Slave to love

Джэхён думал, что после какого-то количества алкоголя происходящее начнёт казаться ему нормальным, но он выпил уже пиво и два виски, а желанное ощущение нормальности никак не приходило. Юте же всё было нипочём. – Хвала современной моде, – прокомментировал он, прикладываясь бордово блестящими губами к бутылке пива, и поправил широкую кожаную куртку, прикрывающую отсутствие груди в декольте шёлкового платья-сорочки того же вызывающе чувственного цвета, что и его губы. – Так просто не отличишь мальчика от девочки. Боясь смотреть прямо, Джэхён покосился на него, скользнул взглядом по заколотым набок чёрным волосам и серёжке-крестику в ухе, задержался на запястьях в брякающих массивных браслетах и, встретившись взглядом с его густо подведёнными глазами, нервно сглотнул и заказал у бармена водки со льдом. – Ты уже решил, что сделаешь со мной? – как бы между делом спросил Юта. У Джэхёна дёрнулся член. Юта, разумеется, не мог этого видеть, но он улыбнулся так, будто видел, и, облизнув уголок губ, прикусил кончик языка. Джэхён заставил себя отвернуться. Юта и в обычных обстоятельствах был красив до того, что у Джэхёна при взгляде на него иногда захватывало дух. Он мог быть красив с похмелья, уставший и простуженный, и даже когда они один раз подрались и Юта ходил с фингалом под глазом, он всё равно оставался красивым. Теперь же, накрашенный и в этом диком наряде, он одним своим видом вызывал у Джэхёна восторг, близкий к отчаянию. Склонившись к уху Джэхёна, Юта прошептал, по-девичьи прикрывая рот ладонью: – Закажи мне ещё пива. Бармен в прошлый раз странно посмотрел на меня, когда услышал мой голос, – Юта хихикнул – он был то ли пьян, то ли слишком вошёл в образ. – А тебе не хватит? – спросил Джэхён, уже зная, что Юта, разумеется, скажет, что нет, а Джэхён сейчас не смог бы отказать ему, даже если бы Юта потребовал от него совершить какое-нибудь преступление, не то что взять для него одно, возможно, лишнее пиво. Достав из сумочки жидкую помаду и зеркальце, Юта начал подкрашивать губы. Джэхён не мог на это смотреть – и не смотреть не мог тоже. – Зачем ты красишь губы? – спросил он. – Сейчас ведь всё равно снова всё смажешь. Юта бросил на него косой пронзительный взгляд и фыркнул. – Называй меня Юю, – проигнорировав вопрос, сказал он. – Если я скажу это, меня стошнит, – честно признался Джэхён. – Туалет там. – Юта указал направление. – Спасибо, я как раз туда собирался. – Джэхён посмотрел в стакан с водкой, рассуждая, стоит ли выпить её сейчас и пойти умыться – или лучше сначала умыться, а выпить потом. – Иди, папочка, – разрешил Юта. – «Папочка»? – Джэхён всё же решил выпить водку, потом умыться, а потом заказать ещё одну. – Я буду звать тебя папочкой. – Самому-то не противно? – Плевать. – Юта пожал плечами, из чего Джэхён сделал вывод, что, видимо, ему было всё-таки противно, но так и не смог понять, зачем Юта это делает. Что происходит у Юты в голове, впрочем, для него всегда было загадкой – там, должно быть, водились какие-то особенные экзотические тараканы или, может быть, бабочки, и движения их крылышек создавали повсеместный хаос, задевавший заодно и Джэхёна и ураганом уносивший его в области, где оказаться он вовсе не планировал. Джэхёну было плевать. Он был старомоден – он считал, что, находясь с кем-то в отношениях, ты просто принимаешь чужие заёбы насколько сможешь, ну а когда не сможешь – то просто уходишь. Строить мифические здоровые отношения он не собирался, тем более – с Ютой. Ему было хорошо и так. С Ютой было здорово засыпать и просыпаться рядом, готовить вместе еду, ходить в качалку, гулять или валять дурака. Единственным, что Джэхёна напрягало, были эти странные игры, которые зачем-то были нужны Юте и которые Джэхён не всегда понимал: самому ему достаточно было просто хорошо потрахаться, а вот Юта скучал и хотел изысков – или так он говорил, по крайней мере. Выпив