* * *
Пак Чимин в свои двадцать семь лет мечтает о собственных детях. Конечно, его любви хватит на всех, но все же иметь своего ребёнка — это совсем другое. Омега искренне верит, что совсем скоро встретит своего соулмейта, потому что чужие эмоции ощущаются очень отчётливо. Впервые он испытал не свои чувства года два назад, испугавшись от неожиданности и чуть не выронив кружку с горячим чаем из рук. Он уже знал его в лицо, ведь видение со своей родственной душой познал в юности: красивый молодой человек улыбался, явно что-то рассказывая кому-то. Его черные волосы развивались на ветру, то открывая, то закрывая вид на глубокий пронзительный взгляд. Проснувшись, Чимин осознал, что соулмейт в эту же ночь увидел и его тоже. И ему очень хотелось, чтобы это было не что-то неловкое, ведь его способность попадать в нелепые ситуации часто играла против него самого. Года шли, Чимин закончил школу, а после и университет и искренне лелеял все свои чувства к тому, кого ещё и не видел-то ни разу, не считая того видения, конечно. Если честно, ему часто было стыдно за то, что его родственная душа чувствовала, как Чимин периодически скучает. И как ему объясняться при встрече?! Да, Пак очень ранимый и любит делать из мухи слона, но он уже очень сильно хочет встретиться с человеком, который ему послан самой природой. Чимин знает, что его соулмейт очень экспрессивный, эмоции меняются по щелчку пальцев, но Пак давно привык к этому ураганчику внутри. А ещё… Чимин никому не признается, что очень ждёт второго видения со своим соулмейтом. Ведь это значит, что до их встречи останется совсем немного.* * *
Чимин вымотался. Сезон дождей дает о себе знать. День пролетел слишком быстро. Детский сад сейчас посещает меньше половины деток. Соседние группы уже закрыли на карантин, и, судя по состоянию и редеющему количеству его малышей, их группе тоже придётся закрыться. По дороге домой Чимин заходит в супермаркет, покупает все необходимое из продуктов, чтобы все выходные просидеть дома в спокойствии и тишине. Последние два дня на душе омеги неспокойно, и он не может до конца понять, свои ли это чувства или все же его альфы. Пак открывает входную дверь, ставит пакеты на кухонный стол, чтобы разобрать их чуть позже. По пути в спальню он хочет снять с себя мягкий свитер, но, не успев стянуть его, омега падает на колени от невыносимой боли. Чимин, держась за стену, пытается встать на ноги, но не получается. Грудную клетку разрывает от количества сменяющихся чувств. Не удержавшись, Чимин падает и теряет сознание на холодном полу коридора.* * *
Сквозь пелену Чимин пытается вырваться из видения. Он не хочет на это смотреть! Его альфа лежит на мокром асфальте, смотрит словно на него, тянет руку навстречу и… закрывает глаза. Чимин не может! Не может видеть, как его родственная душа умирает. Как ему жить дальше, зная, что родного человека больше нет и никогда не будет? Очнувшись, Чимин ревёт и кричит. Его трясёт, дышать невыносимо больно, с каждым новым выдохом вдохнуть воздух становится тяжелее. Да и нужно разве? Теперь, когда бессмысленно абсолютно все. Омега понимает, что больше не почувствует своего альфу никогда. Он его уже не чувствует. Где тот самый ураганчик, на который Чимин так любит иногда жаловаться? Где хоть какая-то причина жить дальше? Чимину больше ничего не нужно. Истерика немного утихает, Чимин встает с ненавистного пола, пытаясь не свалиться снова. Всё же доходит до спальни и проваливается в сон. Желательно бы навсегда.* * *
Одна неделя сменяется другой, минуты часами, а у Чимина в жизни изменений нет. За исключением ухода в отпуск. Потеряв половинку себя, ему, определенно, незачем больше существовать. Да, он оклемается. Да, когда перестанет быть больно. Возможно, он посвятил слишком много внимания человеку, которого в его жизни никогда не было. Но так ли это? Он ведь был. Чувствовал его. Переживал с ним вместе: и радость, и тоску, стараясь мысленно успокоить. И Паку верилось, что тоска сразу же отметалась в сторону, уступая место теплу и спокойствию. Омега знает, что его соулмейт делал то же самое и для него тоже. Он искренне любил его. И ни на кого бы не променял. Теперь его не стало. Значит ли это, что пора отпустить и жить дальше? Несомненно. Но Чимину все равно. Он не может предать ни себя, ни его… Из вороха всех этих мыслей, что блуждают в его голове, Чимина вырывает громкий стук в дверь и отдаленный звук своего мобильного телефона. Поднимать себя из горизонтального положения стало в несколько раз сложнее. Матеря на ходу всех возможных гостей, Пак доходит до входной двери и открывает её. — Чимин-а! Ты почему телефон не берёшь и на сообщения мои не отвечаешь уже неделю, чёртов ты поганец! — друг Чимина, Ким Тэхен, бросается на него сразу же, хватая в крепкие объятия. — Боже, что с тобой, солнышко?! Эй, не плачь, ну Чимин-а! Все хорошо, слышишь меня? Чимин начинает реветь снова, и Тэхену ничего не остается, кроме как тихонечко