(Ууу)
Той же ночью я решил набрать номер Леры и попытаться вернуть ее. Я долго крутил телефон в руках, не решаясь на звонок. В голове беспорядочно блуждали обрывки слов, которые говорила мне девушка при ссоре. Я не мог до конца понять того, что все так легко и быстро закончилось. Одно твое действие - взмах крыла бабочки, провоцирующий ураган на другом конце Земли. Вот только в моем случае ураган прошелся прямо по мне и нашим с Лерой отношениям. «Да вся моя жизнь напоминает чертов ураган перед затишьем…но вот когда оно наконец настанет?»- я уже полностью погрузился в свои мысли, но вскоре одумался и наконец набрал номер Валерии: - Лер, послушай меня, пожалуйста. - Я даю тебе минуту, а потом наш разговор будет окончен. Навсегда. Обещаю, ты меня больше никогда не увидишь, - гордо сказала она. - Лер, слушай, хватит. Вот зачем ты полезла в мой телефон? Стала слушать свою «подружку», блять, да она тебе никто. - Это не отменяет самого факта измены, Олег, так она еще и не единственная! Я нашла переписку недельной давности с какой-то Ариной и Алиной. Ты с ними по очереди спал за неделю до моего дня рождения, да? - Может и так, но я люблю только тебя. Мне вообще было все равно, что это за девушки. Я не испытывал к ним никакой любви, лишь сексуальное влечение, не больше. Я всегда был внимателен к твоему сердцу и не хотел, чтобы ты ревновала, но это ужасное чувство похожее на гниль, от которого все внутри извивается. Я хотел только переспать с ними. А ты крепко держишь меня за яйца, нужно было думать, что рано или поздно я сверну налево. - Ты ужасен…- слезно прошептала она. - Ой, Лер, ну давай без этого. Ты все слишком драматизируешь, в этом твоя проблема. Я хочу вернуть тебя, а ты лишь тычешь меня дерьмом в лицо. Попробуй и меня тоже понять. - Этот. Разговор. Окончен. А дальше лишь немые гудки. Для нее это было настоящей трагедией, грязью, но я искренне не понимал ее чувств. Это был давно для меня пройденный этап, и я не собирался потакать ее (как я тогда думал) капризам. Мне даже не особенно было интересно решать эту ситуацию, ведь я не видел в ней ничего критичного. Верность ведь переоценена, она давно погибла для меня. Традиционные отношения и ценности в них - это договор между двумя людьми не лишать друг друга сказки о том, что вы исключительны. А измена - это ненависть к человеку, который посмел разрушить вашу иллюзию о том, что вы незаменимы. Я склонен верить в реальность, которая, возможно, слишком жестока, но как ведь иначе? Почему после всего пережитого я должен слепо верить в какую-то верность? Однако Лера так прочно застряла в моей голове, что со временем я начал чувствовать ледяную тоску и даже вину перед ней. Я осознал, что просто топчусь на месте. Чем больше людей появлялось в моей жизни, и чем выше я с ними взлетал, тем более одиноким я становился, и тем больнее было падать потом. Я слишком часто разбивался о скалы любви, и слишком уж больно было разбиваться на этот раз. С каждым новым ударом внутри ломалось что-то важнее костей, и я терялся в лесу своих чувств совершенно один. Я превратился в психа-одиночку, и каждый вечер жалел о том, что не покинул этот мир тогда с Сашей. Позже я пытался связаться с Лерой, но все мои отчаянные попытки оказывались тщетными. В моей голове день и ночь вертелись мысли: «Что с ней? Куда она делась? Может она улетела? Уехала куда-то? А вдруг она и вовсе…умерла?»***
Чувство отчужденности и ненужности резко прорезало грудь клинком. Ты хочешь извернуться, избежать страданий, вытащить лезвие из груди, но с каждой новой попыткой облегчить боль, клинок входит все глубже. Тебе хочется закричать, но твой голос растворяется в воздухе, не доходя до ушей других людей. Вот из раны вытекает бурая кровь, а ты не в силах остановить ее. Люди проходят мимо, некоторые обращают на тебя внимание, но они не способны увидеть твоих увечий, пока ты сам не скажешь. А ты ведь не скажешь. Рот заклеен стыдом, обязательствами и страхом. Стыдом за собственную слабость, обязательствами перед сильной стороной твоего духа, страхом получить новые колотые раны. А ведь стоит только заговорить с кем-то, и все пройдет. Но нет. Ты не заговоришь. Когда каждый начинает думать, что с тобой все в порядке, то внимание со стороны исчезает полностью. Рана кровоточит все сильнее, ты теряешь больше крови, а вместе с ней уходят силы, желание бороться. Ты больше не видишь людей вокруг, лишь темные пятна с пустыми мыслями. Они тебе никто. У каждого свои заботы, зачем им ты? Израненный и обессиленный. Ты один на этой жестокой войне. Ты никому не нужен. А когда ты никому не нужен, то ты не нужен и самому себе…Знакомое чувство? Тогда тебе не трудно понять, что я ощущал, когда из моей жизни ушла Лера. Я тосковал по ней. Каждый день в моей голове возникал ее нежный образ. Пока Валерия жила в моих мыслях, я не мог ничего делать. С друзьями общение сошло на нет, другие девушки больше меня не интересовали, алкоголь и тусовки казались бессмысленными. Если ты принимаешь решение выпить - тебе не становится легче. Тебе становится также хуево, только ты еще и пьяный. Поэтому каждые сутки я тратил лишь на самокопание и безделие. Я думал о том, как же мне вернуть Леру, извинится и залечить все раны. И наконец, спустя восемь месяцев я смог все тщательно обдумать и решил действовать…(Бинокль)