водку, Джэхён не пошёл умываться. Он продолжил сидеть и пялиться на профиль Юты, который в этот момент не обращал на него внимания и переписывался с кем-то в телефоне. Не выдержав, Джэхён поймал его лицо за подбородок и развернул к себе. Он хотел сказать, чтобы Юта, наконец, перестал его игнорировать, но Юта посмотрел ему прямо в глаза, и у Джэхёна все мысли вылетели из головы. – Ты и вправду похож на женщину, – сказал он вместо всего, что собирался. Видимо, алкоголь начал действовать. Происходящее не то чтобы казалось нормальнее, просто ему наконец-то стало наплевать. Юта улыбнулся – в тот вечер улыбался он по-другому, сдержанно, почти искусствено, не показывая зубы. Возможно, виной тому была помада – или же это подразумевала его роль. – А ты в этом сером костюме похож на героя чёрно-белого кино. – Сцепив руки под подбородком, Юта бросил на Джэхёна короткий взгляд, как если бы флиртовал. – Какого-нибудь писателя, ищущего вдохновения в компании проститутки, чтобы потом вернуться домой, где его ждёт его примерная жена, не подозревающая, что на самом деле творится у него в голове. Джэхён понял, что он тоже получил в этом спектакле свою роль, с которой оставалось только смириться. – У тебя очень красивые руки, – невпопад, сказал он единственное, о чём мог думать в этот момент. – Спасибо. На мгновение ощутив себя и вправду героем старого кино, Джэхён положил ладонь Юте на бедро, отметив, как оно напряглось под тёплым шёлком платья. Улыбнувшись чуть шире и чуть более хищно, Юта в ответ накрыл ладонью пах Джэхёна. – Сука… – зашипел Джэхён. Невольно дёрнувшись, он прикрыл глаза, переводя дух. – Полегче. Как я теперь пойду в туалет со стояком? – совладав с собой, спросил он. – Не мои проблемы, – фыркнул Юта, но руку убрал. – Тебе не кажется, что шлюхи обычно более уважительно общаются с клиентами? – Зависит от того, сколько ты платишь, я полагаю, – невозмутимо ответил Юта. – И сколько я плачу тебе? – поинтересовался Джэхён. – Я дешёвая шлюха. – Ты не выглядишь на дешёвую. – Я неплохо сохранился. – Юта снова приложился к бутылке. Джэхён покачал головой. Игра ему не нравилась. Ему хотелось всё прекратить, забрать Юту домой, отмыть и повезти в какое-нибудь другое место, гулять или в кино, но уже в нормальном прикиде, а потом долго и нежно любить, чтобы Юта забыл о своих играх. Для Джэхёна то, во что втянул его Юта на этот раз, могло оказаться слишком. Конечно, до этого, за полгода отношений они успели попробовать всякое. Жёсткий секс – пожалуйста, игра в изнасилование, секс в кабинке примерочной, секс-игрушки, плётка и кляп. Ролевые игры тоже были для них не в новинку. Джэхёну не нравилась конкретно эта. Если бы Юта просто переоделся девушкой, это было бы одно. А все разговоры насчёт шлюх оставляли на языке кислое послевкусие, как плохое пиво. Неверным шагом Джэхён поплёлся к туалету. Там, несколько раз умывшись холодной водой, он принял важное решение: сегодня больше не пить. С этой мыслью вернувшись в зал, он застал Юту за разговором с каким-то парнем – точнее, говорил парень, явно пьяный, а Юта только улыбался, глядя на него так пристально, что парень в итоге заткнулся и, возможно, даже немного протрезвел. Подняв глаза, он заметил подошедшего Джэхёна, пробормотал что-то невнятное и испарился. Запрокинув голову, Юта впервые искренне за этот вечер расхохотался. – Пользуешься успехом? – спросил Джэхён, садясь рядом, и заказал минеральной воды. – Поехали домой. Юта задумчиво поболтал остатками пива в бутылке. – Поехали, – пожал он плечами, и на Джэхёна накатило мучительное возбуждение, когда он подумал, что очень скоро окажется с Ютой, с таким Ютой, наедине. Когда подъехало такси, Джэхён, в соответствии со своей ролью, открыл для Юты дверь. Поблагодарив его ещё одной натянутой улыбкой, тот сел на заднее сидение, придерживая на груди куртку, чтобы она случайно не распахнулась. Важное решение