Жан-Клод Дешам: другая судьба

      Маркиз Дешам сокрушенно смотрел на пластиковые бутылки с кровью, резко диссонировавшие со строгим классическим интерьером старинного особняка.       Вот и цена всех моих воспитательных усилий. Одернув пиджак, Жан-Клод Дешам сделал глубокий вздох, успокаиваясь, прежде чем продолжить разговор с переминающимся перед ним молодым парнишкой в свитере и модных потёртых джинсах. На язык так и просились слова и выражения, с помощью которых он доходчиво объяснялся с фельдшерами и санитарами на войне, но в присутствии жены позволить себе, такого, конечно, было нельзя. А жаль. Так бы лучше дошло. И маркиз обманчиво мягко продолжил: — Эжен, я понимаю, тебе до сих пор трудно пережить внезапное обращение. Твой мир резко изменился. Но, послушай… Я ведь тоже стал вампиром по воле слепого случая. Мы отступали из Москвы, стоял лютый холод, кругом лежал снег. В госпитальную палатку ворвался мужик с рогатиной, стал требовать маркиза Дешам. Я был безоружен, показал ему на умирающего солдата, и вырвался… — Ты поспешил на встречу своей судьбе, Жан, — криво усмехнулась графиня Воронцова. Господи боже ты мой, сколько раз она уже это слышала?!..       Уловив нотки раздражения, Жан подошел к графине сзади, положил руку на плечо. Ольга откинула голову, поймала его взгляд. Жан взял ее ладонь, легко склонившись, нежно коснулся губами тонкой кожи запястья… Изящества французу было не занимать. — Далеко все равно убежать не вышло, — продолжил рассказывать свою историю маркиз, прохаживаясь по гостиной. — Артиллерийский огонь накрыл лагерь. Взрывы, крики… А ко мне приближался тот страшный мужик с рогатиной в руке. Я в ужасе хотел скрыться, но очередной снаряд догнал меня… Когда я очнулся, во рту был вкус крови. Как оказалось, чужой крови. Чуждой… — А ты никогда не думал, что было бы, если бы тебе удалось бежать? — спросила Ольга Анваровна. — Если бы я не стал вампиром, то и не познакомился с тобой, mon amour, — тихо произнес Жан, снова подходя к Ольге. — Моя душа погибла не зря…       Евгений Дятлов, недавно обращённый Жаном в вампиры, сделал вид, что его сейчас стошнит. Жан с недовольным вздохом отошел от Ольги и вернулся к своему рассказу. — Я открыл глаза. Жуткого ополченца нигде не было видно. И тут у меня вытянулись клыки. Орудия стихли, шум битвы отдалился, мертвые тела заносил снег… Вижу, вдалеке стоит какой-то господин в штатском, смотрит на меня и призывно машет рукой.       Жана Дятлов уважал и здорово побаивался. Несмотря на занудство…       Маркиз Дешам был старшим вампиром на Смоленщине. Юность Жан-Клода пришлась на тяжёлые годы французской революции, о которой маркиз до сих не мог вспоминать без содрогания. Проведя годы якобинского террора в Австрии, Жан вернулся на родину после коронации Наполеона. Император объявил амнистию аристократам, но состояние маркиза, как и жизни его родителей и сестры, было уже не вернуть. Жан с детства отличался любовью к науке и медицине. Профессия врача давала возможность выжить в годы скитаний, и доктор Дешам понадеялся, что, отправившись вместе с Великой армией в Россию, сумеет значительно поправить свои дела. Ветераны рассказывали, что из Итальянской компании многие вернулись богачами. Россия, в отличии от плодородной теплой Италии, была северной страной, но сокровищ там было достаточно.       Уложив свой медицинский саквояж, Жан записался в ряды непобедимых французских войск. Закончив свой жизненный путь под Смоленском, доктор Дешам и не предполагал, что эти места станут его домом на долгие столетия.       Женёк слышал от Жан-Клода много рассказов про Французскую революцию и человеческую жизнь маркиза Дешама. Жан много и увлеченно говорил о том, что его привело в профессию врача. Увы, Дятлов часто терял нить беседы, так как маркиз, забываясь, нередко переходил на французский язык. Как глухарь токующий! Никого, кроме себя, не слышит...       Историю же своего обращения в вампиры и первых лет жизни в России доктор Дешам обходил стороной. И чаще всего отделывался скупыми намеками на дикость и варварство местных жителей. Ольга Анваровна в такие минуты загадочно молчала и становилась похожа на мраморную статую. В общем, Женя забросил попытки узнать прошлое этой семьи.       