***
Мальчишка соврёт, если скажет, что никогда не думал о похожем исходе. Но на самом деле, интернат для мальчиков-это последнее место, где он желал оказаться, да и в принципе ожидал. Ребёнку казалось, что если он наконец перестанет молча терпеть нападки родителя и обратиться к кому-то за помощью, то его непременно вернут к матери в Японию и он наконец заживёт нормальной жизнью. Но у правоохранительных органов видимо были другие планы. Раз матери нет в стране-значит её нет в принципе, вот по такому принципу они и запихнули его в это ужасное, с первого взгляда, место. И парниша уже не мог сказать, что было хуже. Толи чокнутый папаша, толи жестокие сверстники, что не упускали возможности поиздеваться над новеньким, низеньким для своего возраста, маленьким по комплекции, ещё и иностранной внешности, Аоем. Почему-то синевласке казалось, что здесь всё должно быть совершенно наоборот. Сиротки должны быть сплоченными, помогать друг другу и поддерживать, ведь все они оказались в одной лодке, но людьми тут правили совершенно другие чувства. Преподавателями и воспитателями-жадность и гордыня, их воспитанниками-зависть, к окружающему миру, что находился поза стенами приюта, и к своим товарищам по несчастью. Кому-то стипендию больше выдадут, кого-то заберут, а кого-то учителя больше любили. Всё это делало «счастливчиков», если этих сироток можно так назвать, мишенью. Правда не всегда для нападков. Были и те, кто хотели пробиться под крылышко. Была тут своя иерархия, и на верхушке был вовсе не директор. Старшие частенько делились на группки, к которым желали прибиться младшенькие. Всё дело было в том, что старшаки, как их с восхищением называли мальчишки, с которыми Вальт был на одном этаже, были более сдержанными, хитрыми и умными. В нужной ситуации могли промолчать и частенько выворачивали все ситуации себе в плюс, тогда как вспыльчивая и взрывная малышня абсолютно не могла держать себя в руках. Старшие группы просто напросто приспособились, но добрее не стали. Скорее наоборот. Их уже не могли поймать воспитатели, все их планы были отработаны и продуманы до мелочей, они проворачивали различные схемы бесчисленное количество раз. И если ты перешёл кому-то из них дорогу, то тебе никто не поможет. Закроют в коморке, и будут издеваться, пока не надоест, а им редко когда быстро надоедает. Жизнь была их со всех сторон, и все эти обиды на окружающий мир выливались чистым садизмом и жестокостью на тех, кто был слабее. Но нет, нет… Не все и не всегда там скалились друг на друга, а то никто бы долго не продержался. И в том, чтобы находиться ближе к старшим были свои плюсы и минусы. Были свои обязанности. Обычно таких гоняли в магазин за сигаретами и прочим и это было довольно рискованно, ведь охранники в любой момент могли найти дырку в заборе или поймать нарушителей, но таким ребятам часто давали сладости, деньги и даже некую защиту. Да и чем группка старших, с которыми ты тусуешься выше по иерархической лестнице, тем ты более авторитетный среди своего возраста. Была здесь и самая главная компашка. Увидеть их можно было или на уроках или в столовой, куда они приходили во время проверок ради приличия. Денег у этих ребят, по меркам приюта, было предостаточно. Их стипендии были довольно высокими, но этим всё не ограничивалось. Были тут и другие формы заработка. Можно было помочь с работой в прачечной, столовой или в библиотеке, поэтому те выбирали парочку, по их мнению, надёжных малышей, лет по одиннадцать-двенадцать и «устраивали на работу», получая при этом проценты от их некой «зарплаты». Если в приюте были какие-то серьёзные конфликты, шли к ним. Нужно было донести что-то директору, тоже направлялись в ту самую последнюю комнату у окна на третьем этаже в первом крыле. У здания было два крыла, но одно из них было заброшено по непонятным Аою