Необычный мир для необычных людей, или не совсем людей?

– Белла, мы уезжаем. Я тоже глубоко вздохнула. Это приемлемый вариант. По-моему, я к нему приготовилась. Но все же надо было спросить. – А почему теперь? Еще год… – Белла, время настало. В конце концов, сколько еще мы можем оставаться в Форксе? Карлайл едва может сойти за тридцатилетнего и заявляет, что сейчас ему тридцать три. Нам все равно пришлось бы вскоре переехать. Его ответ сбил меня с толку. Мне казалось, что цель отъезда состояла в том, чтобы оставить его семью в покое. Зачем им трогаться с места, если уедем мы? Я смотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Он устремил на меня холодный взгляд. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, я догадалась, что поняла все неправильно. – Когда ты говоришь мы… – прошептала я. – То имею в виду свою семью и себя, – отчеканил он. Я машинально затрясла головой, пытаясь обрести ясность мысли. Он ждал без малейших признаков нетерпения. Мне понадобилось несколько минут, чтобы снова обрести дар речи. – Хорошо, – сказала я. – Я поеду с тобой. – Тебе нельзя, Белла. Место, куда мы отправляемся… оно не для тебя. – Мое место – рядом с тобой. – Я тебе не пара, Белла. – Не будь смешным, – хотелось мне сказать со злобой, но прозвучало это умоляющим тоном. – Ты лучшее, что есть у меня в жизни. – Мой мир не для тебя, – мрачно произнес он. – То, что произошло с Джаспером, – просто чушь, Эдвард! Чепуха! – Ты права, – согласился он. – Именно этого и следовало ожидать. – Ты же обещал! В Финиксе ты пообещал, что останешься… – Пока это не вредит тебе, – вставил он, поправляя меня. – Нет! Дело ведь в моей душе, да? – в ярости крикнула я, но мои слова по-прежнему звучали как мольба. – Карлайл мне об этом рассказал, но мне все равно, Эдвард. Все равно! Можешь взять мою душу. Без тебя она мне не нужна – она уже твоя! Он глубоко вздохнул и долго смотрел на землю невидящим взглядом. Губы его чуть дернулись. Когда он, наконец, поднял глаза, взгляд его изменился, сделался жестче, словно застывшее жидкое золото. – Белла, я не хочу, чтобы ты ехала со мной, – размеренно и четко произнес он, холодно глядя на меня, стараясь донести смысл своих слов. Повисло молчание, пока я несколько раз повторяла про себя его последнюю фразу, пытаясь разгадать ее подлинное значение. – Я… тебе… не нужна? – Я нерешительно выдавливала из себя слово за словом, пораженная их звучанием в таком порядке. – Нет. Я смотрела ему в глаза, ничего не понимая. Он ответил мне твердым взглядом. Его глаза превратились в топазы – жесткие, ясные и очень глубокие. Казалось, я видела в них многие километры пути, но нигде в их бездонных глубинах не заметила ни малейшего противоречия сказанным им словам. – Ну, это все меняет. – Я сама удивилась тому, насколько спокойно и убедительно прозвучал мой голос. Наверное, потому, что я онемела. Я не могла понять, о чем он говорил. Его слова по-прежнему казались лишенными смысла. Эдвард посмотрел в глубь леса и продолжил: – Конечно, я всегда буду тебя любить… по-своему. Но случившееся тем вечером заставило меня понять, что настало время перемен. Потому что я… устал притворяться тем, кем не являюсь. Я не человек, Белла. Не человек. – Он перевел взгляд на меня, и ледяные черты его лица стали нечеловеческими. – Я позволил всему этому затянуться слишком надолго и очень об этом жалею. – Нет, – теперь уже прошептала я. До меня начала доходить суть его слов, струясь по жилам, словно кислота. – Не делай этого. Он продолжал смотреть на меня, и в его глазах я прочла, что мои слова слишком запоздали. Он уже все решил. – Ты мне не пара, Белла. – Он чуть изменил уже сказанную фразу, потому спорить я не могла. Я слишком хорошо знала, что не гожусь для него. Я было открыла рот, чтобы сказать что-то еще, и снова закрыла. Он терпеливо ждал, его лицо вообще ничего не выражало. Я предприняла еще одну попытку. – Ну, если… ты так хочешь. Он лишь кивнул. Мое тело онемело, я вообще не чувствовала его ниже шеи. – Однако я хотел бы попросить тебя об одном одолжении, если ты не возражаешь, – сказал он. Наверное, он что-то заметил в моем взгляде, потому что в его лице промелькнуло нечто неуловимое. Но не успела я определить, что именно, как оно снова превратилось в застывшую маску. – Все что угодно, – пообещала я чуть тверже. Я заметила, как его ледяной взгляд оттаял. Золото вновь стало жидким, расплавленным, обжигающим. – Не совершай глупых или необдуманных поступков, – повелительным тоном произнес он, глядя на меня. – Понимаешь, о чем я? Я беспомощно кивнула. Глаза его снова похолодели, отстраненность вернулась. – Конечно же, я думаю о Чарли. Ты нужна ему. Береги себя – ради него. – Хорошо, – прошептала я, снова кивнув. Похоже, он чуть смягчился. – Взамен я тоже дам тебе обещание, – сказал он. – Обещаю тебе, что ты видишь меня в последний раз. Я не вернусь. Я больше не втяну тебя ни во что подобное. Ты сможешь жить своей жизнью безо всякого вмешательства с моей стороны. Все будет так, словно я никогда не существовал. Не, ну хорошее обещание. То есть я не совершай необдуманных действий а он "Я обещаю что ты меня больше не увидишь". Говорить такое влюблённой девушке... Ты мудак, Эдвард! Но конечно это была только маленькая мысль на маленьких закоулочках сознания, которая там появилась благодаря Кейт. Его голос стал тише. – Не волнуйся, – нежно улыбнулся он. – Ты – человек, и память твоя – не более чем решето. У вас, людей, время залечивает все раны. – А твоя память? – спросила я. В горле у меня встал ком, я задыхалась. И не понятно, то-ли от боли скорой потери, то-ли от нарастающего гнева. – Ну… – Он на секунду замялся. – Я не забуду. Но нас… нас очень легко отвлечь. – Он спокойно улыбнулся, но эта улыбка не затронула его глаз, и отступил на шаг. – Полагаю, это все. Мы больше тебя не побеспокоим. Я отметила про себя слово «мы», и меня это удивило: я уже была уверена, что не способна ничего замечать. – Элис не вернется, – догадалась я. Сама не знаю, как Эдвард меня услышал – я ничего не сказала, – но, кажется, он понял. Он медленно покачал головой, не сводя с меня глаз. – Нет. Они все уехали. Я задержался, чтобы попрощаться с тобой. – Элис уехала? – спросила я бесцветным от неверия тоном. – Она хотела попрощаться, но я убедил ее, что для тебя будет лучше, если она просто исчезнет. Голова у меня закружилась, мне стало трудно сосредоточиться, его слова все вертелись у меня в голове. И тут я услышала голос врача в больнице в Финиксе, когда прошлой весной он показывал мне рентгеновские снимки. «Видите, вот здесь простой перелом. – Он провел пальцем по контуру кости. – Это хорошо. Он легче и быстрее срастется». Я попыталась отдышаться. Надо было сосредоточиться, чтобы найти выход из этого кошмара. – Прощай, Белла, – произнес Эдвард все тем же тихим и спокойным тоном. ЭТО КОНЕЦ... Подумала я.