Его капитан

      Утром Ливси, потерев глаза и оглянувшись, не обнаружил рядом с собой Смоллетта. На душе похолодело от одиночества и очередного, уже привычного страха за их отношения. Он медленно встал с кровати и, осознав, что спал в уличной одежде, сразу же мысленно отругал себя. Ливси не спеша влез в удобные домашние тапки и отправился вниз по лестнице на поиски Смоллетта в надежде, что тот находится в пределах дома.       Спускаясь, он отчетливо слышал запах жареной индейки, приправленной различными индийскими травами. Различался и аромат куркумы, который перекрывал все остальные специи. Доктор и не заметил, как быстро повысилось его слюноотделение и как мгновенно разыгрался аппетит, напоминая о себе характерными звуками, которые издавал желудок. Субботним утром кухарка исправно посещала рынки и лавки за городом, поэтому запах еды и звуки лязганья столовых приборов на пару секунд заставили Ливси призадуматься. «Неужели, Алекс?» — предположил док. Он ускорил темп ходьбы в нетерпении. Запах был все ярче, а звуки громче. Уже в проходе негромко доносилось низкое бормотание знакомого голоса. Смоллетт тихонько напевал себе что-то под нос.       Дэвид осторожно и беззвучно оперся на боковую стену арки, ведущую на просторную кухню. Лицо его озарила улыбка, наполненная нежностью. Смоллетт суетился за столом спиной к доктору, нарезая овощи. Его шея сзади чуть взмокла от жары в помещении, рубашка слегка прилипала к лопаткам. Дэвид, скрестив руки на груди, продолжал любоваться капитаном. Тот с душой делал каждый надрез и продолжал подпевать какому-то очень простонародному мотиву. Покончив с томатами, Смоллетт поднялся со стула и, видимо, намереваясь позвать Дэвида, развернулся лицом к проходу, сделав шаг. От удивления и шока он громко и резко вдохнул, брови поднялись вверх. — Дэвид! — серьезно обратился к доктору капитан.       Тот лишь негромко рассмеялся и расслабленной походкой направился к капитану. Сильные руки оказались на его шее, прижимая к себе. Ливси с особой нежностью поцеловал Смоллетта и с улыбкой взглянул ему в глаза. Они аккуратно соприкоснулись лбами. — Ты слышал, да? — с некой обидой спросил Алекс. — Брось! Это же чудесно, — правой рукой он поглаживал затылок кэпа, — ты всегда поешь, когда чем-то занят в одиночестве? — Бывает, — замялся Смоллетт, — но очень редко!       Его серьезность вперемешку с забавной привычкой еще больше раззадоривали Ливси, но смеяться он не стал, чтобы не нарушать границ. Зная характер капитана и зная, чего стоило сейчас тому признаться в этой своей привычке, стоило просто промолчать и принять.       Они принялись завтракать. Во время трапезы вели непринужденную беседу, и никто из них не затрагивал тему вчерашнего неудавшегося вечера. Не хотелось нарушать настолько уютную и без того шаткую атмосферу. Лучи солнца просачивались в кухню, отражаясь бликами на стенах. Настроение обоих джентльменов, казалось, было хорошим, а на душе у каждого царило умиротворение. Дэвид взглянул на капитана, который по привычке наскоро, но без единого звука пережевывал пищу, будто опять боялся опоздать на палубу. Смоллетт слегка улыбнулся и вновь внимательно принялся ковырять содержимое тарелки прибором.       Три часа назад:       Александр так и не смог заснуть. Он пообещал Ливси, что не станет предпринимать никаких действий, если тот будет против, но сейчас он злился даже не из-за себя. Мысль о том, что честь любимого доктора могут так нагло замарать, втоптать в лужу, полную мокрого и липкого песка, не давала ему ни сна, ни покоя. Он аккуратно переложил ноги с кровати на пол, легко придерживая голову Дэвида, чтобы тот, упаси Дьявол, не проснулся. Отряхнувшись и одним движением разгладив одежду, он запрыгнул в обувь, которую из-за спешки вчера умудрился снять лишь в спальне.       Шаг за шагом он был все ближе к выходу из дома, не шуметь было трудно из-за небольшого каблука и привычки в повседневности ходить строевым шагом. Через пару минут он все же справился и оказался у главной двери. На его памяти дверь они так и не закрыли. Действительно, без особого труда она поддалась малейшему толчку бедром. Смоллетт оказался на улице.       Ночная прохлада обдала лицо капитана с такой силой, что он с непривычки вздрогнул. Вдохнув полным носом, он резко сорвался с места и выбежал за пределы имения. Он не знал, к кому обратиться, как добираться и что говорить, но имел точную цель — попасть в дом к Трелони. Ноги сами втаптывали влажную растительность в землю с огромной силой, каждый шаг был машинальным и мощным. Капитан разгонялся все быстрее, пока не увидел неподалеку повозку, стоявшую под деревом с развесистой листвой. — Поехали! — Смоллетт крикнул спящему кучеру, после чего назвал ему конечную точку пути.       Они помчались быстрее ветра, что все время стремился оставить капитана без треуголки. Каждый порыв был все сильнее, а стук сердца капитана все громче. Все тайное становится явным       Наконец, завиднелся дом сквайра. В окнах света уже не было. Видать, развязавшие от выпивки языки аристократы разъехались по своим домам. «Неужели все они настолько бездельники, что способны на подобные бессмысленные встречи?» — не мог понять Александр. Из повозки он выскочил сразу, как только кучер принялся тормозить лошадей. Лодыжка чуть подвернулась, но боль сейчас казалась никчемной. Переведя дух, он громко и отчетливо ударил в дверь три раза.       Сзади послышались шаркающие шаги. Это было не животное.       Смоллетт хоть и имел право гордиться быстротой реакции, но сейчас он не успел даже плечом повести, как его запястья завели за спину. — Какого черта тебе нужно? — зашипел капитан, зверски пытаясь вырваться. — Берегись тех, кто ловит из тени, Смоллетт, — голос казался знакомым, но что-то явно мешало звуку нормально выходить изо рта неизвестного.       Капитан смог повернуть голову и боковым зрением увидеть нападавшего: черная ткань на лице, грузное телосложение и руки, изуродованные ссадинами. Но самой главной деталью оказалась темная полоса на его шее, будто от веревки. «Дьявол… висельник?!» — решил кэп. — Твой доктор хотел лишить меня жизни, — человек скрипнул зубами и недовольно хмыкнул, — значит, я сделаю адом ЕГО жизнь.       Незнакомец бросил запястья Смоллетта и рванул в сторону густого леса. Капитан в замешательстве побрел обратно к повозке. — Ливси не должен об этом знать, — гневно процедил он себе под нос, — попадись ты мне, сын портовой девки.