Можно обижаться вечно. А то и больше, чем сама вечность. Ну а смысл так долго? От этого ведь обоим хуже.
Внутри всё гложет. Внутри так тихо, как в глухом лесу, а иногда целый балаган, состоящий из разных шумов голосов: от голоса "справедливости", который потешает самодостаточное эго, до голоса вины, что тревожит ещё сильнее. И, конечно же, чаще всего прислушиваются к первому. Никто не любит быть виноватым перед другим. И никогда не полюбит оставаться таким. В ссорах порой оба будут молчать о том, что чувствуют, даже если есть на самом деле что сказать. Разве он должен извиняться, если он наговорил столько?.. Обида, злость, чувство несправедливости, желание разбить что-то бьющееся. А сам? Наговорил не меньше. Но все слова, все совершенные действия забываются и делают виноватым только одного, хотя в ссоре участвовали двое от начала и до конца. Хочется обвинить, указать на ошибки, раскритиковать до смущения, заставить отвести взгляд в другой конец угла, заставить извиняться за всё: за слезы, за то, что ранил и продолжил эту дурацкую ссору. И в то же время хочется подойти, обнять крепко, по волосам густым рукой провести, зарываясь татуированными пальцами в пряди, уложить голову на его грудную клетку, чтобы слышать каждый тихий стук сердца, ведь это расслабляет, помогает понять, что любимый человек рядом. И в этот момент хочется всего, Но в первую очередь хочется сказать о своей вине, что тоже ошибаешься, что ты всегда открыт для критики. Стыдливо отвести взгляд и извиниться: за слезы, за то, что ранил и начал эту дурацкую ссору. Да, сказать хочется: "Был не прав, был совершенно слеп и всё, что я наговорил является неправдой и всё, что я свершил не является доказательством как я тебя люблю, был таким эгоистом, забыв про тебя и твои чувства, был клоуном, цепляясь за твои слова, как будто мне от этого становилось легче. Прости, родной, пошли пиццу приготовим и «Рататуй» посмотрим?.." Но каждый без исключения каждый не то что не хочет подойти, а боится. Боится унизиться. Боится запачкать своё самолюбие. Сложно ли извиниться? Нет. Совершенно несложно. А сложно ли решиться? Ещё как... И всё постоянно ведёт к паранойи, что вот это точно конец. Он разлюбит из-за одной глупой ссоры. Из-за, возможно, обидных слов и такого поведения. Решит, что без этих отношений легче будет житься. Придёт с улицы и с порога заявит о расставании. Соберёт в спешке вещи на первое время и уйдёт. Возможно к брату, если он дома, а возможно в ближайший отель... От таких мыслей ком в горле. От таких мыслей бесы шумят. От таких мыслей жуть как разреветься хочется, как маленькая девочка, которая переживает первые отношения. Но эти отношения, правда, были первыми, только в другом смысле. Это первые отношения, где парень чувствовал себя хорошо, несмотря на подобные ссоры. Без этого человека не было бы того, кем он стал. Без этого человека, если откровенно говоря, его в принципе в живых не было бы. Без этого человека он бы не улыбался так часто. Без этого человека закаты и рассветы имели бы бестолковый смысл. Без этого человека не было бы смысла вообще. Обоим трудно. Каждый проживает этот конфликт по разному. Один сидит на кухне возле открытого окна, сверля улицу взглядом и докуривая сигарету, стараясь отвлечься хоть как-то. Другой по улицам гуляет, музыку слушая, доставая пачку сигарет, чтобы закурить и унять стресс. Они оба сложны в характерах, но оба любят друг друга и ценят неимоверно. Закрыть на этот конфликт глаза нереально. И проблема была даже не в начальной предъяве, а в том, что они много ляпнули лишнего, лишь бы задеть. Лишь бы подковырнуть ранку острым ножом. Лишь бы напомнить и причинить боль. Лишь бы пошатнуть это высокомерное поведение, хотя его никогда и не было. А кого задеть? Кому боль причинить? Любимому человеку? Того, которого безумно любишь? Они час назад, до конфликта признавались друг другу в любви, говоря прекрасные