А вот настоящее выглядело вполне понятным. Доктор Дешам не слишком-то напряженно работал в частной клинике, имел репутацию отличного, но дорогого хирурга, и иногда консультировал в рамках благотворительности в государственных учреждениях, где числился каким-то там консультантом.       Как при этом Жану Ивановичу удается сдерживать жажду крови, Женёк понятия не имел. Лично он никогда так не сможет, хоть двести лет проживет, хоть триста. От одного запаха крови у Дятлова сводило скулы и начинала выделяться слюна, а клыки лезли наружу, вызывая дикий зуд в дёснах. Проще было оскалиться, проткнуть острыми, как бритва, клыками податливую человеческую плоть и утолить голод.       А вот Жан Иванович мог спокойно стоять за хирургическим столом и руками в латексных перчатках возиться в кровавой ране. Точно Женя знал только то, что у доктора Дешама была способность читать по крови. Одной капли хватало, чтобы Жан мог поставить диагноз. Ольга Анваровна говорила, что благодаря этой способности маркиз спас много жизней. Жан очень этим гордился, считая, что таким образом он расплачивается со смолянам за их невольный кровавый оброк.        Маркиз Дешам воспитывал Женю, называя его на французский лад Эженом, занудствовал, настоятельно советуя готовиться к поступлению в университет, где сейчас работала руководителем студенческого театра Ольга Анваровна Воронцова, — жена маркиза, обладательница мощного телепатического дара, и тихо надеялся, что все-таки получится сделать из Женька приличного члена общества. Хотя материал попался, прямо скажем, упрямый… — А вы что, дед Жан? Выпили его? — спросил Женя, надеясь узнать окончание истории. — Эжен, сколько раз повторять? Даже просто говорить о людях «выпил» — дурной тон. Mauvais ton, — поморщился маркиз, — Я был растерян, не понимал, что со мной, подошел к этому неизвестному, а он оказался Его Превосходительством хранителем Бредихиным, — с издёвкой произнес титул Бредихина Жан, — Семён Витальевич объяснил мне, в кого я превратился.       Женя Дятлов недоверчиво посмотрел на старшего вампира. — Как же вы его поняли? Вы же из Парижа приехали. — А мсье хранитель прекрасно знал французский. И ты, mon cher, тоже выучишь. Мы с Ольгой Анваровной поможем.       Женя неопределенно пожал плечами, явно сомневаясь в необходимости учить никому нафиг не нужный французский. Английский — еще ладно, а этот-то зачем? Мне ваша Франция на хрен не сдалась.       В камине весело горел огонь. За окном падал февральский снежок. Сырая и холодная погода наводила тоску, но в особняке графини Воронцовой и маркиза Дешама было по-домашнему уютно. Никакого сравнения с общагой, где раньше жил Женя.       Ради такого можно и нудятину всякую потерпеть.       Дятлов все ещё привыкал к вампирской жизни и испытывал противоречивые чувства к своей новой семье. Комната у него была во флигеле отдельная, но жить по своей воле больше было нельзя. — А почему вы во Францию не вернулись, дед Жан? — спросил юный обращённый, вызывая у графини очередную усмешку. — Соотечественников своих пожалел. Думал, лучше буду тут из славян кровь пить, — Дешам оскалился в злобной усмешке, заставляя Женю вздрогнуть. — Не льсти себе, Жан. Ты не настолько кровожаден, — рассмеялась Ольга Анваровна. — В тот момент, mа chéri, я хотел только крови. И мстить. – Дед Жан, а что потом-то было? – Потом суп с котом. Главное, что мы теперь будем с тобой делать.       Жан вздохнул, словно принимая тяжёлое решение. У Дятлова мурашки по коже побежали. — Кровь. Нам. Дает. Государство! - Жан надвигался на присмиревшего Женька. — Дикая охота запрещена! — рявкнул Жан, и со значением посмотрел на графиню.       Ольга невинно глянула на мужа. Слегка пожала плечами. Какие к ней могут быть претензии?.. — Мы охраняем свою территорию от захватчиков. Держим в узде оборотней и прочую нечисть. Следим, чтобы люди не трогали аномалов, — педантично перечислял обязанности вампиров Дешам. — Я, между прочим, во всех войнах сражался. Нас раньше было трудно убить… Потом, конечно, придумали зажигательные снаряды, огнеметы, химоружие. Но все равно, вампиры гораздо сильнее обычных смертных. — Это как в Марвел. Супергерои, — кивнул головой Дятлов. — Как во Франции иностранный легион, — уточнил Жан, — Главное, что мы не убиваем людей. Мы поддерживаем равновесие. В тебе теперь течет моя кровь, я за тебя отвечаю. Ты член моей семьи. Поэтому не смей нарушать закон! — Подумаешь, с каждого по литру слил, — буркнул Женёк. — Вы же говорили, что такая кровопотеря не смертельная!       