не пить потихоньку играло с Джэхёном злую шутку: ему опять начало казаться диким то, что он ехал в такси с накрашенным Ютой, который зачем-то просил называть его Юю и в десятый раз за вечер красил губы. Хуже всего было то, что Джэхёна это возбуждало. Его возбуждал Юта; то, как непринуждённо он играл эту роль, говорило что-то о самой сути его личности – что-то, что всегда сводило Джэхёна с ума. – Ты всё время смотришь на меня, – сказал Юта, разворачивая зеркальце так, чтобы поймать его взгляд. – Жду, когда машина подскочит на какой-нибудь кочке и ты ткнёшь кисточкой себе в глаз. Рассмеявшись, Юта убрал помаду и небрежно закинул ногу на ногу, открывая обхваченное чёрной резинкой чулок бедро. Джэхён оценил ситуацию: посмотрел на водителя, которому, кажется, не было дела до того, что происходило в салоне; посмотрел в окно – до дома оставалось ехать ещё минут пятнадцать, и было совершенно немыслимо продержаться всё это время и ни разу не прикоснуться к Юте. Продолжая смотреть в сторону, он скользнул рукой под платье – и, подцепив пальцем край чулка, оттянул его и резко отпустил. Юта тихо ахнул. От него пахло чем-то вишнёво-дымным, как в ту ночь, когда Юта предложил эту игру, и этот запах щекотал нос и память Джэхёна. Так ярко, он вспомнил этот момент: Юта сидел на нём, на его члене, упираясь руками ему в грудь и не двигаясь. Он был в обтягивающем кружевном топе, соски заклеены чёрной лентой крест-накрест, глаза накрашены, а под глазами – потёки грязных от туши слёз. – Хочешь меня в женских шмотках? – спросил он, чуть приподнимая бёдра, чтобы потом опустить их глубже. Джэхён хотел его хоть как, а в тот момент дошёл до того состояния, когда любая мысль о Юте могла довести его до исступления. – Боже, да, хочу, – выдохнул он. Его руки сами собой потянулись к Юте, но было нельзя: они договорились, что Джэхён не прикоснётся к нему во время секса, не будет делать вообще ничего, предоставив Юте решать, что и как произойдёт. Прогнувшись в спине, Юта сжался на его члене (Джэхён помнил это ощущение). Они поспорили, продержится ли Джэхён пятнадцать минут, к тому моменту прошло семь и было уже ясно, что Джэхён проиграет, хотя Юта не делал почти ничего: оседлав Джэхёна, он едва двигался. – Я буду играть проститутку. Шлюху, – сказал Юта, облизнув губы, и запрокинул голову. – Почему обязательно… – начал Джэхён, но Юта снова сжался на нём, и все слова потонули в долгом стоне оргазма. Часть про шлюху Джэхёну не нравилась. Ему вообще многое не нравилось в играх Юты, но в итоге он почему-то всегда соглашался. Так пошло с самого начала, когда они договорились – вроде как договорились – о стоп-слове, а потом Юта сказал: – Я остановлюсь, если ты его скажешь, но разрешаю тебе не останавливаться, если скажу я. От его логики у Джэхёна тогда слегка заклинило мозг. – Юта, до тебя не доходит смысл этого? – Доходит, мне просто плевать. Мне нравится думать, что ты будешь делать со мной всё, что хочешь, даже если я уже перехочу. – Ты больной. Считай, что я этого не слышал, – сказал тогда Джэхён, предпочтя действительно сделать вид, что Юта ничего не говорил. И всё же в тот день он подумал, что добром эти игры не кончатся. Сейчас, посматривая на накрашенного Юту, перебирающего свои браслеты, Джэхён снова задался вопросом, что с ним было не так. Почувствовав его взгляд, Юта поднял голову и одними губами прошептал: – Папочка. – Я буду называть тебя принцессой, – сказал ему Джэхён. Это слово тоже оставило неприятный привкус на языке, но всё же это было лучше, чем коверкать имя Юты. – Хорошо, папочка, – улыбнулся тот и послал воздушный поцелуй. Дорога показалась Джэхёну бесконечной. Под конец, уже не стесняясь водителя, он гладил бедро Юты под чулком, время от времени щёлкая его резинкой. Юта был напряжён, и его кожа горела, как при лихорадке. Он кусал свои накрашенные губы и то и дело бросал на Джэхёна из-под ресниц тёмно