вещи, что ласкали слух, что заставляли улыбаться. Верили оба, что любят и что любимы. А сейчас уже каждый сомневается, что любим, но не сомневается, что так же сильно любит. Дима вздыхает глубоко, стараясь успокоиться, ведь парня нет уже второй час. За это время он не звонил, потому что то же самое эго не позволяло позвонить, сказать три заветных слова и что он ждёт его сильно. А сейчас парень уже не выдерживает. Сигарету тушит о пепельницу, окно прикрывает, но не до конца, и телефон в руки берёт. Руки трясутся.. Пальцы ищут контакт Олега и как только находят, нажимают. Гудки идут тихие, но телефон сбрасывают, и Дима просто ушам не верит. А спустя несколько секунд входная дверь открывается и хлопается несильно. Дима по щекам и глазам проводит рукой, чтобы стереть последнюю влагу с лица. Он телефон небрежно кладёт на стол и быстрыми шагами из кухни выходит. Определённо, это Олег, ведь ключи есть только у него и у самого Димы. Дима сам в этом убеждается, когда в прихожую выходит. Олег даже не смотрит на него. Куртку стягивает, на крючок вешает.. Это.. Ещё больнее, чем слышать слова обидные. Здесь человек показывает видом, что до сих пор обижен, что а принципе ему противно смотреть на своего партнёра. На деле же от части только это была правдой. Никто никого не считал противным. Никогда и ни за что. Матвеев подходит неспешно, и Олег это замечает, не успевая обувь снять. Он наблюдает за действиями брюнета, как он рядом оказывается с опущенным взглядом, как у щенка провинившегося, и как голову на плечо кладёт, уткнувшись холодным покрасневшими носиком в шею. Становится даже жаль его в каком-то роде, ведь сам Олег тоже многого наговорил.. — Прости пожалуйста. — Матвеев с объятьями лезет. Руки на спине укладывает и прижимается, как за единственный спасательный круг. Можно почувствовать в этот момент многое: как, несмотря на то, что Олег холодный, от него исходит родное тепло, как сердце у него бешено стучит, как дыхание обрывистей становится, но он не чувствует ответных объятий уже несколько секунд. Это пугает. Та самая паранойя окажется реальностью? Правда конец? Конец их отношениям?.. — Пожалуйста, прошу.. Я не прав был. Я ужас как не прав был. Мне стыдно перед тобой. Это не пустые слова. Ты мне очень важен. Очень.. Я не хочу, чтобы ты уходил. Как бы жалко это не звучало, но Олеж, ты мне нужен. —Я не ухожу..— спустя пару секунд с тяжелым вздохом отвечает парень. И всё же после этих слов Олег руки на талии укладывает, осторожно прижимая к себе тельце. — Ну, ты чего разнылся? Успокойся, Дим.. Я ведь тоже не прав был. Но разговаривать я сейчас не настроен. Обсудим потом, ладно?.. Я люблю тебя, но сейчас нет желания обсуждать это. Глаза защипало от поступающих слез, но Дима, спокойно вздохнув, взял себя в руки и осторожно отстранился, заглядывая в серо-голубые омуты. Было чувство, что все действия показаны, да и слова сказаны с натянутостью, с фальшивой нежностью. —Я противен тебе теперь? — вырывается вопрос сам по себе. Неосознанно. Как будто не хотелось начинать эту тему, но душа просила. Требовала для своего же спокойствия. —Родной, ну как у тебя мысли могут быть такими? Нет конечно. Я тебя больше жизни люблю. И даже если мы просто поссорились, это не значит, что я тебя разлюбил за мгновение. Ты мне не противен. Просто не сейчас. Давай на завтра отложим, если потребуется это обсудить? Я не злюсь. Я давно простил тебя. Понимаю, что ты не со зла. И ты тоже понимай, что я говорил, не думая. Простишь такого идиота? Вот. Те самые слова, которых не хватало, как воздуха утопающему. Это нужно было услышать. — Идиота? — Диму в действительности забавит, как иногда Олег бывает к себе самокритичен. Он и не скрывает этого, слабо улыбаясь. Олег смотрит на того, тоже расплываясь в слабой улыбке, и явно выжидая ответа на свой вопрос, который не заставляет себя долго ждать — Прощу, конечно..Уладить ссору
15 января 2024 г. в 22:37