причинам, а когда тот спросил у своих соседей по комнате услышал кучу чудаковатых легенд про призраков, сатанистов, ураган и так далее. Первым крылом называли основное, в котором и находились сиротки. А в соседней помещении была школа. Для кого-то она была девятью кругами Ада, а для кого-то местом заработка, но сам Аой оказался «счастливчиком» и относился именно к первому типу, ведь с учёбой у синевласки всегда были не лады. А тут так и вовсе, у учителей не было тормозов, они считали, что могут делать всё, что заблагорассудится, ведь родители этих деток не прийдут вступиться за них. Такого же мнения были и воспитатели, поэтому Вальт не мог удивляться тому, как в следствие вели себя дети. Выросшие в такой среде, они не знали, что можно по другому.***
Заведя мальчишку за руку в комнату, где уже было три человека, мужчина легонько пнул его внутрь, захлопывая дверь и оставляя на «растерзание» новым «товарищам». Паренёк ещё около двух минут оставался на месте, хлопая карими глазками и осматриваясь. Стены были грязно белого цвета, что вроде бы должно было делать комнату больше, но внутри было всё равно до жути тесно для четверых человек. По углам, а ближе к окну и батарее особенно, на них красовались пятна, как догадался парниша, плесени. На двух кроватях царил хаос из разбросанных вещей и смятого постельного белья, одна была кое-как заправлена, но всё равно далеко до идеала, а одна была с голым матрасом и сложенной на нём стопкой постельного белья. Как понял мальчёнка, это было его новое спальное место. Ранее ему приходилось спать там, где прийдёться. Будь это диван в зале, пуфик в коридоре или вообще подъезд, где он облокачивался на батарею, чтоб было теплее. Тут же у него была целая кровать, с мерзкими жёлтыми пятнами на матрасе и застиранным постельным, но в принципе, уже не лестничная клетка. Что удивительно, кровать была около окна. «Странно что её никто не занял…» На деле же, мальчишка только потом поймёт, когда будет в ручную стирать простыни, что по его кровати вечно будут лазить прям в обуви к форточке, чтоб курить дешёвые сигареты, которые стащили у старших. Ну, синевласке не привыкать, старый диван в квартире его отца буквально провонялся кэмелом, который тот скуривал по упаковке в день, туша окурки об мягкую обивку дивана, и кидая их под кровать. Где-то в углу валялся гнилой огрызок яблока, возле кроватей стояло по вместительной тумбе, куда нужно было уместить свои вещи, да в принципе почти у всех вещи влачили в один ящичек, а остальные заполнялись учебниками и запрещёнкой, будь то чупа чупс или же та же сигарета. А на потолке висела одинокая лампочка, что качалась из стороны в сторону. Мда, миленько… -Новенький? Сюда привозят детей от одиннадцати лет. Ты то что здесь забыл, сопля?-скептически поинтересовался его новый сосед по комнате, оглядывая паренька. Вальту уж очень не хотелось сейчас ни с кем общаться, тем более с этими людьми, но игнорировать и грубить в такие моменты было не желательно, ведь мог быть не очень хороший исход. Но и стержень характера тоже должен прослеживаться, а то гадкое прозвище «сопля» может приклеиться к нему до самого совершеннолетия. -Да, новенький. Мне двенадцать, просто родители не особо высокие…-тут Аой и сам не понял, что допустишь ошибку, упомянув родственников. Сразу посыпались вопросы, а знает ли он их вообще, а когда узнали, что те живы, и как минимум мать здорова, а отец просто есть, их злоба умножилась ещё в несколько раз. -Тут каждый спит и видит, как его забирают отсюда, а ты ещё и перебираешь. Думаешь тут тебя лупить не будут и все такие хорошие. Ты ещё просто не осознаёшь, куда вляпался… Последнее паренёк уже успел понять ещё тогда, когда только увидел здания приюта. Решив ничего не объяснять, он просто принялся заправлять постель и на самом деле вышло не лучше, чем у того