горящие взгляды, от которых пробирала дрожь желания. Джэхён думал о том, что будет делать, когда они доберутся до дома. Он мог бы взять Юту грубо, безжалостно, не заботясь о его удовольствии. Мог бы, например, заставить его делать минет и после этого не дать кончить. Или испробовать на нём все игрушки, какие найдёт в их квартире, пока Юта сам не запросит пощады. Юта давал ему карт-бланш на любые безумства – так почему бы Джэхёну было этим не воспользоваться? Когда такси остановилось, Джэхён не сразу сообразил, что они уже на месте. Выбравшись из машины, он открыл дверь для Юты и, поймав ещё одну его холодную улыбку, протянул ему руку. Взяв её грациозным жестом, Юта выскользнул из машины и на мгновение приник к Джэхёну тёплым боком, отчего из головы пропали все фантазии, кроме одной: той, в которой он любил Юту ночь напролёт, нежно и неторопливо, забыв про все их игры. Они поднялись в квартиру, каким-то чудом не встретив никого из соседей (этот факт Джэхён мог объяснить только исключительной везучестью Юты), и там, едва закрылась дверь, в сумраке коридора Юта повернулся к Джэхёну лицом к лицу и без предисловий сжал его член через ткань брюк. – Так чего папочка желает? – спросил он, похабно улыбнувшись, и Джэхёна окатило жаром. Юта был прирождённым актёром, и он умел создать настроение. Во время их игры в изнасилование, повалив Джэхёна на диван, Юта для начала плюнул ему в лицо, и после этого всё стало так реально, что Джэхён чуть не произнёс стоп-слово. Он хорошо помнил, как Юта удерживал его на месте, пока Джэхён помимо своей воли не начал играть свою роль – бестолково сопротивляться, чувствуя, что всё, чего он может этим добиться – это заставить Юту только трахать его грубее. Во время игр Юта никогда не сдерживался. Вот и Джэхён теперь схватил Юту за волосы, так что тот ойкнул от неожиданности, и бесцеремонно потянул вниз, заставляя встать на колени. – Папочка желает минет. Справишься, принцесса? Быстро вернув себе прежний невозмутимый вид, Юта облизнул губы и уверенно потянулся к ширинке. Джэхён закрыл глаза. Ему нравилось, когда Юта делал всё сам. Расстегнув ширинку на брюках Джэхёна и приспустив трусы, Юта, ни секунды не колеблясь, взял его член в рот и пропустил в горло. Прислонившись спиной к входной двери, Джэхён, словно со стороны, услышал собственный стон. Приоткрыв один глаз, он взглянул на Юту, который отсасывал ему торопливо и технично, как это, наверное, делала бы настоящая проститутка. Рука Джэхёна всё ещё лежала у него на затылке. Волосы Юты были жёсткими от лака, но Джэхёну всё равно нравилось их перебирать – и ещё больше понравилось сжимать в кулаке, наверняка делая Юте больно и говоря себе, что это не должно его заботить. Юта застонал – точнее, попытался застонать с членом в глотке, и от вибрации и от того, как сжалось его горло, Джэхён кончил, быстрее, чем хотел, и сильнее, чем ожидал. Юта издал тихий разочарованный звук. Тяжело дыша, Джэхён медленно сполз по двери на пол. Когда перед глазами немного прояснилось, он увидел Юту, сидящего перед ним и разглядывающего его с довольной ухмылкой. Вокруг рта у него были разводы помады и слюны. – Надеюсь, у нас будет второй раунд? – спросил он, капризно надув губы. – Я удалил все волосы на теле ради такого случая. До этого момента Джэхён думал, что после оргазма должно пройти хотя бы несколько минут, прежде чем он сможет возбудиться снова. Однако от слов Юты его член дёрнулся и начал стремительно твердеть. Прикрыв глаза рукой, Джэхён застонал. Он чувствовал себя не готовым повторить всё это прямо сейчас, хотя ситуация не оставляла ему выбора. У него, впрочем, было ещё несколько минут, прежде чем желание снова станет мучительным и потребует от него определённых действий. Взяв Юту за подбородок, Джэхён достал из кармана пиджака бумажный платок и с неожиданно нахлынувшей нежностью сказал: – Сначала вытрем тебе