гладить его по спине. Чуть позже парни оказываются на диване в гостиной, и Чимин с очень большими паузами рассказывает о своём видении. После слезы сменяются злостью на всю ситуацию. Он ведь даже имени соулмейта не узнал, хотя чувствовал, что их связь стала чуть крепче. Тэхен же молча слушает, не перебивая, и на особо тяжёлых моментах старается его утешить объятиями. Ким Тэхен встретил своего соулмейта ещё будучи студентом, поэтому он просто не может поверить в реальность происходящего. Всё ведь и так шло к тому, что встреча Чимина со своим альфой должна была вот-вот произойти, и вообще… Если Чимин его не чувствует, это же ещё ничего не значит, правда? Ким уговаривает Пака сходить в больницу сдать анализы, заодно омега хотя бы ненадолго выйдет из дома. Тэхен помогает другу убрать в квартире тот бардак, что совершенно немыслимым образом образовался тут за время отпуска Чимина. Готовит ему куксу, ведь уверен, что омега толком не питался все эти дни, и ничего серьёзного ему просто в желудок не полезет. Перед уходом Тэхен заставляет Чимина пообещать звонить ему каждый вечер или присылать небольшое голосовое сообщение. В ином случае Тэхен заявится сюда со своим альфой, и Чимину тогда придётся несладко. Пак благодарит друга за поддержку, даже получается искренне улыбнуться, хотя в душе вот уже две недели вообще ничего не улыбается.* * *
Чимину совсем немного легче. Боль не ушла, но осознание и принятие, кажется, теперь с ним, как его тень. Отпуск подходит к концу, и омега все же решает посетить доктора. Ему не хочется ехать на метро, поэтому Пак выходит значительно раньше, чтобы пойти пешком. Дождей уже нет, но и солнце глаза не слепит. Он не изменяет себе в одежде, надевает очередной мягкий свитер, берет сумку и выходит. Вне дома ничего не изменилось: серьёзные люди, весёлые люди и те, кого обычно никто не замечает. Машин достаточно много, особенно в центре города. Чимин никогда не мог сказать, что любит Сеул. Вероятнее всего потому, что и не любил его вовсе. Сейчас же он его ненавидит. Как и все вокруг. Ему необъяснимо тоскливо без чужих эмоций, словно вместе с ними не стало и своих. Чимин всегда чувствовал себя любимым и нужным, пусть и на уровне инстинктов. Встреча с соулмейтом была лишь делом времени, он никогда не торопил события, искренне полагая — всему свое время. А теперь в один момент все разрушилось, не успев даже начаться. Чимин не понимает, где так облажался. За что заслужил такое, и как теперь жить дальше? Ему ведь никто, кроме своего родного альфы, не нужен. Чимин проходит очередной светофор и на мгновение останавливается, вспоминая дорогу. Руки шарят по карманам в поисках телефона, ведь без карты он может и потеряться. Было уже, и не раз. Но гаджет так и остаётся нетронутым в заднем кармане джинсов. Внимание омеги привлекает большой светодиодный экран на высоком здании напротив. Пальцы подрагивают, Чимин, кажется, перестаёт дышать. Он просто замирает. На экране показывают, что не сразу можно понять, социальный ролик. Не отвлекаться за рулём. Не переходить дорогу на «красный». Не накладывать на себя руки… Последнее заставляет Чимина упасть на колени. Он перестает отчетливо видеть, глаза вмиг становятся влажными. Омега хватается за сердце и сгибается в очень низком поклоне прямо посреди тротуара. Правое запястье начинает жечь, но он не обращает внимания. Чимин зол. Чимин счастлив. Чимин может спокойно выдохнуть. Его соулмейт жив. Пак чувствует, как трясутся его плечи, как слезы падают прямо на скрестившиеся руки. Да, напротив него стоит огромное здание, из которого постоянно выходят люди. Его обходят стороной, вслед кидаясь нехорошими словами. А Чимину без разницы. Он снова обрёл смысл жить дальше. Спина начинает затекать от долгого нахождения в неудобной позе, но плевать. Чимин чувствует слишком много и одновременно теряется в пространстве. Вроде бы только что ему было некомфортно и холодно, а теперь удобно и очень тепло. Его определённо подняли на ноги, но не для того, чтобы отругать за неподобающее поведение. Чимину становится хорошо. Ему не страшно, и он бы все отдал, чтобы это длилось подольше. Спустя наверно минут десять, омега понимает, что слезы высохли. Он чувствует крепкие руки у себя на спине, но они не грубые. В сознание медленной и тихой песней прокрадывается чей-то спокойный хриплый голос. Чимин ещё не различает слов, но знает, что они не могут быть обидными. Чужой запах его успокаивает. Омега осознает, что его руки находятся на чьих-то плечах. Что он носом жмется в шею, и нет никакого желания отойти хотя бы на шаг. Запястье уже не жжёт так сильно, но ему интересно узнать имя, и он узнает. Наконец-то Чимин встретил его. До Пака все же доносятся отчетливые слова полушепотом: — Малыш, все в порядке… Я с тобой… Тише… Вероятно, природа его ненавидит, раз послала ему такое видение. Но Чимин не злится. Он благодарен ей. Ведь омега встретил своего Мин Юнги. Теперь ему ничего не страшно.