парня, что тоже пытался её заправлять. А спустя ещё час его без энтузиазма позвали в столовую на ужин. Как паренёк понял, если бы они не сказали, то им бы просто прилетело по шапке, ведь это было поручение директора. Простояв в очереди минут тридцать, ведь старшие, что только приходили, залазили без очереди, он наконец получил свою порцию и сразу передумал есть. Вообще есть. Увидев это, он не надеялся что завтрак и обед будут лучше, поэтому велика вероятность, что он просто загнёться тут с голодухи. На подносе стояла тарелка с комком слипшегося риса, пиалочка с какой-то жижей и фасолью и компот, что был противного коричневого цвета, наверняка разбавленный водой. К тому же, всё это чудо было холодным, так как успело остыть, пока они стояли в очереди. Решив попробовать немного риса, так как желудок заурчал от голода, ведь он кушал довольно давно, он скривился, ведь тот оказался ко всему прочему не солёным. Но видимо его переборчивость кого-то начинала бесить, ведь парень, проходящий мимо, который хотел вынести пустые тарелки и стакан, по дороге выхода из столовой всё-таки подошёл к их столу, прогоняя их соседа, что как испуганная собачёнка поджал хвост и убежал, увидев старшего. -Ты видимо новенький…-ехидно хмыкнул уже начавший пугать ребёнка парень, и подвинул к себе его тарелку, ссыпая всё в одну, заливая всё компотом и размешивая,-У нас тут не перебирают, а едят что дают. Обхватив щуплого парнишу, не давая сдвинуться, он надавил пальцами ему на щёки, заставляя открыть рот и начал кормить сделанным месивом синевласку, с глаз которого уже во всю текли слёзы и рвотный рефлекс давал о себе знать, он выплюнуть не позволяли чужые руки, а если он отказывался глотать, шею начинали сжимать. По ощущениям пытка продлилась довольно долго и в какой-то момент паренёк подумал, что это не закончится никогда, но парня позвали его приятели и он плюнув на всё это дело ускакал по своим делам, в то время как мальчишка, под надменные взгляды остальных ребят, вскочил, разыскивая уборную, еле успевая добежать, тогда как его вывернуло, а содержимое желудка вышло наружу. Слёзы всё также продолжали скатываться по бледным щекам, а паренёк, хныкая, полоскал рот водой с мылом, в который раз жалея о том, что попал сюда своими усилиями. Ему хотелось домой. Это то, о чём он думал, свернувшись клубочком в углу под раковиной, обнимая себя руками. Не важно куда. К поехавшему на голову отцу, к матери, которую он не видел уже долгое время. Он не знает как она, он почти забыл её голос, но помнит этот тёплый взгляд пурпурных глаз. При каких обстоятельствах его забрал отец, названный парнише тоже не рассказал, как и не дал номер родительницы, или хотя бы какие-то подсказки. Сколько он там сидел, Вальт не знал, как и не услышал щелчок двери. Почувствовал чужое присутствие он только тогда, когда чужие руки вытянули его из под раковины, и сразу начал барахтаться, но хватка парня была довольно сильной и даже болезненной. Ещё раз всхлипнув, он поднял заплаканные глазки, всматриваясь в человека напротив. Что его удивило, так это японские корни брюнета. Тёмные волосы, острые скулы, строгие черты лица и тёмные глаза, что оценивающе оглядывали паренька. -Новенький?-заговорил он на японском, поставив мальчишку на ноги и открывая воду. Паренёк только кивнул, а старший подтащил его ближе к раковине, начиная умывать зареванную мордашку, не обращая внимания на чужие протесты, когда вода попадала в нос. Особо они не разговаривали. Парень спросил пару интересующих его деталий, задавая чёткий вопрос. Такие как, откуда он, сколько лет, как зовут и в какой комнату, а после довёл до второго этажа, уходя на третий, предупредив, чтоб первое время ходил только с соседями или одноклассниками, и не совался во второе крыло. Так синевласка и познакомился с Ичиро Фудзимото, или же Королём.