рот. Осторожными, любящими движениями Джэхён начал стирать помаду с его лица, рассеянно думая о том, что у него самого на животе и на яйцах тоже наверняка остались следы. Юта следил за ним внимательными глазами, на дне которых бог знает что плескалось. Едва Джэхён закончил, как Юта снова вытащил помаду и принялся краситься. Джэхён не возражал, хоть это и было глупо. Юта был слишком красив, чтобы с ним спорить. – Чего папочка хочет дальше? – спросил Юта, когда они уже зашли в спальню и Джэхён сел на кровать. – Всего, – влюблённо сказал Джэхён и протянул руки, подзывая Юту к себе. Покачивая бёдрами, тот подошёл, скинул на пол куртку и остановился, давая себя рассмотреть. Сквозь тонкий шёлк платья Джэхён увидел очертания его возбуждённого члена и тёмное влажное пятно, расплывающееся у головки. Он широко улыбнулся: – Принцесса тоже чего-то хочет? Юта дежурно улыбнулся в ответ, блеснув острыми зубами. Поймав его за руку, Джэхён подвёл его к себе – и в порыве какого-то неназванного чувства прижался лицом к животу, вдыхая его запах. Юта тихо застонал, двигая бёдрами, и зарылся пальцами в волосы Джэхёна. Чередой поцелуев спустившись вниз по шёлку платья, Джэхён прижался приоткрытым ртом к его члену и коснулся языком мокрого пятна. Юта тихо ахнул, и Джэхён отстранился. Положив руки Юте на пояс, Джэхён подтащил его ближе, вынуждая забраться на кровать и встать коленями по обе стороны от его бёдер. – Нравится смотреть на меня снизу вверх? – спросил Юта. – Нравится, – не стал скрывать Джэхён. Он с нажимом провёл руками по бокам Юты, погладил грудь, почувствовав под натянувшейся тканью, что соски Юты были чем-то заклеены. Под платьем на ощупь угадывались трусы и пояс от чулок. Джэхёну не терпелось всё это увидеть, и, шлёпнув Юту по заднице, он скомандовал: – Раздевайся, принцесса. Неторопливым движением Юта снял платье через голову, и у Джэхёна захватило дух. На Юте были чёрные кружевные трусы и пояс от чулок, а на соски налеплены два бордовых сердечка. Он выглядел как горячечный сон, из тех, после которых Джэхён подростком просыпался с мокрыми трусами, и Джэхён на мгновение замер, запоминая его таким. Обняв Юту за талию, Джэхён поцеловал его бедренные косточки, пупок с серёжкой-розочкой, провёл губами вдоль пояса трусов – и резко бросил его на постель. Юта расхохотался от неожиданности и азартно развёл перед Джэхёном ноги. Его нестерпимо хотелось трахнуть, но сначала – поцеловать, и Джэхён потянулся к его губам. Но губы Юта не дал. – Дешёвые шлюхи не целуются. – Да? Ты проверял? – спросил Джэхён, но, наткнувшись на упрямый взгляд Юты, только вздохнул. Вытянувшись на кровати, Юта закинул руки за голову, давая Джэхёну возможность полюбоваться собой. Волос на его теле действительно не было, и с гладкой кожей он казался каким-то другим, более хрупким и уязвимым. Едва касаясь, Джэхён провёл кончиками пальцев по его подмышкам, груди и животу, скользнул ладонью в трусы, наслаждаясь гладкостью кожи и там. Юта раздвинул ноги шире, демонстрируя себя Джэхёну без тени стыда, и разочарованно застонал, когда Джэхён вытащил руку из его трусов. – Потерпи, принцесса, – шепнул Джэхён, его собственный член, несмотря на недавний оргазм, снова сладко ныл от возбуждения. Отцепив чулки от пояса, Джэхён снял их с Юты нарочито неторопливыми движениями и провёл ладонями по его ногам, от щиколоток до колен. Кожа Юты была горячая и шёлковая, почти как его платье. На мгновение задохнувшись от избытка чувств, Джэхён прижался губами к косточке на щиколотке и повторил путь, который прежде проделывал руками. Юта застонал, утробно, глухо, и Джэхён понял, что долго тянуть не сможет. Он снял с Юты трусы, но оставил пояс, и провёл языком по его паховым впадинам, чувствуя лёгкий привкус пота. Юта сладко вздохнул, раздвинув ноги ещё шире, и Джэхён, не удержавшись, лизнул его между ягодиц. – Джэ… папочка, – ахнул Юта, и Джэхён подумал, что, пожалуй, хочет, чтобы