Спасение / Salvation / Серия Защитники, книга#2

Сет Оставив Ронана у бассейна, я спрятался в своей комнате, как ребенок. После домогательств Барри и повторного появления Ронана я был истощен морально и физически. Просить его уйти было бессмысленно. Мне уже стало ясно — в любом случае он будет делать все, что захочет. У меня не хватило сил отбиться от Барри, точно так же я был слишком слаб, чтобы вычеркнуть Ронана из своей жизни. В сотый раз с тех пор, как забрался на прохладные простыни своей кровати, я взглянул на часы на тумбочке. Было уже почти два ночи, но я так и не смог обрести хоть какой-то покой во сне. Завтра суббота, и это служило единственным утешением. Не придется терпеть бесконечные толпы людей и потоки машин, добираясь до офиса. Да, я сталкивался с этими вещами ежедневно, просто они все еще вызывали дискомфорт после многих лет самоизоляции. Я даже не осознавал, насколько сильным стал мой страх перед внешним миром, пока не умерла бабушка, и я решил поступить в колледж, чтобы получить степень в области бизнеса и подготовиться к управлению компанией отца. Когда меня выписали из больницы после вторжения в дом, возвращаться в школу не имело смысла, до конца учебного года оставалось всего пара месяцев. Поэтому я перешел на домашнее обучение, а в итоге так и остался на нем, осознав все преимущества. Возможность задавать темп обучения оказалась идеальным отвлекающим маневром, особенно после известия о смерти Трейса. Все свободное время, помимо ухода за бабушкой и сна, я посвящал учебе. В итоге я досрочно получил аттестат и записался на онлайн курсы колледжа —просто чтобы бросить вызов самому себе. Но после потери связи с Ронаном меня стало поглощать одиночество. Поступление в колледж было логичным выбором, и я испытал восторг от перспективы наконец-то общаться со сверстниками. Я даже надеялся встретить кого-то, кто сможет хотя бы немного смягчить последствия ухода Ронана. Первый же день стал сущим адом. Шум, толпа… Я не был готов ни к чему. И только когда вечером мне удалось вернуться в дом на острове Уидби, я понял, как редко покидал свое жилище за годы после смерти родителей. Бабушка наладила регулярную доставку продуктов вскоре после своего приезда, и я никогда не задумывался менять что-то даже после ее смерти. Все необходимые вещи, одежду и книги я покупал в интернете. Единственной причиной выхода из дома оставались приемы у врача, да и то нечасто. Я объяснял себе тревогу страхом перед врачами после длительного пребывания в больнице, а не необходимостью покинуть безопасное место в доме. На второй день я попытался вернуться в колледж, но доехал только до парковки, а потом водитель, которого нанял, отвез меня обратно домой. К третьему дню я убедил себя, что мои страхи надуманы, и просто нужно пережить все это. Но достаточно было столкнуться с крупным парнем, который проходил мимо в коридоре корпуса, где проходило первое занятие, и у меня началась паническая атака. Поездки в больницу удалось избежать, лишь заявив вызванным парамедикам, что отказываюсь от лечения. На этом все закончилось. Я больше не выходил из дома почти три года. Очередной взгляд на часы показал, что прошло меньше пяти минут, и я задумался, стоит ли отправиться на кухню в поисках еды, ведь я пропустил ужин, чтобы снова не столкнуться с Ронаном. Вдруг стало смешно. Мне удалось сделать себя еще большим пленником в собственном доме, чем ранее. Я решил все же не бежать за закусками и перевернулся, чтобы смотреть на ночное небо сквозь стеклянные двери, выходящие на балкон. Но уже через пару секунд почувствовал, как Пуля прижался носом к моей спине. Пришлось перевернуться обратно и приглашающе похлопать по матрасу, но вместо того, чтобы вскочить, Пуля сел и положил голову на край кровати. Я провел пальцами по мягкой шерсти на его голове, но вдруг он резко отпрянул, навострив уши. Что-то привлекло его внимание. Меня пронзил ужас, и я мгновенно переместился в ту ночь, когда меня разбудила чужая рука в перчатке, зажавшая рот, но быстро опомнился — Пуля лишь заскулил, а затем выжидательно посмотрел на меня. Если бы существовала какая-нибудь опасность, пес мгновенно устремился бы к ней. Пуля задрал голову, я сел и прислушался. Собачий слух намного острее человеческого. И вскоре я услышал. Стон. Из соседней комнаты Ронана. Я тихонько ждал, не прекратятся ли стоны, но те становились лишь громче, и тогда перекинул ноги через кровать и вышел из комнаты. Дверь Ронана была слегка приоткрыта, поэтому я слышал, что помимо стонов он еще и что-то говорит. — Ронан, — позвал