Жан-Клод Дешам: другая судьба

      Глава Бденного приказа, Генрих Адамович Виттенбург приехал в Смоленск к двенадцати часам дня. Подъезжая к городу, он позвонил Дешаму. Узнав, что Жан изучает место нового преступления, Генрих Адамович решил ехать прямо туда. Тем более, это было как раз по пути. Оглядевшись и отметив все, что могло указывать на вмешательство вампира, друзья поехали на работу к Жану.       Генрих отправил снимки, сделанные им в лесу, в Москву и теперь периодически поглядывал в свой телефон, в ожидании сообщения от экспертов. – Ну, что скажешь? – спросил Виттенбурга Жан-Клод, нервно вышагивая по комнате. – Мы вправе рассчитывать на помощь из столицы? А то Аннет нашла третий труп. Ночью убили парня, который был в роще и сумел добраться до больницы. Может, Ольга Псковская своих пришлет?       Генрих отрицательно помотал головой. В отличие от Дешама, немец вел себя флегматично. Он уселся в кресле и отдыхал после дороги. – Не нравится мне все это, – после некоторого молчания произнес Генрих, сочувственно глядя на Жана. – Ты видел, какие там были следы, а теперь представь размах крыльев. Лет семьсот-восемьсот, не меньше. Кто-то из древних. Очень древних, а с ними никто не будет воевать.       Дешам недоверчиво взглянул на друга. – Какой-то старый змей решил покуражиться, а нам что делать? Неужели будем сидеть сложа руки, пока он убивает людей? Есть же закон. – Хорошо бы узнать, кто именно. Сдается мне, что эти следы оставил василиск. А твой обративший... его ведь так и не нашли тогда? – Наверное, рассыпался в пыль. Ему же как раз лет восемьсот и было? Нет! –– воскликнул Жан, озарённый страшной догадкой, – Этого не может быть! Ядро упало и сожгло его дотла. Я видел заключение из Бденного приказа. – Ну надо же было как-то обосновать, почему его никто не искал, – невозмутимо ответил Виттенбург.       Жан достал из холодильника крови, поставил согреть, а потом налил себе и Генриху в стаканы. Телефон, наконец, прислал долгожданное сообщение, и Виттенбург тут же отправил ещё один запрос.       Жадно проглотив свою порцию крови, Дешам зашипел. На лице француза даже выступили упырьи черты, а глаза стали с вертикальным зрачком. За двести лет Жан-Клод успел заматереть. А за время Великой отечественной войны так напился крови, что крылья позволяли ему летать. Для двухсотлетнего вампира Жан был в прекрасной физической форме. – Нет, это невозможно! – снова заявил Генриху Жан. – Кривич погиб! Его на куски разорвало, иначе как бы на меня попала его кровь? Да ему сейчас было бы... больше тысячи лет! Разве у нас есть такие долгожители?       Генрих выпил половину стакана, как можно более деликатно оскалил клыки. – Хорошая у вас кровь в Смоленске! На такой можно и тысячу лет прожить. – Надо обрадовать Ольгу Анваровну, – усмехнулся Жан. – Жан, нельзя исключать возможность возвращения Святослава Вернидубовича, – сказал Генрих, глядя в телефон и что-то печатая в рабочем чате. – Ты даже имя его выучил? Генрих, мне не до шуток. Ребят в Вешках мог убить маньяк, который играет в вампира, а оборотни напоролись на кого-то из древних, проходившего через нашу землю. – Может и так, Жан-Клод. Может и так. Но следы в лесу, где нашли убитых оборотней, принадлежат василиску. А их по пальцам сосчитать можно. И все известные на своих местах сидят. Сейчас сделаем слепок с ваших зубов.       Генрих встал с кресла, подошёл к своему чемоданчику, где лежало все необходимое для проведения экспертизы. – А что это даст? Ольга только устроит истерику из-за этих манипуляций с клыками. Всё равно любой из нас мог слить кровь и оставить колотые раны, имитирующие укус, чтобы отвести от себя подозрения. – Да с чего бы тут нервничать? – удивился Генрих, – Рядовая процедура. Если это может вывести Ольгу Анваровну из душевного равновесия, у меня для тебя плохие новости. Это твоя обязанность - обязанность, Жан-Клод! - следить за психологическим благополучием своих обращённых. И предпринимать необходимые меры для его коррекции. Особенно, если вы связаны узами брака. Кстати, прости, забыл! Аглая же просила вам с Ольгой Анваровной привет передать! – Спасибо. И ей тоже... Генрих, но хоть ты меня пойми! Аглая ведь тоже твоя обращённая! Это семейную жизнь... не упрощает. А Ольга Анваровна, к тому же, до сих пор мне Аннушку простить не может. – Зато у тебя есть своя семья. Трое обращенных. Случись что, в беде не оставят. Вон, Кривича даже искать было некому. Жил как бобыль. – Неужели за восемь веков никого так и не обратил? – удивился Жан. – Скорее наоборот, обращал часто и