Юта действительно забылся и позвал его по имени. Сев на кровати, полностью одетый рядом с обнажённым Ютой, он ещё раз окинул его взором. Юта любил, когда на него смотрели, тем более – когда им восхищались, и теперь он откровенно нежился под взглядом Джэхёна. Впрочем, этого ему быстро стало мало и, ухватившись за спинку кровати, он изогнулся всем телом и нетерпеливо качнул бёдрами. – Папочка собирается меня трахнуть? Усмехнувшись, Джэхён достал из тумбочки смазку и презервативы и бросил всё это рядом с Ютой. – Подготовь себя для папочки, принцесса. Юта томно, разморено улыбнулся и взял смазку. Выдавив немного на пальцы, он обвёл ими своё отверстие и начал вводить их, сразу два. Джэхён невольно повёл бёдрами, представляя, как окажется внутри него. Юта развёл пальцы в стороны и взглянул на Джэхёна, наблюдая за его реакцией. Юте нравилось видеть, как его хотят – и Джэхёну тоже. Почти сразу добавив третий палец, Юта ввёл все три торопливо и неглубоко. – Я готов, папочка, – сказал он, продолжая ласкать себя внутри. – Правда? Мне кажется, ты немного спешишь, моя принцесса. Накрыв его руку своей, Джэхён резко надавил, протолкнув пальцы глубже, по самые костяшки. Юта потрясённо ахнул и попытался свести ноги, но тут же заставил себя лежать смирно. – Вот так-то лучше, принцесса, – ухмыльнулся Джэхён, смотря Юте в глаза и имея его его же собственными пальцами. По взгляду Юты он видел, что его всё же немного смущает ситуация, хоть он и старался не подавать виду. Отпустив его руку, Джэхён ещё какое-то время наблюдал, как Юта двигает пальцами, теперь уже не халтуря, вставляя их полностью и там, в самой глубокой позиции, разводя в стороны. – Теперь всё, папочка? – нетерпеливо спросил он через какое-то время. – Принцессе не терпится? – Джэхён в приливе чувств поцеловал его согнутую коленку. – Хорошо, можешь вытащить. С тихим вздохом Юта убрал пальцы. От его вида в этой непристойной позе, с блестящим от смазки отверстием, желание Джэхёна сделалось почти болезненным. Раздеваться Джэхён не стал – это наверняка шло бы вразрез с игрой. Раскатав по члену презерватив, он лёг на Юту, устраиваясь между его ног. Юта чуть напрягся, когда жёсткая ткань костюма коснулась его чувствительной кожи, но потом положил руки Джэхёну на плечи и сам прижался к нему грудью и потёрся, тихо рассмеявшись. Не удержавшись, Джэхён погладил его по волосам и снова хотел поцеловать, но и на этот раз Юта не дался, так что оставалось только смириться. Джэхён приставил член к анусу Юты и вошёл в него одним толчком. Вскрикнув, Юта дёрнулся всем телом. Он всегда был такой тугой и горячий, что Джэхён сходил от него с ума, а теперь, кажется, ещё и специально сжался на его члене. – Не сжимайся так, иначе я снова кончу, – едва дыша, взмолился Джэхён. – Это будет провал, если ты не сможешь заставить кончить шлюху, – засмеялся Юта, полоснув его острым, как лезвие, взглядом. – Не уверен, что они вообще кончают с клиентами, – заметил Джэхён. – Ну, я в этой профессии по зову сердца, – легкомысленно откликнулся Юта, всё же немного расслабляясь. Вернув себе контроль, по крайней мере, настолько, чтобы не бояться кончить от первой же фрикции, Джэхён начал медленно двигаться. Юта стонал, подаваясь на него бёдрами, но пока не пытался перехватить инициативу. Каждый раз, когда он прикрывал глаза от удовольствия, его накрашенные ресницы трогательно дрожали, и Джэхёна охватывала невыносимая нежность. Но потом, запрокинув голову, Юта блаженно улыбнулся и вдруг сказал: – Эй, папочка. Всё ещё хочешь поцеловать меня? – Да, – ответил Джэхён, надеясь, что теперь Юта всё же смилостивится над ним. – Но дешёвых шлюх не целуют. Их бьют. Ударь меня. Джэхён почувствовал, как сердце ухнуло вниз. Он замер, в неверии смотря на Юту. У него не было никаких сомнений, что Юта хочет этого, действительно хочет, чёрт знает зачем, и тогда ему почему-то очень