Из социальных сетей Леры я узнал, что она вернулась в свой родной город, где я и пребывал на тот момент, и понял, что это мой шанс. Все свое свободное время я стал проводить вне дома, посещая бары, рестораны, культурные вечера, музеи, в надежде встретить Валерию в одном из таких мест. Спустя неделю удача благословила меня, и я встретил свою бывшую девушку в одном из самых известных баров в городе. Я пришел туда уже без особой надежды увидеть свою пассию, поэтому без интереса оглядывал присутствующих и томно зевал, мечтая погрузится в объятия Морфея с головой как можно скорее. Но вялую сонливость как рукой сняло, когда я увидел Валерию в толпе захмелевших посетителей заведения. Она надела самое утонченное вечернее темно-красное платье, что я когда-либо видел, поэтому не заметить ее в серой толпе было невозможно. Каштановые волосы легкими волнами падали на ее плечи. На лице девушки красовалась счастливая улыбка, и нетрудно было заметить спокойную радость в ее сверкающих глазах. Лера не заметила меня, так что мне посчастливилось созерцать ее довольный лик столько, сколько захочется. Но спустя несколько минут (прошедших для меня чрезвычайно быстро) я понял, что не за этим сюда пришел и решился-таки подойти к девушке. Ладошки взмокли, а сердце ускорило ритм. Внутри меня стали зарождаться сомнения, пытаясь разорвать все желание заговорить с ней. Но пути назад уже не было, ведь девушка обратила взгляд в мою сторону, и по выражению лица Леры стало ясно, что она, наконец, заметила меня. Подходя ближе, я обнаружил, что девушка мечется. Она явно была полна желания ретироваться отсюда поскорей, но не успела, ведь я уже был на опасно близком расстоянии от нее. Я медленно остановился рядом с ней, собираясь начать диалог, и, собрав всю волю в кулак, обратился к девушке: - Ну, здравствуй, давно не видел тебя, успел соскучиться…как ты? - Привет. После расставания с тобой только недавно оправилась. - Мне очень жаль…Лер, на самом деле я все еще люблю тебя и… - Любишь? знаешь, Олег, я бы даже простила тебя, честно. Прошло немало времени, и я многое смогла осознать и принять. Но меня останавливает то, что ты не умеешь признавать свою вину, что ты сейчас снова станешь обесценивать все мои чувства и пойдешь изменять направо и налево, не видя в этом ничего плохого,- перебила меня девушка. - Нет, Лер, в том то и дело, что я изменил свое отношение к этой ситуации. Нужно было сказать тебе сразу, но я боялся твоего непонимания. Мне плевать на измены, ведь это просто секс. - Опять ты начинаешь… - Подожди, дослушай меня, пожалуйста. - Ладно,- сложив руки, выдохнула та. - Но я не подумал о том, как это ранит тебя. Я не понимал твоих убеждений и не придавал им большого значения, но сейчас я все понял. Я сделал больно тебе…и теперь искренне хочу извиниться перед тобой,- я взял ее за руку,- Лера, свет моей жизни, извини меня, прошу. Знаю, может для тебя это лишь пустой звук, но если ты…. Не успел я договорить, как ее губы перекрыли кислород у моих, не давая зачаткам слов выйти наружу. Может они уже были излишни. Девушка запустила свою нежную ладонь в мои волосы, и по всему телу прошли мурашки. Гул голосов стал отходить все дальше, а пол провалился из-под ног. Я словно парил в невесомости. С ней. Я ощущал ее сладкие губы и нежную щеку в моей руке. Казалось, что все это - сон, окончание которого хочется оттянуть на как можно более долгий срок. Лера плавно отстранилась, заглядывая в мои глаза, и прошептала: «Я тоже все еще люблю тебя». Это заветное признание медленно заползло в мои уши, отогревая своей искренностью все мое ледяное нутро. Но как только оно дошло до моего сознания, то мне вдруг стало неимоверно стыдно и неспокойно от мысли о том, что кто-то так слепо любит меня. Боль стала овладевать моим сердцем, но испарившееся за это волшебное мгновение чувство одиночества сумело приглушить терзания, и я, улыбнувшись, взял за руки свою возлюбленную и сказал: - Я тут подумал, нам было тяжело восемь месяцев к ряду вынашивать горечь и страдания, поэтому может, мы отправимся к морю, развеется? Три месяца в каком-нибудь курортном городке! Выбирай, что хочешь. - Ого, Олег,- она рассмеялась от неожиданности моего предложения,- конечно. Может… Черногория, Бечичи? Говорят, там тихо и спокойно, - уже размечталась девушка - Как скажешь. Примирение произошло так быстро, что я не успел этого осознать. По приезде домой, я ощутил, как счастье захлестнуло меня с головой. Образ Леры в моей голове стал таким родным и теперь не причинял мне боли. Я хотел думать о ней, хотел говорить с ней, хотел видеть ее и прикасаться к ее нежному телу. Мной было принято решение впредь быть внимательнее и никогда больше не ранить чувства своей любимой. Я знал, что один неверный шаг - и я потеряю ее навсегда. А мне было страшно потерять ее вновь, ведь это означало остаться в гнетущем одиночестве и сгнить во тьме своих страхов. После приобретения билетов, мы с Лерой считали дни до нашего отпуска и строили серьезные нерушимые планы на совместное будущее. Однако за восемь месяцев глубокого одиночества в голове моей поселилось одно зерно…порочное и губительное. Разрастись оно до нужных размеров - счастью придет печальный крах. По крайней мере, одна часть меня была убеждена в этом, а вторая - кипела твердой уверенностью, что это способно спасти мою любовь раз и навсегда. Прочно и безвозвратно.