Жан мученически вздохнул, и в поисках поддержки посмотрел на графиню Воронцову. Но Ольга Анваровна только надменно пожала плечами. — Да, если это происходит в больнице, — призвал к голосу разума Жан. — В специальных условиях! В тепле! А ты же наверняка их там, в лесу, и бросил. Я очень разочарован, Эжен. Это просто вопиющее нарушение всех правил. — Я для вас старался. Хотел вам помочь. Угостить вкусненьким…       Дятлов грустно уставился на бутылки с кровью. — Голову тебе оторвать надо, охотник, — процедила Ольга Анваровна, разливая кровь по хрустальным бокалам.       Не пропадать же добру. — Сейчас зима, снег лежит. Ты же этих ребят бросил умирать. Жень, это ужасно, пронизывающий до костей холод, жажда, беспомощность… А потом, хочешь всех нас под статью подвести? — продолжал по-стариковски ворчать Жан. — Живые они были, зуб даю! — воскликнул Дятлов, едва не подпрыгивая от досады.       Послышались шаги, в дом зашла девушка в сером пальто и берете.       Анна Петровна Остроумова, следователь по особым делам, была обращена маркизом в трудные военные годы. На Смоленщине за время немецкой оккупации развелись оборотни, и из Москвы пришел приказ довести число вампиров-охотников до двух человек, минимум. Графиня Воронцова находилась в эвакуации. Жан не хотел рисковать ее жизнью.       Анна Петровна Остроумова, даже не подозревая о существовании аномалов, прекрасно находила главарей оборотней. Ни один мужчина следователь и в подмётки Аннушке не годился. Поэтому, Жан не сомневался ни минуты, обращая Аннушку, умирающую от выстрела оборотня-диверсанта.       Последствия этого обращения маркиз ощутил после возвращения графини Воронцовой домой. Ольга Анваровна безумно ревновала маркиза к Аннушке и считала, что Жан-Клод завел себе военно-полевую жену. Учитывая то, что Жан отправил Ольгу Анваровну из Смоленска против ее воли, ссора супругов чуть не привела к разводу. Жану пришлось приложить немало труда, чтобы восстановить уверенность Ольги в его любви и преданности.       В конце концов, чтобы успокоить графиню, спустя несколько лет после обращения Жан поселил Остроумову отдельно, в выделенной ему когда-то, как ветерану, квартире в центре Смоленска.       Став вампирессой, Анна Петровна перестала стареть, и хотя дожила уже до почтенного пенсионного возраста, выглядела все ещё как молодая девушка и пользовалась заслуженным вниманием мужчин. — Трупы в Вешках твоя работа? — сказала Аннушка, на ходу вынимая пистолет из кобуры и вставляя его в рот Эжена. — Какие трупы? — промычал Дятлов.       Жан строго посмотрел на Аннушку и та убрала пистолет. А потом потянулась к графину с кровью и, презрительно покосившись на хрустальные бокалы, наполовину заполненные кровью так, как обычно наливают вино, налила себе в простой граненый стакан, но до краев. Выпив залпом кровь, Аннушка оскалилась. — Двое ребят обескровлены. К нам из Москвы следователя прислали. Дело громкое будет, ждите, хранители придут. — И что они нам сделают? — насупился Женя. — То же, что и всегда делали, — надменно произнесла графиня Воронцова. — Будут портить кровь…       Жан-Клод коротко усмехнулся, поглядывая на жену. С хранителями у графини Воронцовой отношение никогда не складывались.       Наследница рода Бредихиных Ирина Витальевна занимала должность главы соцслужбы и постоянно отправляла в Москву жалобы на домочадцев Жан-Клода. Ольгу подозревали чуть ли не в каждом нераскрытом убийстве в Смоленске. Графиня Воронцова отвечала хранительнице взаимной неприязнью и презрением. – Милая моя, эта ужасная женщина добьется того, что ее перестанут принимать всерьез и снимут с должности, – привычно успокоил графиню Жан, – А ее жалобы давно кладут под сукно. – Я не за себя боюсь, Жан. Ты забыл, как тебя запрятали в лагерь? – перешла на французский графиня, – Эта жаба не упустит такую возможность. – Сейчас другое время, mа chéri. Пусть попробуют. Живым я восьмушкам больше не дамся, – ответил Жан.       