Жан-Клод Дешам: другая судьба

      Дятлову казалось, что сбывается его худший кошмар. Даже после того, как его сбила крутая тачка, и он очнулся со вкусом крови во рту и страшно испугался, что придется ходить с выбитыми зубами, Женек так не трясся от страха. Увидев Жан-Клода в обращенной форме с большими крыльями стального цвета, паренек пришел в первобытный ужас, но мысль о том, что когда-то и он сможет похвататься чем-то подобным перед девчонками, утешала Женька. Теперь в сердце юного вампира не осталось и тени надежды на спасение. Глядя, как древний вампир обращает старика своей кровью, Женька почувствовал спазмы в животе, к горлу подкатила тошнота. Согнувшись пополам, Дятлов блевал на пол.       Как же так можно? Дед даже не спросил, хочет старик быть вампиром или нет. К тому же смерть произошла от естественных причин. Прямое нарушение всех правил обращения было очевидным. И Женек испугался этого явного пренебрежения законом и равнодушием Кривича ко всему, кроме своей воли. — Что смотришь? Испужался? — спросил Святослав Вернидубович с невозмутимым видом. — А-а з-зачем вы его? Он же говорил, что не любит вампииров. — Обратил, значит, надо. Открывай погреб. Запрем его тут пока, а опосля заберем. Пусть очухается сперва. Что стоишь, межеумок лободырный? Аль еще укусить? — Н-не надо! Я все сделаю.       Святослав Вернидубович дотащил Зеленцова до погреба и сбросил в открытый люк. — Вот и ладно, вот и хорошо. — Да чего хорошего, дед Слава? Он же себе теперь еще и все переломал. Дед Жан говорил, у стариков кости хрупкие. — Так регенерация же. Ты чего, Женя, забыл? — Мне после обращения так херово было, температура поднялась. А этот дед еще и головой приложился наверно, или ребра сломал. — Поговори мне еще. Я тебе рот мылом прополощу.       Женьку прилетел от деда крепкий подзатыльник. — «Херово»! Чтобы я больше таких слов не слышал! При старших вампирах отроку надлежит быть кротким и молчаливым. Понял? — Понял, дед Слава. Но все-таки обращение… Вы бы ему хоть попить оставили. — Добрый ты вьюнош. Это хорошо, — улыбнулся Кривич.       Дятлов взял с пола в углу из сумки с продуктами бутылку питьевой воды и аккуратно поставил ее в погреб рядом с лежавшим Федором. Потом закрыл крышку и пошел за Кривичем.       Вампиры вышли из избы во двор, занесенный снегом. — У вас машина есть? — спросил Женек у Кривича, стоявшего в тулупе нараспашку. — Будет, все будет. А пока недосуг было. Но мы и так… Держись, отрок, крепче.       С этими словами Кривич обхватил Дятлова одной рукой и взмыл вверх, на ходу обращаясь.       Зимний холодный ветер немилосердно бил Женьку в лицо всю дорогу. Под конец пути лицо стало красным, а на ресницах застыли льдинки. — Я шапку потерял, — заныл Женек, когда дед спустился на землю. — Крепче держать надо было. Ниче, Дешам твой еще купит. Не обеднеет.       Сзади на спине дедова тулупчика было видно две прорези от крыльев, но в целом одежда была как новенькая. Дятлов изумился редкой аккуратности древнего. Жан-Клод и Ольга Анваровна заказывали себе одежду для обращения у специальных портных. Стоило это все огромные деньги, и поэтому маркиз с графиней берегли свои костюмы для поездок к Калите в Москву. Обычная одежда после обращения превращалась в лохмотья. — Так ты говоришь, что никого убивать не собирался? — дотошно расспрашивала Аннушка Шумилина, расположившись с задержанным в гостиной за большим столом.       Доктор Дешам позвонил жене и попросил ее прийти. И теперь Ольга и Жан сидели на диване и внимательно наблюдали за ходом беседы. — Я хотел только кровь слить, — ответил Никита, нахально улыбаясь. — И кто тебя этому научил? — Вампир. С клыками. Лучше отпустите меня и сами уходите. — А как этот вампир отнесся к тому, что ты убил двух человек? Это ведь нарушение закона, понимаешь ты это? — У вампиров свои законы. А люди — пыль под ногами, все равно скоро умрут. — Каков поганец! — не выдержал Жан. — Это были мои студенты! — зашипела Ольга Анваровна. — Попрошу не мешать! — огрызнулась Аннушка. — Или сами с ним возитесь!       