забыть тебя на 100%

Суворова еще долго сидела под арестом отца. В отличие от Марата, которому было легко сбежать, Айка сидела в домашней тюрьме. Как папа и говорил: «Дом-школа, школа-дом». Но только одну деталь он не предусмотрел. В школе у нее хоть и не было друзей, но был шанс сбежать в подвал к старшему, где он сам часто заседал. Марат приходил домой, но его сразу расспрашивали о состоянии здоровья его сестры. Девушка легко обустроилась в новом жилище. Хоть и была там не так уж и долго, лишь изредка приходила, когда у отца не было смены. В это время начали часто проводить собрания. Кого-то из своих убили, так что теперь времени возиться с сестрой не было. Айка не хотела вмешиваться не в свои дела, она давно просекла, что ее не касается деятельность группировки. Но при всем этом они иногда ходила на сборы, чтобы передать Вове еду, приготовленную мамой. Передавала Марату шапки, которые он никогда не одевал и всегда здоровалась со всеми пацанами в района. Не чужие люди ей все-таки. В школе она начала все чаще сбегать вместе с Маратом и Андреем с уроков. Брат и сестра учились в одном классе, так что сбегать было легко. На них постоянно жаловались и выгоняли с уроков. А вот Андрея каждые раз по-разному приходилось вытаскивать. «Айка заходила в класс 10б класса, чтобы провернуть свою ловушку-похищение. Когда-то это пытался сделать ее брат, но этому человеку уже никто верить особо не будет. Девушка тихо стучится в класс и после разрешения учителя притеснялась в проеме двери, высматривая знакомого одноклассника из параллели. -Здравствуйте, Раиса Алексеевна. Извините, я могу забрать Андрея, его позвали выступить на школьном мероприятии. — А меня никто не предупреждал, Суворова. Давай ты с учителем подойдешь, не прерывай урок. — Мне сейчас надо, меня же наругают потом!» Андрей всегда светился, когда в очередные разы видел у двери прекрасные глаза своей подруги, которая все больше прогуливала уроки. Вместо отца на собрания приходил старший брат или Зима, которые потом отчитывали скорлупу за обманы учителям. Каждый день Марат и его друг приходили к Айке, чтобы пожаловаться на очередные выходки Разъезда или Кащея. Обычно это делал Марат. Андрей все это время тихо наблюдал за всеми движениями сестры друга. Он наизусть выучил все ее эмоции на очередные слова Суворова «Ой, че ты опять начинаешь? Все, я сам себе обработаю!». Девушка всегда томно вздыхала, кивала головой и начинала говорить, что все понимает, а потом обрабатывать рану. Пальто все это время ждал, пока очередь дойдет до него и когда это происходило, он затаивал желание улыбнуться или прикоснуться к Айке. Она дула на щеку, где так сильно щипало от перекиси водорода. Андрей не признавал, что делает это специально, чтобы она в очередной раз наклонялась и больше ухаживала за парнем, а он в это время серьезно смотрел в окно, чувствуя тепло и смущение, которое он сам и создавал. Все это прекращалось намного позже чем с Маратом, потому что Васильев не ныл, что хочет есть и вообще он больше не будет драться, чтобы Айка не трогала его больные места. Пальто даже когда ждал удара от старших за курение сигареты или невыполнение указаний, думал о том, что придет с несчастным видом к Айке вместе в Маратом и снова будет притворяться «душевнобольным» — хотя это было правдой.