почти всегда молодых, неразумных. Детьми своими называл. Да только никто до сотни не дотягивал, Кривич их сживал со свету. Для этого и хранителей завел, договор выдумал. – Я помню, как он пришел за мной. Кривичу был нужен именно доктор Дешам. – И был бы ты сейчас доктором при древнем упыре. И никакого Бденного приказа и Брюса. – Почему это? Договор же средневековый был. Старческие причуды. – А потому что никто бы не стал вмешиваться в то, что происходит на земле древнего вампира. Пока здесь правил Кривич, вся Смоленщина жила по его воле. – Лентяи. Приехали бы, навели порядок. Для чего ещё нужна центральная власть?! – Нам бы пришлось разрушить всю область, чтобы справиться с таким древним, как Кривич. – Позвали бы другого древнего на помощь. – Если бы они начали битву, то одной областью не обошлось бы. И соседи из других государств сразу бы подтянулись, свой кусок урвать. Нет, это люди устраивают междоусобицы. Мы, вампиры, живём в мире друг с другом. Но княгиня Ольга была рада, когда узнала о пропаже Кривича. Чего уж скрывать. Она и попросила не искать со всем тщанием.       Жан помолчал. Достал из стола сигару, оторвал у нее кончик и закурил. Вот и получается, что никто в целом мире за тебя не заступится. Каждый печется о своем благе. – Так может этот мм... древний вампир уже направился дальше? Зачем ему Смоленск? – Не скажи, граница рядом. Особенно теперь, когда не только Финляндия и Польша, но и Прибалтика с Белоруссией находятся за границами государства Российского. – Никак не привыкну. Когда-то было достаточно пересечь Неман, чтобы оказаться в России. – Ты превращаешься в старого ворчуна, Жан-Клод. Давай, оставь свой автограф.       Проведя несложную процедуру, друзья стали ждать, пока слепок застынет. – Жан, ты же упырь, – успокаивал друга Виттенбург, – И не с таким справлялись. Хотя, репутацию ты себе этими убийствами испортил изрядно. – Не я убивал... – севшим от волнения голосом, произнес Жан. – Это ещё доказать надо, – тихо ответил Генрих, – Для этого мы и делаем эти слепки с ваших клыков. – Если и ты, друг, не веришь? – М-м... то, во что я верю, большого значения не имеет. Нужны доказательства. Бредихина постоянно доносы строчит своему начальству. Людва волнуется. Уже целая папка на тебя накопилась. – Плевать я хотел на ее доносы, – хмыкнул Жан, не принимая всерьез угрозы Ирины Витальевны, которая была для него всего лишь одной из целой череды членов семьи Бредихиных. – Генрих, если это Кривич каким-то образом вернулся... Не представляю себе, что меня ждёт? – Жизнь с обратившим полна разнообразных сюрпризов, мой друг. Но ко всему можно привыкнуть. – А я не хочу к такому привыкать! – взорвался Дешам. Лицо его от гнева пошло красными пятнами. – Ни к чему подобному! Это же дикость! Сам подумай, мужик с рогатиной из начала XIX века. Что у него в голове? Подумать страшно. Если он даже к тому времени из тулупа мужицкого не вылез. Хранители его в европейском платье щеголяли. Да только всё одно: дикари, варвары! Если бы не Брюс, я бы не выжил тогда.       Генрих вздохнул при имени своего обратившего. – Друг мой, ты был тогда совсем не в себе. Помню, в каком ужасе был Якоб Вилимович. – Мне до сих пор стыдно вспоминать некоторые вещи, – поморщился Жан, – Но все это время я пытался искупить вину за свои грехи. За то, что вел себя как чудовище.       Генрих взял застывший слепок в руки и измерил расстояние между клыками. Сравнив результат с тем, который был отмечен в отчёте маркиза, Виттенбург довольно записал результат. – Что и требовалось доказать. Остаётся надеется, что этого будет достаточно. Ну и, возможно, что-то получится извлечь из биоматериалов, снятых с трупов. Твоя ДНК у нас есть, для сравнения, образцы Ольги Анваровны и Аннет тоже, а вот у Эжена надо взять и то и другое. Отправлю сейчас всё в Москву и попрошу ольговых сестер все же выделить боевую группу. Если это и впрямь Святослав Вернидубович, нам всем придется многое ему объяснять.       Аннушка поехала в университет в компании с капитаном Жалинским. По дороге она постаралась вкратце рассказать Ивану все, что ей удалось узнать об убийствах. – Третья жертва – это участник рок-группы, студент Ольги Анваровны Воронцовой. Ольга ездила в Ярославль со своим студтеатром, а убитые в Вешках рокеры давали там концерт. – Отлично. У нас уже есть подозреваемые. Хорошо работаете, Анна Петровна. За такое короткое время сумели добыть очень важную информацию для следствия, – похвалил Остроумову капитан. – Просто Ольга Анваровна - жена моего старшего брата, – призналась Аннушка. – Она рассказала мне про гастроли и про то, что погибли ее студенты. – Ничего, Анна Петровна. Так бывает, главное, чтобы родственник случайно не оказался преступником. У вас налицо конфликт интересов, так что разговаривать с вашей Воронцовой буду я. Вы уж извините.       