Особенности ухода

— Я тоже люблю... растения. В ответ на твоё тихое, почти глухое утверждение в обманчиво добрых глазах мелькает интерес. И тут же пропадает, будто похититель боится показаться... вовлечённым. Остаётся лишь робкая, едва уловимая улыбка, чей обладатель отводит взгляд в сторону. Словно стесняясь. Тебе совсем не до улыбок. Разве что до истерической. Ты всего лишь выбралась в чёртов бар. Решив скорее от отчаяния, чем от желания в первый раз в жизни напиться. И, кажется, в последний. Ты всего лишь проявила вежливость к тому, кто умудрился зацепить твой придирчивый глаз. Тем самым заманив себя в ловушку. — Они такие... беззащитные. В сознании не может уложиться неправильность ситуации. Светские беседы совсем не вяжутся с похищением. Мужчина вдруг серьёзнеет, отчего по позвоночнику пробегают мурашки. И переводит холодный взор на тебя. — И бесполезные. В пару шагов незнакомец сокращает дистанцию, возвышаясь над твоим привязанным к стулу телом. Неуверенно задираешь голову, выгибая шею до излома, и с жалобным вопрошением смотришь в чужое лицо. Боишься двигаться. И даже глазеть. Потому что не знаешь, к чему приведёт следующий неосторожный поступок. Он не похож на того, кого легко обмануть. Он — не простой безумец, которому легко навязать необходимые догмы. Он — из тех, чьи деяния остаются незамеченными. Сбежать вряд ли удастся — ты не победишь в неравной борьбе на чужой территории. Как и подыграть — потому что не знаешь, куда давить. Остаётся лишь вести себя... по-своему. — В этом их прелесть, разве нет? — голос предательски дрожит, но иначе не можешь. Выражение чужого лица вдруг смягчается, а брови слегка ползут вверх. Мужчина робко кивает и вдруг хмурится, вновь отводя взор. И принимается бродить по комнате, словно о чём-то размышляя. — ...тебе нужно отдохнуть. Ты ведь всю ночь не спала... из-за меня. Подобные речи вкупе с обеспокоенным тоном вынуждают чувствовать вину. За то, что ты плохо думаешь о человеке, который о тебе заботится. И что с того, что ты оказалась в его квартире насильно? — Я и сам ясно мыслить не могу... Так устал... Солнце всходит... Оно будет тебе мешать, ты ведь... дневная, — бормочет мучитель, скорее озвучивая мысли, чем обращаясь к тебе. И вдруг останавливается, утыкаясь в тебя задумчивым взглядом. — Будешь чай? Он поможет. От тебя действительно ждут ответа или же просто... играют с едой? Из-за всплеска адреналина ты не чувствуешь и капли сонливости. И пусть ты измотана как минимум морально, перспектива окончательно потерять контроль не манит от слова совсем. И потому ты сдавленно мотаешь головой в стороны, отказываясь. Вздрагиваешь, заслышав разочарованный вздох с примесью раздражения. И цепенеешь, едва не прощаясь с жизнью, когда в твою сторону делают несколько шагов. Только чтобы пройти мимо, удаляясь куда-то за спину. — ...я бы тоже не согласился, — тихо молвит мужчина, гремя посудой. Кипит чайник, а затем и так пропахшее зеленью помещение наполняет характерный аромат трав, из-за чего ситуация кажется ещё больше ненормальной. Слишком уж атмосфера... гостеприимная. Почти дружеская. Только вот тугая верёвка, что грубо впивается в нежную кожу запястий, служит отличным напоминанием о том, как дела обстоят на самом деле. Ты совсем не в гостях. И не на свидании. Не стоит забываться, даже если насильник добр и... в твоём вкусе. Голова раскалывается от обдумывания всевозможных сценариев. Смертельная игра, правила которой тебе неизвестны, доводит до отчаяния. Может, было бы и к лучшему просто... забыться. На периферии всплывает силуэт, что оказывается достаточно близко, чтобы сердце пропустило удар. Лицо обдаёт горячим паром из стакана, который подносят ближе, очевидно намереваясь тебя напоить. Напиток