Во дворе остановилась и посигналила машина, а потом в дверь громко позвонили. – Вот и стервятники пожаловали, – обреченно произнес маркиз и пошел открывать дверь.       На пороге стояла Ирина Витальевна в окружении нескольких крепких мужчин.       Бредихина оглядела жилище вампиров с неприкрытой завистью. Женя на всякий случай спрятался в пространстве под лестницей, и теперь опасливо прислушивался. Ольга и Аннушка встали перед бокалами с кровью, расставленными на столике, и не спешили приветствовать нежданную гостью. — Чем обязан неудовольствию видеть вас в своем доме, мадам? — сухо спросил Жан. — Ты, маркиз, не кобенься, — грубо ответила Ирина Витальевна, — Распустил своих упырей. Двух людей убили. — Таак… Занятно. И что? — А вот что! Это твое дело, выяснять, кто досуха выпил двух человек!       Жан приподнял бровь. Хамство Бредихиной неизменно раздражало. Он был практически уверен в том, что недруги из Москвы специально назначили именно ее на должность уполномоченного по делам аномалов, в быту «хранителей», чтобы доставить ему неприятности. Но в этом доме следует вести себя прилично. И маркиз собирался напомнить об этом забывшейся чиновнице. — И я не премину это сделать. Мы уже занялись расследованием. Будьте спокойны, мадам, — ядовито ответил Жан-Клод, скрещивая взгляд с Бредихиной, — вам волноваться не о чем. — Сколько лет живёшь в Смоленске, а все мадам, да месье. Пора бы уже и привыкнуть к нашим обычаям, — злобно взглянув на вампира, ответила Ирина Витальевна, меняя командный тон на панибратский.       Это покоробило Жана ещё сильнее. — В Смоленске я уже двести лет живу, вам это хорошо известно. А к дикости и произволу привыкать не собираюсь. — Оккупант, — злобно рявкнула Бредихина и хлопнула дверью прямо перед носом Жана. — А как же оказать помощь в трудной жизненной ситуации? Как дошло до реального вопроса, сразу в кусты. Упыри и кровососы! — крикнул вслед Дешам. — Жан, а можно, я ее прикушу? — спросила Ольга Анваровна, возвращаясь в гостиную. — Нет, mа chéri. Я сам, когда придет время. И оно ещё не пришло. — А как же закон, дед Жан? — ухмыльнулся Дятлов. — А я закон не нарушаю, — ответил Евгению Жан-Клод, — Только хранителей в строгости держу, чтобы они нас до революции не довели. Вот когда я был моложе…       «Только не про французскую революцию», — застонал про себя Женя. — Жан, в самом деле, не мучай мальчика, — графиня Воронцова тоже устала от бесконечных историй из прошлого, — Оставь его мне. Дел полно. Надо ещё белье погладить и снег во дворе с дорожки убрать. Скучать не придется, да, Женя? — Вы себе батрака обратили, господа хорошие? — возмутился Дятлов, — Нет, ну дед Жан, я не просил, чтобы меня обращали!!! — Хватит маркиза дедом называть. А я тебе кто тогда, бабка?! — зашипела Ольга на Дятлова и отвесила ему подзатыльник. — Ай, Ольга Анваровна, у вас рука тяжелая. Простите пожалуйста, Жан Иванович, я больше не буду!       Графиня Воронцова тоже налила себе крови, сделала глоток и вздрогнула. — Что-то не так, Олечка? — заботливо спросил Жан. — Не кровь, а химия одна, — ответила графиня. — Значит не надо травить свой организм, – категорично заявил Жан и вылил остатки из бокала Ольги в раковину. — Ну все, Женёк, тебе крышка. Подсудное дело! — обращаясь к маркизу, сказала Аннушка. — Пойдешь, братишка, зону топтать к ольговым. Ещё и наследил.       Аннушка положила на стол брелок, оставленный Дятловым в лесу.        Жан раздражённо фыркнул, лицо пошло красными пятнами от гнева. – Ну нельзя же так. Ведь знаешь, как Жан-Клод не любит этого жаргона, – одернула Аннушку Ольга Анваровна, подходя к мужу и гладя его по руке, успокаивая. — Они живые были, когда я уходил. Все трое, — запротестовал Дятлов. — Трое?!       Аннушка удивлённо переглянулась с Жаном.       Ольга Анваровна с равнодушным видом предложила решить все проблемы разом. — Давайте сдадим его, и всё. Выяснять ещё, что да как… — Помолчи! — строго осадил Ольгу Жан. – Аннет, надо обзвонить больницы, морги и найти третьего пострадавшего. Далеко он убежать не мог, наверно упал где-нибудь в городе, – справедливо предположил доктор Дешам. – Хорошо, тогда я возвращаюсь на работу, а вы тут просмотрите за нашим охотником, – согласилась Остроумова, направляясь к выходу, – А то висяков хватает. В этом квартале и так весь отдел без премии останется.