Ольга вскочила с дивана и тут же пошатнулась. Ей пришлось опереться на спинку стула. Жан бросился к жене. — — Qu'est-ce qui ne va pas avec toi? — J'étais nerveuse. — Ça doit être de la faim. Allons à la cuisine, ma chérie.       На кухне Жан усадил Ольгу в кресло и стал озираться в поисках чистой посуды. Потом открыл холодильник и достал пластиковую бутылку с кровью. Открыв крышку, Жан понюхал и сморщил нос.       Ольга с удивлением смотрела на свою дрожащую руку. Небывалая слабость накатила на графиню и полностью выбила ее из колеи. Дешам прокусил себе руку, дал крови стечь в стакан и протянул своей обращенной. — Милая моя, надо хоть немного поесть, тебе сразу станет лучше.       Ольга сделала пару глотков, ее щеки порозовели. — Ну вот, уже лучше. У тебя прекрасный аппетит. — Merci.       За окном послышался шум подъезжавших машин. Жан вскочил на ноги, побледнел. — Ну вот, дождались. Ольга, запомни, ты моя обращенная, и Кривич не имеет над тобой власти. — Жан, а почему так много машин? У Древнего своя свита?       Раздался пронзительный звонок. Дешам поспешил в прихожую, открыл дверь и радостно выдохнул. — Ваше Сиятельство, княгиня!       Француз преклонил перед Ольгой Псковской колени. — Подымайся, Дешам, — сказала княгиня.       Ольга Псковская позволила Жан-Клоду почтительно приложиться к ее перстню с десятком рубинов.       Вслед за с княгиней в дом вошли дамы пенсионного возраста с цепкими ястребиными взглядами. Все были одеты неприметно, однотипно, в удобные спортивные костюмы и подходящую для зимних прогулок обувь. Княгиня Ольга прошла в гостиную и опустилась в кресло.       Увидев Шумилина, княгиня вопросительно посмотрела на Дешама. — Человек? Кто таков? — Никита Шумилин. Подозреваем его в убийстве трех человек. — Как бы не так! — крикнул Никита. — Я одного только убил, в гараже. А в лесу другой вампир был, он с них кровь слил и бросил на снегу. — Упырь из твоей семьи, Дешам? Или пришлый? — Боюсь, что речь идет о моем обращенном. Но требуется уточнение обстоятельств! Нарушение правил налицо, но умысел на убийство надо еще доказать… — Кого защищаешь? Уж не графиню ли? — усмехнулась княгиня.       Ольга Анваровна сжала рот в тонкую линию. — Нет, это парень был. В красной куртке, — заявил Никита, бесцеремонно разглядывая вновь прибывших. — Новообращеный Дятлов, — ответил Жан. — В последнее время много на тебя жалоб, Дешам, – сурово произнесла княгиня, – Плохо за своими следишь. — Люди, даже поколениями имеющие доступ к нашим тайнам, все еще относятся к нам с опаской. Эти жалобы — плод необразованности и дремучего страха перед сверхъестественными существами, — сказал Жан, догадываясь, о чьих жалобах идет речь. — Не только уполномоченный по аномалам челобитные шлет, — княгиня брезгливо скривила губы, вспоминая подобострастный тон доносов Бредихиной. — Оборотни требуют наказать виновных в смерти своих сородичей. — Нашлись щенята невинные! — встряла Анна, — да у нас на них материалов сколько угодно! Сплошной криминал! — Аннет, держи себя в руках, — остановил свою обращенную Дешам и поклонился княгине: — Я прошу прощения за несдержанность моей обращенной. — Время идет, а в Смоленске ничего не меняется… Итак. До выяснения обстоятельств задержим обоих подозреваемых, вампира Дятлова и человека Шумилина, и, увы, Анну Петровну. Пока не доказано обратного, охотник всегда оказывается под подозрением.       Жан подошел ближе к княгине и произнес, интимно понизив голос: — Я прошу принять к сведению, что у Аннет есть алиби. В ночь убийства оборотней она была не одна. Следователь из Москвы, человек, Жалинский Иван, не посвящен в нашу тайну… но может подтвердить совместное времяпровождение. — Свидетель… Хорошо. Это облегчает дело. Потом память подчистим. — Спасибо, не хотелось бы отвлекать вас на такие мелочи. Ольга Анваровна уже нам с этим помогает. — Ольга Анваровна ваша пройти обучение не пожелала, так что… — у княгини запищал сотовый телефон, и она не завершила фразу. Бросив взгляд на экран, Ольга Псковская похлопала Дешама по плечу. — Кривич приближается. Бояться не стоит, но запаситесь терпением, Жан-Клод. Без привычки будет тяжело.       