приближают к твоим сухим от жажды губам, и ты уже было смиряешься, слегка подаваясь навстречу, как от тебя вдруг резко отстраняются, отшатываясь в сторону, делая пару шагов к центру комнаты. Почти усмехаешься, вовремя сдерживаясь. Тебе не позволили даже принять предложение. Хаотичный ход чужих мыслей напоминает собственное поведение в привычной жизни. Вечная неуверенность. Во всём. И пусть тебе до сих пор ни разу не навредили, не считая обездвиживания и самого факта похищения, что-то всё же подсказывает, что живой ты не уйдёшь. И куда вдруг подевалось твоё неотступное желание умереть? Ты ведь так мечтала об избавлении. Сбежать от самой себя — навсегда. Окончить бесцельное существование, что с каждым днём становится лишь невыносимее. Без веского на то повода — из-за чего самоненависть лишь усугубляется. Только вот дело скорее в том, что ты хотела бы контролировать сей процесс. И хоть быть полностью в чужой воле — нередкий плод твоих фантазий, в реальности всё оказалось... иначе. Здравый смысл сместило внутреннее животное. И оно в ужасе. Первобытном, неодолимом ужасе перед возможной кончиной. Перед собственной беспомощностью. А ведь то же животное посчитало его безопасным. Вынудило по обыкновению осторожную тебя подойти и заговорить первой. Уверило в том, что ему можно доверять. И хоть ты не привыкла судить по обложке, он ещё и оказался привлекателен внешне, что, кажется, и забило последний гвоздь в крышку гроба твоего опьянённого алкоголем и гормонами разума. Может, по той же причине ты не кричишь. Не сопротивляешься. Ведь похититель попал во многие твои критерии, сам того не подозревая. Ты всего-навсего отказываешься признавать, что объект твоего внезапно оттаявшего интереса желает тебя разве что прикончить. Однако и это не мешает оправдывать его. И себя. Вдруг осознаёшь, что всё это время не отрывала взгляд от чужого лица. Как не отрывали и от твоего. Судорожно вдыхаешь, отворачиваясь в сторону, пугаясь собственных поступков, слишком нахальных для твоего положения. Из-за оцепенения ты и не обратила внимания, успел ли он испить собственный отвар, но боковым зрением замечаешь, как кружку с глухим стуком отставляют на стол и отходят к кровати, стягивая футболку. Не можешь не перевести робкий взор на чужое тело, осознавая, что была права в своих догадках — шансов на победу в противостоянии один на один у тебя нет. Исподтишка скользишь взглядом по оформленным мышцам рук и крепкой спине, что свидетельствуют о наличии физической активности в жизни их обладателя. Не хочешь даже думать, чем именно он занимается. Ибо что-то подсказывает — речь совсем не об абонементе в спортзал. Мужчина забирается на постель, укутываясь в одеяло, и укладывается к стене лицом. Странный, излишне самоуверенный жест. Или же... доверительный. Неужели он действительно... лёг спать? Судя по мерно вздымающейся груди, даже умудрился заснуть. Неужели настолько устал? Для него подобное — настолько рутинно, что даже не мешает отдыху? От абсурдности происходящего хочется смеяться и плакать. Ты и вправду остаёшься наедине с собой. Что даже хуже, чем компания безумца или забытье от наркотиков. С каждой минутой лучи рассветного солнца всё сильнее режут глаза, вынуждая закрыть их. Мерный гул увлажнителя всё больше убаюкивает измученный страхом и дилеммами рассудок. За стенами слышны шаги и отдалённый гомон голосов пробудившихся жильцов. В подобных местах никому нет дела до соседей. Каждый хочет лишь... жить. И не ввязываться в чужие проблемы. Никто не придёт, даже если ты завопишь изо всех сил — спишут на семейные разборки. И потому ты постепенно поддаёшься усталости, что берёт своё даже несмотря на неудобное положение, стресс и неподходящее для сна время.