас съест Его Величество. Но Эмир уже вел прямую борьбу со взглядом Мозенрата, ухмылка которого стала только шире. Парень не дрогнул под таким напором своих господ и, едва заметно улыбнувшись, выдал: — Ради вас, госпожа, я готов пожертвовать собой! — и уже более тихо добавил вполоборота, крем глаза поглядев на королеву: — Доверьтесь мне. И Ниса вздохнула, ведь уже было поздно что-то менять и единственный вариант заключался в доверии. «Я доверяю ему… у меня был выбор, но я еще вчера решила довериться» — такие мысли проскочили в ее голове, и от воспоминаний сердце вновь затрепетало, хотя лицо осталось равнодушным. Она кивнула, а Мозенрат тем временем ядовито заговорил: — Прав лейтенант, съем, — а затем вскинул свой острый подбородок и, прекратив буравить глазами улыбающегося Эмира, вновь вернул контакт к борьбе со взглядом Нисы. «Он мне не конкурент» — подумал он с презрением. — Пешка на E5. Пешка сделала ход, съев белого коня, и Ниса непроизвольно прикрыла глаза, ощутив стратегически важную потерю. — Вас съели, лейтенант, вы ничего не добились, — с легким разочарованием в голосе прокомментировала госпожа, и со стороны черных послышались смешки. И пока Мозенрат злорадствовал, Эмир вышел вновь на поле и приблизился к Нисе, осторожно встав подле слона Бакира и склонившись ближе. — Позволите? — он протянул ей руку, и Ниса осторожно вложила свою ладонь в его, настороженно посматривая в сторону Мозенрата, на лице которого заходили желваки. — Королевы ходят как хотят, сами по себе. — Но в руках королей армии, — тихо шепнула девушка, стараясь не выдать свою тревогу. — Победы достигаются и меньшим. Эмир повел ее по шахматному полю в правильном порядке наискось, остановившись на клетке H5. Это был триумф, Ниса вскинула бровь, улыбаясь краешком губ и посматривая на уверенного в себе гвардейца, что возвышался рядом на добрую голову. Он окинул взглядом джиннию и триумфально улыбнулся, переведя свое внимание на князя. — Шах, Ваше Величество, — объявил он свой ход, и Мозенрат сжал кулаки совсем незаметно, смотря не на гвардейца, а на довольную неожиданным поворотом Нису, в голове которой наверняка была другая стратегия, но сейчас положение дел все меняло. Мозенрат сделал шаг вперед, выходя из-под удара на следующую клетку E7, но Эмир не помедлил и двинулся под руку с Нисой в сторону, на клетку E5, сбивая еще одну пешку колдуна и отправляя за поле. — Шах, — объявил вновь Эмир, теперь находясь в очевидной близости к Мозенрату и ощущая всю его едва сдерживаемую ярость. Ниса победно ухмыльнулась, глядя в черные глаза напротив, и если сделать шаг на следующую клетку — то их тела почти соприкоснутся, но никто не двигался, а вне поля уже бурно обсуждали произведенный ход королевы. — Король на F7, — Мозенрат выдавил из себя любезную улыбку и сделал шаг влево, вновь уйдя из-под удара. — Слон на C4, — Эмир нагнулся к уху Нисы, опаляя жарким дыханием и вынуждая ту непременно вздрогнуть, однако не перестать улыбаться и сверлить князя глазами. — Слон на C4, — словно в трансе повторила она чуть громче вслед за своим соратником по бою, и слон вышел на поле. — Шах. Мозенрат двинулся на клетку G6, все еще не сдаваясь и избегая удар. Он уже совсем потемнел от недовольства, ведь его фигура оказалась в ловушке и остальными он пока руководить попросту не мог. Ниса вместе с Эмиром тоже двинулись в сторону, останавливаясь на соседней клетке F5. — Шах, — голос парнишки становился все более уверенным и дерзким, так что многие могли счесть это за вызов. Но вызов давно был брошен королевой, и фортуна пока оказывалась на ее стороне, отводя юного лейтенанта от удара. — H6, — дернулся в сторону князь, поглядывая то на противницу, то на ее подельника, что стали загонять в угол. Он явно не предвидел такого в самом начале, что ему придется просто убегать по свободным клеткам. — Пешка на D4, — снова тихо-тихо зашептал Эмир, и Ниса повторила за ним, выпуская пешку из своего укрытия. — Пешка на G5, — приказал колдун, и его пешка остановилась сбоку от Эмира и Нисы, защищая короля. — Пешка на H4, — скомандовал Эмир, поддразнив Мозенрата безвыходной ситуацией с пешками, которые могли съесть друг друга — и кто первый