Кривич зашел в открытую дверь, за ним робко плелся Женёк. Крепкий седовласый старик и высокая княгиня с аккуратной короткой прической обменялись сдержанными поклонами. — Давно тебя не видела, Святослав Вернидубов. Лет двести?.. — Вот уж радость нежданная, свет-княгинюшка! – расплылся в улыбке Кривич, быстро пробежав глазами по комнате и оценив свиту княгини, – Сама пожаловала к старику! Чем обязан такой чести? — Приехала лично архонта Смоленского с возвращением поздравить. Поприветствовать. Новости рассказать… Ну, вижу, ты в трезвом уме и добром здравии. Что же, возьмешь себе снова Смоленскую землю под руку или на покой удалишься? Ответ нынче принято пред Калитой держать. Я засвидетельствую ему твое возвращение, а ты время не тяни, бери обращенных да поезжай договариваться в Москву… — На кого ж я землю свою брошу? Уж как-нибудь, как-нибудь… Да вот только куда ж мне ехать? Передохнуть бы мне сначала, освоиться… С малыми детишками разобраться…       Дед Слава посмотрел на Жана. Француза словно кипятком обожгло. — В Москву, куда! — рявкнула княгиня Ольга. — Не дури, Святослав, станешь опять гонор свой показывать, снова нам тесно будет с тобой! Пойдем, без лишних глаз перемолвимся! — княгиня воздвиглась из кресла, и они с Кривичем ушли в соседнюю комнату.       Ольговы сестры о чём-то разговаривали с Никитой и Женьком, а потом и вовсе вручили им брошюры для новообращенных и записали телефон горячей линии, на которую можно было звонить при нарушении прав обращённых. Аннушка что-то печатала в телефоне в рабочем чате. Ольга Анваровна села на диван и вытянула ноги. Жан пристроился рядом. Из-за закрытой двери слышались голоса княгини и Кривича, но суть беседы ускользала.       Наконец, Ольга Псковская и Святослав Вернидубович вышли в гостиную. Ольга поднялась с дивана и встала за спиной Жана слева от мужа. Аннушка встала у правой руки. Жан-Клод преклонил колени перед Кривичем, как прежде перед княгиней.       Дед посмотрел на француза, а затем улыбнулся и похлопал Жана по плечу. — Вот и свиделись, сынок. Теперь заживем дружно. Ты не дрожи, дедушка зря не обидит.       Жан-Клод поднялся на ноги и представил Ольгу Анваровну. — Святослав Вернидубович, позвольте представить, моя жена, графиня Воронцова, обращена в 1870 году.       Ольга присела в глубоком реверансе и замерла, не поднимая головы. — Анна Петровна Остроумова, из крестьян, обращена в 1941 году, — продолжал Жан.       Анна хотела поклониться, но как только ее глаза встретились со взглядом Кривича, неведомая сила пригнула ее к полу. Ноги подкосились и девушка опустилась на колени. — Дятлов Евгений, из мещан, новообращенный.       Женек сразу повалился деду в ноги.       Кривич обнял по-родственному Аннушку и Женька. Махнул рукой Ольге, чтобы поднималась. — А теперь послушайте, деточки, как жить будем дальше. Я ведь лишнего не прошу, соблюдайте мой «Договор меж людом и нелюдом Смоленским», и будем жить долго и счастливо.       Жан тяжело вздохнул. Было заметно, что Ольга Псковская тоже не слишком рада возвращению архаичного Договора на смоленскую землю. — Личность Кривича Святослава Вернидубовича я, Ольга Гостомыслова Псковская, подтверждаю. Кривич Святослав Вернидубович признается законным главой Смоленской семьи вампиров типа «василиск». Восстанавливается должность хранителей договора от 17** года, — заговорила княгиня, — Бредихину Ирину Витальевну на должности уполномоченного по делам аномалов заменит ее сын Константин Сергеевич Бредихин. Сама Бредихина увольняется с государственной службы, по обоюдному согласию и волей Кривича Смоленского назначается Хранителем договора. Смоленские вампиры клана Кривича, подтипа «василиск», добровольно признают ее право вершить над ними суд. Обращенный Святослава Вернидубова, Жан-Клод Дешам, направляется в Москву, в распоряжение Бденного приказа, на время осуществления следственных и прочих мероприятий в связи с серией ассоциированных с аномалами убийств в Смоленской области. Обращенные Дешама остаются в Смоленске впредь до дальнейших распоряжений… — Ну это уж, само собой, — поддакнул дед Слава. — Сроку вам, Жан-Клод, три дня в Москву прибыть. Прошу тебя, Святослав, препятствий Дешаму не чинить, и следствию тем самым не мешать.       Княгиня в сопровождении своей свиты покинула квартиру.