Аннушка остановила машину на университетской парковке, с трудом найдя место среди автомобилей преподавателей и студентов. – Надо же, припарковаться негде. Что за моду себе взяли, на учебу на собственных машинах ездить, как баре, – проворчала Аннушка, выходя из машины.       Жалинский удивлённо посмотрел на юную девушку. – Говорите, прямо как мой дед.       Анна задрала бровь в недоумении. – Он тоже любит вспоминать старые добрые времена, когда пешеходов было больше, чем водителей, – пояснил Жалинский. – Пойдём скорее, пока репетиция не закончилась, – поторопила Ивана Анна.       Иван пошел следом за Аннушкой, которая решительно шагала в сторону актового зала, где проходили занятия студенческого театра.       Свет в зрительном зале был приглушен. Красный занавес, оставшийся ещё с прошлых советских времён, был опущен на сцену. Труппа стояла перед отчитывающей их графиней Воронцовой.       Иван увидел женщину с кроваво-красными губами на аристократически бледном лице. Среди светлых волнистых волос, собранных в сложную прическу, поблескивала нитка жемчуга. Длинное платье из какой-то неизвестной Ивану, но очевидно дорогой, ткани дополняло образ Ольги Анваровны. Шею Воронцовой обнимал воротник, шитый золотой канителью и драгоценными камнями.       Бижутерия, конечно, но очень качественная, выглядит словно и впрямь - изумруды и рубины. Наверное, реквизит из какой-нибудь сказки или пьесы о царском дворе. Ничего себе родственница у Анны Петровны! Дама с камелиями. – Здравствуйте, – сказал Жалинский, – Прошу прощения, но репетицию придется отложить.       Ольга наградила Ивана долгим пронзительным взглядом. Так-так. Вот и московский следователь. Приятным сюрпризом стало то, что капитан Жалинский оказался таким симпатичным. Хотя бы внешне. – Ребята, идите! Подождите пока в гримерке, – обратилась к студентам Ольга.       Как только в зале не осталось посторонних, Иван изложил Воронцовой цель своего визита. – Ольга Анваровна, я задам вам несколько вопросов, а потом нам надо поговорить с вашими студентами. Это связано с убийствами в Вешках. – У нас в группе убийц нет, – категорично заявила Ольга. – Да, но они могли видеть вероятного убийцу, – вмешалась Аннушка, подходя вплотную к Ивану. – Может, за вами охотились с самого Ярославля. Ты не знаешь, кто-нибудь из ребят был на концерте рок-группы? – Я сама там была, – невозмутимо ответила Ольга. – Идёте в ногу со временем, Ольга Анваровна, – удивился Жалинский. – Думаете, я слишком стара для этого?       Ольга, немного рисуясь, вздернула бровь, страстно глянула на капитана - и того словно обдало жаром. – Что вы, наоборот! Вам молодежь и в подмётки не годится, – ответил капитан, смущаясь и краснея. – Merci, – очаровательно грассируя, улыбнулась графиня. – Я думала, ты любишь оперу, – ядовито заметила Аннушка.       Ольга снисходительно усмехнулась. – Не смею вас задерживать.       Капитан ещё долго смотрел вслед уходящей Ольге Анваровне. Аннушке даже пришлось его окликнуть. – Иван! Работа не ждет! – А? Что? Да, конечно, сейчас начнём вызвать ребят по одному. Где там Саенко? Никто работать не хочет.       Остроумова закатила глаза. Ох уж эта графиня! Вот зачем ей понадобился Иван? Только бы мужчин с ума сводить. Кровососина, одно слово. Сколько ее Жан не учит с людьми нормально разговаривать, все бестолку. Смотрит на всех свысока, как на свою челядь. Тоже мне, барыня недобитая нашлась!       Аннушка даже взгрустнула. Нет чтобы по-настоящему, по-семейному. Без правил хорошего тона, манер и прочей чепухи. Сердце Остроумовой тосковало по прошлой жизни, когда она была человеком и жила не в графском особняке, а в милицейской общаге. Лузгала семечки, отдыхала после тяжёлой смены, набиралась сил и мечтала о светлом будущем. Увы, это были наивные мечты, так и не наступило то вожделенное будущее, все пошло не так, рухнула страна, ложью оказалось всё, во что она так искренне верила, но если бы француз-кровосос не встретился на ее пути, можно было бы и не дожить до крушения всего того, не пришлось бы пережить гибель своего мира... или хотя бы найти утешение в семье!       Аннет скорбно поджалагубы. Все прелести бессмертия не стоили простого, недоступного упырю, человеческого счастья, которого лишил ее Дешам.       А что он дал ей взамен?!...