я, толкая дверь. Пуля протиснулся мимо меня и рысью подбежал к кровати. — Трейс, — прошептал Ронан. — Пожалуйста, не оставляй меня, Трейс. Я тяжело сглотнул при упоминании имени брата, но прерывистый голос Ронана заставил меня двигаться вперед. Подойдя, я осторожно включил свет рядом с кроватью, но, вопреки желанию, не прикоснулся к мужчине. Урок я усвоил давно, попытавшись разбудить Трейса во время ночного кошмара, когда брат был дома между командировками. Мне повезло — он лишь толкнул меня в грудь, но родителям пришлось отвезти меня в больницу убедиться в отсутствии переломов. Трейс мучился чувством вины и неоднократно предупреждал меня не трогать солдата, когда тому снится кошмар, поскольку реакция может стать фатальной. На лбу Ронана выступили капельки пота, одеяло сбилось в кучу вокруг ног, ладони сжались в кулаки, лицо было искажено мукой. Но больше всего привлекли мое внимание десятки неровных шрамов на груди. Я сразу понял, что это за шрамы, они были похожи на мои. Но не были похожи на проникающие ножевые раны на моей груди и на боку. Шрамы Ронана были неглубокими и более длинными — они предназначались для причинения боли, не смерти. Я отвлекся, осознав, что Ронана пытали так же, как и меня, и Пуля все-таки разбудил его, поставив лапы на кровать и лизнув его лицо. К счастью, Ронан не набросился на собаку, но рывком поднялся на ноги. Его глаза в панике остановились на мне, а затем медленно прояснились, когда он оглядел комнату. — Тебе приснился кошмар, — сумел сказать я, хотя мой взгляд по-прежнему был прикован к его груди. — Прости, — пробормотал он, затем перекинул ноги через край кровати, натянул одеяло на нижнюю часть тела и сел, уронив голову на руки. — Ронан, твоя грудь… — Возвращайся в постель, Сет. Я знал, что поступаю неправильно, еще до того, как сделал это, но какая-то больная, извращенная часть меня проигнорировала мысленное предупреждение. Протянув руку, я попытался провести пальцами по одному из шрамов. Ронан схватил меня задолго до того, как я успел прикоснуться, и наши глаза встретились, но было совершенно непонятно, о чем он думает. Впрочем, это не имело значения. Железная хватка, которой он держал меня, служила достаточным ответом. И в этот момент я понял, что с меня хватит. Мне больше нечего было дать этому мужчине. Он сломал меня. Я выдернул руку, и он тут же отпустил ее. С болью в груди, я сделал шаг назад. Если бы я, не наученный горьким опытом, разбудил его, он набросился бы на меня так же, как Трейс много лет назад. В этот раз слезы не наворачивались на глаза, хотя я не знал, почему. Ведь боль, что я испытывал, была в тысячу раз сильнее той агонии, когда лезвие раз за разом вонзалось в меня в ту ужасную ночь, так давно. Я повернулся, чтобы уйти, но тут же затаил дыхание, почувствовав, как пальцы Ронана вновь сомкнулись вокруг запястья. — Я солгал. Шепот Ронана был едва различим, но я не посмел обернуться, чтобы не разрушить заклинание, которое заставило его не позволить мне уйти. — О чем? — удалось мне спросить. — Ты спрашивал, просил ли Трейс присматривать за тобой… — Ты сказал, что да, — ответил я, осторожно поворачиваясь лицом. Ронан повесил голову, но продолжал держать меня за запястье. — Да. Но я мог делать это откуда угодно. Мог бы заплатить кому-нибудь за это. Я не поэтому возвращался сюда… не поэтому продолжал наблюдать за тобой из леса… — Признаний было много, но все равно недостаточно, и я не знал, что сказать, поэтому молчал. — Да простит меня Господь, но я давно перестал воспринимать тебя как брата Трейса, — хрипло сказал он. — Его глаза наконец поднялись, и если раньше они были нечитаемыми, то теперь в них плескалось смятение. У меня внутри все сжалось, когда я почувствовал, как его палец проводит по внутренней стороне моего запястья. — Сет, — прошептал Ронан. Я понял, что мой взгляд упал на место, где соединились наши тела, и заставил себя поднять глаза. — Я больше не тот человек. Я знал, о каком человеке он говорит. О том, которого я видел давным-давно глазами ребенка. Которого никогда не существовало, по крайней мере, вне моего представления. Я видел лишь отдельные части Ронана, но не понимал этого, будучи наивным тринадцатилетним мальчиком. И никогда не знал его полностью. Наконец Ронан отпустил мою руку, и я сразу же ощутил потерю. И стоя там, понимал, что мы оба находимся на перепутье. Наши отношения так или иначе изменились бы в эту ночь. Но, глядя на Ронана с поникшей головой и лежащими на краю кровати ладонями, я понимал, что следующий шаг должен сделать сам.