отчётливо вспомнилось, как во время их игры в изнасилование Юта ударил его по губам, когда Джэхён попросил его остановиться. Конечно, Джэхён понимал, что должен был бы сказать стоп-слово, чтобы прекратить игру, но в тот момент ему пришло в голову: что, если Юта не остановится – и игра превратится в настоящее изнасилование? Как они потом будут трахаться, общаться, жить вместе? От этой мысли у него похолодело в животе, и, если бы не она, Джэхён произнёс бы стоп-слово, так больно и плохо ему было от того, что Юта делал с ним. Но, вместо этого, тогда он просто сжал зубы и решил перетерпеть. Тот случай оставил след в памяти Джэхёна и, как бы он ни пытался забыть, списать всё на то, что они оба просто слишком увлеклись, он то и дело вспоминал об этом. Войдя в Юту до упора, Джэхён остановился и посмотрел ему прямо в глаза. Юта под ним замер, пытаясь понять, что сейчас будет. – Когда мы с тобой играли в изнасилование, – тихо сказал Джэхён, – если бы я тогда сказал стоп-слово, ты бы остановился? Юта смотрел на него долго, и Джэхён уже подумал, что он не ответит, но потом его губы расплылись в довольной ухмылке, и он сказал: – Нет. – Какой ты всё-таки… – выплюнул Джэхён, резко отвернувшись. Он не ударил Юту – это всё ещё было для него внутренним табу, – хотя в тот момент ему этого очень хотелось. Но все остатки нежности испарились сами собой. Со всей силы сжав его бёдра, Джэхён почти полностью вытащил член и вошёл снова со всего размаху, заставив Юту вскрикнуть, и скорее от боли, чем от удовольствия. Сам он чуть не кончил в этот момент, но выражение потрясения на лице Юты того стоило. – Нравится игра? – спросил Джэхён, пытаясь хоть немного выровнять дыхание. Не дожидаясь ответа, он, наконец, отпустил себя. Удерживая бёдра Юты на месте, он начал трахать его грубо, с оттягом, буквально вколачивая в кровать. Юта, кажется, пытался что-то сказать, но с его губ слетали только нечленораздельные звуки. – Пытаешься что-то сказать мне? Принцесса, – издевательски поинтересовался Джэхён, сам, впрочем, едва находя достаточно воздуха для слов. Приоткрыв мокрые от слёз глаза, Юта взглянул на него и прерывающимся шёпотом спросил: – Хочешь порвать меня, папочка? У Джэхёна потемнело в глазах, и второй раз за одну минуту ему пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы продержаться ещё хоть немного. – Ты псих, – сказал Джэхён. – Как я вообще с тобой связался, – выдохнул он – и продолжил вбиваться в его тело. Из уголков глаз Юты покатились грязные от подводки слёзы. Растрепавшиеся волосы липли к его взмокшему лбу, и искусанные губы сравнялись в цвете с размазанной помадой. Таким Юта ему нравился – то есть, Юта нравился ему вообще любым, – но сейчас, разомлевший от желания, потерявший над собой контроль, с лицом, искажённым то ли болью, то ли наслаждением, он просто сводил Джэхёна с ума. Впившись пальцами в его кожу, Джэхён чуть не разрыдался от любви к нему. Дыхание Юты было рваным и частым, с влажными всхлипами, и эти звуки мешались с хлопками тел и жалобным скрипом кровати. Отстранённо, Джэхён подумал, что не представляет, как после всего будет смотреть Юте в глаза, но сейчас ему было всё равно. Ему хотелось получить всё, сделать Юту целиком своим, со всеми его заморочками и безумными идеями. Схватив Юту за волосы, не давая вырваться, Джэхён впился в его губы, просунув язык ему в рот грубо и так глубоко, как только смог. Юта попытался вывернуться (потом, когда всё закончилось, Джэхён обнаружил на подушке несколько вырванных волос) и что-то возразить, но с занятым ртом у него это не очень-то получилось. Джэхён целовал его долго, пока Юта не перестал сопротивляться, после чего, оторвавшись от его губ, Джэхён с наслаждением провёл по ним ладонью, размазывая остатки помады по щеке до самого уха. – Вот так, – задыхаясь, сказал он и продолжил трахать Юту. – Для хорошей шлюхи желания клиента – закон. Я сделаю