решилось бы, не будь промедлений. Король встал на место G7, но и тут его ждала расправа, стоило Эмиру и Нисе двинуться ближе, занимая клетку F7. Теперь они стояли плечом к плечу, и Мозенрат старался не смотреть на противников, вскинув подбородок. В его груди буквально разрасталось пламя пожара, но остановить это унижение сейчас — означало бы проиграть самому себе. Он никогда не проигрывал. Никогда не сдавался. И вот теперь уверенность в своей победе таяла на глазах. — Шах, — голос Эмира раздражал пуще прежнего. Шаг влево на клетку H6, вновь позволил увернуться от удара, но Эмир уже вовсю втянулся и вел собственную войну, в которой пока побеждал. Ниса с гордостью думала, что делает он это ради нее. — Пешка на G5, — приказал лейтенант, сбивая пешку Мозенрата белой. Теперь пешка Нисы стояла таким образом, что могла съесть Мозенрата. Игра окончена. Это был просто неповторимый провал колдуна. — Вам мат, Ваше Величество. Мозенрат сцепил зубы, когда раздались бурные овации и аплодисменты, а обрадованная победой Ниса крепче сжала локоть лейтенанта. «Он привел меня к победе… может, он действительно тот самый, кому можно всецело доверять?» — думала она про себя, глядя на недовольное лицо князя и ощущая себя победителем. Впервые, черт возьми, победителем. — Поздравляю, Ваша Светлость, ваш конь принес удачу, — объявил Андил, поклонившись своим господам. — Свет выиграл, — добавил Эмир, осмелившись посмотреть в сторону Его Величества и даже кивнуть, как бы благодаря за партию. — Победа должна была достаться вам, госпожа. Все играющие принялись разбредаться в стороны, а шахматное поле исчезло после партии, оставляя победителей и проигравших. Мозенрат глубоко вздохнул, поглядывая, как Ниса принимает поздравления от визирей и гвардейцев, которые непременно были восхищены. Однако, девушка, чувствуя на себе тяжелый взгляд, понимала, что это далеко не конец игры, а лишь окончание первой партии. И глубоко уверилась в том, что без союзников победу не одержать, а потому еще долго сопротивлялась этому темному взгляду. Мозенрат подошел в числе последних, не обращая внимания на Эмира, который буквально не отлипал от джинна. Этот паренек его раздражал, откровенно бесил, особенно после того, как принес противнице победу. Это надломило прославленную гордость, но маг взял себя в руки и иронично улыбнулся, когда девушка все-таки обратила на него взгляд. — Неплохой ход, — кивнул он, но несмотря на дружелюбный тон, в глубине таилась желчь. — Правда дружок твой совсем распоясался. Не пора бы начать дрессировку, раз вы так спелись? Эмир возмущенно выдохнул. — Госпожа, я!.. — Не стоит, Эмир, — перебила его девушка, сжав локоть чуть крепче, предупреждая о возможной опасности. Она ядовито улыбнулась князю, сощурив глаза, и процедила: — У князя изжога. И отвернулась, потащив за собой возмущенного лейтенанта подальше от полыхающего колдуна. Он еще долго смотрел в ее спину, не в силах насладиться праздником и даже не замечал вьющихся вокруг девушек, что норовили завести общение, а после очень быстро ушел, позвав за собой Андила. — Великий князь возмущен, — прошептал Эмир, стоило им остановиться возле окна с прекрасным видом за стену и передохнуть. — Кажется, ему не нравится наше общение. — Вот именно, Эмир, наше общение, — буркнула девушка, наколдовывая себе новый бокал с шампанским и пригубив. Эмир тут же почувствовал запах алкоголя, но ничего не сказал. — В качестве подарка попрошу, чтоб не лез в мои дела. — Разве так можно? — он встревоженно напрягся, и Ниса поняла, что он имеет ввиду. Конечно же, ее заключение в лампе. Усмехнувшись, она пожала плечами и сделала смачный глоток. — У нас свои договоренности, лучше не лезь в это, чтобы не пострадать. — Понял, Ваша Светлость, надеюсь еще с вами увидеться, — он отвесил ей поклон, не сводя серых глаз с госпожи, а когда выпрямился, чтобы уйти, то Ниса остановила его: — Эмир, — он обернулся, и в его глазах так и плескалась надежда на что-то. — Прогуляйся со мной завтра по городу? Я столько тут сижу, а знать о людях ничего не знаю. — Конечно, госпожа! — воодушевленно отозвался парень и, поклонившись еще раз под тихий смешок Нисы, удалился к своим ребятам.