из тебя хорошую шлюху. Юта вскрикнул, окончательно потерявшись в своих ощущениях. Его тело под Джэхёном наконец-то стало мягким и податливым. – Ты ведь этого хотел? Хотел, чтобы я трахал тебя, как шлюшку? Юта снова попытался что-то ему ответить, но все слова слились в долгий стон. – Не можешь говорить от удовольствия? Джэхён прижался лицом к его шее, дыша жаром его тела и запахом дымного парфюма и пота, и ему не хотелось дышать ничем другим. – Ты мой, – как в бреду, шептал Джэхён. – Будешь только моим? Ему хотелось сказать Юте что-то совсем другое, сказать, что он любит его больше жизни, но в этот момент удовольствие стёрло все слова и мысли, и запоздало Джэхён понял, что снова кончил раньше Юты. Издав какой-то непонятный хнычущий звук, Юта ударил его по плечу. – Какой ты мудак. Всё-таки кончил раньше меня. Ненавижу. Он дрожал от желания, не нашедшего разрядки, и до крови кусал свои красивые губы. Тяжело дыша и ещё ощущая пробегающие по телу короткие волны удовольствия, Джэхён выскользнул из него, заслужив очередной разочарованный стон. Стащив с себя презерватив и кинув его на пол, он взглянул на Юту, который уже потянулся к своему члену. Юта всё ещё лежал, раскинув ноги и двигая бёдрами, должно быть, представляя, что Джэхён продолжает его трахать. Его лицо было таким несчастным, что Джэхёна охватило жгучее чувство вины. Мягко отстранив руку Юты, Джэхён сам сжал его член, весь липкий от предэякулята. – Да, пожалуйста, помоги хоть так… – всхлипнул Юта, толкаясь ему в руку. Облизнув губы, Джэхён склонился над ним – и провёл языком по его распухшему отверстию. Юта потрясённо ахнул и раздвинул ноги шире. На языке остался химический вкус смазки, но ради Юты можно было и потерпеть. – Это не то, что делают для шлюх, правда? – усмехнулся Джэхён, хотя Юта едва ли его слышал. – Но не похоже, чтобы ты возражал. Продолжая дрочить Юте, Джэхён принялся одновременно вылизывать его, то обводя нежный, чувствительный после их бешеного секса вход в его тело кончиком языка снаружи, то скользя внутрь и чувствуя, как Юта рефлекторно сжимается теперь на его языке, как прежде сжимался на члене. Запустив руку Джэхёну в волосы, Юта прижал его голову к себе и наконец-то простонал его имя. Это ощущалось как ещё одна ласка, которую Юта приберёг напоследок. Джэхён закрыл глаза. Попеременно напрягая и расслабляя язык, трахая им Юту, Джэхён почти забыл, кто он такой. Всё, чего он хотел, – это чтобы Юта продолжал так сладко стонать и плакать от удовольствия и шептать его имя в забытье. Он не сразу понял, когда услышал от Юты: – Люблю тебя. Они никогда не говорили друг другу такого. И почти сразу, вскрикнув, Юта кончил, залив руку Джэхёна и свой живот. Запечатлев напоследок несколько поцелуев на внутренней стороне его бедра, Джэхён сел на кровати, глядя на разметавшегося, измученного Юту. – Я тоже люблю тебя, – севшим голосом сказал он, уже подозревая, что пожалеет об этом. Юта улыбнулся дрожащими губами. Сжав ноги, он обнял себя за плечи, неожиданно ранимый и трогательный. Подцепив край сбившегося в ногах одеяла, Джэхён лёг рядом и накрыл их обоих. Юта тут же прижался к нему всем телом и, устроив голову на плече, тихо позвал: – Джэхён? – Что? – Джэхён положил ладонь ему на затылок, перебирая волосы. – Я соврал. Про то, что не остановился бы, если бы ты сказал стоп-слово. Я бы остановился. Но, если бы сейчас я сказал правду, вышло бы скучно, – в тоне Юты проскользнула уже хорошо знакомая нахальная улыбка. Джэхён застонал от его слов, как от зубной боли. – Юта, ты больной. Не хочу больше с тобой никаких игр. Будем теперь просто трахаться. – Не смеши меня, – фыркнул Юта. – У меня есть ещё пара идей… – Не хочу знать. Джэхён зажал ему рот, и Юта рассмеялся ему в ладонь. Прижавшись губами к его макушке, Джэхён отстранённо подумал, что, конечно, согласится на все его игры. Не то чтобы он мог отказать Юте хоть в чём-то.